Дикость. 2-0

Чужой телефон, беспечно оставленный лежать на журнальном столике в гостиной, так и манил его к себе своей гладкой блестящей поверхностью и возможностью сделать вероятно тот единственный звонок, который мог его спасти. И чем дольше он на него смотрел, тем сильнее становился соблазн. Поэтому, чтобы успешнее бороться с искушением, Денни неимоверным усилием воли прошел мимо, но тут же резко развернулся и сделал несколько шагов к столику. А потом снова передумал и поторопился уйти из гостиной. – Можно? – Денни долго не решался потревожить не-людя в его кабинете. Но взвесив все за и против, все же постучался. Дальше просто не имело смысла оттягивать этот разговор. С момента его похищения прошло уже девять суток. Он действительно долго обдумывал, как именно ему следовало поступить. И после двух долгих, мучительных дней раздумий над фотографией Грейс, он беззвучно отрепетировал речь перед зеркалом в ванной и спустился вниз, чтобы найти не-людя. МакГарретт все утро был занят и почти не обращал на него внимания, если не считать быстрого поцелуя перед завтраком. Денни сложно было определить, насколько важным было то, чем был занят не-людь. Как и до этого Чин, МакГарретт что-то печатал на ноутбуке, сверяясь с какими-то бумагами, и периодически отвечал на довольно частые звонки. – Проходи, – МакГарретт бросил на него быстрый внимательный взгляд и продолжил набирать что-то на ноуте. Денни нравился чужой светлый и просторный кабинет, он и сам не отказался бы от такого же в своем будущем возможном доме. Он действительно рассчитывал рано или поздно получить повышение или хотя бы надбавку, перестать переезжать с одной съемной квартиры на другую, и, наконец, найти подходящий дом для себя и Грейс. По сути, рабочий кабинет ему не был-то и особо нужен, не с его сумасшедшими часами на работе и практически отсутствием нормального графика, но помечтать о нем ему никто не запрещал. За широким столом, заваленным бумагами и папками, не-людь в своей обычной майке и шортах смотрелся не то чтобы немного неуместно, но точно не особо профессионально. Даже не верилось, что тот действительно решал какие-то важные дела стаи. Что, кстати, несколько озадачивало Денни. Он думал, что как альфа не-людь не сможет проводить столько времени на одном месте, но и тут оказался неправ. На удивление, МакГарретт практически постоянно был рядом, что невольно вызывало подозрение. Он или был настолько странным альфой, или переживал, что он, Денни, без его присмотра может сбежать. Последнее предположение было довольно сомнительным – даже если бы Денни попробовал сбежать, он лишь смутно представлял, куда ему следовало ехать, тем более по территории полной не-людей. Поэтому для душевного спокойствия он остановился на том, что МакГарретт просто был странным. Что в целом было не далеко от правды, одно только раздвоение личности чего стоило. – Я тебя не отвлекаю? – он сделал шаг в кабинет и замер, ожидая ответа. МакГарретт быстро закончил печатать, прикрыл крышку ноутбука и раздвинул губы в улыбке, похоже, мысленно все еще оставаясь в делах. – Для тебя я всегда найду время. Что ты хотел? Денни неуверенно замялся у входа, прежде чем решительно войти и встать прямо перед чужим столом и выдать заранее заготовленную речь: – Я хочу сообщить своей семье, что я жив. Осознание, что его план по возможному возвращению домой был изначально в корне не верным, жгло его изнутри, хотя и злиться на собственную глупость и недальновидность было уже поздно. Ему с самого начала стоило идти на конфликт. Конечно толком не зная МакГарретта, это могло закончиться для него очередным Аукционом или куда там альфы сплавляли ненужных им больше людей, или даже чем-то похуже, но он мог бы рискнуть. Это теперь чуть лучше зная не-людя, Денни мог предполагать, что это могло бы даже привести к чему-то путному. Только тот шанс он уже упустил. Хотя если быть до конца откровенным, а Денни не любил заниматься самообманом, и с присущим ему пессимизмом готов был признать, что с самого момента похищения от него практически ничего не зависело. И скорее всего, он принял единственно верное решение, чтобы остаться в живых – просто плыть по течению, не сопротивляясь. Это трудно было осознать, еще сложнее принять, но он целых два дня потратил на этот самоанализ, чтобы согласиться с собственными неутешительными выводами. – И как ты это хочешь осуществить? – МакГарретт лениво развалился в кресле, наконец, отвлекшись от своих дел, и полностью переключив внимание на него. – Позвонить напрямую? И Денни мог бы. Он знал номера родных наизусть, даже номер Меки. – Не совсем. Боюсь, что это может оказаться слишком рискованным, – над этим он так же долго думал. Кто знал, насколько далеко и глубоко распространялись связи людей, которые были причастны к его похищению. Возможно, они давно знали о том, что он вовсе не покоился с миром где-нибудь глубоко на дне океана или под землей. Он попросту не мог исключить подобный вариант. – Я более чем уверен, что ты поддерживаешь связь с отцом, – решил пойти ва-банк Денни и сразу выложить все на чистоту. Связаться с семьей через Джона МакГарретта он видел как наиболее безопасный выход в сложившейся ситуации. – Ни на чем не обоснованная уверенность, но, допустим, – фыркнул МакГарретт и вышел из-за стола, чтобы встать прямо перед ним. – И зачем мне это делать? Зачем подобное могло понадобиться не-людю, Денни не знал, но и не попросить об этом не мог. Сначала он хотел воззвать к человеческой части МакГарретта и надавить на жалость и сочувствие, но заглянув в чужие глаза, передумал. Что-то во внимательном изучающем взгляде подсказывало, что лучше бы ему было очень тщательно подбирать его следующие слова. И быть максимально честным, что он и постарался сделать. – Это гложет меня изнутри. И не дает нормально спать по ночам. Семья – все для меня, и мысль, что они считают меня без вести пропавшим или хуже – погибшим при невыясненных обстоятельствах – сводит меня с ума, – Денни перевел дыхание, прежде чем выдать последний и самый веский свой аргумент. – И ты сам сказал, что хочешь увидеть мою улыбку. МакГарретт приблизился немыслимо близко, разглядывая его своими невозможными глазами и заставляя Денни невольно нервничать еще больше. Конечно, он не забыл, как не-людь при их первом более чем тесном общении заявил, что его не волновало, что Денни был копом или что он оставил на той стороне. Поэтому сейчас этот разговор больше напоминал блуждание во тьме на ощупь. – Долго же ты собирался с этой просьбой, – не-людь наклонился еще ближе, проведя кончиком носа по его скуле, прежде чем шепнуть прямо на ухо. – И что же останавливало тебя попросить об этом раньше? – Я думал, что ты откажешь мне, – Денни прикрыл глаза и задержал дыхание. – А сейчас думаешь, что соглашусь? – шепот МакГарретта был тихим и вкрадчивым. С закрытыми глазами он ощущался еще явственнее. И Денни чувствовал, что его снова обнюхивали – неспешно, обстоятельно и по-хозяйски. Сглотнув, он все-таки ответил: – Ты и сейчас можешь сказать мне «нет», но, надеюсь, не сделаешь этого. – И что ты думаешь предложить мне за это? Секс? Свое согласие? – МакГарретт выпрямился и сложил руки на груди в защитном жесте. Денни думал и об этом тоже и даже, скрепя сердце, решил, что смог бы через себя перешагнуть, но интуиция вновь подсказывала ему, что ничем хорошим с МакГарреттом это не могло закончиться. – Нет, нет смысла, – вот тут Денни знал, что ступал на опасную территорию, но остановиться уже не мог, не тогда, когда от этого разговора зависло столь многое. – Ты всегда можешь взять свое, когда пожелаешь, вне зависимости от моего согласия или желания. – Ты прав, могу. И знаешь почему? – Да, – процедил в ответ Денни, сжимая кулаки. МакГарретт чуть наклонился вперед, глазами оказываясь на одном уровне с Денни. – Да, именно поэтому. Я рад, что ты это понимаешь. А еще я хочу, чтобы ты понял еще кое-что. Для твоей семьи ты умер, ты больше не принадлежишь им. Денни дернулся, как от удара. Почему-то он был удивлен. Не должен был, но удивился. Чужой категоричности и уверенности. Тяжелому взгляду и улыбке, перетекшей в оскал. Посреди солнечного безмятежного утра в доме на берегу океана стоять и осознавать, что все его страхи и подозрения были далеко не беспочвенными, было нереально. Словно происходящее не относилось к нему, а он был сторонним наблюдателем. И Денни не мог спросить: – Что мне сделать, чтобы я мог вернуться? МакГарретт, кажется, даже не удивился его вопросу, и совсем не раздумывал, прежде чем ответить: – Этого никогда не будет. Я тебя не отпущу. Денни затопило отчаянье, перемешанное с обреченностью. – Да, – МакГарретт уже говорил прямо в его безвольно приоткрытые губы, мурлыкающим голосом, – вот это выражение я тоже хотел увидеть. 