Другой соулмейт

Маленькая Изуку смотрит на свое правое запястье, где постепенно проступают буковки ее соулмейта. Она радостно улыбается и бежит к родителям, показывая, что совсем скоро проступит имечко ее родственной души. Мидория смеется и кружится от радости по комнате, пока ее родители лишь счастливо улыбаются, глядя на веселящуюся дочурку. И совершенно не представляют, что совсем скоро это веселье прекратится. Поход к доктору заканчивается тем, что им сообщают печальное известие: девочка родилась с отклонением, у нее нет способностей, как у родителей или других детей ее возраста. Изуку кажется все это несправедливым, целый день сидит перед телевизором, смотря записи с Всесильным, тайно мечтая иметь хоть какую-нибудь причуду. Но реальность куда страшнее, чем ей кажется на первый взгляд. Через две недели у нее окончательно формируется имя на запястье. Бакуго Кацуки. Соседский светловолосый взрывной мальчуган. Первый друг Изуку. Девочка облегченно вздыхает, понимая, что вряд ли что-нибудь такое произойдет, чтобы их разлучить. Осталось лишь дождаться окончания летних месяцев. Они снова встретятся в детском саду. Однако когда это время наступает, Мидория чувствует, как впервые ее сердце разрывается на части. Бакуго, наконец узнав, что у нее нет никаких способностей, вдруг начал странно себя вести. Кацуки стал постепенно отдаляться, взрываться без причин в ее сторону, обзываться и даже поднимать на нее руку. Было обидно. И до безумия больно. Родственная душа, та, которая должна поддерживать, подбадривать и быть рядом, чтобы всегда-всегда оказать помощь. А тут... Изуку глотает слезы и закрывает напульсником имя своего несвершившегося соулмейта. Мидория Изуку, бесполезная и беспричудная Деку, совершенно не нужна крутому, самоуверенному и такому сильному Бакуго Кацуки. В пять лет девочке кажется, будто вселенная остановилась, время замерло или наоборот проносится мимо. Будто все события проходят сквозь нее. Она горько плачет и перечеркивает свое созданное когда-то счастливое и безоблачное будущее. ***** Младшая и средняя школа проносится как один миг. Извечные насмешки, одинокая школьная жизнь и мечты о несбыточном. Мидория все терпела. Она никому никогда ничего не говорила, будто в одночасье стала немой. Ее оскорбляли, проезжались по родителям, поднимали на нее руку и всячески пытались принизить ниже некуда, не поскупились и подставлять для разнообразия перед учителями. Однако Изуку закрылась в себе. Ей не было ничего интересно. Она хорошо училась, никто не имел претензий, кроме исключительных случаев, когда одноклассники, коварно хихикая, в очередной раз создавали неловкие для нее и учителей ситуации. Подросток учился, вела тетради о супер героях и думала о своем будущем. Если у нее не получается стать героем естественным путем, почему бы не прорубить себе окольный путь? Она может стать тем, кто будет помогать людям другими способами. Страж порядка или кем-нибудь из медицинского персонала. Но Изуку склонялась ко второму варианту. Она уже проходила в одной из больниц городка небольшую практику, чтобы в будущем проще было бы поступить в лучший институт Токио. Окружающие ее не понимали, но и беспричудная девочка не давала никаких подсказок к разгадке своей личности. Изуку просто не нуждалась в общении. У нее были родители и море книг, некоторые из которых она просто зачитывала до дыр. А также сутками напролет могла листать учебник за учебником по медицине. Мидория хотела знать все, что могла. Она желала помочь как можно большему количеству людей в будущем. Это ее главная цель в жизни. Хотя девушка соврет, если скажет, что никогда не думала о работе супер героя. Как об этом можно перестать мечтать, если с самого раннего сознательного возраста, она только и делала, что смотрела все возможные видео с Всемогущем? Деку мечтала стать такой же сильной, как про-герой №1! Но мечты разрушились в одночасье. Тогда мама произнесла роковую фразу, чуть меняя мечту детства. — Изу-чан, милая, есть другие способы стать героем. Можно спасать людей по-другому. И именно тогда Мидория решила, что станет медсестрой. Станет лучшей хотя бы в этом. ***** Когда она чисто случайно встретила Всесильного и узнала его главный секрет, Изуку совершенно не подозревала, какие последствия будут после всего произошедшего. Девушка никак не предполагала, что сия ситуация в корне изменит ее мир. Она в одночасье из никого превратилась в