Одиннадцать храбрецов.

Далёкий северный край всегда славился храбрыми войнами и историями, граничащими с фантастикой. И как бы жители этой земли не уверяли путешественников в правдивости этих текстов: мало кто верил в них. Порой людям требовались легенды, чтобы донести мудрость или предостеречь от опасности. Но большинство историй этих земель не несли в себе особого смысла, а лишь рассказывали о славных деяниях их предков, коими они гордились. Одна из таких историй рассказывает о путешествии одиннадцати храбрецов убивших тролля, который терроризировал окрестные земли. Тролль этот был высотой в четыре метра, а шириной в два. Могучий, с выступающими из под верхней губы клыками, он производил неописуемый ужас на всех, кто его видел. Морозно-голубые глаза его заставляли рождать самые отвратительные мысли у всех, кто посмотрел в них. А потому, несмотря на недюжинную силу, он обладал ещё и магическими способностями. Казалось бы, такого монстра не под силу одолеть обычным войнам, которых обучали сражаться на заднем дворе, но они доказали, что отвага и вера в победу способны помочь в любом сражении. Жизнь в деревне Краугмаут никогда не была лёгкой. Мужчины с утра до ночи охотились, ловили рыбу в ближайшем озере, обучали молодняк. Женщины занимались собирательством, работали в огороде, шили одежду. Суровый север выдавливал из людей все соки, к ночи большинство напивались в тавернах, причём этим грешили и женщины. Мягкотелых южан всегда бросало в дрожь от подробностей жизни северян; слишком много различий было между двумя народами. Вся эта идиллия пропала с приходом тролля. Он начал забегать в деревню по ночам, воруя детей и съедая скот. Жителям Краугмаута даже пришлось построить частокол, который к их сожалению не выстоял и недели. Никто не знал как бороться с чудовищем. Ловушки не помогали, тролль будто бы чувствовал их и обходил стороной. Выставленный по совету старейшины ночной патруль не продержался и одной смены - все сошли с ума. Эти события, казалось, полностью подавили дух сопротивления у селян. Но по случайному стечению обстоятельств, или по воле божьей, в деревню приехал со своей дружиной князь. Это стало спасением для жителей Краугмаута. Тридцать четыре дружинника, одетых в кольчугу, покрытую мехом - удивлённо глазели на разрушения в деревне. Князь, долгим, проницательным взглядом окинул окружающих его людей и слез с коня со словами: - Пива мне и моим братьям. Ты, - указал князь на юношу стоявшего впереди остальных. - Отведи меня к старейшине. Князя этого звали Аганор. Славился он на севере своими лугами способными прокормить весь север. А потому был богат и уважаем как в народе, так и среди других князей. - Здравствуй, здравствуй милостивый князь. Что привело тебя к нам? Неужто избавить нас от напасти паршивой приехал ты с дружиной? Старейшина, как и положено, был стариком с длинной седой бородой, заплетённой в узел. Лицо его было настолько сухое, что казалось, скоро начнёт крошиться. - Пришёл я к вам потому, что решил по пути в Нардох пузо своё и дружины пивом набить, ремни ослабить. И ни о каких напостях паршивых я не слыхивал. Князь ростом в два метра, с могучими мускулами и с боевым топором за спиной выглядел угрожающе. Но в тоже время зелёные глаза горели каким-то детским озорством. - Ох, ну раз так, то милости просим. Братья твои накормлены и напоены будут. От тепла печей наших согреются. Коней то оставите во дворе за таверной. Там конюшни у нас. К вечеру, как старейшина и обещал, дружинники пьяны и веселы были. Князь, держа кость куриную, так и заливался смехом, да и сам шутить не забывал. Веселье было в самом разгаре. Старейшина решил воспользоваться моментом, и, пока Аганор был навеселе, убедить его в необходимости избавить деревню от тролля. - Милостивый