5-0 Денни рвало, мучительно и долго. Желание напиться так, чтобы не помнить, и так чтобы гудящая раскалывающаяся голова была его единственной проблемой, осуществить оказалось проще, чем он думал. У не-людя оказался на удивление приличный бар, который тот явно держал больше для гостей, потому что до этого Денни видел МакГарретта только с пивом. Выбрав для начала виски и текилу, он начал мешать в высоком стакане ядреную смесь из всего, до чего мог дотянуться, где стоял. И когда с первой порцией было покончено буквально в считанные секунды, он тут же намешал вторую. А потом пошли стопки, с которых, он знал, накидаться можно было намного быстрее, чем с больших порций. Бутылка с русской водкой, которая неожиданно быстро опустела наполовину, от его неловкой попытки поставить ее на стол с глухим стуком упала на пол, и он почти весело запихнул ее ногой под стол. За окном плавился еще один жаркий гавайский полдень, очередной в веренице таких же жарких, неспешных и тягучих. В открытые нараспашку окна залетал легкий ветерок, приносящий запах океана: соли, водорослей, рыбы – и местной яркой растительности. В гостиной было тихо и светло, и это никак не гармонировало с тем, что творилось у него внутри. Денни просто не мог принять того простого факта, что теперь никогда не увидит дочь, родителей, сестер или Мэта. И все из-за случайного стечения обстоятельств и по прихоти одного конкретного мудака, о котором он даже думать сейчас не хотел, его сразу начинала затапливать бессильная и глухая ярость. После властного, безжалостного поцелуя, который в очередной раз напомнил ему о его месте в этом доме, Денни выбежал из кабинета, проигнорировав чужой окрик – он хотел побыть один. Конечно, он с самого начала чего-то подобного и ожидал. Не верил до конца, на что-то надеялся, но про себя уже знал – все, его жизнь в очередной раз поменялась безвозвратно. И теперь заливая эмоции крепким алкоголем, он прикидывал перспективу проводить все свои дни отныне в алкогольном угаре. Он бы и от травки не отказался сейчас, если бы смог найти хоть что-то в чужом доме. Денни даже рассматривал вариант угнать Камаро и поехать, куда глаза глядят, и пусть будет, что будет. Оставалось только побольше принять на грудь, чтобы набраться необходимой храбрости для подобного поступка. Или все же подождать. И обдумать все еще раз на трезвую голову. Ему все сейчас казалось зыбким и хрупким. А после непродолжительных, но обильных возлияний, пол в гостиной, то и дело, подозрительно часто стал менять положение, сделавшись очень неустойчивым. И если бы Денни не держался за край столешницы, то, наверное, уже давно познакомился бы ближе с рисунком паласа, на котором стоял, и с теплыми деревянными досками самого пола. Забыться ожидаемо не получилось, зато стало легче. Денни вообще не любил напиваться и делал это крайне редко. Последний раз был после финального слушания в суде, поставившем окончательную точку в его бракоразводном процессе. И тогда рядом был его Мэтти, чтобы поддержать, а сейчас он был совершенно, бесконечно одинок. Денни устало прижался горячим лбом к прохладной поверхности и слабо потянулся к стоящей перед ним бутылке чего-то. Кажется, это было виски. Или коньяк, что, в общем, его мало волновало. Но неожиданно бутылка куда-то исчезла. – Отъебись, – вяло взбрыкнул он, когда его настойчиво потянули за руку, чтобы приподнять и получить доступ к его лицу. – Мудак. – Я тебя ненавижу, – Денни пьяно покачнулся и попытался оттолкнуть прижавшегося к нему не-людя. Это всколыхнуло в нем новый виток негодования, обиды, злости и возмущения. А еще тошноты. – Какое право ты имеешь так со мной обращаться, а? У меня есть права! И я не принадлежу тебе! Ему казалось, что он говорил все это четко и громко, но судя по чужому, несколько расплывающемуся лицу, не-людь хорошо, если понимал половину. – Я – коп. И гражданин Соединенных штатов. У меня есть права, – зачем-то снова повторил Денни. – И у меня есть семья! Кажется, его куда-то начали тащить. Вокруг все завертелось и стало сливаться в какой-то смазанный калейдоскоп из стен, пола и дверей. Он еще много чего хотел высказать этому чертовому не-людю. И про то, что его ждали, и про его семью, и опять про его права. Что он не был вещью, что он был человеком. В конце концов, он был копом, разведенным копом, с ребенком. И вообще, мужчины его никогда не интересовали. Дальше его мысли снова переключились на факт, что, вообще-то, он не мог вот так вот просто исчезнуть и лишиться своей прежней жизни. Это был дипломатический прецедент, и этим должны были заниматься власти и соответствующие контролирующие органы, и удерживать его против его воли было, на минуточку, уголовно наказуемым. Выпитое заглушило постоянное чувство страха и тревоги, и ему стало очень легко и свободно. – Мудак, – накрутив себя, Денни попробовал замахнуться и ударить, как его вдруг внезапно запихнули, судя по ощущениям, в душ. Он невольно вскрикнул, когда на него полилась холодная вода. Сначала было даже приятно, но после нескольких минут стояния под ледяными струями, у него начали клацать зубы, и он попробовал уклониться, но его немилосердно держали знакомые руки в татуировках. Душ немного помог проветрить алкогольный туман, и сквозь поток воды, смаргивая капли с ресниц, Денни пытался рассмотреть чужое красивое лицо, но оно куда-то плыло и не желало фокусироваться. А потом его затошнило с новой силой. Денни рвало и рвало. Организм, явно не ожидавший такой порции крепкого алкоголя, да еще без какой-либо закуски взбунтовался, не помог и холодный душ. Дальнейшее он помнил смутно. Кажется, МакГарретт помог ему избавиться от одежды, потому что он точно не помнил, чтобы снимал ее сам. Не-людь же перетащил его на кровать и закутал в покрывало, где Денни спустя какое-то время начал медленно и мучительно приходить в себя. Он с ненавистью смотрел, как МакГарретт собрал его вещи и закинул в корзину с грязным бельем. Мысль, что пока ему придется смириться и со своим положением, и невозможностью что-то изменить угнетала, злила и очень раздражала. И ему нужно было еще раз все обдумать. И желательно, без чужого присутствия. Денни настороженно замер в своем коконе из покрывала, стоило только не-людю подойти к кровати. – Успокоился? – чужой голос звучал глухо и сердито. Денни осторожно кивнул в знак согласия. Голова гудела неимоверно, и даже такое простое движение вызвало новый позыв пойти пообниматься с его новым белым другом. МакГарретт куда-то ушел, Денни даже не сразу понял, что остался в комнате один, но стоило ему про него вспомнить, как перед глазами оказался стакан с водой. Ему бесцеремонно открыли рот и положили на язык какую-то таблетку, после чего заставили выпить всю воду. Он еще удивился про себя, что у не-людя все же были в доме какие-то лекарства, но мысль сразу же потонула в водовороте головной боли, тошноты и раздражения. – Проспись, потом закончим наш разговор. Денни не хотелось спать, о чем он и собирался сообщить этому самоуверенному мудаку, и даже открыл рот, чтобы возмутиться, но, поймав чужой взгляд, не рискнул. Теперь, когда в нем не говорил алкоголь, который ненадолго, но заглушил тревогу и страх, прежние сомнения и переживания вернулись с былой настойчивостью. И все в чужом облике – окаменевшие плечи, неестественно прямая спина и играющие желваки – кричало, что не-людь был взбешен, хотя почему он ожидал какой-то другой реакции на свои слова, Денни не понимал. МакГарретт заботливо задернул шторы и включил кондиционер, после чего спокойно вышел, оставив его одного. Наконец-то. Денни недовольно заворочался, пытаясь найти положение поудобнее, так чтобы не возникало желания снова бежать в ванную. С выпивкой он, конечно, переборщил. Решив, что как только ему станет немного лучше, он вернется к этой идее, только будет уже напиваться медленно и методично. Для него сейчас перспектива ходить постоянно пьяным и неблагоразумным была куда как более приемлемой, чем быть трезвым и здравомыслящим. 