***
Пробуждение далось нелегко. Особенно, когда в нос бьет запах сигарет, голова идет кругом, а перед глазами расстилается плохо узнаваемый потолок. Вытянув руки, Эдди сфокусировал взгляд на своих пальцах, пытаясь уложить в кучку последние воспоминания и разобраться во всем с самого начала. Вот они с Розерин занимаются тригонометрией, а вот она уже висит на нем, пытаясь поцеловать, а в дверях на все это смотрит разгневанный Ричи. В горле пересохло, и Эдди понял, что не отказался бы сейчас от стакана воды, а еще от возможности убраться из этого чертового дома как можно скорее. Наверное, Ричи ненавидит его, но несмотря на это почему-то все равно перенес к себе в комнату и даже укрыл покрывалом. Да, немного оклемавшись, Эдди все-таки узнал расстилавшийся перед ним потолок с огромным желтым пятном над кроватью. Ему стоит запомнить его получше, потому что оказаться в этой комнате еще раз у Каспбрака теперь навряд ли получится. Пройдясь языком по пересохшим губам, Эдди перевернулся на живот, прикрыл глаза и уткнулся носом в тозиеровскую подушку. Табак смешивался с ароматом какого-то дешевого шампуня, а еще с запахом, присущим одному только Балаболу. Иногда, когда Ричи шуточно тискал его, Эдди мог ощутить эту палитру ароматов, но еще ни разу не оказывался к ней настолько близко. Не думая, что он делает, Эдди втянул носом как можно глубже и сразу почувствовал себя мерзким извращенцем. Господи, но это все равно не отменяло факта, что сейчас его окружал лучший запах на свете. — Слушай, Эдс, не то чтобы я хотел тебя отвлекать, но все-таки позволь узнать: что ты, черт возьми, делаешь? Эдди как наяву ощутил, что его тело пронзила тысяча иголок. Он побледнел, посинел, а сейчас, должно быть, нездорово покраснел. Обняв подушку руками, он вжался носом сильнее, подумывая, что было бы неплохо удушиться в ней немедленно. Что ж, не такая плохая смерть, если подумать. — У тебя шея покраснела. — В голосе Ричи послышалась улыбка, и кровать прогнулась под весом еще одного тела. — Серьезно, что это было? Ты нюхал мою подушку? — Мы можем пока не говорить об этом? Я до сих пор чувствую себя не очень хорошо. — Ложь слетела с языка удивительно легко, и Эдди понял, что после второго за день мини-катарсиса минутной давности его самочувствие парадоксально улучшилось. По крайней мере думать о физическом состоянии сейчас, когда холодные пальцы Ричи прошлись по его горящей шее, как-то не получалось. — Как скажешь, Спагетти, как скажешь. — Рука Ричи легла на его голову и чуть взлохматила волосы. — Надеюсь о том, какие отношения связывают моего драгоценного друга с моей не менее драгоценной сестрой, мы поговорить можем. Эдди промолчал. От руки Ричи исходило еле ощутимое тепло, а его пальцы перебирали каштановые волосы, и юному Каспбраку подумалось, что даже к лучшему было не заметить Ричи с самого начала. — Значит, моя сеструха правда нравится тебе? — посчитав молчание за ответ, Ричи немедленно приступил к допросу. — Ну же, Эдс, ты в курсе, что у нее есть парень? — Я слышал об этом. Рука Ричи напряглась, но поглаживания он не прекратил, только лишь движения выдавали его нервозность, став более дерганными и дребезжащими. — И ты все равно пошел на это? Нравится быть ее игрушкой? Эдди напрягся тоже. Голос Ричи буквально источал злость, и Эдди вынужден был признать, что ожидал немного других вопросов. Создавалось впечатление, что Ричи защищает не честь старшей сестры, а его, Эдди. — Мне не нравится быть ничьей игрушкой, понятно? — наконец выдавил из себя Каспбрак, тоскливо прощаясь с покинувшей его голову рукой. — Послушай, ты же понимаешь, что Роз просто играется с тобой? — Ричи подскочил с места, и хоть Эдди до сих пор не отнял лица от подушки, но шум мерящего шагами комнату Тозиера он слышал слишком отчетливо. — Она любит Джастина, а ты для нее что-то вроде способа поднятия