Пятьдесят оттенков ярости

Когда самолет приземлился, и мой телефон снова заработал, на него градом посыпались сообщения: от родителей, от Хим, от Нины и Маттео. Вот, сообщение от лучшего друга меня больше всего и удивило. Ведь вчера мы с ним созваниваться не собирались — Луттео должны были идти на званый ужин в дом Анхелло Бальсано. Откуда он мог знать, что я полечу в Аргентину? Родители и Хим, понятно, узнали от пилота. Нина занервничала, потому что вчера я ей не позвонил. Но что с Маттео? Поручив Джеймсу поймать такси, я набрал его номер, даже не обратив внимания на время. Впрочем, итальянец явно уже проснулся, потому что, взяв трубку уже после второго гудка, крикнул: — Гастон, так тебя растак, что происходит?! Где ты?! Давно прилетел?! — И тебе привет, брат, — удивленно отозвался я. — Да, долетел нормально, спасибо, что спросил. — Не ерничай! — отрезал Маттео. — Я серьезно тебя спрашиваю! — А я серьезно не понимаю, как ты узнал о моем приезде! — возмутился я. — Ах, то есть, ты собирался скрыть это от меня?! — Разумеется, нет! И хватит цепляться к словам! Мы это уже проходили. Я собирался позвонить тебе, как только прилечу. Уж прости, но предупредить перед вылетом я элементарно забыл. — Не удивлен. Ты даже Нине позвонить забыл. Собственно, от нее я и узнал, что ты вдруг пропал. А там мне уже ничего не стоило сложить два и два. И все же я сейчас тебе нужен, ведь так? — Да нет, тебе нет необходимости мотаться через весь город, — пожал я плечами. — Мы поймаем такси, и… — Мы? Понял. Значит, с тобой Джеймс. Или они с Габриэллой? — Нет, только Джеймс. Занимайся своими делами, брат. Мы поймаем такси, и… — И куда поедете? Позволь тебе напомнить, что на часах еще даже нет семи утра, «Джем энд Роллер» еще закрыт. С родителями Рамиро больше не живет. А ты не знаешь ни адреса его квартиры, ни места работы. — Погоди! Откуда ты знаешь, что я хочу поехать к Рамиро?! — Простая логика. Нина вчера прибежала к нам в слезах и рассказала о выходке парня. Потом, вечером, ты ей позвонил. Запись прямого эфира все еще висит в социальной сети, так что произошедшее очевидно. Так я тебе нужен, или нет? — Хорошо, хорошо. Раз ты знаешь, где найти Рамиро, можешь нас забрать? — Так бы сразу. Обернись. Я автоматически повернул голову назад и остолбенел. Метрах в трех от меня стоял Маттео Бальсано собственной персоной. Шум вокруг стоял невообразимый, поэтому я не услышал его раньше. Но мой лучший друг был здесь. Необходимость в телефонном разговоре, конечно, теперь отпала, поэтому мы единодушно прервали звонок, убрали телефоны и сделали несколько шагов навстречу друг другу. — Маттео! — воскликнул я. — Как… откуда… — Я здесь уже два часа кручусь, — пояснил мой лучший друг. — Жду, пока ты прилетишь и соизволишь набрать мой номер. Поехали. — Вот это предусмотрительность! — рассмеялся я. — А Рамиро ты случайно с собой в багажнике не привез? — Пытался, — фыркнул Маттео. — Но слишком уж сильно он трепыхается. Давай, зови Джеймса, а я пошел заводить машину. Встречаемся у выхода через пять минут. Он ушел, а я торопливо начал искать своего университетского приятеля. Впрочем, тот обнаружился довольно быстро. Парень беседовал с одним из таксистов на парковке. Я подошел, тронул Джеймса за плечо и заявил: — Такси отменяется. Идем. Мой приятель извинился перед таксистом и все же позволил увести себя к выходу. — Маттео здесь, — пояснил