5-0 Проснувшись трезвым и злым, Денни выпутался из покрывала и поплелся принимать очередной, только на этот раз горячий душ. От теплой воды его разморило и немного замутило, поэтому он резко вывернул вентиль с холодной водой и, зашипев от резкой смены температуры воды, постоял совсем недолго, освежаясь и приходя в себя. Желудок не бунтовал, что не могло не радовать. Хотелось пить и есть, но для этого нужно было выйти из спальни и спуститься вниз, и более того – возможно, встретиться лицом к лицу с не-людем. Ему не было стыдно за свое поведение, но он не помнил, что именно успел наговорить. И пусть все сказанное им было, скорее всего, правдой, его терзали сомнения, что он мог сболтнуть и лишнего. Например, что тот был животным и насильником. Что, впрочем, тоже было правдой. Денни натянул свежие майку и шорты и медленно, держась за стены, спустился вниз. В гостиной стоял легкий запах спиртного, от которого его тут же замутило, но он мужественно снова направился к бару. Текила была, гренадин был, не хватало только сока и льда, но это легко решалось – в холодильнике все было, он сам видел. Бутылки из бара перекочевали на стол, а сам он пошел за остальным, решив, что еще неплохо было бы чем-то перекусить. Ему точно не хотелось снова обниматься с унитазом, а значит, все же стоило что-нибудь закинуть в начавший урчать от голода желудок. Денни глянул на часы на кухне, те равнодушно показывали, что время давно перевалило ланч, а значит, он проспал около четырех часов. Настроение это ему не подняло, да и особо взбодриться тоже не помогло. Он снова был рассудительным и более или менее трезвым. Разогрев себе лазанью, он жадно проглотил ту буквально за несколько минут и, наконец, достал апельсиновый сок со льдом. Он даже не поленился сделать себе фруктовую нарезку, решив, что раз гуляет, то надо гулять по полной программе. В гостиной его ждал сюрприз в виде недовольного МакГарретта. Ну, как сюрприз. Денни ждал, что тот рано или поздно объявится и даже попробует сделать что-то вроде того, чтобы не дать ему в очередной раз напиться. И он в целом даже был морально к этому готов. Не-людь, стоило Денни приблизиться, сделал к нему пару шагов и попробовал схватить за руку. – Не трогай меня, – на полном серьезе сказал Денни, готовый ударить. И ему было плевать на разницу в их весовой категории, силе, скорости реакции и прочем. Он обошел не-людя, нацелившись на свою будущую выпивку, но тот оказался ожидаемо быстрее и оттер его и от выставленных бутылок, и от бара. – Нет, – веско сказал МакГарретт, слегка нависая над ним. – Что нет? – сладко уточнил Денни, хотя и так прекрасно знал, к чему именно относилось чужое категоричное возражение. – Нет, ты больше не будешь пить. – Это приказ? – фыркнул Денни, ощущая, что еще немного и запустит стакан с соком в голову не-людя. – Как ты себя чувствуешь? – МакГарретт предпочел сменить тему, отчего-то решив не начинать скандал. – А по мне не видно, детка? Я же охуенно счастлив быть здесь. Предел мечтаний. И счастье мое станет окончательно безграничным, если ты отдашь мне эту бутылку. Хотя подойдет любая из бара позади тебя. Шикарный бар, кстати, малыш. Может мне еще поделиться своим бесценным мнением по какому-нибудь другому вопросу? Ты спрашивай, не стесняйся. МакГарретт как-то обречено помассировал переносицу и одним слитным движением оказался возле Денни, и тот даже при желании не успел бы прописать ему в лицо, настолько быстро все произошло. Что впрочем не помешало ему начать отчаянно сопротивляться. Они повалились на пол, и, даже зная, что не-людь не дерется в полную силу, ему не становилось легче, а когда чужие пальцы сомкнулись у него на шее, перекрывая доступ кислорода, он попробовал удвоить усилия, помогая себе и ногами, и руками. На что МакГарретт только несколько раз чувствительно приподнял его и ударил головой об пол. У Денни болели ребра и ныли ушибленные колени и локти – разойдясь под конец их возни, не-людь уже перестал сдерживаться и бил в полную силу. Пролитый сок со льдом неприятно расплескался по одежде, вылившись еще и на пол, и теперь все вокруг них тошнотворно пахло апельсинами. Из чужих глаз на него жадно смотрел кто-то опасный, и кого он еще ни разу не встречал. Возможно, чувствовал мельком тогда один единственный раз за столом, когда они ужинали вчетвером, и МакГарретту позвонили, после чего он с Коно отсутствовали три дня. А потом к нему вернулась его Камаро и фотография дочери с остальными личными вещами. Теперь же этот кто-то сжимал его горло и неумолимо подтаскивал к себе все ближе и ближе. Денни накрыл такой панический ужас, что он даже пошевелиться не мог, но, кажется, было уже слишком поздно. Вышедший погулять зверь, которого он неосознанно дразнил и дергал за хвост все это время, явно не намеревался возвращаться под железный самоконтроль МакГарретта. Его снова чувствительно придушили, словно проверяя, сколько еще он сможет выдержать, и почти безвольного перевернули на живот. Денни слабо дернулся, жадно хватая воздух ртом, и попробовал выползти из-под навалившегося сверху горячего тела, но и как в их первую ночь или последующее общение в горизонтальной плоскости – безуспешно. Не-людь, у него даже при желании язык бы не повернулся назвать того, кто сейчас был над ним МакГарреттом, больно укусил его за загривок, лизнул кожу под линией волос и снова больно укусил его только чуть ниже. Майка натянулась на вороте, практически душа его, и Денни в панике забился, решив, что его снова сейчас начнут душить, но не-людь лишь одним слитным движением порвал ткань, обнажая его беззащитную спину. Сильные руки по-хозяйски огладили его по бокам и зарылись в волосы на груди, прежде чем болезненно сжать соски. Не-людь подтянул его снова к себе и поставил на колени, прижав при этом за шею к полу. Конечно, Денни понимал, к чему все идет, и сопротивлялся, как мог, но противопоставить чужой силе ему было нечего. Он с ужасом представил, как тот будет трахать его на сухую, без какой-либо подготовки, и что с ним после этого будет, если даже с подготовкой ему понадобилось больше нескольких дней, чтобы вновь почувствовать себя человеком. Денни взвыл от особенно болезненного укуса и злобно выплюнул в пол: – Ненавижу! Иди, выгуливай свою сучью натуру в другом месте, мудак. Нравится насиловать людей? Ну, да мы же намного слабее вас, – его понесло. – Никчемнее даже самой слабой омеги. – Ты слишком много болтаешь, – чужой голос было практически не узнать, столько в нем было рычания. – И для твоего рта найдется применение получше. Внезапно присутствие за спиной исчезло, впрочем, он даже обрадоваться не успел, как его снова до звона в ушах пару раз приложили об пол, так что пришлось сглатывать соленую кровь из разбитой губы, что, впрочем, было наименьшей из его бед. Не-людь перевернул его на спину и за шею приподнял, рассматривая, словно примерялся с какого края отхватить кусок повкуснее. Даже поняв, что сейчас должно произойти Денни все равно был не готов к острым клыкам, сомкнувшимся у основания шеи. Как и не был готов к тому, что его начнут трепать как игрушку. Он слабо забился, в ужасе пытаясь отпихнуть чужое лицо от себя, чувствуя, как скрепят зубы на его ключице. Вволю отведя душу на его шее, МакГарретт снова его придушил и только после этого подтащил слабо сопротивляющегося к дивану. Затем он куда-то ушел ненадолго, чтобы вернуться уже с чем-то смутно знакомым в руках, похожим на ошейник. Денни попробовал отползти, но его снова уверенно подтащили к дивану, только теперь уже, чтобы поставить между разведенных длинных ног с явственно выпирающим членом в ярких шортах. Денни чувствовал, как по щекам покатились слезы и наверняка, он сейчас был весь красный и потный, но его это мало заботило. Он лишь продолжал слабо дергаться, пока не-людь уверенно и методично надевал на него штуку, которую Денни никогда раньше не видел вживую, только в порно. Когда ремешок был застегнут, а его рот надежно держало открытым кольцо, не-людь сыто облизнулся и сгреб его за волосы, чтобы повертеть его голову из стороны в сторону, явно любуясь проделанной работой. Он даже не потрудился связать ему руки, словно заранее зная, что ему не будет оказано достойного сопротивления, и это пугало в своей очевидности. Денни забил руками по чужим ногам, пока его тянули к чужому паху, не-людь успел приспустить шорты, и теперь он с ужасом смотрел на красивый ровный член с нежной кожей и очертаниями узла у основания. Тот был слишком близко от его лица и открытого рта, и несложно было сложить одно с другим, чтобы понять, что его сейчас ждало. И к чему он был катастрофически и категорически не готов. Денни протестующее замычал, роняя слюну на яркую ткань чужих шорт и хватаясь руками за голые колени с короткими, на удивление, мягкими волосками, когда широкая ладонь почти ласково погладила его по волосам, прежде чем собрать их в кулак. Денни давился слюной и слезами, пока его