Симбиоз безумия

      «Мама, а это правда, что психологами становятся те же безумцы, но которые пытаются разобраться в себе?»       Когда Эдди Каспбрак был совсем маленький, его отец умер от рака, и с тех пор его мать помешалась на различных лекарствах и на идее уберечь своего сына от участи своего мужа.       В детстве парня это не сильно напрягало. Он просиживал всё время дома, читая энциклопедии, и разбирался в видах болезней уже с малых лет. Он мог с легкостью определять диагнозы, и его мать думала, что тот пойдет на врача, ведь не каждый десятилетний ребенок может похвастаться подобным.       Самому же Каспбраку этого стало неимоверно мало. Его перестали интересовать болезни и заражения подобного рода. Его тянуло к иным отклонениям. Мальчика до безумия тянуло к психологии. Ему нравилась мысль о том, чтобы залезать в пучины сознания и выкатывать оттуда ответы. Ведь болезни, связанные с психикой, всегда были индивидуальны и требовали своей разгадки, своего метода лечения. Их можно было сравнить со своего рода головоломкой, которая не всем под силу.       Сейчас Эдварду двадцать один год, и каждый, кто узнает его возраст, невольно удивляется этому. Он был слишком хорош в своем деле и был на самом деле одним из лучших психиатров Дерри.       Сегодня же был и правда знаменательный день для Каспбрака. Его пустили в особый секретный сектор этой психиатрической больницы, и парень мог один на один разгадывать загадки самых запущенных умов. А мысль о том, чтобы распутывать их дебри, опьяняла.       Когда он вошел на территорию сектора, перед ним сразу же положили несколько папок с именами и диагнозами пациентов. К слову, здесь их было не так уж и много. Бегло пролистав каждую, его взгляд остановился на Ричарде Тозиере. Про себя доктор отметил, что несмотря на свой диагноз, на приложенной к истории болезни фотографии он выглядел весьма красивым, но в глазах даже на изображении читалась неопределенность и некое безумие.       Каспбрак, ни секунды не думая, выбрал его, и, взяв в руки бумаги, он направился к палате семнадцатого. Санитары лишь качали головами ему вслед и шептались, говоря о том, насколько Тозиер безумен и спорили, через сколько времени этот малолетний доктор сбежит от него.       Эдди открыл дверь и мысленно ахнул. Паренек, который лежал перед ним и был прикован к кровати, был еще красивее, с его черными как смоль кудрями и невероятно светлой, словно мрамор, кожей. Ричи был очень худым, и, судя по его взгляду, очень затравленным местными врачами.       Эдди всегда был известен своими нестандартными методами работы. Когда он отвязал парня от кровати, реакция пациента была чересчур странной. Доктор готов был поклясться, что видел страх в этих глазах, и видел, как сужались зрачки семнадцатого при каждом его движении. Когда же Эдди назвал пациента по имени, он и правда понял по реакции, насколько ему здесь плохо. — Меня интересует чисто твоя история, чисто твои мысли. — Эдди вглядывался в лицо кудрявого, улавливая каждую эмоцию и ожидая ответа. Сам про себя он раздумывал о том, чем так привлек его этот безумец. Мельком он прочитал про его симптомы в истории болезни и знал, что с ним очень плохо обращались. Но зашуганность этого парня наводила на новые вопросы. Что же с ним такого делали?       Ричи отводил взгляд и молчал. Он не хотел говорить. По правде говоря, он уже практически ничего не хотел. Но его пугала эта апатия, смешанная с желанием бороться до последнего или просто умереть.       Эдвард хмыкнул. Он догадывался, что с легкостью разговорить его не получится. Но это и придавало головоломке шарма и пикантности. Да и вдобавок его правда начало тянуть к этому психу с первых секунд пребывания в этом помещении. Тозиера тоже привлекал этот врач, но чувство подвоха не покидало его и не давало даже заговорить с ним. Хотя, Ричи смог выдавить из себя сухую и язвительную фразу. — С чего это вы так добры ко мне, мистер Каспбрак? Сначала развязали меня, а теперь хотите выслушать? Слишком подозрительно для этих мест. — все это Тозиер произнес с надменной ухмылкой и напускным равнодушием, хотя понимал, что Эдвард видит его насквозь. К слову, тот лишь улыбнулся и потрепал парня по голове, на что семнадцатый среагировал отрицательно и поспешил отодвинуться от своего нового «мучителя». — Говорить можешь. Уже хорошо. — Эдди поправил волосы и продолжил. — Можешь обращаться ко мне на «ты». И да, я не настроен причинять тебе вред, как я понял, делали это другие. Я же буду звать тебя по имени, ибо ты все равно человек. Сегодня вечером тебя ждет душ, простой и без всяких ледяных струй и других извращений. Это я гарантирую. Подвоха в этом нет, я просто хочу помочь тебе. — окончив свою речь, Эдди довольно поглядел на собеседника, у которого отвисла челюсть от услышанного. Его позабавило искреннее удивление на лице парня, на что врач не удержался от того, чтобы потрепать его за щеку. Ричи же это не особо понравилось, но выглядел он немного веселее и явно был заинтересован. Есть явный прогресс с начала их знакомства.       Доктор встал с кровати и глядя на пациента продолжил. — Позже занесу тебе твою еду. А когда будешь готов поведать мне о себе — просто скажи. — он уже собирался уходить, как услышал голос за спиной и обернулся. — Вы… вернее, ты, все равно слишком странный для этих мест. Но твоя компания мне не противна и я не могу отнести тебя к… — Ричи запнулся. — К остальным.       