Пятьдесят оттенков ярости

— Думаешь, он, действительно, все еще там? — в сотый раз спрашивал у меня Джеймс. — Ведь Нико должен был что-то заметить. И Хим тоже, раз все время там крутится. — Не знаю я, там он еще, или нет, — отрезал я. — Но других мест, где искать это ничтожество, мне не известно. — Даже если его там нет, — пробурчала с заднего сидения Луна, — мы все равно должны осмотреть комнату — вдруг найдем какие-то зацепки. Мы втроем на отцовской машине направлялись к дому, где жили Нико, Педро и Симон. Я за рулем, рядом — Джеймс, а позади — Луна. И да, девушка, наконец, перестала паниковать. Собственно, стоило нам сказать, кто был в сговоре с Матиасом, Валенте преобразилась мгновенно. Плечи ее расправились, спина выпрямилась, слезы высохли, а в глазах появилась форменная кровавая ярость. В общем, посмотрев на нее, я подумал, что Симону остается лишь посочувствовать. Именно поэтому я согласился взять невесту Маттео с собой. И вот, когда мы подъехали, Луна, не дожидаясь проявлений галантности от меня или Джеймса, первой выскочила из машины и заторопилась к дому. Нам пришлось догонять ее бегом. — Только не машите сразу кулаками, — предупредил нас Джеймс. — Парень должен нормально соображать, когда будет рассказывать нам, где Маттео. — Думаешь, он знает? — нахмурился я. — По-моему, вопрос стоит перефразировать, — заметила Луна. — Уверены ли вы, ребята, что этот гад все скажет добровольно? На это ей никто не ответил. То, что Симон помогал Матиасу, было очевидно из их переписки. Вот только мотивы его были по-прежнему не ясны. В переписках все время говорилось о какой-то плате. Неужели Симон на него работает? Когда мы позвонили в квартиру «Роллер-бэнд», дверь открыл Нико. — Ого! — радостно воскликнул он. — Какие гости! Привет, ребята! Эй, Гастон, а ты что, уже сдал экзамены? — Нет, — покачал я головой. — Мы здесь по срочному делу, Нико. — Где Симон? — тут же спросила из-за моего плеча Луна. — Наверное, у себя, — удивленно отозвался парень. — Пришел только утром и, видимо, спит. А что случилось? Мы с друзьями обменялись многозначительными взглядами и, отодвинув парня, ринулись к двери, на которую он указал. Я постучал — никакой реакции. Постучал громче — ничего. — Не время разводить церемонии, — заявила Луна. — Ломай — и дело с концом! — Замок сломан, — вмешался Нико, догоняя нас. — Он не запирается. Просто откройте. Я послушно повернул ручку. Дверь и впрямь поддалась. В небольшой комнате царил беспорядок — вполне в духе Альвареса. Сам же парень лежал на кровати, но что-то с ним было не так. Он дышал, но совершенно не двигался, тупо уставившись в пространство. Из приоткрытого рта стекала слюна. Я подошел, пощелкал пальцами перед лицом Симона и позвал: — Эй, парень! Ты как? Никакой реакции. Я присмотрелся. Зрачки глаз мексиканца были расширены так, что почти закрывали радужку, а белки, напротив, были испещрены красными прожилками. Лоб покрылся холодной испариной. Узнав симптомы, я в тревоге огляделся вокруг. Ага, вот и оно. На полу рядом с кроватью валялся уже пустой шприц. Что ж, дело ясное. — Это наркотики, — пояснил я друзьям. — Он под дозой. — И, судя по всему, под сильной, — добавил Джеймс, заглянув мне через плечо. — Я бы сказал, что это героин, или вроде того. — Плевать я хотела на то, что это! — вскричала Луна. — Когда он сможет говорить?! — Трудно сказать, — пожал я плечами. — Зависит от дозы, которую он себе вколол. Не кричи. Отвезем его к нам домой, свяжем, а, когда придет в себя, допросим. — Теперь поехали отсюда, — подхватил Джеймс. — Здесь оставаться не безопасно. Люди Матиаса могут знать, где живет Симон. — Думаешь, они станут искать этого идиота? — спросила Валенте, с отвращением глядя на бывшего друга. — Да зачем он им? Тем более, в таком состоянии. — Не знаю, кого они там будут искать, — отмахнулся я, — но у меня нехорошее предчувствие. Поехали отсюда. — Да что происходит, вы мне можете толком объяснить?! — не выдержал Нико. — Хим в безопасности? Я посмотрел на приятеля. Тот был совершенно растерян и, казалось, не удился бы, войди сюда прямо сейчас сам Граф Дракула. Что ж, парень заслуживал объяснений. — Поедешь с нами, — решил я. — На месте все и поймешь. Таким образом, минут через пятнадцать мы сели в машину, посадив Симона между Луной и Нико, чтобы те ловили его, когда начнет падать. Надо сказать, это оказалось хорошей идеей, потому что паренек скатывался при каждом повороте то в одну, то в другую сторону. По пути мы вкратце рассказали Нико, что произошло. Тот предсказуемо