немилосердно насаживали на чужой горячий член, доставая практически до самого горла и вызывая невольный рвотный рефлекс. Который он с ужасом пытался подавить в перерывах между возможностью сделать вдох и осознанием, что если его сейчас стошнит на не-людя, это может оказаться действительно последним, что он сделает в этой жизни. Даже с закрытыми глазами Денни чувствовал чужой практически осязаемый взгляд. Тот скользил по его лицу раскаленным железом, вызывая острое желание прикрыться руками, но те были заняты тем, что он судорожно хватался ими за ноги МакГарретта, за диван, пытаясь хоть так найти точку опоры, пока его использовали, как вещь. Наконец, не-людь в последний раз сильно дернул бедрами, практически съехав с дивана и протащив Денни вместе с собой, и кончил, придерживая себя у основания и не давая узлу вжиматься в край кольца. После чего вытащил член и продолжил кончать уже ему на лицо: ресницы, скулы, волосы – придерживая за затылок и не давая возможности отстраниться. Когда же его, наконец, отпустили, Денни завалился набок, неуклюже пытаясь вытереться и начав кашлять, пытаясь избавиться от вкуса спермы в горле и во рту. Он слепо зашарил по голове пытаясь найти чертовы застежки и, наконец, снять с себя это устройство для пыток. Он настороженно замер, когда его руки мягко оттолкнули, и не-людь сам помог ему избавиться от этой штуковины. Челюсть немилосердно ныла, он чувствовал себя использованным и грязным. И желание снова напиться накатило так, что у него затряслись руки. 5-0 Денни долго сидел на берегу, пытаясь прийти в себя после случившегося. Он помнил, как дошел до душа на улице, чтобы смыть с себя чужие следы. Как взял первое попавшееся полотенце, чтобы накинуть на голову и плечи и добрел до кромки воды. Даже, когда опустился вечер, и стало заметно прохладнее, он все равно не вернулся в дом. Не хотел, боялся. Оставаться на улице или ночевать на шезлонге, кончено, не было вариантом, к тому же ему было без надобности лишний раз провоцировать не-людя, что как он теперь сильно подозревал, могло случиться по любому поводу. Рассматривать налившиеся на руках и ногах синяки вперемешку со ссадинами и ушибами, ему не хотелось, поэтому он смотрел на спокойный океан, пока глаза не заслезились от бликов, ветра и песка. От стресса у него пропал аппетит, да и вообще желание что-либо делать. И он честно не знал, как теперь будет смотреть в чужие глаза. Впрочем, ему этого и не хотелось. На удивление МакГарретт его не трогал, словно поняв, что ему нужно время и личное пространство, что было вполне в духе не-людя, которого он успел узнать до сегодняшнего дня. Что по этому поводу думал тот, другой, Денни точно не горел желанием знать. Дом встретил его тишиной и расползшейся по углам тьмой, свет горел только в кабинете, и Денни устало побрел наверх в спальню. Как не велико было его искушение взять подушку и покрывало и пойти спать в одну из гостевых комнат, он не решился этого сделать. Как он понял, там обычно оставались беты, а значит, это было бы вторжением на их территорию, да и не знал, он как на такое мог отреагировать не-людь. Поэтому оставался только один вариант – остаться спать здесь. Про диван внизу как альтернативу он даже вспоминать не хотел. Ополоснувшись и еще раз промыв под водой ссадины, Денни влез в пижамные штаны и белую свободную майку. Почистил зубы, давя рвотный позыв, и передумал бриться, потому что для этого нужно было хотя бы раз взглянуть на себя в зеркало, и пошел спать, пока еще эта спальня и эта кровать ассоциировались у него со сном и отдыхом. Он и не понял, как успел отключиться, просто ему в один прекрасный момент надоело вздрагивать от малейшего шороха и ждать, когда же в спальню зайдет не-людь. Поэтому и утро наступило для него неожиданно – вдруг стало светло. И МакГарретт, кажется, так и не пришел ночевать, что ему было затруднительно определить – этой ночью спал он на удивление очень крепко, наверное, сказался, пережитый стресс. Стоило ему спуститься, на кухне его уже ждал не-людь. В ярких купальных шортах и обычной темной майке тот выглядел как обычно. Возможно, только немного напряжения скопилось в развороте плеч, да и Денни особо не присматривался, лишний раз не желая даже смотреть в чужую сторону. Даже свежеесваренный горячий кофе не поднял ему настроения, как рассчитывал Денни. – С этого дня Ханна будет приходить только пару раз в неделю, а ее обязанности теперь будут на тебе, – было первым, о чем сообщил ему не-людь после нескольких тягостных минут тишины. Ну, да, точно. Он же хотел себя хоть чем-то занять, и вот свершилось – из него решили сделать примерную домохозяйку. Денни неопределенно пожал плечами, ему же надо было хоть как-то показать, что он услышал чужие слова. Он подошел к холодильнику, заглянув внутрь, чтобы проверить содержимое, которое почти не поменялось за прошедшую пару дней. – Будешь отдавать список с необходимыми продуктами либо мне, либо бетам. Денни кивнул и вернулся к своему кофе, размышляя, что ему съесть на завтрак, и как бы здорово было бы избегать какого-либо общения с не-людем. Что, конечно же, было из разряда фантастики, как оказывается, и его возвращение домой. Денни заскрипел зубами от досады, и даже на мгновенье забыл, что был на кухне не один. – Больно? Денни слабо кивнул в ответ и даже не попытался уклонить от горячей руки на своей шее. Укус ожидаемо воспалился, и ему нечем было его обработать, поэтому приходилось просто терпеть тянущую боль. – Я не буду извиняться за случившееся. Считай это первым знакомством с тем, каким я могу быть, когда теряю контроль. И если тебе не понравилось, то лучше не провоцировать меня. Не-людь оттянул ему ворот и накрыл ртом место укуса, чтобы снова примериться к отметинам, что были оставлены острыми клыками. Денни даже дернуться не успел, только болезненно зашипел на крепкое объятие, в которое его заключили без возможности вырваться или сбежать. Зализывание раны было процессом болезненным, хотя и приносящим облегчение. Но чужие прикосновения, вызывали у него далеко не радужные или приятные воспоминания, поэтому он мог лишь тяжело дышать и пережидать приступ паники с тошнотой. Недопитый кофе был бесцеремонно вылит в раковину, туда же отправилась и его кружка, а сам Денни был подхвачен подмышки и посажен прямо на столешницу кухонного островка. Не-людь стянул с него с майку и отбросил куда-то в сторону. Его явно больше интересовали оставленные им же самим следы. – Будешь меня игнорировать? Не будешь разговаривать? – горячий интимный шепот обжигал, заставляя невольно ежиться, как от холода, и Денни мог лишь молча сидеть и сжимать руками края столешницы. Да, именно такой план он для себя и наметил – не разговаривать и игнорировать. – Думаешь, такое поведение разумно? Что бы он там ни думал, Денни не собирался поддаваться на чужую провокацию. Проще было, молча вытерпеть чужие настойчивые прикосновения, к тому же от них был толк – не-людь не поленился изучить каждый сантиметр его кожи, более не скрытой майкой. И больше всего внимания досталось его многострадальной шее. Помогало мысленно представлять, что это не он сейчас сидел на чужой кухне, пока между его разведенных ног стоял не-людь, и жадно целовал и вылизывал каждый синяк, каждую ссадину или ушиб на его теле. Получалось, конечно, так себе, но Денни хотя бы пытался. Он откинул голову назад, демонстрируя беззащитный кадык, и прикрыл глаза, хотя так становилось даже хуже, но на скучном потолке рассматривать было попросту нечего. Нужно было просто подождать, пока не-людь удовлетворится своей инспекцией и, наконец, отпустит его. Что все не происходило и не происходило, у него даже шея начала затекать, но он упрямо ничего не предпринимал, просто сидел и ждал. Радовало хотя бы то, что его не пытались целовать, не-людь выше его шеи в принципе не поднимался, что Денни несколько удивило, но и втайне порадовало. Он иррационально считал себя грязным, и сколько бы раз он не чистил зубы или полоскал рот, это чувство никуда не исчезало. Его самого удивила собственная реакция – он даже после секса с узлом не чувствовал себя так как после единственного минета с применением посторонних предметов. Не-людь без усилий оторвал его руку от столешницы и прижал к собственному горлу. – Смотри на меня. Точка на переносице не-людя была самым удобным местом, куда он мог смотреть и при этом игнорировать чужой изучающий взгляд, и Денни даже в допросной с отмороженными убийцами не использовал этого приема, а теперь решил, что не будет смотреть на это красивое лицо иначе. – Чем быстрее ты примешь тот факт, что теперь ты мой, что отныне ты стал частью моей стаи, а значит, и этого мира, тем проще тебе будет. После этого сомнительного заявления, МакГарретт, наконец, оставил его в покое и даже ушел с кухни, оставив Денни наедине со своими невеселыми мыслями и одиночеством. 