самооценки! — Это не так, — глухо отозвался Эдди. — Хорошо, может, ее цель немного иная, но факт остается фактом: она тебя не любит! Подобной наглости призрачное и почти незаметное самолюбие Эдди вытерпеть уже не смогло. Резко приняв сидячее положение и проигнорировав закружившуюся голову, он заскользил по лицу Ричи злым, чуть расфокусированным взглядом. — Почему нет? Может быть, она увидела меня и поняла, что я ее судьба? — Эдди ухмыльнулся в абсолютно несвойственной себе манере. — Или тебе смешна сама мысль, что кто-то вообще способен полюбить «бациллу», «чахоточного мальчика» вроде меня, да? На лице Ричи отобразилась растерянность, словно он испугался резкой перемены в настроении друга. Его длинные ресницы чуть трепетали, а рот приоткрылся, и Эдди даже сумел рассмотреть кромку верхних зубов. Ричи махнул головой, как вдруг его глаза также зло прищурились, и он быстро сократил расстояние, отделяющее его от Каспбрака. — Не приписывай мне вещей, которых я не говорил, ладно? — он склонил голову и полностью отзеркалил ухмылку Эдди минутной давности. — Я всего лишь знаю, как должен вести себя влюбленный человек, и моя сестра ведет себя так только с Джастином, но никак не с тобой. Для нее все, что происходит между вами, не больше, чем забавная игра или не менее забавный эксперимент, и тебе не стоит обманываться ложными надеждами на этот счет. — Я пока в состоянии сам решать, «обманываться» мне или нет! — Эдди мужественно выдержал испытание взглядом, но все равно поймал себя на ощущении, что неосознанно терзает нижнюю губу. Ему не хотелось развивать конфликт дальше и ухудшать без того неопределенные отношения, но слова лились неудержимым потоком, а злился Эдди так натурально, что сам себе удивлялся. Вот, оказывается, до чего может довести банальное желание расставить все точки над «i». — О, прости. — Ричи прищурился потемневшими глазами, и голос его понизился до ядовитого шепота. — Не хотел подвергать сомнениям твою самостоятельность и невозможность соображать головой, а не головкой! Эдди закипел от возмущения и подскочил, а руки сжал так угрожающе, что Ричи невольно отступил на шаг назад. — Заткнись! Ты не имеешь права судить о том, чего не знаешь! — Это ты не имеешь права! Ты не знаешь, что я чувствую, когда вижу, как ты позволяешь моей сестре манипулировать и играться с собой! Ричи выплюнул всю правду с такой неприкрытой обидой и болью, что Эдди откровенно опешил, не в силах отвести взгляда от налившегося краской лица Ричи, резко контрастирующего с его темными волосами, побелевшими губами и парочкой трогательных веснушек. — И что ты… чувствуешь? Ричи горько усмехнулся и смерил его взглядом, полным убийственной иронии. Обогнув ошалевшего Эдди, он опустился на кровать, и спрятал лицо в подрагивающих ладонях. — Все уже догадались, а ты до сих пор… как тормоз. Хотя чему я удивляюсь? Ты шесть месяцев понять не можешь, что Большой Билл со Стэном давно вместе. — О чем догадались?.. Погоди! Они вместе?! Эдди на ватных ногах подошел ближе и присел на корточки, укладывая руки Ричи на колени. Он попытался отнять ладони от его лица, и чуть вздрогнул, когда кончики пальцев начало покалывать от холода чужих рук. Так всегда было, когда Ричи волновался слишком сильно. — Ну Рич, ну ты чего? — Эдди, наконец, отнял одну из его рук и вложил ее в свою, делясь теплом. — Расскажи, что случилось, я пойму, честное слово. Подняв покрасневшее расстроенное лицо, Ричи посмотрел сверху вниз и грустно ухмыльнулся. У Эдди защемило сердце и от недавней злости не осталось ни следа. Вот уж не думал он, что когда-нибудь будет сидеть на коленях перед еле сдерживающим слезы Балаболом. — Если я расскажу, мы больше не будем друзьями, Эдди-Спагетти. Ладонь Эдди опустилась на чужую горячую щеку быстрее, чем кто-либо из парней успел осмыслить происходящее должным образом. Ричи прикрыл