героя. Она получила силу Всемогущего. Конечно, не все так просто. Она усердно тренировалась последний класс средней школы и первый год старшей. Все происходило в тайне от родителей, но когда сила была взята вполовину под контроль, Изуку буквально умоляла учителя позволить ей рассказать предкам. Она не могла и дальше врать тем, кто родил и воспитывал ее все семнадцать лет. С боем Мидория вырвала согласие, но под строжайший секрет ото всех остальных. Зеленоглазая лишь молча кивала. Она была рада хоть с кем-то разделить свое тяжкое бремя. Родители, конечно же, были в состоянии шока. Как же так? Их маленькая и хрупкая Изуку да с такой разрушительной силой? Но Инко лишь лила слезы и радовалась за свою девочку. Хисаши лишь побурчал для кучи, да и обнял дочь. Главное, чтобы особо не переусердствовала. Тошинори вздохнул свободно. Все прошло гладко. Лучше, чем он думал. Кажется, он нашел достойную себе замену. Осталось лишь отправить ее в Академию. Там она найдет себе партнера и создаст команду. Надо бы ее подготовить получше. До поступления на второй год обучения в Академию героев оставалось чуть больше месяца, как произошло то, чего Всесильный никак не ожидал снова увидеть. Они, как и прежде, спокойно тренировались, усиливали блок, увеличивали скорость и оттачивали меткость ударов, как Изуку вдруг страшно и пронзительно закричала. По ее рукам сочилась кровь едва ли не рекой. Тошинори всерьез забеспокоился, что девушка сейчас не только сознание потеряет, но и, не дай Будда, умрет прямо у него на глазах. Мидория не понимала, что происходит. Вот она проводит очередной спарринг с учителем, оттачивая свое мастерство, как вдруг запястья рук пронзило болью. Такой дикой, необузданной, будто без анестезии отрезают конечности. Девушка с квирком «Один за Всех» истошно кричала, заливаясь слезами. Ни она, ни учитель не знали, сколько прошло времени, как вдруг все прекратилось. Просто в миг испарилась боль в руках, будто бы ничего и не было всего несколько минут назад. Яги тут же подбежал, на ходу доставая из близлежащей сумки полотенце, разрывая его на две части, и бутылку воды. Он аккуратно обмотал уже мокрыми кусками тряпки запястья девушки. Сама же Мидория находилась на грани реальности и обморока, причем весьма глубокого. Она тяжело дышала, слезы все еще текли по ее щекам, но постепенно прекращались, высыхая от прохладного ветерка. Кожа неприятно тянулась, но эти ощущения были ни с чем несравнимы с той болью, которая совсем недавно мгновенно прекратилась. — Юная Мидория, как ты? Ты меня понимаешь? Кивни, если это так. Изуку мало что разобрала из-за болевого шока, так как слышимость была почти нулевая. На секунду ей показалось, что она и вовсе оглохла, но постепенно слух возвращался. Брюнетка медленно, едва видно кивнула, вызывая облегченный вздох у Всесильного. Девушку начало немного потряхивать. Было страшно, что это повторится, что снова придется испытать на себе эту адскую боль. Но проходила минута за минутой, но единственное, что осталось от прошлой вспышки, лишь небольшой зуд в районе запястья. Деку осторожно освободила свои руки из крепкого, но не приносящего боль захвата своего кумира. Ей было интересно, что произошло. Она хотела знать причину сей неведомой боли. Перво-наперво Изуку желала рассмотреть правое запястье. Ведь боль была именно в той области, где обычно появляются имена соулмейтов. И застыла в шоке. — Что-то не так, Юная Мидория? — Да. Но... мне нужно посмотреть другую руку, чтобы подтвердить свои догадки. Мысли в голове метались как назойливые, вечно двигающиеся мухи возле настольной лампы. Она боялась ухватиться за какую-то одну конкретную, боялась, что некоторые предположения могут подтвердиться. Она боялась, что лишилась своего соулмейта, даже такого никудышного, как Бакуго. Мидория нервно сглотнула, прежде чем аккуратно отодвинуть с запястья кусок полотенца. И снова замерла в шоке. Соулмейт. Другой соулмейт. Она... Она... — Мидория-чан? — Всемогущий... бывали случаи, когда менялись имена соулмейтов. Происходили какие-то определенные случаи и одна родственная душа заменялась на другую. — Да. У меня тоже такое было. Только... с несчастливым концом. У меня был соулмейт, но после принятия силы... имя пропало. И не появилось другое. Думаю, в этом плане тебе повезло больше. Девушка шокировано смотрела то на учителя, то на запястье. И тут же закрыла новое проступающее имя напульсником, чтобы не