5-0 На удивление Денни понравилось возиться с растениями и цветами. Хотя Ханна по-прежнему делала большую часть работы за него по уходу за своеобразным садом и цветником на заднем дворе. Работы по дому было не так уж и много, да и с готовкой было не столько возни, как он подозревал, что будет, учитывая аппетит не-людей. К тому же МакГарретт оказался довольно неприхотливым в еде. Пожилая не-людь действительно стала приходить всего пару раз в неделю, о чем Денни даже немного жалел. Круг его общения с самого начала и так был невелик, а теперь и вовсе сократился до бет с МакГарреттом. – Стив – добрый мальчик, но может быть очень упрямым и глупым. Прости его, даже если это будет непросто, – сказала ему Ханна, стоило ей увидеть уродливые синяки на его шее и разбитую губу. – В следующий раз я принесу мазь от местного лекаря. Она по-матерински погладила его по волосам и, взяв за руку, потянула за собой. – Пойдем со мной. Ланаи встретил их привычным видом еще одного яркого дня на этом острове, зеленью и сверкающим на солнце океаном, к которому его и повели, словно ребенка за руку. Вдоль берега пенились волны, то набегая, то отступая. Вода, на которой играли и сверкали блики солнечного света, с легким шуршанием ворочала попадающиеся ракушки и небольшие камни. Денни подошел к самой кромке, зарывшись пальцами в мокрый песок, как любил делать. Плеск волн умиротворял. Даже не верилось, что где-то там кипела жизнь, наполненная суетой и проблемами, встречами, работой и повседневными делами. – Что ты видишь, Денни? – Океан. Пляж. Голубое небо. Солнце. Горизонт. Денни оглянулся. Как заканчивался песок, начиналась полоса зеленой яркой травы, возвышались стройные пальмы, раскачивая на листья. Двухэтажный дом, ставший таким привычным за проведенное здесь время, выглядел как с какой-то открытки про отдых на Гавайях, а он только сейчас обратил на это внимание. – Здесь очень красиво, – заметил он с удивлением. Денни всегда это понимал и принимал как должное, но почему-то только сейчас осознал, до чего же красиво было вокруг. – Я рада, что ты это видишь. Пожилая не-людь повела его обратно в дом, и он безропотно последовал, недоумевая про себя, что же именно та хотела ему сказать. Вот только в доме они не задержались, а вместо этого вышли через парадную дверь на улицу. Он редко покидал пределы дома или заднего двора, поэтому сейчас даже немного занервничал. Но вокруг практически никого не было, и Денни понимал, что сейчас в самый разгар дня все были заняты своими делам и заботами. Редкие соседи, про которых он узнал от Ханны, скорее всего, работали, дети были в школе – шла обычная размеренная жизнь, так похожая на жизнь людей. Будь он по другую сторону, то сейчас или бы сидел в департаменте над стопкой бумаг, или был бы на вызове, или опрашивал бы свидетелей, или даже бы поехал забрать Грейс из школы или с секции. Мысли о дочери больше не вызывали невыносимой тоски, скорее грусть, и лишний раз напомнили, что у него было ради кого двигаться вперед. Он внимательно старался следить за датами и днями недели, чтобы окончательно не потеряться в этой беззаботной, наполненной вечным летом жизни. Было сложно без привычной упорядоченности между сменами, перерывами и выходными, которые он мог проводить с дочерью, но Денни старался. Они с Ханной немного прогулялись по улице и вернулись к знакомой изгороди и дому, который почти ничем не отличался от других таких же уютных и в целом обычных. – Когда Стив только переехал в этот дом, я не думала, что он тут задержится. Я приглядывала за домом и за садом, пока он пустовал. Прежние хозяева переехали пару лет назад, но никто все не вселялся и не вселялся. И тут у нас появляется этот высокий странный альфа со своей немногочисленной стаей, – Ханна остановилась у изгороди и оглянулась на него, улыбаясь. – Как сейчас помню его первые дни тут. Денни с любопытством прислушался. Как бы то ни было, любую информацию о МакГарретте он впитывал с жадной одержимостью. – Такой переполох вызвал. Столько пересудов было, что и не удивительно. В наше мирное течение жизни внезапно вторгся чужак, альфа, да еще и укушенный. Перемены пугают, но и привлекают. Стив оказался хорошим, добрым мальчиком. В стае его обожают. – А разве вы не в его стае? – Теперь в его. Стаи могут распадаться, захватываться, сливаться и тому подобное. Наши объединились. – Я не совсем понимаю, – Денни озадачено нахмурился. Он был уверен, что в стае может быть только один альфа без вариантов. – Это называется альянс. При заключении альянса у стай остается прежняя автономия, но при этом создается совет альф. Это не особо популярная форма сотрудничества, в основном из-за амбиций альф и их стремления к абсолютной власти, но бывают исключения. – Я не знал. – Вот ведь глупый мальчишка, - заворчала пожилая не-людь, явно имея в виду не его. – Стиву следовало тебя с самого начала отдать в общину на обучение. – Не думаю, что это была бы хорошая идея, – Денни невесело рассмеялся. – Я и сейчас не уверен, что готов. Точнее не так. Я уверен, что все еще не готов. Янтарные глаза на загорелом лице со следами прожитых лет смотрели на него внимательно и изучающее, Денни даже стало не по себе. В общении с приятной пожилой не-людью из-за ее мягкого голоса и приятных манер он постоянно забывал, что та была для него так же опасна, как и все окружающие его здесь не-люди. – Да, возможно, ты и прав. Я могу только надеяться, что ты примешь свое место среди нас, потому что тебе его уже дали, нравится тебе это или нет. Ты можешь хотя бы попробовать, раз обстоятельства сложились, как сложились. Правда, я сильно подозреваю, что это не в твоем характере, но кто знает. Денни понимал, что до него хотела донести пожилая не-людь. – Ты мне нравишься, и, хотя ты человек, думаю, Стиву был нужен именно кто-то подобный тебе. Слабый в одном, сильный в другом. И не думай, что для него это был легкий выбор. Возможно, сначала им руководили инстинкты, но не потом. В этом можешь поверить моему опыту и прожитым годам. Куда как проще было вообще с тобой не связываться, но Стив, которого знаю я, никогда не искал простых путей. Ему снова нужно было все обдумать. 5-0 Застать не-людь Коно Калакуа в относительно тихом и немноголюдном месте оказалось практически не выполнимой задачей. Во-первых, Денни нужно было провернуть все так, чтобы как можно меньше не-людей могло их услышать, точнее, чтобы ни МакГарретт, ни Хо Келли, их не услышали, а во-вторых – та была очень занята, чему он даже не был удивлен. Пришлось ждать несколько больше двух недель, прежде чем ему представилась удачная возможность и подходящий повод. И для этого ему пришлось, скрепя сердце согласиться на индивидуальный урок по серфингу. И даже мужественно выдержать не только теоретическую часть, но и почти полчаса потеть, имитируя заскакивание на доску на песке, что при его сложном отношении к песку и тому как тот неведомым образом попадал в самые неожиданные места, он расценивал как подвиг. И это все, не считая непосредственного урока на воде. – Фуххх, – Денни шумно отдышался и зачесал пальцами мокрые волосы назад, смирившись с тем, что как только те начнут подсыхать, тут же закучерявятся. – Ну, что я заслужил поощрения? – Окей, согласна, заслужил, – рассмеялась не-людь, сверкнув белоснежными клыками и симпатичными ямочками на щеках. – Чего ты хочешь? Информации? Денни даже вида делать не стал, что удивлен или что-то подобное. Коно была далеко не наивной, да и самой приближенной бетой альфы не становились просто за красивые глаза. И Денни не то чтобы скрывал, зачем он затеял все это представление с пляжем и серфингом. – Да. Они отплыли от берега на приличное расстояние, так чтобы была вероятность, что их все же не услышат, хотя по воде звук разносился намного дальше, чем по суше. И, конечно, Денни не рассчитывал, что их разговор останется только между ними двумя. – Ты и сама видишь, как тяжело мне приспособиться к... - он поймал себя на мысли, что не знал, с чего бы ему следовало начать – с того, что он не мог приспособиться к МакГарретту и их своеобразным отношениям, или тому, что ему была чужда жизнь, как часть стаи. Поэтому в итоге, он решил начать совсем с другого. – Я предпочел бы, чтобы этот разговор остался только между нами, но пойму, если