В темноте

Постояв под дверью добрых десять минут, Казуки все же решился и постучал. Как будто оставил выбор: открыть либо притвориться, что никто ничего не слышал. Не сразу, но Бё все-таки открыл. И поморщился, как если бы у него разболелись зубы: - Ты не вовремя. - Знаю, - Казуки сам не верил в свой спокойный и сдержанный тон и судорожно размышлял, что будет делать, когда его выставят вон. В том, что так и будет, он не сомневался. - У тебя какое-то дело ко мне? – было заметно, что Бё не терпится попрощаться и снова закрыть дверь, вернуться в свой собственный мир, пусть и не простиравшийся дальше стен его квартиры. - Можно и так сказать, - Казуки как можно более равнодушно пожал плечами. – Кофе не угостишь? - Тебе не кажется, что это уже слишком? – Бё переступил на месте, но дверь перед носом Казуки не захлопнул. Такое поведение обнадеживало и заставляло думать, что присутствие Казуки напрягает Бё не так уж сильно. Конечно, можно было бы предположить, что все гораздо лучше: что Бё сам не хочет больше сидеть один в темноте – Казуки слишком хорошо его знал, чтобы утверждать: да, так и есть, в темноте – и где-то в глубине души радуется его настойчивости. - Это «да» или «да, конечно»? – Казуки понимал, что увлекается, но останавливаться не собирался. - Это «иди к демонам», - Бё вздохнул и взъерошил и без того встрепанные волосы. - Так я уже пришел. А демон мне не рад, - с показным отчаянием сообщил Казуки и вдруг сделал жалобные глаза: - Не прогоняй меня, я так долго шел. - Ага, от мотоцикла до лифта и от лифта до двери. Просто кругосветное путешествие, - Бё все-таки улыбнулся: невозможно было смотреть на кривлявшегося Казуки и не реагировать. – Ладно, проходи. Только… - Да-да, я понял. Ненадолго. У тебя куча важных дел, которыми ты занимаешься на кухне в темноте, - уверенным тоном произнес Казуки, разуваясь на крохотном пятачке в прихожей, а Бё на всякий случай отступил на шаг. Казуки догадался: только что улыбавшийся и даже чуть-чуть расслабившийся друг снова напрягся, насторожился и даже немного разозлился. – Кстати, можешь меня ударить, если тебе от этого станет легче. - Давно бы ударил, если бы так думал, - признался Бё и сам удивился: признание далось ему легко и не оставило после себя сожаления. - Тогда ты не безнадежен, - Бё не был уверен, правильно ли понимает слова Казуки, но предпочел не уточнять: захочет, сам объяснит. – Где у тебя кофе? - В шкафчике, где же еще? – удивленно переспросил Бё, совершенно упуская из виду момент, что Казуки плохо ориентировался в чужой квартире, а свет они так и не зажгли. – Давай, я сам. - Как скажешь, - согласился Казуки и отошел к окну, приткнулся к подоконнику, чтобы не мешать, а потом зачем-то добавил: - Я вообще-то поухаживать за тобой хотел. - С чего бы вдруг? – Бё даже обернулся, посмотрел встревожено: может, заболел Казуки или как-то мгновенно сошел с ума. - Да просто так. Я как-то психоанализом не увлекаюсь. Хочу ухаживать – иду и ухаживаю, - важно заявил Казуки и пошарил по подоконнику, надеясь на ощупь найти пепельницу. - И что, работает? – поинтересовался Бё, уверенно доставая банку со смолотым кофе и турку. Казуки догадался, что передвигаться по дому в темноте уже давно вошло у него в привычку. - Когда как, - сознался Казуки и щелкнул зажигалкой: слабенький огонек озарил кухню на несколько секунд, тут же распуская на стенах диковинные цветы из теней. - Хотя бы честно, - Бё оценил ответ и, прежде чем продолжить возиться кофе, подошел к Казуки практически вплотную. На сей раз теней Казуки даже не заметил, засмотрелся на темные провалы глаз Бё, на искусанные