покрасневшие глаза, глубоко вздохнул и поддался на прикосновения, чуть ведя головой и утыкаясь носом в теплую ладонь. — Я обещаю, что будем. Если ты не убиваешь животных и не насилуешь детей, конечно. — Эдди глупо улыбнулся, большим пальцем поглаживая щеку друга и не понимая, как он мог хотеть ударить это очаровательное лицо несколько минут назад. Неужели, это все взаправду? Эдди точно не в одном из своих сладких, невозможных снов, где они с Ричи давно и счастливо проводят время только вдвоем? — Точно обещаешь мне? — глаза Ричи засверкали, словно не было никакой хандры, и сам он осветился внутренним светом. А еще складывалось ощущение словно он задумал что-то очень хитрое, но Эдди проигнорировал собственные подозрения. Сейчас не до этого. — Обещаю, Тозиер, обещаю, — Эдди улыбнулся кончиками губ и заправил выбившуюся кудряшку Ричи за ухо. Услышав заветные слова, Ричи широко улыбнулся и обнял друга шершавыми ладонями, наклоняясь и соединяя их губы. Эдди словно несколькими тоннами воды окатило, или, скорее, тоннами жгучей лавы, потому что он сам не понял, как обхватил Ричи за шею, и они оказались на кровати, целуясь так остервенело, словно это был их первый и последний раз. — Я люблю тебя, Эдс, — вдруг прошептал Ричи, прижимаясь горячими губами к его уху, и по загривку Эдди прошлась сладкая дрожь, а низ живота налился странной приятной тяжестью. — Эдс… Эдди… Боже… Холодная рука Ричи прошлась по его волосам и скользнула под рубашку, проходясь по впалому животу и посылая толпы мурашек по всему телу. — П-пожалуйста, Ричи, — Эдди сам не узнал своего голоса, звучавшего сейчас хрипло и очень непристойно. Нужно заканчивать этот фарс, но Эдди не может. А самое главное — не хочет, а еще ему нисколечко не стыдно. Ну, почти не стыдно… — Эдс, — Ричи подцепил резинку его шорт. — Ты любишь меня?.. Выгнувшись в спине и поджав пальцы ног, не веря, что он действительно это делает, Эдди прижался ближе и провокационно потерся, чувствуя возбуждение Ричи и тесноту собственных любимых шорт. Ох, черт… вот и наслышанная реакция подросткового организма, а еще чувствительного тела, сейчас похожего на звучную струну, откликаемую на любое, даже самое мимолетное прикосновение. — Любишь, Эдди?.. Эдди?.. — в перерывах между мокрыми неумелыми поцелуями продолжал шептать Ричи, оттягивая шорты все сильнее и оглаживая там уже самым бесстыдным образом. — Люблю… — протолкнув воздух в горло, ответил Эдди и тут же задохнулся им, несдержанно застонал, когда рука Ричи скользнула под резинку нижнего белья. — Р-ричи, не нужно, я еще… не готов… — И сам толкнулся в руку. — Пожалуйста, Ричи… Ричи… Он дышал глубоко и прерывисто, путаясь пальцами в объемных кудрях и чуть оттягивая их. На секунду Ричи отстранился, стащил очки и кинул их куда-то на предкроватную тумбу. Глаза его оказались близко-близко и Эдди, растеряв крупицы самоконтроля окончательно, прижался губами к покрасневшим губам напротив, опуская ладонь на характерную выпуклость на бриджах Ричи. — Боже… Эдс… — глухо застонал Тозиер, когда Эдди, наконец, подрагивающими руками неуклюже расправился с молнией и теперь обхватывал член Ричи своими тонкими пальчиками с аккуратно подпиленными ногтями, размазывая капельки спермы по чувствительной головке. — Сделай мне… так же, — дрожа голосом и телом, Эдди потерялся, когда Ричи беспрекословно выполнил просьбу и обхватил его возбужденный член, принимаясь быстро надрачивать. У Эдди кружилась голова, плыло в глазах и сводило ноги, словно он опять был на грани обморока, однако сейчас, когда они с Ричи раскрылись и поймали темп, интенсивно толкаясь в руки друг друга под тканью одежды, Эдди был почти уверен, что обморок тут не при чем. — Рич, я сейчас… — он подавился воздухом. — Я тоже, — хрипло ответил Ричи, наращивая темп и прижимаясь к желанным губам, проникая внутрь горячим языком. — Быстрее, давай