причинять боль обделенной душе. Тошинори лишь грустно, но мягко улыбнулся, мотая головой. Такая добрая девочка с такой разрушительной силой. Неудивительно, что природа заменила ей соулмейта. За прошедший год Всесильный уже успел насмотреться на Бакуго и... пришел к выводу, что то, что произошло сейчас, лишь на пользу. Кацуки слишком... агрессивный, грубый и эгоистичный подросток. Мидория загнулась бы под его напором. Так что, что не делается - все к лучшему. Сама же Изуку считала немножко по-другому. Точнее, с другой точки зрения. Пытаясь разобраться, почему у Бакуго в детстве тоже не выцарапалось ее имя у него на запястье, Деку перерыла все библиотеки в поисках ответа. И нашла более-менее логичный ответ. Просто Бесполезная Деку была не ровней и никому не нужной. Именно поэтому Бесполезная Деку и не появилась на запястье у Бакуго. А вот Мидория Изуку с квирком «Один за Всех» кому-то нужна. И это вселяло надежду на возможное счастливое будущее. Осталось лишь узнать, кто этот Т..о..ки Ш..о. ***** Шото с громким хлопком закрыл за собой дверь, обрывая гневные высказывания отца в свою сторону. Ему надоело раз за разом выслушивать речи родителя, которые повторялись изо дня в день. Неужели этот человек еще не понял, что младший сын не собирается потакать ему в какой-то безумной и явно сумасшедшей идее? Вырастить двуполярного сына для того, чтобы он расправился с Олмейтом и занял место героя №1? Слишком самоуверенный. Тодороки ненавидел своего отца еще с самого детства. Когда его старшие сестра и близнецы спокойно могли играть во дворе, развлекаясь в свое удовольствие, он постоянно находился под насильственными тренировками и гневными речами родителя. И лишь только мать всегда была рядом с ним. Она помогала ему не окунуться в пучину тьмы, не давала шанса стать таким же, как отец. Однако и она боялась его, про себя сравнивала младшего сына с мужем. И любила, и ненавидела. Поэтому неудивительно, что в конечном итоге все пришло к одному: Шото остался совсем один на один со своими страхами и переживаниями. Один на один с объектом своей ненависти. С братьями и сестрой отношения не налаживались. Энджи год за годом не оставлял попытки повлиять хоть как-то на сына. А уж после еще одного инцидента, самого страшного для Шото, младший ребенок Старателя и вовсе перестал обращать внимание на отца. Обладатель двух причуд присел на кровать, чтобы в следующую секунду опрокинуться и лечь на спину, утыкаясь взглядом разноцветных глаз в потолок. Он приподнял свою правую руку. На ней находился черный напульсник, под которым, у обычных людей, находится имя твоего соулмейта. Однако не у Шото. В десять лет, когда первые буковки начали проявляться, разноглазый каждый день с надеждой посматривал на запястье, чтобы поскорее увидеть имя своей второй половинки. Энджи это заметил и ему совсем не понравилось, что сын, на которого он надеется больше всего, страдает ерундой. Именно поэтому он самолично сжег метку своего младшего отпрыска. После этого на теле Шото появился еще один ожог. Он проводит пальцем по маленькому ожогу, с грустью понимая, что вряд ли теперь вырвется из одиночества. Ему хотелось счастья, но его не видать, особенно с такой семьей, как его. И только Шото хотел встать с кровати, чтобы сходить в душ после недавней тренировки, как его скрутило невообразимой болью. Тодороки не помнит, кричал ли он, лил ли слезы, звал ли на помощь или просил хоть кого-нибудь, хоть как-нибудь облегчить или устранить сию боль, но он смутно помнит постороннего человека рядом с собой. Но юноша потерял сознание прежде, чем смог узнать в этом человеке хоть кого-то. Просыпался парень со слабостью во всем теле и зудящей кожей на запястьях. Зашипев от ощущений, Тодороки приподнялся, примечая спящую сестру в кресле. Осторожно, не желая разбудить ее, он перенес старшую на кровать, а сам, держась за стены, дошел до ванны. И застыл. Из зеркала смотрел он сам, только сильно изнеможенный. Но такой бледный, словно обескровленный. Страшно выглядит, особенно с сухими потрескавшимися губами, впалыми щеками и слегка потускневшими глазами. Ничего, придет в себя, откормится и все будет как прежде. А сейчас парня больше всего интересовали руки. Те места, которые неимоверно зудят и приносят дискомфорт во всем теле. Юноша размотал бинт с одной стороны и застыл. Он с ужасом смотрел на правое запястье. Оно было чистое, словно на нем никогда и не было ни только-только