Белый феникс

Всё пропало… Всё, что у него было, пропало за одну только ночь. Весь его военный корабль… Всё его огнедышащее оружие… Его воины. Больше ничего не осталось. И всё из-за этой панды. Он смотрел на свои разрушенные сокровища, а в его глазах плескалось отчаяние. — Как же ты… Как ты это сделал? — задал он вопрос своему врагу. — Ну… Ты должен просто расслабить лапы и не напрягать плечи и… — Нет, — отрезал Шэнь. — Как ты обрёл внутренний покой? Я лишил тебя родителей. Лишил всего! Эти шрамы на всю жизнь. — Нет, Шэнь. Шрамы затягиваются. — Нет, это раны затягиваются. — О… Да. А что делают шрамы? Исчезают, да? — Мне наплевать, что они делают. — Напрасно, Шэнь. Ты должен отпустить прошлое. Ведь то, что было — уже не важно. Важен твой нынешний выбор. Нет. Нечего больше выбирать. Нет больше будущего. Тридцать лет он шёл к своим мечтам; захватить Гун-Мэнь, покорить Китай и отомстить всем тем, кто унизил его. Тем, кто его изгнал. Но все его планы и амбиции исчезли, как будто он проснулся после долгого сна, и кто-то сказал ему, что он всего лишь замечтался. — Ты прав… — Шэнь медленно закивал головой, остался один всё же один выбор. — Тогда я выбираю это! Шэнь выхватил клинок. Всё, чего он желал в данный момент — так это прикончить эту вонючую панду, хотя прекрасно понимал их разницу в навыках кунг-фу. Он был не соперником Воину Дракона. Но если быть до конца честным, то он просто хотел излить всю свою злость на этого пандёныша. Бесполезно… Но если бы даже панда погиб, что бы он ещё мог сделать? Это же не восстановило бы его армию… Павлин взялся за меч и использовал его против Воина Дракона. Но было поздно, когда случайно перерезал им верёвку, которая поддерживала его разрушенную пушку рядом с ним. И ему было всё равно. Треск… Лорд Шэнь поднял голову вверх. Его творение приготовилось свергнуть своего создателя, сокрушить его. И вскоре павлин прикрыл глаза, готовый принять свою участь. Он почувствовал, как вода Гун-Мэньской реки намочила его перья. Его тело начало тонуть… И погружалось всё глубже. Никто не помог бы ему. Наконец-то, он был просто свободен. Свободен от совершения грехов. Теперь он не чувствовал никаких тягот. Теперь было очень легко. Это потому, что он отпустил их? Жадность. Жажда мести. Амбиции. Утреннего солнечного света больше не было видно. Теперь его окружала лишь тьма. Он был один. И никого с ним не было. То же самое он чувствовал, когда был изгнан из родного города. Но на этот раз он не испытывал злости. Его спина коснулась русла реки, и его дыхание стихло. -… -…Шэнь? Его веки немного сдвинулись, а знакомое крыло мягко погладило его по лицу. — Шэнь… Женский голос снова позвал его. Он узнал этот голос, несмотря на то, что прошло 20 лет с того момента, когда он последний раз слышал его. — Шэнь. Сын мой. Павлин-альбинос медленно открыл глаза. Нет больше воды. И нет темноты. Теперь он был в новом мире, который сильно отличался от реального. Его взгляд выхватил две смутные фигуры. Синие павлины мягко смотрели на него. — Мама? Папа?.. — выдохнул он. Дух императора улыбнулся. Он протянул правое крыло своему единственному сыну. — Т-ты… — Шэнь замер. — Но как? — Мы пришли за тобой, дорогой, — сказала ему мать. — Ты прошёл через трудные времена. Теперь мы должны объединиться, как и раньше. — Пойдём с нами, — кивнул отец. Шэнь отказался от предложенного папой крыла. — Что ты хочешь? — спросил он безжалостно, даже не потрудившись посмотреть на родителей. — Ты нанёс