быстрее… пож-жалуйста, Ричи! — Перед глазами Каспбрака плясали мушки, а в голове стучал набат. Эдди не понимал, как раньше жил без всего этого. Без шершавых рук, оглаживающих его тело, без искусанных губ, целующих его собственные, и без их с Ричи притирающихся друг к другу разгоряченных тел. Толкнувшись особенно резко, он громко застонал, изливаясь в руку Ричи всем своим естеством. Сжав член Тозиера сильнее, он заставил парня выгнуться в спине и, с протяжным «Эдди!» на устах, кончить следом. Теперь Эдди Каспбрак мог с уверенностью сказать, что сексуальный опыт у него имеется, хоть и не с девушкой… однако делать этого он, конечно же, не станет. — Мы… теперь вместе? — через пятнадцать ленивых и послеоргазмных минут, все-таки уточнил Эдди, вытирая руки предложенным Ричи полотенцем. Посмотрев на друга сонным, но донельзя счастливым взглядом обдолбавшегося валерьянкой кота, Ричи растянул губы в привычной ухмылке: — Да после случившегося ты, как минимум, мне предложение сделать должен. — Это еще почему? — не понял Эдди, убирая полотенце и предпочитая не задумываться, какую роль оно обычно выполняет, будучи спрятанным между кроватью и стенкой в Ричиной комнате. — Как это почему? — Ричи подложил руку под голову. — Ты меня обесчестил. — Кто бы говорил. — Фыркнул Эдди и щелкнул Ричи по носу. — Это я пострадавшая от действий вашей семейки сторона. — Кстати об этом. — Ричи хмыкнул и притянул Эдди к себе, зарываясь носом в его волосы. — Что там между тобой и моей сеструхой? Я не очень-то хочу быть номером два и жилеткой, куда всегда можно поплакаться. Эдди закатил глаза и еле удержался от желания врезать своему новоиспеченному парню прямо по бестолковой голове. — Тозиер, мать твою, по-твоему я подрочил тебе несколько минут назад по доброте душевной? Или, может, по старой дружбе? Ричи обиженно засопел. — Я своими глазами видел, как вы едва ли трахались прямо там, на столе и что мне прикажете думать? Эта ужасная картинка навсегда запечатлилась на сетчатке моего глаза! — Ты всего лишь зашел в тот момент, когда она попыталась меня в первый раз поцеловать, вот и все. — Эдди почувствовал, как напрягся Ричи в его руках. — Нет, я не хотел целоваться с ней, если это так важно. Я вообще по большей части заниматься-то согласился лишь потому, что тебя хотел почаще видеть, думал, будешь с нами сидеть, а ты заперся в своей комнате, да накуривал себе рак легких. — Потому что ревновал, — буркнул Ричи. — Потому что ревновал, — согласился Эдди и поцеловал его в теплую шею. Эдди уже хотел было спросить чистую одежду, как дверь комнаты внезапно распахнулась, и на пороге замерла как всегда беспардонная и взбудораженная Розерин. Смерив выразительным взглядом их переплетенные конечности и понимающим — два мокрых пятна на штанах, она растянула губы в победной ухмылке. — Джастин! Ты должен мне восемьдесят баксов! — счастливо прокричала Розерин и, напоследок хлопнув дверью, унеслась вниз по лестнице. Проводив девушку ошарашенным взглядом, Эдди покраснел до корней волос, а вот лицо Ричи, наоборот, осветилось неким пониманием. — Чего это она? — все-таки вопросил Эдди, ища хоть какое-то объяснение в глазах своего парня. — Да там. — Неопределенно начал Ричи. — Два месяца назад она на пятьдесят баксов поспорила с Джастином, что я гей. И еще на тридцать, что я влюблен в тебя. — Два месяца назад она попросила меня начать с ней заниматься, — задумчиво ответил Эдди, и они переглянулись. — Не могу поверить, что вы, Тозиеры, все такие пришибленные, а вдобавок еще и алчные! Ричи лишь рассмеялся и звонко чмокнул его в нос. — Как насчет того, чтобы все-таки сменить одежду и наведаться к Роз за объяснениями? Эдди кивнул, а Розерин Тозиер этим же вечером очень сильно обогатилась. В конце концов, не просто же так она целый день потратила на продумывание всех деталей своего безупречного плана..