появляющихся букв, ни ожога от пламени отца. В глазах собиралась влага, но Шото моргнул несколько раз, сдерживая себя, чтобы вконец не разнюниться и позорно не расплакаться. Он выдержит. Есть же люди, прожившие всю свою сознательную жизнь без родственной души. И он проживет. Уже ни во что не веря, особенно в чудеса, Тодороки размотал бинт на другой руке и повторно застыл. — Что за... Он видел проступающие буквы. Этого просто не может быть! Шото отказывался верить. Он за столько лет уже смирился с ожогом, с тем, чего никогда не будет. Неужели судьба-матушка решила смиловаться и подарить ему шанс на счастливую жизнь? Обладатель льда и пламени с нежностью проводит по левому запястью, смотря на буквы с зарождающейся любовью к тому человеку, кто станет его второй половинкой, его соулмейтом. В этот раз он сохранит родственную душу. Он не позволит отцу решать за него его же судьбу. Осталось лишь найти таинственного соулмейта. М..о..я И..ку. ***** Бакуго всегда считал себя лучше всех. Среди близлежащих домов с соседскими ребятишками, у него самого первого появилась причуда, а потом, как оказалось, самая сильная среди всех остальных. Лишь у Изуку никак не просыпалась, но Кацуки был уверен, что у нее она тоже будет. Можно было бы стать командой, где они уже про-герои и защищают друг друга, стоя спиной к спине. Мальчик хотел стать для нее самым сильным и крутым. Ему нравилась такая жизнерадостная, веселая и вечно улыбающаяся девочка. Она стала его персональным солнцем, пусть по цвету волос и не соответствовала, как он. Каччан, как однажды позвала его Изуку, хотел оберегать и всегда-всегда находиться рядом с ней. Однако мечты разрушились, как карточный домик, который однажды для них построила воспитательница в детском саду. Бакуго узнал, что у девочки нет квирка. Может, несколько столетий назад это было бы не так страшно, но сейчас, когда простого люда враз меньше, чем людей со сверхспособностями... Мальчику показалось, что его обманули и предали. Он не желал признавать действительность, но и смотреть на Мидорию, такую совершенно слабую и беспомощную, бесполезную, не хотелось. Именно поэтому он начал сторониться. Не хотел навредить спонтанными, эмоциональными вспышками, всплесками своей силы. Однако Изуку была словно клеем примазана. И тогда Бакуго впервые поднял на нее руку. На душе скребли кошки, на мгновение он испугался, что удар вышел слишком сильным. Но девочка поднялась и робко улыбнулась, аккуратно обходя его дугой, становясь рядышком, но за спиной. Кацуки почувствовал, как в нем разгорается гнев. Почему она не заплакала? Почему не накричала на него? Почему не позвала родителей или воспитательницу? Почему она это все вообще стерпела? Вопросов было море, но никаких ответов. Мальчик просто не понимал своего друга детства. Время летело. Вскоре они пошли в школу и ситуация враз изменилась. Весь класс тут же узнал, у кого какая причуда и страшно удивились, когда прознали про Мидорию. Бакуго не мог в открытую ограничить насмешки, толчки и издевки, однако когда кто-то переходил грань, он всегда вставал у них на пути, сетуя, почему они трогают его собачку? После такого первого случая одноклассники поняли, что считаться с главным в их классе стоит. Издеваться можно, но лишь в меру. Что же, хоть в чем-то отдушина. А вот Кацуки чувствовал себя изо дня в день все хуже и хуже, нередко и на саму девочку вымещал свое состояние. Он не понимал, что с ним происходит. Его разрывало на части. Мальчик мечтал помочь, огородить нападки и насмешки. Но и не мог этого сделать, ведь лидер не должен быть слюнтяем. Бакуго потряхивало. Но остановиться и сделать шаг назад уже не мог. В средней школе стало все серьезней. Изуку медленно, но верно расцветала. Уже начинающая девушка решила опустить волосы еще года два назад, и когда Бакуго увидел ее в первый день начала учебного дня в средней школе... Он растерялся. Юноша не думал, что из этого гадкого утенка начнет вылупляться прекрасный лебедь. Впрочем, изменения в Мидории заметил не только он. Стало страшно оставлять Изуку одну, поэтому, в своей манере, Бакуго попросил ее далеко от него не отходить. Девушка не понимала, но не стала перечить. Не хватало еще начать новый год с какой-нибудь травмы. Изуку просто молчала и делала так, как он хотел. Первоначально. Потом она стала до позднего вечера сидеть в библиотеке, зачитывая до дыр разные книги. Бакуго не интересовался, а Мидория