Тайна хлебного голема

      В комнату, выделенную академией для Нессель и ее дочки, Курт заглянул с известной осторожностью. Женщины in universum и ведьмы singulatim крайне территориальны и посторонним в своем «логове» не сильно рады. Особенно в отсутствие хозяйского пригляда за гостем. Тем удивительнее, подумалось ему, что Нессель в первую же встречу приволокла его в свою хибарку. Воистину, неисповедимы пути Господни… и движения женской души.       Что же, судя по всему, Бруно расщедрился. Для важного expertus’а и подзащитного Конгрегации был предоставлен довольно просторный зал, даже со своим очагом. Нессель уже успела обжить помещение: на стенах появились полочки, заставленные всякими плошками, мисками и прочей утварью, крючки, увешанные пучками трав, ножами и мотками бечевки. Переехал даже огромный сундук, стоявший в лесной хижине — Курт поразился, какую ерунду его мозг, оказывается, умудряется запоминать во всех детальностях.       Широкий стол, поставленный неподалеку от очага, был также оккупирован разнообразной посудой. Судя по ароматам, Нессель здесь пыталась организовать что-то вроде laboratorium’а с характерной ведьминской спецификой: пахло травами, барсучьим жиром и чем-то еще столь же неаппетитным. Курт подошел ближе и обратил внимание, что одна из мисок лежит на полу, кверху дном. Он наклонился, чтобы поднять…       И тут емкость довольно резво устремилась в его сторону. Рефлексы сработали раньше, чем разум успел переварить увиденное и выдать предложения по действию: майстер инквизитор, следователь первого ранга с особыми полномочиями сжался, как пружина, и совершил невообразимый кульбит в абсолютно непредсказуемую для потенциального противника сторону. Хауэр мог бы гордиться своим подопечным — еще раньше, чем под ногами снова оказалась твердая поверхность пола, руки успели нащупать кинжал, пребывающий за поясом практически перманентно. Приняв же устойчивое положение, Курт, не колеблясь ни мгновения, метнул оружие в миску.       Строго говоря, именно для метания кинжалы конгрегатских следователей не были предназначены — слишком тяжелы, иной баланс… Но, как говорил все тот же старший инструктор зондергрупп, готовым надо быть к любому варианту развития событий. Вот оно и произошло.От удара миска треснула и разлетелась на куски, а из-под нее порскнуло в сторону что-то темное и шарообразное. Курт успел заметить, что существо избрало в качестве укрытия одну из кроватей. Он перекатился вбок, чтобы было лучше видно, и достал второй кинжал, но тут вошла Нессель.       Зрелище, открывшееся временной хозяйке комнаты, было шикарным. К чести своей, ведьма не стала вскрикивать, прижимать ладони к губам и всячески подражать иным ужимкам впечатлительных дамочек. Она сначала напряглась и кинула взгляд по сторонам, а затем расслабилась и требовательно изрекла:       — Прекрати. Ты его испугаешь.       Курт, не отрывая глаз от кровати, прошипел:       — Отсюда подробнее: это — твое? Развлекаешься?       — Не поняла… — честно призналась Нессель. — Развлекаюсь чем? Это ёжик, он сам пришел.       — Ёжик… — на майстера инквизитора любо-дорого было посмотреть. Еще мгновение Курт промедлил, а затем выпрямился, убрал один кинжал за пояс и пошел выдергивать из досок пола второй. — Знаешь, Бруно прав. У меня действительно paranoia. Если бы ты знала…       Лесной житель тем временем зашуршал под лежанкой, и Нессель наклонилась, чтобы его оттуда извлечь. Ёж выглядел очень недовольным — как и сам Курт. Ведьма же откровенно ухмылялась.       — Знала что? — поинтересовалась она, выпустив питомца в импровизированный загончик в углу. Курт потер лоб.       — Да была одна история… Тебе точно интересно слушать конгрегатские байки? — он уселся на скамью, наблюдая, как Нессель придирчиво осматривает оставленную на столе посуду. Ведьма, не отрываясь от своего занятия, кивнула.       — Не забывай, я кучу времени просидела в лесу. Самое интересное в моей жизни связано с тобой — так или иначе. Наверное, и в деревню я ходила отчасти за новостями. Ну, какими-никакими.       Майстер инквизитор задумался, а затем начал рассказывать:       — Это было не сильно позже того, как мы с тобой… познакомились. После ульмского дела я все же поехал в Аугсбург, и тамошний обер с радостью вручил мне письмо от жителей подведомственной их отделению деревеньки. Как он сказал: «Ну, вы же любите всякую небывальщину». Я тогда еще подумал, мол, ну, и чем вы сможете меня удивить? А оказалось — могут, и еще как.       