мне оскорбление, убрав меня из своей жизни, — продолжал лорд, повернувшись к ним, наполненный ненавистью. — А теперь ты хочешь чтобы я пошёл за тобой. Что же Вы ещё желаете, Ваше величество? — Мы никогда не ненавидели тебя, дорогой… — сказала мать, слёзы текли по её лицу, но она всё ещё мягко улыбалась. — Никогда. — Лжёшь, — Шэнь почти рассмеялся. — Почему бы вам не оставить меня здесь одного? Видеть вас больше не могу! — Мы тебя любим. Мы так тебя любим… Те же слова говорила ему и Вещунья, когда он пытался игнорировать её. Это была просто ложь, которую он отрицал. — Чепуха, — он горько рассмеялся, а потом начал серьёзно говорить, пристально наблюдая за родителями. — Любовь? Как ты смеешь говорить о любви, после того, что вы сделали со мной?! Разве вы не знаете, какую боль и какие страдания мне пришлось пережить?! Двадцать лет — не малый срок! — Шэнь… — Я боролся за жизнь, одиноко жил в горах! Может, скажете, что я чувствовал тогда?! — Шэнь… — Я пережил голодную зиму без еды! Как, вы думаете?! — Шэнь, пожалуйста… — Я хотел, чтобы когда-нибудь вы пришли, простив меня, но вы этого так и не сделали!!! — Шэнь, мы сделали это, чтобы спасти тебя… — закончила, наконец, мать. В воздухе повисла тишина. Отец положил крыло на плечо сына. — Мы давно простили тебя, — твёрдо сказал он. — Но Китай никогда не простит того, что было сделано с этими невинными пандами. Поверь, мы никогда не желали, чтобы ты ушёл. — Я тоже этого не хотел, — ответил Шэнь. — Но ты изгнал меня. — Если пришлось бы выбирать между твоей жизнью и своей, то я выбрал бы твою, даже если бы погиб сам. — Ещё одна ложь от тебя. — Твоя мать заболела и умерла всего через несколько дней после твоего ухода. Шэнь закрыл глаза и отвернулся. Хватит этих лживых слов. — Мы пытались найти тебя и пригласить обратно во дворец, но так и не нашли тебя. — Вы… Вы пытались искать меня?.. — сердце лорда забилось быстрее. — Послушай, мы знаем, как ты злишься на нас, Шэнь, — сказала мама. — Но ты никогда не узнаешь, насколько сильно мы скучали по тебе. — И как мы были несчастны без тебя… — добавил отец. — С тех самых пор я никогда не восседал на своём троне, так как это постоянно напоминало мне тебя маленького, играющего рядом. — Ты помнишь?.. — Мы всё помним о тебе, сын мой, — он спокойно кивнул головой. — Мы постоянно вспоминаем это, включая тот день, когда ты появился на свет, и это делает нам больно. Он всегда думал, что родители ненавидели его. Двадцать лет назад эгоизм и разочарование омрачили его разум. Отец внимательно смотрел на него. И Шэнь уже знал, что за этим взглядом не стояло лжи. Ненависть, которую он хранил, не позволяла ему увидеть правду. Но память о его детстве начала всплывать. Он вспомнил тепло крыльев матери, когда императрица держала его, и они вместе смотрели фейерверки с балкона дворца на его первый день рождения. Он вспомнил, как играл с игрушечным мечом рядом с престолом отца, и отец присоединился к нему, чтобы поиграть вместе, прежде чем посадить сына на место, обещая ему, что когда-нибудь его трон будет принадлежать ему, и игнорируя слугу, который читал императору ежедневное расписание его дел. — Мы не видели тебя с тех пор, как ты ушёл, — продолжил отец. — Теперь судьба объединила нас в Мире Духов. Неужели ты не хочешь остаться с нами?.. Лицо Шэня растянулось в улыбке. То, что говорила Вещунья, оказалось правдой. И когда его измученная душа сломалась, он обнял родителей. — Никогда не позволяйте мне быть одному.