князь, позволь мне просить тебя о помощи? - Проси, уж коли подошёл, старик, - Резко проговорил Аганор, запивая слова пивом. - Слышал ты скорее всего о тролле, что деревню то нашу мучает. Спать по ночам не даёт, скотину, тварь такая, ворует, и в пещере потом жрёт облизываясь. Мы то что, мы не бойцы, мы - фермеры, рыбаки, охотники. Нет у нас умений победить тролля то, вот и прошу тебя о помощи. Убей тварь, а мы тебе и пива, и еды, и одежды тёплой в путь дадим. - А ежели навыки у вас были бы, то погубили бы поди тролля, а? - Ну... - Запнулся старейшина. - Может и справились бы тогда. Но ведь проблема в том и заключается, что нет навыков то этих у нас. - Ага, так значит. Ну а если я научу добрых ваших молодцев, то поди тогда и тролля сами завалить сумеете? - Долго ведь, да и вы сами говорили, что к нам по пути решили заехать. Князь кинул кость в одного из своих дружинников; подозвал к себе. Тот был роста не большого, с короткой рыжей бородой. - Что надобно, князь? - Останемся в деревне этой на неделю ещё. За время это драться молодёжь научишь, понял? - А что ж непонятного то, понял я всё, - сказал с улыбкой на лице один из приближенных князя. - Вот и отлично. А что касается твоей просьбы, старейшина, - сказал князь, повернувшись к старику. - То убивать чудища ни я, ни братья мои не будут. Ваша это проблема, вам и решать её. Как звать то тебя, а? - Говорил я вам уже... Миклон я. - А, ну так то, что я забыл, это не страшно. Потому как мне, честно говоря, всё ровно как тебя звать. Проваливай Миклон, пока вот эти самые кости я не засунул тебе в ноздри. Старейшина изменился в лице, испуганно взглянул он в последний раз на князя, а после, развернувшись, собирался уже уйти. - Постой, ты куда? - спросил Аганор. - Как же, уйти велели мне вы, - робко ответил старик. - Дурак ты, пошутил я. Садись подле меня, да и пива пить не стесняйся, твоё ж ведь в конце концов. Всю оставшуюся ночь дружинники с князем, старейшина, и несколько жителей Краугмаута провели в таверне. Тролль так и не появился, хотя Миклон до последнего надеялся, что тварь придет и распустит кишки коням князя. Это бы вызвало приступ ярости у Аганора, а дальше дело за малым. Но этой надежде старейшины было не суждено сбыться. Утром построились на поле одиннадцать мужчин. Кому было девятнадцать, кому двадцать пять, но все они были объединены одной целью, - спасти деревню от тролля. Юные защитники осознавали свою возможную смерть, но даже это не пугало их. Тренировки проходили трудно и без системы. "Рыжий", как окрестили Рогвика, их тренера, мог разбудить учеников в три часа ночи, оторвать от обеда, вытащить из бани всех голышом и заставить бегать по снегу. Но будущие убийцы тролля и на это не жаловались. Князь уважал их за стремление избавить от угрозы здешние земли, а потому даже сам иногда присоединялся к тренировкам, показывая новые приёмы. Через четыре дня ученики знали уже некоторые хитрости, способные помочь им одолеть тролля, а также получили они наставления о том, как не попасть под магическое влияние чудища. Хорошо преподавал Рогвик, напутствия его превращали мужчин работников в мужчин войнов, способных защитить дом. Старейшина к тому времени уже смирился с тем, что не удастся дружинников князя к убийству тролля привлечь. Жалко ему было мальчиков своих, которых он буквально на руках носил несколько лет назад. Миклон вспоминал, как рассказывал он им байки у костра под ночным небом, изрешечённым тысячами звёзд. Плакал старик долгими ночами, представляя как разрывает на куски тролль некогда маленьких ещё ребятишек. И не смотря на помощь князя в обучении их драться, возненавидел его старейшина за гордость чрезмерную и равнодушие. Пришёл день, когда защитники деревни погрузились на драккар и отправились