это окажется не осуществимым. – Ничего не могу обещать, – осторожно заметила не-людь Коно, изящно потянувшись на своей доске. Было заметно, что та начала немного нервничать, что сказать, предстоящий разговор напрягал нe его одного. – И я это понимаю, – кивнул Денни, проводя ладонью по сверкающей глади воды. По ней тут же разбежалась легкая рябь, сливаясь с небольшими волнами. – И Стив дал строгое указание, что все, что касается лично его, ты должен спрашивать не у нас с Чином, а только у него самого. Хотя для этого тебе нужно хотя бы начать снова с ним разговаривать… Явное напряжение между ним и альфой беты, конечно же, не могли не заметить, как и того, что Денни с ним не разговаривал, и вообще отказывался замечать, или смотреть в его сторону. И это не считая, что беты видели и синяки, и укусы на нем, хотя, конечно же, ничего не стали комментировать, еще раз напоминая ему, что союзников у него по эту сторону не было. А значит, и рассчитывать он мог только на себя. Коно, даже порой Чин, когда у него было желание и свободное время, начала понемногу учить его законам стаи и правилам не-людей, их истории, традициям и даже суевериям. И хотя было действительно интересно, эти небольшие уроки каждый раз напоминали, как же далек он был от этого мира. И как же сильно он не хотел быть его частью. Все в нем противилось этой мысли, хотя, конечно же, это могло сильно упростить и облегчить ему жизнь. А еще почему-то на этих импровизированных, совершенно бессистемных и порой абсолютно неожиданных уроках беты явно избегали тем, касающихся хоа или спутников, и вообще, любых подобных тем. Поэтому ему и пришлось идти на все эти ухищрения с серфингом, в надежде, что в другой обстановке Коно все же сможет рассказать ему хоть что-то. – В других стаях есть люди, но является ли кто-то из этих людей хоа? Кажется, Коно ожидала от него совсем других вопросов, поэтому явно немного занервничала. – Конечно. Редко, но такое случается. Денни закусил губу и нерешительно взглянул на не-людь, аккуратно задавая следующий вопрос: – А есть ли еще пары альфы и человека? – Хм… Не думаю, – Коно аккуратно зачерпнула ладонью пригоршню воды, пропуская ее между пальцев. – Я думал, что на выбор влияют не только личные предпочтения, симпатии и привязанности, но и гормоны, запах, физиология, в конце концов. Разве сильный альфа не должен стремиться выбрать себе сильную пару? – Это так, – быстро ответила Коно, – Но, Денни, все, что касается укушенных не так однозначно. – Она слегка переместилась на доске, руками подгребая с боков воду и не позволяя ей развернуться. – И я не совсем понимаю, к чему ты клонишь. Денни замялся, но высказал свое предположение: – Рано или поздно, он захочет детей, собственный выводок. Коно поперхнулась и растерянно улыбнулась: – Эммм… Думаю, можно тебе рассказать… – Боже, только не говори, что он у него уже есть? – ужаснулся Денни. – Сколько их? – Нет, ты неверно меня понял, – Коно нахмурилась. Реакция Денни на гипотетических детей своего альфы ей не понравилась. – Стив стерилен. – Подожди. В смысле… – У него никогда не будет детей, – четко ответила не-людь, – Как и большинство укушенных, которые получают должную медицинскую помощь, у него был выбор – повысить свои шансы на выживание и снизить вероятность стать диким, а значит, потенциально опасным как для нас, так и для вас. Тем более ранние тесты уже выявили, что он с более чем 60% вероятностью будет альфой. Или отказаться от лекарств, увеличить риски, но при этом продолжить иметь возможность иметь потомство. Как ты понимаешь, он выбрал первое. Это было настолько неожиданным для него, что Денни теперь не знал, что сказать. В очередной раз, его план рассыпался прямо на его глазах, а все из-за того, что ему приходилось работать не с полной информацией, точнее с ее жалкими крупицами. – Ой… – спохватилась Коно, прижав одну ладонь ко рту, – Кажется, этот как раз то, что я не должна была тебе рассказывать… Но мы же не скажем об этом Стиву, да? – она проникновенно заглянула в его глаза. – Нет, – выдавил из себя Денни, на мгновение испугавшись невысказанной в слух угрозе. – Чтобы ты там не задумал, чтобы себе не напридумывал, ты должен знать – Стив выбрал тебя своим спутником. Своим хоа. А для нас это очень важно и никогда не бывает случайным, – проговорила Коно, снова сделав несколько гребков, выравнивая доску. Денни поступил так же, как и она, не желая, чтобы его унесло далеко от не-люди. – А мое мнение разве не должно учитываться? – ворчливо пробормотал он. – Обычно, да. Будь ты одним из нас. Или приди ты к нам по своей воле. Но вышло, что вышло. И ты даже не представляешь, какую власть держишь в своих руках и какие возможности. Денни невольно встрепенулся. Смутная мысль мелькнула на краю сознания, но тут же скрылась, стоило Коно продолжить: – Я не буду призывать тебя смириться и тому подобное, это было бы несправедливо по отношению к тебе. И даже Стиву. Ни ты, ни он не выбирали для себя этой судьбы. И как бы сказал Чин, будь он сейчас на моем месте, может все же стоит поискать плюсы в сложившейся ситуации, – не-людь печально улыбнулась. – И, знаешь, по нему может и не видно, но он очень переживает, что вы не разговариваете. И что ты его отвергаешь. Денни с сомнением посмотрел на Коно и решил не комментировать чужие слова. Хотя и Хана говорила ему о чем-то подобном. Просто для него не-людь не выглядел расстроенным или злым. Тот вел себя, в целом, как обычно, даже руки распускал в своей обычной манере. Хотя если так подумать, вся их близость стала сводиться к тому, что не-людь просто дрочил на его спину и ягодицы и после этого уходил. Он даже спать в их спальне перестал. Если честно, то Денни поначалу даже обрадовался, что успел тому надоесть. Или возможно разочаровать своим поведением. Но потом понял, что тот ради него сдерживался, понимая, что любая другая близость между ними сейчас не закончилась бы ничем хорошим. Он глянул на солнце. Как бы обильно он не мазался солнцезащитным кремом, который ему дал МакГарретт, убедившись после одного печально инцидента, как быстро он мог обгореть, Денни старался не проводить больше нужного времени под палящими лучами. – Вернемся? – Наперегонки? – воодушевилась Коно, явно обрадованная тем, что этот разговор подошел, наконец, к завершению. – Ха-ха, очень смешно, Коно Калакуа, – саркастично крикнул он в спину не-люди, которая за пару мощных гребков обогнала его на полтора корпуса. 5-0 Ему даже не нужно было задавать очевидных вопросов, он уже догадывался, что внутри коробки его не могло ждать что-то приятное. И он, конечно же, оказался прав. Хотя все же черная анальная пробка из силикона его удивила. Обнаружив перевязанную лентой коробку на прикроватной тумбе, Денни долго с подозрением на нее смотрел, прежде чем протянуть руку и взять ту, чтобы рассмотреть поближе. Взвесив на руке подарок от МакГарретта, а ничем иным это не могло быть по определению, он с удивлением осознал, что тот был достаточно тяжелым, чтобы он не смог сразу же определить содержимое. Денни положил коробку обратно на тумбу и пошел в ванную, чтобы вернуться буквально через пару минут. Любопытство все же взяло вверх над здравым смыслом, ему было слишком интересно, что не-людь решил ему презентовать после его недельного молчания и не особо успешных попыток Денни игнорировать чужое присутствие. Конечно, ему и самому было тяжело, но упрямство было отличительной чертой всех Вильямсов, что он и демонстрировал с переменным успехом. В коробке помимо пробки оказался внушительный тюбик смазки и от злости Денни еле сдержался, чтобы не запустить им в стену. Чтобы он себе не навоображал, но, кажется, чужому терпению подошел конец, если этот подарок был тем, чем он думал. Отдышавшись и рационально взвесив все, Денни решил все же не горячиться, хотя для этого ему пришлось потратить на отжимания гораздо больше времени, чем обычно. После таких простых физических упражнений ему сразу же полегчало. Он с легким любопытством повертел тюбик в руках и прочитал все надписи и инструкцию. Ничего нового или откровенного. Он сам порой брал что-то подобное для себя, чтобы было под рукой, когда у него оставалось чуть больше времени, чем просто подрочить в душе перед сном или перед работой. Он даже выдавил немного на пальцы и растер прохладный гель. Без запаха, с приятной немного шелковистой текстурой смазка по заверениям производителя не должна была быстро высыхать. С сомнением глянув на приоткрытую дверь ванной, потом на смазку, потом снова на дверь, он с сожалением поправил в свободных шортах