10 декабря 2017 г. в 18:19
— Проходи. — Ричи кисло ухмыльнулся и шире распахнул входную дверь. — Она давно ждёт тебя.
На нем была просторная выцветшая футболка с изображением человеческого мозга и незамысловатой надписью «Use it», джинсовые бриджи, а еще разноцветные носки. Пышные кудри растрепались в привычном беспорядке, и Ричи раздраженно взлохматил их, поправляя криво сидящие на переносице очки.
Эдди неловко топтался на пороге, не зная, стоит ли попробовать разрядить атмосферу между ними или продолжить в смущении разглядывать свои кроссовки. Может, хлопнуть его по плечу? Раньше они часто так делали.
— Тогда я пойду к ней, — скривив губы в каком-то подобии улыбки, Эдди остановился напротив друга, стоящего слишком ровно и словно проглотившего черенок от метлы. — Ладно?
Смерив его холодным и каким-то больным взглядом, Ричи досадливо поморщился и отошел в сторону, прикрывая входную дверь.
— Надеюсь, ты не забыл резинку и противозачаточное, — вдруг выплюнул он и бегом умчался по лестнице, оглушительно хлопая дверью своей комнаты.
Какое-то время Эдди ошарашенно смотрел перед собой, слушая мерное гудение телевизора в соседней комнате и пытаясь понять, что произошло. Он тряхнул головой и попытался вернуться в свой привычный мир, где шизанутая семейка Тозиеров еще не занимала бОльшую часть его свободного времени, а мысли о друге детства не затуманивали рассудок.
Немного придя в себя, Эдди медленно поднялся по скрипящей лестнице и подошел к деревянной исцарапанной двери. Рука нерешительно замерла, словно в его присутствии здесь было что-то неправильное и даже ужасное, словно Эдди должен был находиться где-то в другом месте. Наконец, собравшись с силами, он робко постучал, сжимая сумку с учебниками и тетрадями чуть сильнее.
Сегодня что-то произойдет. Эдди ощущал это на каком-то подсознательном уровне, но объяснить, хорошее его предчувствие или плохое — не мог. Иногда такое случается, и Эдди ненавидел неизвестность, обволакивающую его в этот момент, всеми фибрами души.
Сначала раздался грохот непонятного происхождения, такой, словно на пол уронили пятикилограммовую гирю, потом торопливые шаги, а когда дверь с шумом распахнулась, перед Эдди предстала версия Ричи Тозиера с округлыми бедрами и грудью второго размера.
Розерин Тозиер широко, приветливо улыбнулась и сжала Эдди в душащих для хрупкой, на первый взгляд, девушки объятиях. Схватив своего смущенного репетитора за запястье, она затащила его в комнату, чуть царапая тонкую, просвечивающую кожу с ярко выступавшими венами.
— Я рада, что ты продолжаешь заниматься со мной, — на ее щеках заиграли фамильные ямочки четы Тозиеров, почти такие же очаровательные, как у Ричи.