губы и мелко подрагивавшие руки. Немного подумал и сделал правильные выводы, но спешить не стал. - Ты же кофе не увидишь, - все-таки сказал, когда понял, что Бё по-прежнему не намеревается зажигать свет, не хочет, чтобы Казуки видел его лицо. - Увижу, - прозвучало не слишком уверенно, и только поэтому Казуки позволил себе продолжить: - У тебя свечи есть? - Где-то есть, - Бё неопределенно махнул рукой, а потом словно спохватился и даже улыбнулся: - Что за романтические фантазии, Казуки? - Почему нет? – сам Казуки не видел в этом ничего романтического, скорее, исключительно избитый киношный штамп, но, по крайней мере, этот вариант удовлетворил бы их обоих. В отличие от Бё, Казуки неуютно чувствовал себя в темноте. – Принести? - Сам принесу. С тебя станется не разойтись со шкафом, - Бё вздохнул, сдвинул турку с огня и побрел в комнату, наверняка размышляя по пути, зачем он вообще открыл дверь и почему теперь должен выполнять дурацкие идеи Казуки. – Вот, держи, - вскоре он вернулся и выставил на стол несколько разномастных свечей, явно декоративных и купленных для того, чтобы собирать пыль. – Зажигай уже что ли? - Сейчас, - Казуки вдруг затормозил, пожалел, что не может отмотать время назад и подумать лучше: ему вдруг показалось, что в темноте Бё было проще доверять ему, по крайней мере, не притворятся, не держать лицо и не улыбаться, когда больше хочется выть в голос. – Это ненадолго. Кофе свари, и я потушу, - Казуки пощелкал зажигалкой и подвинул к Бё одну свечу. - Как хочешь, - Бё переставил свечу на столик к плите и снова отвернулся, принялся внимательно смотреть в турку, как будто от этого кофе мог бы свариться быстрее. - Оттого, что ты смотришь, быстрее не будет, - Казуки сказал об этом вслух, Бё фыркнул, но не повернулся, выдерживал характер. Впрочем, отвлечься пришлось: пока Бё доставал чашки, сахар и сливки, кофе закипел и едва не сбежал. Казуки едва успел передвинуть его, да и то расплескал половину. - Считай, это была твоя порция, - Бё старался говорить сердито, хотя понимал, что у него ничего не получается. – Могу дать трубочку. Или так слижешь? - Жадина, - Казуки аккуратно перелил остатки кофе в чашку и жалобно вздохнул: на вторую уже не хватило. – Ну хоть глоточек. - Я подумаю, - Бё насыпал сахар, перемешал, добавил немного сливок и улыбнулся: - Ладно уж, пей. Все равно я не хочу. - Аттракцион неслыханной щедрости, - прокомментировал Казуки, делая первый, самый вкусный глоток. - Я могу и передумать, - пригрозил Бё, но Казуки ему не поверил. - Открой окно, - попросил он, едва услышал, как начался дождь. - Казуки, это еще зачем? Мало того, что у меня на кухне полно дыма, так теперь еще и сыро будет, - Бё не понимал, что за мысли бродили в голове Казуки, и уж тем более не находил ответа, что произойдет в следующие минуты. Казуки всегда предпочитал непредсказуемость, особенно когда знал, что никакого наказания не последует. - Ну вот, заодно и проветришь, - отчего-то Казуки очень нравилась эта идея: открыть окно настежь, наполнить кухню дождевыми брызгами, ровным перестуком капель о подоконник и шумом автомобилей. - Я боюсь даже пытаться представить, что тебе еще может в голову взбрести, - признался Бё, но снова уступил, распахнул окно и вздрогнул: порыв ветра бросил в лицо горсть мелких холодных капель. - Не волнуйся, однозначно, ничего плохого я не придумаю, - Казуки подошел сзади, уперся руками в подоконник по обе стороны от Бё, как будто запер его. - По-моему, уже достаточно плохо, - тон Бё моментально стал холодным, буквально ледяным. Казуки ощутил его напряжение и попытался разрядить его: - Не трясись, а то я решу, что ты собираешься выброситься в окно. - У меня есть другие варианты? – Бё по-прежнему стоял неестественно прямо, словно не хотел прикасаться к Казуки. - Варианты есть всегда, - Казуки же наоборот постепенно сокращал расстояние между ними, приближался по миллиметру, отстраненно размышляя, что в жизни все ощущается совершенно по-другому. – Ты можешь повременить с прыжком в окно, повернуться и поцеловать меня. - Что? – Бё от возмущения повернулся, машинально цепляясь за Казуки: теперь ему приходилось отклоняться назад, а пустота, которую он ощущал спиной, совершенно не внушала доверия, заставляла нервничать и совершать явно необдуманные поступки. - Я говорю, можешь меня поцеловать, - уверенно повторил Казуки, отпустив подоконник и позволив себе очередную вольность: обнял Бё за талию, прижал к себе и улыбнулся. - А если я не хочу? – с отчаянием смертника на эшафоте поинтересовался Бё, самому себе признаваясь, что, в общем-то, ничего не имеет против. - Очень жаль, - в притворной тоске вздохнул Казуки и тут же прибавил: - Тогда я сам тебя поцелую. - Я тебя укушу, - на всякий случай пригрозил Бё, но Казуки не стал его слушать, поудобнее перехватил под спину, не давая уклониться, и смело прижался к его губам. – Я предупреждал, - Бё мотнул головой, на секунду отстраняясь от Казуки. - Легче стало? – Казуки дотронулся языком до своей губы, облизнулся, убедившись, что все на месте, и хмыкнул: - Теперь моя очередь. В какой-то момент шутливые, практически безболезненные укусы все-таки переросли в настоящий поцелуй, нежный, горячий, сладкий, как кофе, который Казуки так и не допил. - Ты меня сейчас сломаешь, - полузадушено произнес Бё, когда Казуки ненадолго отпустил его «подышать». - Прости, - тот извинился, но позу не сменил. – Если я тебя отпущу, ты вырвешься и убежишь, - признался он и нахмурился: явно задумался, что можно сделать. - Ага, и позвоню в полицию, скажу, что у меня в квартире маньяк-насильник, - Бё по-прежнему цеплялся за Казуки, понимая, что еще пара секунд, и он сознается, что откровенно боится. - Я же серьезно, - Казуки все-таки принял решение довериться, сделал шаг назад, позволяя Бё выпрямиться и отойти от подоконника. - А я шучу, что, кстати, совсем на меня не похоже, - Бё вывернулся из объятий и отгородился от Казуки столом. - Я же догоню, - Казуки все еще не знал, как реагировать на поведение Бё, но интуитивно ощущал, что категорический отказ он распознал бы сразу же. - Я еще не убегаю, - Бё прислонился к стене в нарочито расслабленной позе. – Давай сразу кое-что проясним. - Хорошо, - Казуки согласился бы на все, что угодно, лишь бы Бё и дальше смотрел на него так. Как так, Казуки сформулировать не брался. Лучше всего, по его мнению, подходило определение «с интересом». - Зачем ты пришел? – по большому счету, это был единственный вопрос, который интересовал Бё. – Ты же знал, что сегодня я не ждал гостей и никого не хотел видеть? - Знал, - тихо согласился Казуки. – Но я не хотел, чтобы ты оставался один. - А если я этого хотел? Почему ты не спросил? – Бё понимал, что задает совсем не те вопросы, которые хотел бы задать. - А то я не знаю, что бы ты мне ответил, - криво усмехнулся Казуки. – Да, я знаю. Ты хотел, ты просил, а я не послушался. Только не говори, что ты смог бы валяться у телевизора, зная, что твой друг в это время сидит в темноте своей квартиры и курит одну за одной. - Но я же попросил, - Бё не мог вот так запросто согласиться: это значило бы, что он хотел, чтобы хоть кто-нибудь проигнорировал его просьбу и добровольно разделил с ним тягостное одиночество