Он усмехнулся и покосился на ежа.       — У селян начала пропадать мелкая живность. Куры, гуси, кролики… Естественно, сначала они грешили на лису. Но поставленные капканы игнорировались с великолепным презрением, а в единственном сработавшем нашли хлебные крошки. Со временем размер жертв таинственного хищника начал расти: в дело пошли овцы, козы, новорожденный теленок… А главное — никаких следов. Когда же, наконец, в одной из семей пропал ребенок, крестьяне решили, что дело нечисто. И отписали в Инквизицию.       — Что, неужели ёж-оборотень? — скептически покривилась Нессель. Курт пожал плечами.       — Я был готов рассмотреть и такую версию. Но все оказалось еще интереснее. Как выяснилось, неподалеку от той деревеньки, в глуши, обитал пожилой иудей-алхимик со своей женой. Я так и не понял до конца, то ли он сам решил уехать из общины, то ли его изгнали за не соответствующие еврейским обычаям опыты… Когда мы вышли на его укрывище, они оба — и старик, и старуха — были уже мертвы. Причем полуразложившиеся тела были явственно поедены, но следов зубов обнаружить не удалось — от них словно отщипывали по кусочку.       Нессель сморщилась, и Курт кивнул.       — Да, зрелище было не для слабонервных. Зато в доме алхимика я смог отыскать его записи. Не на иврите - на латыни. Наш покойный мечтал повторить опыт Йехуды Ливы бен Бецалеля — то есть оживить неживое.       — Погоди, я что-то такое слышала… — нахмурилась ведьма. — Голем. Мама упоминала это слово… Но ведь это нельзя отнести к некромантии?       — Строго говоря, нельзя, — согласился майстер инквизитор. — Однако практическая каббала — сложный для рассмотрения вопрос. Мы по этому поводу сейчас ведем активную переписку с самыми авторитетными раввинами — поверь, они тоже кровно заинтересованы, чтобы у Конгрегации не было к ним претензий. Кстати, эти сведения секретны.       — Я ценю, — промолвила Нессель. Курт продолжал:       — Если вкратце — наш отшельник смог воспроизвести эксперимент пражского ребе и даже в чем-то его превзошел. Его голем был сотворен не из веществ, олицетворяющих те или иные стихии, а из хлеба.       — Но это даже разумно, — задумалась ведьма. — Зерно есть средоточие жизненной силы, и хлеб можно рассматривать как…       — А вот это ты, будь добра, сформулируй поподробнее и попроси, чтобы Бруно прислал кого-нибудь из писцов с допуском, — перебил Курт. Нессель помрачнела, но нехотя кивнула. Он улыбнулся ей ободряюще и продолжил повествование:       — Но что-то пошло не так. Возможно, дело было как раз в природе материала, а может, шем был составлен неправильно — не знаю. Суть в том, что хлебный голем получился, как метко выразился один из местных следователей, «неудовлетворенным желудочно». Грубо говоря, он все время хотел жрать. И начал с дедушки да бабушки.       Нессель снова задумалась. Даже ёж прекратил шебуршиться в своем загоне — вроде как прислушался к рассказу. Курт откашлялся.       — Почему тварь не доела тела — не очень понятно. Может, временно насытилась и укатилась, а может, алхимик смог ее прогнать, а умер уже позже, от кровотечения… В итоге нам пришлось ловить прожорливую булку на живца: поставили на видном месте барашка пожирнее и сели в засаду. Знаешь, до сих пор вспоминаю тот момент, когда Krapfenmann — так его окрестили потом деревенские — выкатился на поляну, под свет луны. Жуткое зрелище.       Следователь выразительно передернулся, и ведьма непроизвольно улыбнулась.       — Вы с ним справились, — утвердительно заявила она. Курт пожал плечами.       — Иначе я бы тут не сидел. Но разожралась тварь — будь здоров. А план был прост — мы растянули сети вокруг приманки и тупо застропили, когда голем подкатился ближе. Признание из него выбивать, естественно, не стали — так и сожгли, а шем я отвез в коллекцию артефактов отца Альберта.       — Хорошо, я тебя поняла, — внезапно Нессель направилась в сторону ежиного вольера. — Я попрошу его, чтобы он ушел обратно в лес.       — Да ладно, не надо, — так же неожиданно смутился Курт. — Пусть живет. Только чтобы не нападал на меня из засады. У меня все-таки профессиональные рефлексы.       Ёжик утвердительно чихнул. Инквизитор и ведьма переглянулись, и их лица озарили тщательно скрываемые улыбки.