затвердевший член, и решил рассмотреть поближе вторую часть подарка. Пробка на ощупь оказалась довольно приятной и тут же нагрелась от тепла его руки. Денни, по-прежнему, с трудом представлял, как сможет воспользоваться чем-то подобным, хотя механику он, конечно же, знал. И, конечно же, ему было совсем немного, совсем чуть-чуть любопытно, что же такого в этом было. Заперев за собой дверь и включив горячую воду, чтобы наполнить себе ванну, Денни сел на бортик и задумчиво повертел в пальцах черный силикон, после чего все же отложил в сторону. Сбросив шорты и майку, в которых привык спать, он насыпал в воду немного соли и добавил пены. Этим утром у него было настроение немного побаловать себя. К тому же, зная с каким маниакальным упорством МакГарретт настаивал на коротком душе, не более трех минут словно они были в армии, он каждый раз со злорадством подолгу плескался в душе или делал для себя пенные ванны. Выдавив себе на ладонь смазки, Денни отложил тюбик и с предвкушением размазал вязкую приятную субстанцию любриканта по члену, наслаждаясь легкими привычными прикосновениями. Он так долго этого не делал, особенно теперь, когда личную жизнь ему обеспечивал один не-людь. Денни недовольно дернулся, сбиваясь с ритма. Мысли о МакГарретте невольно напомнили ему не только о том, о чем бы он предпочел никогда вообще не вспоминать, но и о минете, который тот ему сделал. Здраво рассудив, что лучше ему было думать о чем-то более приятном, Денни попробовал представить то, что он обычно представлял, поспешно дроча в душе, но выходило так себе. Темноволосая красотка с небольшой аккуратной грудью, которая бы идеально помещалась у него в руке, и чисто выбритым лобком почему-то никак не желала оставаться перед его мысленным взором, рассеиваясь и перетекая в неясные образы. Поэтому Денни сосредоточился на самом процессе. Наблюдать, как головка скрывается в кулаке было менее занятно, чем представлять чей-то рот на своем члене, но это все равно было лучше, чем представлять МакГарретта, стоящего перед ним на коленях в том дурацком устройстве с кольцом и ремешком. Хотя нет. Он невольно облизнулся и прикрыл глаза, наслаждаясь мысленным зрелищем. Было бы идеально еще и держать того за темные короткие волосы и насаживать ртом на его стоящий член. Чтобы тот давился и принимал все, что Денни считал нужным ему дать, и при этом смотрел своими невозможными не читаемыми глазами, не смея отвести взгляд. – Чеееерт! – ему даже не потребовалось много времени, чтобы, наконец, кончить, словив все в ладонь. Что же, теперь его ждала не только набранная ванна, но и невеселые мысли о собственных фантазиях. Оставив в итоге чужие дары в ванной, Денни решил пока сделать вид, что ничего особенного и не произошло, и начать уже это день с приготовления завтрака. Как и поставил его в известность МакГарретт, ему действительно перешла большая часть обязанностей Ханны, и теперь его дни были заняты заботами о доме и их быте. Чувства что он вдруг стал примерной женой и хозяйкой у него пока не возникало, в семье Вильямсов было принято уметь делать любую работу по дому без деления на женскую или мужскую. К тому же про себя он был искренне рад, что ему было чем заняться, кроме сна, чтения книг и просмотра телевизора. И хотя готовка и уборка не были работой его мечты, Денни предпочитал все делать на совесть. Когда запах оладий выманил не-людя из кабинета, Денни уже сидел на своем обычном месте и уже допивал кофе. Он торопливо поел, только чтобы не пришлось завтракать вместе, и теперь пытался поскорее закончить и с наполовину полной кружкой ароматной дымящейся жидкости, дарящей ему заряд бодрости на целое утро. МакГарретт подошел, чтобы сесть рядом, и уверенно положил ему горячую ладонь на шею. Большой палец мягко заскользил вверх-вниз, задевая мочку уха и вызывая невольную дрожь. Не-людь наклонился к нему, чтобы сначала вдохнуть его запах, а потом пройтись по гладко выбритой скуле губами. И Денни отвернул голову в сторону, уходя от поцелуя. – Нет? – не-людь ткнулся ему куда-то в основание шеи и часто задышал. – Нет, – едва разжав губы, ответил Денни. – Ты отказываешь мне? – чужой голос был тихий и вкрадчивый. Опасный. – Я не хочу, чтобы ты меня целовал, – сглотнув, решился выдвинуть свои условия Денни. – Тебе неприятно? Внезапно его голова оказалась словно в стальных тисках – МакГарретт развернул его к себе, обхватив лицо ладонями, заставив Денни практически повиснуть на чужих руках, пытаясь ослабить эту хватку или оторвать их от себя. – Придется потерпеть, потому что я хочу тебя целовать. Постоянно. – Нгх! – он даже возразить не успел, как его возглас был жадно поглощен. МакГарретт, несмотря на напор, целовал его очень бережно. Сначала он просто прижался к нему губами, и, кажется, это был самый их целомудренный поцелуй, прежде чем перешел к более решительным действиям. Денни застучал по сильным рукам, с напрягшимися венами, по груди в темной майке, пока не остановился на том, что стал судорожно мять мягкую ткань в резко вспотевших ладонях. Не-людь перешел к легким коротким поцелуям, которые делал все длиннее и длиннее, будто у них было все время в этом мире, и они точно никуда не торопились. Словно этим утром все, что их ждало – это этот бесконечный поцелуй. Язык, бережно раздвинувший ему губы и заскользивший по его зубам, языку, небу, не пытался доминировать, что позволило Денни немного успокоиться и прийти в себя. Не было того отвращения, которого он подспудно все время ждал. Зато было жаркое хорошо ему знакомое чувство, что он уже испытывал в чужих объятиях. Не-людь умел целоваться жарко и жадно, и Денни тонул в накатывающих эмоциях: беспомощности от невозможности чему-либо воспрепятствовать, облегчении от того, что это было не так ужасно, как он думал, и легкой панике от того, что он готов был начать отвечать, поддавшись знакомому ритму и знакомым движениям. Они ведь делали это уже и не раз, и теперь Денни даже не знал, почему решил сопротивляться, почему решил, что он стал грязным. Когда не-людь закончил терзать его рот, то просто немного отстранился, все еще не отпуская его. – Мне очень тяжело сдерживаться. И даже у моего самоконтроля есть предел, ты и сам мог в этом убедиться. Воспользуйся моим подарком, сегодня вечером тебе это пригодится. 5-0 Терпеть любопытные, недоумевающие или злобные взгляды в свою сторону не было для него чем-то непривычным. Просто, когда это происходило в обществе тех, кто априори был сильнее и быстрее него, Денни чувствовал себя вдвойне не в своей тарелке. Он предпочел бы вообще не спускаться, когда на этом настоял МакГарретт. Осознавать себя настолько слабым и беспомощным было, конечно же, неприятно. И еще более неприятным было осознавать, что его тут воспринимали исключительно как подстилку их альфы. Отхлебнув холодного пива, Денни невесело огляделся. Вокруг него образовался условная зона отчуждения. Сначала МакГарретт практически не отходил от него, раз за разом, демонстрируя свои собственнические замашки, представляя его подходящим пообщаться членам стаи, да и скорее всего, утверждая его, Денни, статус в их глазах, что было вполне логичным. Денни был чужаком, более того этим «малихини», который вдруг стал «хоа» альфы. И как уже понял Денни понятие «хоя» для не-людей было куда как более серьезным, чем он изначально предполагал. Он уже догадался, что стал не просто любовником МакГарретта или просто его человеком, а кем-то куда более важным. Даже короткого разговора с Чином и упоминания о его хоа тогда ему было достаточно, чтобы понять этот простой факт. Общение с членами стаи не выходило от слова совсем. И как бы то ни было, у него складывалось стойкое ощущение, что ему были не рады. И, конечно же, не без основания. Даже откинув в сторону внутренние интриги и политику, оставался факт, который МакГарретт самолично признал, а значит, это знали или чувствовали, или как там не-люди могли читать его – будь он на их месте, ему бы тоже не понравилось, что какой-то человек не оценил их альфу и не горел желанием быть с ним. Денни не был слепым или глухим. Он не мог не видеть или не слышать, как и не мог не делать соответствующие выводы. Понадобилась всего пара часов, чтобы понять, что МакГарретта в стае любили и уважали, а он был в чужих глазах слабым неблагодарным чужаком. Он побродил еще немного по заднему двору, впрочем, не решаясь далеко уходить от МакГарретта, постоянно держа высокого не-людя в поле зрения. Пару раз к нему подходили Чин с Коно, но в целом, его старались все же не трогать, и он уже не чаял дождаться, когда этот