вечера. - Хорошо, - Казуки вдруг встряхнулся, расправил плечи и высоко поднял голову. – Если я мешаю тебе, я уйду. А ты сиди дальше, кури, задавай вопросы в пустоту, можешь даже поплакать. Конечно же, это поможет, - Казуки понимал, что его слова звучат жестко, но ничего не мог поделать: его понесло. Неизвестно, что задело его сильнее: недоверие Бё или его упорство в желании сидеть и страдать. - Иди. Дверь я не закрывал, - как-то слишком глухо ответил Бё, и Казуки догадался: он попал в точку. Можно было еще пожелать спокойной ночи, но Казуки показалось, что это уже лишнее. Он вышел в маленькую прихожую, на секунду замер, а потом улыбнулся: ему показалось, что пришедшая в голову идея просто гениальна. Когда в прихожей хлопнула дверь, а в квартире воцарилась долгожданная тишина, Бё вздохнул и подумал, что просто физически не может дальше оставаться на кухне. Пообещав себе обязательно убрать все утром, он направился в комнату, но буквально через три шага вынужден был остановиться. Казуки сгреб его в объятия и укусил за шею, преследуя при этом не только воспитательные цели. - Ты напугал меня, - Бё ощутил, как внутри него смешиваются самые разнообразные чувства: радость и удивление от того, что Казуки остался, и желание задушить его за несколько секунд страха. - Прости, - извинение прозвучало крайне фальшиво: Казуки считал, что Бё это все пошло только на пользу. - И не подумаю, - Бё изобразил смертельную обиду, но Казуки только рассмеялся и встряхнул его: - Тебе же хуже. Тогда будешь снизу, - Казуки снова укусил его, а Бё замер, с опозданием осознавая, что именно он только что услышал. - А если я не хочу? – Бё уперся ладонями в грудь Казуки, пытаясь оттолкнуть его, но не преуспел: Казуки был гораздо сильнее. - Тогда в твоих интересах простить меня и сказать, чего ты хочешь, - Казуки буквально сгреб его в охапку, потерся носом о щеку и зачем-то подул в волосы. – Только имей в виду, имеют значение только настоящие желания, а не твои дурацкие представления о том, как ты должен вести себя в определенной ситуации. - Хорошо, я подумаю над этим, - Бё сдался, понимая, что не только не может, но и не хочет оказывать сопротивление. - Думай быстрее, иначе я сделаю все так, как собирался, - Казуки вздыхал, возился, целуя попеременно то шею, то скулу, то линию подбородка. - Что, прямо в прихожей? – от его прикосновений Бё бросало то в жар, то в холод, однако кое-какие здравые мысли все еще оставались в голове. - Главное, не где, а с кем, - едва слышно пробормотал Казуки, но тут же спохватился, посмотрел на Бё: - Впрочем, спальня, наверное, - самое подходящее место. - Да уж, наверняка, - Бё едва не засмеялся от абсурдности ситуации. – Может, мы не станем изображать героев кино и дойдем спокойно? - И где твоя фантазия? – Казуки вздохнул, разжал объятия и позволил Бё отойти от него на шаг. Бё ответил не сразу. Вместо этого он методично разложил диван, небрежно набросил простыню и выпрямился: - Прошу. Сейчас увидишь все сам. И не только увидишь. Казуки ощутил, как вдоль позвоночника пробежал холодок. Он не ожидал ничего подобного. Если честно, он вообще не думал, что до этого может дойти. По сути, он просто не хотел, чтобы в этот вечер Бё оставался один. И у него еще оставался шанс отступить и оставить все на своих местах. - Бё, - Казуки позвал его по имени. Бё тут же замер, оставил в покое свою рубашку, отчего Казуки едва не заскрипел зубами: он хотел бы смотреть на это бесконечно. - Что? – он спросил одними губами, а Казуки подошел вплотную, кончиками пальцев погладил руки Бё и так же едва слышно прошептал: - Бё, удиви меня.