— Без проблем, — Эдди устроился на своем обычном месте и выложил на стол учебник и несколько тетрадей. — Ваши темы довольно трудны, но от этого не менее интересны.
Розерин кивнула, словно темы по тригонометрии действительно могли быть ей «интересны» и присела рядом, уперев ногу на край стула, обняв колено руками и устроив на нем свой подбородок.
Эдди нервно сглотнул, покраснел и стремительно отвернулся, когда с ужасом осознал, что откровенно пялится на длинные гладковыбритые девчачьи ноги.
— Брось, чувак, тригонометрия отказывается мне поддаваться со времен средней школы! Ты — моя единственная надежда на зачет в этом году, серьезно! — она эмоционально всплеснула рукой и посмотрела из полуприкрытых век. Ее темные кудри плавным каскадом спускались по оголенным плечам, а выразительные, живые глаза заглядывали в самые потаенные уголки души. Эдди поймал себя на мысли, что смотрит и не может насмотреться.
— В таком случае, начнем? — он осторожно улыбнулся и распахнул учебник, ища нужную страницу. — Программа нашей параллели ужасно скучная, поэтому я немного разобрался с темами, которые будут на экзамене у старшеклассников в этом году. Как насчет того, чтобы немного освежить их в памяти?
Розерин поправила лямку ярко-розового лифчика, выглядывающую из-под белой майки, и склонила голову набок.
— Я совершенно не могу сосредоточиться в классе, ты же знаешь, — она очаровательно закусила губу, становясь преступно похожей на Ричи, во время редких моментов задумчивости. — И мне ужасно неловко, что другу моего младшего брата приходится заниматься с дурочкой вроде меня. Хотя знаешь, — совершенно неожиданно Розерин передвинулась ближе и хищно усмехнулась, — я умею быть благодарной.
Эдди уткнулся в учебник, избегая игривых взглядов девушки и тепла ее оголенного плеча. Очевидно, Розерин Тозиер самым бесстыдным образом флиртует с ним, и это абсолютно ужасно. Эдди покраснел до корней волос, начиная смущенно теребить свои пальцы. Господи, должно быть, со стороны он выглядит как девственник-социофоб, впервые оказавшийся к девушке ближе, чем на расстоянии пяти метров.
— Нет, Розерин, ты вовсе не дурочка, — наконец, ответил он, чуть отодвигаясь в сторону. — Просто твой склад ума немного другой. Вот, например, у Ричи…
Но Розерин лишь звонко рассмеялась и с нескрываемой теплотой в голосе сказала:
— Да, я знаю, что у Ричи, в отличие от меня, технические способности, и он совсем не понимает в искусстве.
— Именно это я и хотел сказать, — кивнул Эдди. — Твой склад ума не позволяет воспринимать тригонометрию легко, и это нормально, потому что даже без нее ты очень талантлива.
Розерин благодарно улыбнулась, и тут же склонилась над своей тетрадью, принимаясь усердно выводить витиеватое название новой темы.
«Все-таки почерк у них очень похож» — подумалось Эдди, и он невольно улыбнулся своим мыслям.
В этом году Розерин заканчивала школу и была серьезно нацелена поступить в престижный колледж, рассчитывая как можно быстрее свалить из очертеневшего Дерри. Эдди понимал ее. Понимал, и поэтому согласился помочь почти сразу, хотя давно и не оправдывал себя только этой причиной. «Почти», потому что вездесущий Ричи оказался против еще не начавшихся занятий, едва ли не устроив самую чувственную истерику в мире. Может, ревновал сестру, а может считал, что Каспбрак не лучший претендент на ее сердце, но так или иначе со дня, как Эдди перешагнул порог этого дома с целью нести свет знаний, их отношения резко ухудшились и охладели.
Подперев голову кулаком, Эдди вяло объяснял значение тригонометрических функций, пока Розерин внимательно слушала, записывала, иногда что-то уточняла и специально соприкасалась своим плечом с плечом Эдди, вот только последний все отчетливее понимал, что его это до обидного не трогает, внутри ничего не колышется, а на ум продолжают идти картинки не того характера с очкастым придурком из соседней комнаты.