бесконечный вечер, наконец, закончится. – Ты похож на любопытного бродячего кота, которого хочется и приласкать, и забрать домой, но ты же не позволишь. Денни вздрогнул от неожиданности; задумавшись, он не заметил приближения МакГарретта, который встал очень близко, так что теперь практически обнимал его со спины. – Хочешь уйти? – А можно? – немного удивился Денни, поворачиваясь так чтобы было удобнее заглянуть в чужие глаза. Не-людь немного странно на него посмотрел, после чего сделал длинный глоток из своей бутылки. Денни думал, что так и не получит ответа на свой встречный вопрос, но МакГарретт внезапно поставил так и не допитое пиво на ближайший стол и, взяв его за руку, повел в дом. Денни честно хотел уйти, скрыться от всех этих настойчивых и изучающих взглядов, но сейчас испугался. И даже не считал это чем-то зазорным. Нельзя было сказать, что у них наладилось нормальное общение, но они, по крайней мере, разговаривали. Хотя в последнее время это больше сводилось к кротким фразам типа: «Раздевайся», «Раздвинь ноги» и тому подобное со стороны не-людя. Или «Пошли в постель» или «Где мой минет?» со стороны Денни. Хотя они иногда говорили о погоде и даже иногда могли обсудить список продуктов, но никогда по инициативе Денни. Все же не-людь в постели был подобен урагану, что Денни не мог не оценить в имеющихся обстоятельствах. И он отчаянно хотел показать тому, продемонстрировать, что владеть его телом было лишь частью того, что не-людь мог бы получить. Получалось у него или нет, ему было трудно понять, но он упорно пытался переманить на свою сторону бет МакГарретта. Вот кто имел реальное влияние на альфу. Все остальные члены стаи его мало волновали, особенно если все их общение должно было сводиться вот к таким вот неловким во всех смыслах барбекю. В спальне было тихо и по-уютному прохладно – уходя, они не выключили кондиционер, и теперь шагнув из теплого вечера и душного коридора в остывший полумрак, Денни довольно поежился и решительно освободил руку из чужой хватки. – Тебе было не обязательно уходить только из-за меня, – озвучил свои мысли Денни и, скинув шлепки, сел на край кровати, чтобы пронаблюдать за немного странными перемещениями не-людя по комнате. Тот стал ходить взад-вперед, невольно напоминая зверя в клетке. – Представлять тебя даже небольшой части стаи было ошибкой, – откликнулся не-людь. Денни застыл. Сказанное стало для него, конечно же, полнейшей неожиданностью. В груди шевельнулось чувство подозрительно похожее на надежду, но он не хотел обнадеживать себя раньше времени. В чем тут же смог убедиться. – Ты еще не готов, – МакГарретт отошел к окну и, отодвинув штору, выглянул на улицу. После чего вернул ту снова на место и возобновил свое хождение, которое для Денни было ничем иным как признаком неуверенности. Хотя он мог и ошибаться, и не-людь мог быть просто взбешен. Или раздосадован. Ему сложно было судить, все же не-люди отличались от людей и поведением, и повадками. Конечно, он не был готов, если вообще когда-либо будет. Хотя он даже не пытался. Денни предпочел бы сейчас просто потрахаться вместо того, чтобы разговоры говорить. Он теперь знал, что стоило ему начать думать о сексе с МакГарреттом и возбуждаться, его запах не просто менялся - не-людь точно мог учуять и определить, что Денни думал именно о нем. Обычно, это каждый раз действовало безотказно, вот и сейчас он видел, как затрепетали чужие ноздри, и окаменела челюсть. МакГарретт резко остановился перед ним, угрожающе нависнув и опасно сверкая голубыми мерцающими глазами. – Ты меня не спровоцируешь. – Так тебе все же не только это от меня надо? – холодно заметил Денни, при этом сладко потягиваясь и обнажая поджарый загоревший живот с золотистой дорожкой волос, тянущейся от пупка под шорты к паху. На нем не было нижнего белья – он не одевал то под купальные шорты, даже когда использовал те, как обычные шорты, и даже зная, что ему предстоит общаться с кучей нового народа, решил почти ничего не менять в своем обычном гардеробе – только майку заменил на рубашку. – Да, мне нужно не только, чтобы ты согревал мою постель. – Правда? Первый раз об этом от тебя слышу, – Денни плавным движением перекатился набок и подпер голову рукой, облокотившись о матрас. МакГарретт нахмурился и даже открыл рот, чтобы возразить, но тут же спохватился, не попав в ловушку слов Денни. Конечно, затевать этот разговор тогда, когда альфа должен был быть внизу со своей стаей, и не было лучшей идеей, но у Денни был план. И все шло именно так, как ему было нужно. Спустя шесть месяцев Не-людь довольно порыкивал над ним, то ускоряя, то замедляя темп. Он то безжалостно врывался в него, то мучительно медленно входил и выходил, полностью доставая член, чтобы снова приставить к его раскрытой пробкой и умелыми пальцами дырке и входить, сантиметр за сантиметром раздвигая эластичные стенки. Простыни под ними были практически насквозь мокрыми, и Денни не чувствовал ни рук, ни ног, полностью отдавшись на волю МакГарретта, который не переставал удивлять его своей силой воли и выдержкой, как бы он не сжимался на чужом члене, пытаясь ускорить разрядку. – Блядь, – вскрикнул Денни и снова непроизвольно сжался на члене, в конце концов, болезненно и долго кончая. МакГарретт даже не подумал остановиться, все продолжая менять темп, пока, наконец, не задрожал, тесно прижавшись к нему и проталкивая узел. Они редко трахались с узлом, поэтому каждый раз был для него неожиданностью. Денни пошевелился и сам на пробу несколько раз сжался, блаженно закатывая глаза, понимая, что сейчас снова начнет кончать. Возможно, это был самый лучший секс в его жизни. Нет, это точно был самый лучший секс в его жизни. Что, впрочем, можно было сказать о каждом их разе. МакГарретт трахал его так, будто другого случая не предвиделось, а сам Денни куда-то мог исчезнуть, выскользнуть из чужих рук. Не-людь довольно заурчал, прижимая Денни к себе, и ткнулся носом в шею. Горячая рука осторожно гладила его по животу, пока не-людь продолжал и продолжал кончать в него, и кажется, в этом жесте было больше звериного, чем человеческого. – Извини, приятель, но щеночков ты мне не заделаешь, – устало пробормотал Денни. Поглаживания резко прекратились, МакГарретт замер и, кажется, даже дышать перестал, озадачив Денни. Он повернул голову и с легким страхом заглянул в чужие нехорошо сузившиеся глаза. – Это… Я ляпнул, не подумав, прости, – извинился Денни. – Коно рассказала? – спросил МакГарретт, облизывая пересохшие губы. – Да. Случайно. Давно уже. Но даже если бы и не сказала, для нас это все равно физически невозможно. – Ммм… Жаль. С тобой я был бы не против. Денни что-то невнятно пробурчал в ответ, ему было лень продолжать этот разговор. Он уже давно, еще в первый месяц их странных отношений осознал, принял и решил использовать в своих целях то, что ради него не-людь МакГарретт готов был идти на многое, если не на все. И чужие слова были еще одним подтверждением этому. Давление внутри него спало, и Стив, наконец, медленно вышел из него, придерживая член, но не торопился отодвинуться или уйти. Денни скользнул рукой за спину и неуверенно обвел пальцем болезненно пульсирующую дырку. – Ну же, большой парень, давай, сделай это. Ты можешь, если хочешь, – предложил он, чувствуя, как сперма, стекая по яичкам и бедрам, толчками продолжала выплескиваться из него. Стива не пришлось просить дважды, он бережно перевернул Денни на живот и развел ягодицы в стороны, чтобы тут же пройтись по раскрытой дырке несколько раз языком. – Ннн… Ах! – Денни все равно дернулся, даже зная, чего ожидать. Было щекотно и крышесносно. Ему вылизывали зад, и от этого он снова был готов кончить. И даже не удивился, когда к языку присоединились пальцы, собирая сперму и заталкивая ее обратно. Пальцы так и остались в нем, даже когда его перевернули на бок, а потом и на спину, снова закидывая его ноги на чужие плечи, правда, только, с одной стороны. Денни чувствовал себя странно, слишком открыто, но уже давно не было прежней неловкости, не после такого секса, который у них теперь был на регулярной основе. Улыбаясь в ответ на сытую улыбку МакГарретта, он позволил себе расслабиться и откинуться на влажные простыни. Все шло, как и надо. И ему было все равно, сколько времени на это понадобится, Денни собирался рано или поздно вернуться домой, и готов был сделать для этого все, что угодно. Даже искренне привязаться к не-людю и принять свою новую жизнь. Пока принять, и заставить поверить в это не только не-людя Стивена МакГарретта, но и самого себя. КОНЕЦ