встревожился и выразил желание немедленно присоединиться к операции. — Нина — и моя подруга тоже, — заявил он. — Маттео мне, и вовсе, как брат. Я не останусь в стороне. Дома все переполошились. Хим бросилась в объятия Нико, мои родители задали сотню вопросов, а дядя Леон и Анхелло Бальсано просто озадаченно чесали головы. Только Мариано, едва взглянув на бесчувственное тело Симона, коротко спросил: — Наркотики? — Они самые, — согласился я и передал ему шприц, который предусмотрительно положил в полиэтиленовый пакет. — Проверь вот это. Думаю, он вколол себе героин и вырубился. — Может, вызвать «неотложку»? — слабым голосом спросила моя мама. — Чтобы его записали в наркоманы? — возразил дядя Леон. — А если парню насильно вкололи эту дрянь?! — Судя по перепискам, я бы так не сказал, — вмешался Мариано. — Из нее следует, что Симон «на игле» уже несколько месяцев. — Серьезно?! — опешил Нико, выпутавшись из объятий возлюбленной. — Как же никто ничего не заметил?! Мы с ним живем в одной квартире, а его девушка, Жасмин, постоянно рядом. И ни я, ни она… — О, боже! — вдруг вскричала Хим. — Именно! С этим восклицанием, она опрометью бросилась наверх. Мы все озадаченно посмотрели девушке вслед, но только пожали плечами, и занялись Симоном. — «Неотложку» вызывать пока нельзя, — пояснил я матери, пока мы укладывали парня на диван в гостиной. — Сначала нужно его допросить и выяснить, где Маттео. — Как, в таком состоянии, ты предлагаешь его допрашивать? — опешил мой отец, указав на безучастного мексиканца. — Я даже не уверен, что он нас слышит! — Правильно, — согласился дядя Леон. — Поэтому сначала мы приведем его в чувства. Положитесь на меня, я с таким сталкивался. Нико, не сочти за труд, попроси кухарку приготовить чашек двадцать зеленого чаю. — Ты что, чай с ним распивать собрался?! — вскипел мой отец. — Да еще в таких количествах — он же лопнет! — Не лопнет, — отрезал дядя. — Это нужно для того, чтобы привести его в чувство. Короче, принесите чай и оставьте нас на часок. Когда вы вернетесь, парень будет готов к допросу. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — развела руками мама. Мы все же оставили дядю Леона с мексиканцем и разбрелись в разные стороны. Одни отправились в столовую, другие — по спальням. Я же отвел Нину в свою комнату, уложил на кровать и велел: — Ты должна отдохнуть, любимая. И сейчас я принесу тебе что-нибудь пожевать. — Не нужно, — запротестовала моя девушка. — Пока вы ездили к Симону, твоя мама заставила нас поесть. — Ладно, детка. Но ты поспишь? — Побудь со мной, пока не засну, хорошо? Я поспешно прилег рядом, обняв возлюбленную за талию. — Не верится, что все это и впрямь происходит, — заметила та. — Мама меня окончательно предала, Мора мертва, папа, скорее всего, никогда не оправится. Все так быстро изменилось… Я нежно поцеловал девушку в изгиб шеи и заговорил: — Детка, не накручивай себя! Я уверен, что все еще образуется! В конце концов, посмотри, сколько людей с нами! И все мы — большая дружная семья. А это куда более ценно, чем все деньги мира. Самое главное, любовь моя, что ты потеряла не всех тех, кто тебе дорог. — У меня остался ты, — сонно пробормотала Нина. — И это — самое важное! — Ну, мне казалось, мое присутствие — само собой разумеющееся явление, малышка. Я люблю тебя! — И я тебя люблю, родной мой! Ты же знаешь. — Знаю. Но все равно хочу слышать от тебя. А сейчас спи, моя единственная! Спи! Я никому не дам тебя в обиду! Через несколько минут Нина все же погрузилась в сон. А во мне, если честно, бурлило столько энергии, что я, наверное, не смог заснуть, даже если бы захотел. И на подсознательном уровне я понимал, что, пока не спасу Маттео, спать не смогу. Кроме того, о каком сне могла идти речь, когда, стоило мне закрыть глаза, как мое воображение услужливо рисовало самые страшные пытки, которыми прямо в эту секунду могли подвергать моего лучшего друга. Поэтому я решительно поднялся, заботливо накрыл Нину одеялом, нежно поцеловал в щеку и вышел из комнаты. В гостиной дядя Леон все еще колдовал над Симоном, и даже уже добился определенного успеха. Мексиканец начал шевелиться. Правда, очень заторможено. Решив не мешать, я прошел в толовую, где обнаружил Хим и Луну. Девушки о чем-то встревожено шептались, и моя интуиция подсказывала мне, что дело не только в происходящем. Я сел рядом с ними и поинтересовался: — Все в порядке? Сестра повернула ко мне испуганные глаза и ответила: — Симон Жасмин тоже утащил за собой. Она теперь тоже употребляет наркотики. Тоже колется!