— Насчет оплаты, — вдруг начала Розерин, поднимая свои темные глаза, — знаешь, у меня совсем нет денег, но я смогу отплатить немного по-другому…
Эдди замер, как мышонок под веником, с ужасом догадываясь, на что намекает девушка. Любой парень на его месте не стал бы терять и секунды, но Эдди всегда был особенным, в хорошем или плохом смысле этого слова.
От предположений, мелькающих в голове, его подростковое тело должно было отреагировать моментально (Эдди читал о пубертатном периоде в каком-то взрослом журнале, подброшенном ему Ричи), но отчего-то ожидаемой реакции никак не происходило, а когда Розерин положила свою теплую ладонь на его коленку и повела наманикюренным пальчиком чуть выше, Эдди вздрогнул, напугался окончательно и отшатнулся назад, едва ли не падая со стула.
Именно в этот момент половицы за пределами комнаты Розерин громко заскрипели, и лицо девушки приобрело странное выражение, а глаза нехорошо засверкали.
— Эх, голубки! — раздраженный голос Ричи раздался прямо за дверью. — Вынужден вас прервать, но мама хочет видеть Роз, и лучше бы тебе поторопиться!
Эдди молчал, Розерин молчала тоже, и только ее хитрющий ненормальный блеск в глазах выдавал приближение внезапной катастрофы. Эдди знал этот блеск не понаслышке… Знал слишком хорошо, чтобы понимать: как бы он сейчас ни поступил, а изменить то, что предопределенно заранее, уже не получится, тем более угадать действия членов семьи Тозиеров было практически невозможно.
— Вы там что, оглохли?! — дверь с грохотом распахнулась (наверное, Ричи сделал это ногой), и Эдди замер, пропуская момент, когда Розерин обхватила его за шею, собираясь сделать кое-что по-настоящему страшное.
Ричи, на манер уличного столба, потрясенно замер, словно весь его мир только что перевернулся с ног на голову. Ошалело, несколько секунд оценивая развернувшуюся перед ним картину, тело Ричи отреагировало почти мгновенно: лицо покраснело и свело в гримасе отвращения, ноздри раздулись, губы сжались в тонкую полоску, а руки превратились в кулаки и мелко задрожали.
— Вот значит, какой тригонометрией вы здесь занимаетесь, да?.. — еле слышно, тяжело выдохнул он, делая не предвещающий ничего хорошего шаг вперед.
— Боже, Ричи, ты все неправильно понял, — в ужасе затараторил Эдди, заторможенно понимая, что говорит самую ужасную фразу, которая еще никогда никого не выручала. Паника охватила его и перекрыла нормальное поступление кислорода.
Он в два шага подскочил к разъяренному Тозиеру, не зная, что делать и что сказать. А был ли смысл объясняться вообще? Ричи скорее поверит собственным глазам, чем несвязному лепету, очевидно, уже бывшего друга.
В том, что больше их отношения никогда не войдут в привычную колею, Эдди сомневаться даже не приходилось.
Он быстро-быстро заморгал, отгоняя не вовремя подступившие слезы, и потер глаза рукавом рубашки. Где-то позади замерла Розерин, и Эдди спиной ощутил ее напряжение, а еще… предвкушение? Впервые за много лет ему вспомнилась детская мечта владеть временем. Сейчас подобная способность была бы очень кстати… Эдди прикрыл глаза и попытался наполнить сжавшиеся легкие необходимой порцией кислорода, но у него не получилось. Горло сдавило слишком сильно, а комната и разгневанное лицо Ричи смазались в одно неразборчивое цветное пятно. Ноги подкосились, и где-то на периферии сознания Эдди услышал, как вскрикнула Розерин, а еще понял, что прежде, чем уйти в нокаут и отключиться окончательно, его подхватили крепкие руки, а в легкие, наконец, поступил воздух, пропитанный табачным дымом.