не рассказывала. Она вообще молчала в его присутствии. Из нее слова вылетали только тогда, когда спрашивал учитель. Все насмешки и подколки прекратились. Смысл это делать над человеком, который просто не обращает ни на кого внимания? Так что оставшиеся время средней школы Деку провела в относительной тишине. На выпуском дне из средней Бакуго поинтересовался у девушки, куда она собирается. Она удивилась, но ответила, что подала документы в старшую школу в другом районе, до которого добираться несколько остановок на электричке. Это немного расстроило парня, но виду он не подал. Вообще, Кацуки думал, что Деку пойдет в ближайшую старшую, но раз она так решила... — Что же... Удачи. И спиной он чувствовал удивленный взгляд зеленых глаз. Он лишь надеялся, что Мидория не забудет его. Дождется, пока он отучится в Академии. Мать все каникулы после первого года в Академии сетовала о том, что ему уже семнадцать лет, а имени соулмейта как нет, так и не появилось. На что Бакуго ответил, что если к двадцати не проявится, то сам найдет себе девушку. Мать покачала головой и произнесла, как окажется потом, роковую фразу. — Кацу, ты поплатишься за свою безалаберность. Попомни мои слова. Парень фыркнул и продолжил смотреть телевизор. В самом же деле, что эта карга понимает? Однако перед вторым годом обучения в Академии случилось чудо: запястье воспалилось, раскроилось и вывело ему несколько букв имени соулмейта. Радости Бакуго не было границ! Значит, они с Изуку действительно родственные души! Он помнит, как однажды отогнал от бессознательной девушки шпану. Тогда он не удержался и заглянул под напульсник. И увидел, конечно же, свое имя. Именно поэтому он с нетерпением ждал того дня, когда и у него появится ее имя. Он уже даже начал отчаиваться, как произошло вот это - имя его подруги детства у него на правом запястье! Надо будет навестить ее как-нибудь. Да. Они обязательно будут вместе. ***** Зевая и сонно бредя в сторону Академии, Бакуго больше всего на свете мечтал только об одном: вернуться домой и лечь спать. Его очередные думы с участием Изуку затянулись до рассвета. Поэтому удалось поспать от силы пару часов. И, если честно, он и остался дома, если бы не мать, у которой сегодня на работе выходной. Вот надо же было так совпасть! Впрочем, можно попробовать прилечь на уроках. Главное, чтобы приятели прикрыли его сонную тушку. Вдруг взгляд красных глаз приметил впереди знакомую черную с зеленым отливом макушку. Длинные волосы, доходящие до края пиджака, та же ежистая верхушка. Знакомая походка. Знакомые черты лица, когда девушка поглядела по сторонам, переходя дорогу на зеленый цвет. Это не могли быть его глюки! Определенно нет! Это Изуку! Но... что она здесь делает? Разве она не должна идти на станцию, которая находится в противоположной стороне? Впрочем, плевать. Главное, что он увидел ее снова. И хочет рассмотреть повнимательней. Бакуго следит за ней, идет прямо по пятам. И плевать, что со стороны он выглядит как маньяк. Это его родственная душа, его соулмейт. Он просто оберегает ее! И парень осознает, что что-то идет не так лишь тогда, когда виднеются ворота Академии. Почему Изуку не меняет своего курса? Что она забыла в пристанище героев? Кацуки уже хочет окликнуть ее, но видит, как она натыкается на двумордого, засмотревшись на окрестности школы. И когда Тодороки оборачивается и он помогает ей подняться с земли, блондин понимает, что все очень плохо. Все идет совершенно не так, как он мечтал. Импульс проносится не только по рукам новоиспеченной парочки, связанные именами на левых запястьях, но и по руке отщепенца, который отныне не имеет никаких прав на девушку. Почему это вообще произошло? Ведь... Но ведь... Бакуго неосознанно хватается за запястье правой руки, смотря на то, как имя медленно чернеет, будто его соулмейт мертв. Но вот же она, живая и здоровая, улыбается и смущенно берет Шото за протянутую руку. Все вокруг улюлюкают, заставляя пару смутиться еще сильнее. Кацуки так не кстати вспоминает слова матери. — Да, мама, ты была права. Я поплатился еще очень давно, но осознал это только сейчас. Ему больно смотреть на счастливую уже не свою Изуку, но ничего поделать он больше не может. Его настигают товарищи, уводя в школу и завязывая абсолютно бессмысленный разговор. Но блондин благодарен и за это. Может быть, теперь он будет более бдительней к окружающим. Может быть... и он кого-нибудь да встретит.