я, остановившись так, чтобы друг мог быстро нас подобрать. — Он отвезет, куда нужно. — Почему-то я не удивлен, что он уже примчался, — хмыкнул Джеймс. — У вас с ним какая-то сверхъестественная связь. Вы настроены друг на друга, как приемник с радиоточкой. — Да нет, Маттео говорит, что это — банальная логика, — возразил я. — Просто своей связи не понимаете даже вы сами, — развел руками мой приятель. Тут подъехала знакомая машина. Я сел рядом с водителем, а англичанин — назад. — Привет, Маттео, — поздоровался он. — Привет-привет, — улыбнулся он. — Ты и в этот раз не оставил друга? — Ты тоже, как я вижу, — парировал парень. Маттео, не удостоив его ответом, выехал на дорогу. — Далеко живет Рамиро? — поинтересовался я. — Не особо, — пожал он плечами. — А ты, брат, позвони своей девушке. Она волнуется. И родители тоже. — Родителям позвоню потом, чтобы не возмущались, почему я сразу не поехал домой, — покачал я головой. — Да и Нине звонить пока рано — наверняка, она еще спит. — Слушай, не знаю, как насчет твоих родителей, а Нина сегодня глаз не сомкнула! И сейчас продолжает обрывать нам с Луной телефоны. Я пока не говорил ей о том, что ты здесь, потому что, думаю, будет лучше, если она узнает это от тебя. — То есть моя девушка и сейчас не спит? — опешил я. — Разумеется, нет, — отмахнулся Маттео. — Можно подумать, на ее месте, ты смог бы заснуть! Она там вся на нервах. Так что позвони ей немедленно, иначе, я сам это сделаю. Луна, из-за всего этого, тоже волнуется, а, пока не успокоится моя невеста, я тоже не успокоюсь! Что мне оставалось? Естественно, я достал телефон и набрал номер своей возлюбленной. Да уж, мой друг не лгал. Едва прозвучал первый гудок, как Нина завопила: — Гастон, любимый, я тебе сейчас все объясню! — Для начала, привет, малышка, — мягко прервал ее я. — Э-э, — растерялась Нина. — Привет. Ты разве на меня не сердишься? — Ну, за что мне сердиться, любовь моя? — рассмеялся я. — Если ты про прямой эфир Рамиро, то на нем совершенно четко видно, что ты была против. Уж если кто из нас и должен сердиться — так это ты. Прочти меня, детка! Я заставил тебя волноваться, ничего не сказал, не позвонил… Меня и в самом деле одолело чувство вины. Господи, какой же я идиот! Мне нужно было позвонить Нине еще из Оксфорда, предупредить, что прилечу! Нужно было с самого начала сказать ей, что я сержусь не на нее, а на Рамиро. Но нет. Я позвонил ей только по принуждению Маттео. Идиот — что еще теперь можно обо мне сказать? — Нет-нет, любимый, все хорошо, — возразила Нина в ответ. — Я вовсе не сержусь. Твоя реакция была абсолютно нормальной. Ты ведь сейчас уже в Буэнос-Айресе, правда? — Как ты догадалась? — рассмеялся я. — Да, мы едем к Рамиро, преподать ему кое-какой урок. — «Мы»? — Ну, да. Я, Маттео и Джеймс. — Ах, да, конечно! Мне следовало догадаться, что твой университетский друг тебя не бросит! Только, ради всего святого, будьте осторожны! Вряд ли Рамиро сдастся без сопротивления. — Все будет хорошо, любимая, — ответил я. — Не бойся за меня. И этот парень больше на пушечный выстрел к тебе не подойдет, я обещаю! — Не надо на пушечный выстрел, — со смехом возразила Нина. — У нас с ним, вообще-то, вполне мирные, дружеские отношения. Он показывает мне многие элементы на роликах, подсказывает, как нужно повернуться, чтобы не упасть, и много чего еще. Если наш общий друг перестанет лезть ко мне целоваться, я готова