через озеро на противоположную сторону. Там, как они предполагали, находилась троллья пещера. На войнах была надета кольчуга, одолженная у дружинников. Оружие у всех было разное: четверо вооружились боевыми топорами, двое луками, остальные взяли копья. Ледяной ветер дул в лица идущим ему навстречу мужам. Бороды их развевались подобно стаи бабочек. Ничто не пугало их, не было в глазах и намёка на страх. Все они в тот день знали, что погибнут. Смерть на севере не была чем-то особенным, все относились к ней с уважением, а смерть в бою так и вовсе почиталась среди мужчин. Старейшина в это время находился внутри крипты, молился, обливаясь слезами, просил духов помочь в сражении. Колени его из-за долгой молитвы затвердели, и не думал Миклон, что выйдет ещё когда нибудь наружу. В голове его теснились миллионы мыслей, стремящихся найти выход из ржавых оков непорочности. Как была тяжела судьба у старика: сначала заставила полюбить чужих детей как своих (которых у старейшины не было), а после отобрала их на смертный бой. Но тешила сердце его отчаянная надежда, питала умирающее тело мечтательным потоком. Всё, что оставалось в нём - отказывалось покидать земную оболочку до прихода сыновей. Князь же не волновался, не плакал и не печалился. Считал он, что даже если и умрут все молодые бойцы, то смерть такая позволит тем насладиться похвальными речами повелителей чертога божественного. Дружина под командованием Рогвика, гордо выпятив грудь, стояла у берега, ожидая возвращения храбрых юнцов. Все они верили - выжившие будут, и голова тролля в мешке, - будет. Гортанный вопль отскакивал от стен, стремясь покрыть разум войнов гнилым, тошнотворным ужасом. Вход в пещеру находился в горе, ясными днями которая гордо возвышалась над озером, покрывая его тенью. Подземелье, где обитал тролль, напоминало кишку: вечно извивающиеся коридоры сопровождали храбрецов зловонным запахом. Потолок был низок; троллю, подумали войны, приходится выбираться ползком. Пройдя ещё дальше, они наконец-то наткнулись на большой зал, где по середине на камне восседал тролль, очевидно знавший о прибытии незваных гостей. Разогнув ноги и встав в полный рост - он спрыгнул, и медленно, лениво осмотревшись по сторонам, пошёл в сторону новоприбывшей, как тролль посчитал, пище. Храбрецы разомкнулись и лучники выпустили стрелы. Чудище взвыло, почувствовав как две иглы впились ему в грудь. Его кожа была покрыта белой шерстью, руки доходили до колен, что делало их непропорционально длинными. Глаза побагровели, а волоски на спине встали, почуяв опасность. Два война, замахнувшись топорами, одновременно ударили тролля по ногам, в ту же секунду, проделав правой рукой полукруг, чудище схватило одного из храбрецов и разорвало его на две части. Лучники продолжали стрелять, а колличество стрел, торчавших из груди тролля увеличилось вдвое. Монстр стремительно понёсся на лучников, но его раж остановили копейщики, которые вытянув вперёд копья, проткнули ему живот. Истошно взвыл тролль. Не обращая внимания на боль, поломал он двоим войнам копья, схватил их, и с силой швырнул в лучников. Оставшиеся войны, испуская яростную брань, понеслись на тролля, начиная рубить его и пронзать. Длилась битва три минуты. В конце сражения лежали в пещере одиннадцать трупов человеческих и один труп тролля. Ждали в Краугмауте возвращения войнов сутки, но те так и не вернувшись, дали знать жителям деревни, что всё кончено с их жизнями. Князь вместе с дружинной отправился в пещеру, где некогда произошло кровавое сражение, и, подтвердив догадку свою вернулся обратно, прихватив с собой трупы войнов и голову троллью. Миклон увидев, что произошло с сыновьями его на месте испустил дух. Так и похоронили в тот день одиннадцать юных храбрецов и старейшину.