Эдди улыбнулся ему и, довольный собой, вышел из кабинета. Его правда ждала интересная головоломка.       Только доктор покинул кабинет, как Ричи понял, насколько ему не хватало общения, и он был благодарен этому странному психиатру. Ровно, как только, тот вышел он снова услышал до боли знакомый голос. — Славный парень, жаль его убивать. — Ричи поежился от подобных слов и обхватил себя руками. В палате начало становиться холодно. Но, собрав одни из немногочисленных остатков здравомыслия, он сказал: — Я больше не стану никого трогать по твоей воле. Ты отвратительный кусок дерьма, и мне противно от осознания того, что я связан с тобой. — Семнадцатый выплевывал эти слова как яд и на одном дыхании. Он ещё не видел клоуна, но чувствовал, как тот нахмурился и медленно материализуется за его спиной. Горячее дыхание уже обжигало оголённую шею и заставляло сердце биться быстрее от подступающего животного страха. Но больше всего удручало то, что Ричи был не в силах его подавить и быть сильным, а лишь сильнее раззадоривал ужасного монстра, благодаря которому его жизнь была безнадежно испорчена.       Пеннивайза всегда веселила фальшивая стойкость парня, и, проводя языком по его шее, он начинал говорить. Совмещать моральное насилие с физическим, наверное, было одним из его любимых экзекуций. — Такая смелость из-за того парня? Но ты же знаешь, что он не спасет тебя. — клоун медленно выпустил щупальца из спины и провел ими по подбородку своего мученика. — Или ты уже готов отдаться ему? Отдаться только за то, что он назвал тебя по имени и не избил в первый же день? — щупальца обвили шею и начали душить парня, который протестующе дёргался и старался глотнуть хоть немного воздуха. А длинные пальцы старались скользнуть в рот и разорвать небо острыми, как ножи, когтями. Только вот почему сейчас слова причиняли больше боли? Может, потому, что этот клоун был частью его сознания и знал куда бить? Но он же реален. Ведь вся боль тоже реальна, разве нет? — Ты никогда не станешь для него чем-то большим, чем простым пациентом. — Костлявая рука оставила порез на губах, из которых начали сочиться чернила. — Даже со своим стажем, он не поможет. Тебе никто не поможет. Ты навечно болен и никогда не найдешь лекарства. — глаза Ричи уже сами начинали закрываться, но чертов кошмар не давал им сомкнуться и не отпускал Тозиера в блаженный обморок. Это было непозволительной роскошью.       Ужасное лицо клоуна зарывалось своим подобием носа в кудри семнадцатого, шумно дыша и выпустив еще несколько щупалец, которые медленно опускались к бедрам парня, заставляя его протестующе извиваться.       Он старался прикусить щупальца во рту, но просто не мог навредить своей иллюзии, пускай и ощутимой. Рвотные позывы и ощущение, как что-то очень твердое и пульсирующее утыкается тебе в спину, пугали. В какой-то момент он правда думал, что умрет, когда паника сменилась полной апатией ко всему. Он уже был за гранью сознания, за гранью боли. Дышать было уже нечем, и в глазах замелькали цветные пятна. А вдали он видел Эдди, тот улыбался ему и протягивал руки. Он звал с собой.       В реальности же Ричи бился в конвульсиях и держал руки на шее, отчаянно кряхтя от боли. Он уже ничего не видел, его лицо синело, а на губах выступала кровь. Хотя, он был уверен, что это простые чернила.       Его душили и трогали, а в голове шатен с лучезарной улыбкой и пахнущий медикаментами, звал его с собой.       Возможно, он бы и правда умер, если бы в этот момент в палату, не зашел бы тот самый парень из его предсмертных видений. Он держал в руках еду, которая упала на пол с металлическим лязгом подноса прямо в дверях. Эдди был в шоке, и с нечеловеческой скоростью, сбивая с ног санитаров, понесся в кабинет за дозой успокоительного.       Эдди помнил, как билось его сердце, когда на его коленях лежало трясущееся тело, и он дрожащими руками вкалывал успокоительное. Как оно замерло, когда Ричи перестал двигаться. Кажется, что в данный момент он сам впадал в настоящее безумие.       Спустя несколько секунд Ричард сделал большой и болезненный вздох, глядя прямо в глаза Каспбрака. Он мертвой хваткой вцепился в рукава больничного халата своего доктора и не верил, что клоун наконец ушел.       Наверное, в этот момент Эдди перестал рассматривать Ричи как головоломку или психа. В нем зародилось нечто большее. Но он еще не мог сказать, что именно. — Это… это клоун. — Ричи судорожно дышал, произнося эти слова. Голос ломался и срывался на фальцет. — Он не оставляет меня. Я… я наверное псих… — этого надломанного голоса и полных боли глаз хватило, чтобы что-то в душе Эдди больно кольнуло. Он аккуратно вытер кровавые чернила с губ Тозиера. — Тебе не нужно продолжать. Ты не псих. — Ричи отчаянно задрожал после этих слов. Какая-то важная деталь внутри него поломалась. Он не смог сдержать слез, и вскоре солоноватые капли полились из глаз, оставляя на щеках мокрые дорожки. Сам же Тозиер обвил шею Эдди и крепко прижался к нему. Ему так этого не хватало.       Эдди казалось, что он сам сейчас заплачет. Но он лишь обнял шизофреника в ответ, зарываясь своим носом в его кудри и вкладывая в эти объятия, все свою сочувствие и… тревогу? Что с ним творит этот безумец?       Но почему в данный момент им было так спокойно?       «Ричи Тозиер — не головоломка, он просто живой человек с эмоциями и чувствами, который лишь отчаянно старается побороть своих внутренних демонов. Старается, но с каждым разом терпит поражение.»