сделать вид, что этого эпизода не было. — Как скажешь, детка, — уступил я. — Ты уверена, что готова его простить? — Думаю, каждый достоин последнего шанса, — ответила моя Фелисити. — Если такого больше не повторится, то почему бы и не простить Рамиро. — Хорошо, любовь моя. Если ты хочешь дать ему возможность исправить свою ошибку, так тому и быть. Но пару раз по физиономии этот идиот у меня все равно получит. Думаю, так до него быстрее дойдет. — Кто бы сомневался. Эрик, после твоей взбучки, прыгает передо мной на задних лапках и проявляет чудеса галантности. — А если будет вести себя чересчур галантно, получит еще. Так ему и передай. Ладно, любимая, просто знай, что со мной все в порядке. Сейчас, разберусь с Рамиро — и сразу прибегу к тебе, хорошо? — Не забудь заскочить в аптеку, милый! Я люблю тебя! — И я тебя! Когда разговор закончился, Маттео заметил: — Она сказала, что готова простить Рамиро. Что думаешь? — Она-то готова, — пробурчал я, убирая телефон. — А вот мне до этого далеко. В любом случае, нужно, на всякий случай, объяснить Рамиро, в чем была его ошибка. И поговорить с Ям о том, куда она смотрела, когда ее парень так себя вел. Терпение Нины может быть поистине безграничным, а вот мое — нет. Я предупреждал Рамиро, что буду молчать о его похождениях до тех пор, пока оно не закончится. Вчера была последняя капля. Мы подъехали к восьмиэтажному дому и припарковались рядом. — Какая у него квартира? — нетерпеливо спросил я, выбираясь из машины. — Не надейся, — отрезал мой лучший друг. — Одного я тебя туда не пушу! Убьешь еще ненароком парня. Таким образом, мы втроем поднялись на пятый этаж, и только там Бальсано позвонил в дверь с табличкой, на которой значился номер восемьдесят три. Она открылась почти сразу, и на пороге очутился именно тот, кто был нам нужен. Очевидно, Рамиро как раз шел из ванной, когда услышал звонок. Он был только в джинсах, без рубашки и вытирал полотенцем мокрые волосы. Я без предисловий отодвинул друзей и дал парню кулаком в нос. Тот даже сообразить ничего не успел: просто изумленно вскрикнул и упал на спину. Я опустился рядом на одно колено, примериваясь для нового удара, но тут Маттео и Джеймс оттащили меня в сторону. — Эй, тише, герой! — воскликнул мой лучший друг. — Он нам еще пригодится в трезвом уме и твердой памяти! На шум из комнаты прибежала Ям в халате. — Что здесь происходит? — спросила она. Тут Рамиро поднял голову, заметил меня, и, судя по всему, мгновенно понял причину визита. Парень судорожно вздохнул и робко произнес: — О, Гастон! Э-э… привет. А я… я как раз хотел тебе все объяснить! — Да неужели?! — возмутился я, вырываясь из рук друзей. — Ну, давай, объясни! Только объясни заодно и своей девушке, почему целовался с одной из ее близких подруг! — Что?! — вскричала Ям. — Ну, зачем ты так?! — возопил Рамиро. — Я ведь ничего тебе не сде… — Не сделал?! — рявкнул я. — Ты полез к моей девушке! И не надо мне тут прикрываться тем, что, дескать, она сама виновата! Она не виновата! На твоем прямом эфире это видно совершенно отчетливо! У Рамиро был такой вид, словно он был уже одной ногой на том свете. — Так! — привлекла Ям всеобщее внимание. — Я ничего не понимаю! Давайте пройдем в квартиру, спокойно сядем и обо всем поговорим. А если Рамиро, действительно, виноват, ты, Гастон, можешь хорошенько его поколотить. Я тебе не помешаю. Но сначала давайте все выясним.