Смерть Очковой Змее!

Один молодой студент по имени Макс и швея Хоуп были неразлучными друзьями, можно сказать, братом и сестрой, несмотря на разницу в возрасте. Вместе они ходили на забытое богом, но уютное для них место, где им было хорошо. Там они говорили обо всем на свете и обсуждали свой любимый сериал, и все бы ничего, да вот одна вздорная особа — Анна по прозвищу Очковая Змея — все время им досаждала! Но у них нашлась на нее своя управа! В тот день Анна стала говорить разные гадости о нежно любимом Хоуп герое сериала о Зене и по совместительству реально существовавшей личности — Гае Юлие Цезаре. Она стала всячески принижать и его, и сыгравшего его Карла Урбана, несмотря на то, что тот был прекрасным актером. Ругала она ругательски и любимую Максом пару — Габриэль и Пердикаса, потому как последний по ее мнению был ничто, пустое место, а Габриэль была законченной лесбиянкой. Слушать ее бредни у друзей уже не было сил и стали они подумывать, как бы ее проучить. Не знала Змея эта, что Хоуп не только швея-рукодельница, но и чародейница и магией владеет… пусть и средне. Макс же, пусть и казался всем обычным парнем, также имел свой секрет. Подозвала к себе Хоуп своего названного брата и говорит ему: — А что, если попробовать вызвать дух Цезаря и темного бога Дахока заодно призвать? А еще маньяка Теда Банди призрак вызвать, чтоб неповадно было! — Хмм… Что же, я согласен, притом у меня тоже имеется оружие против нее — ты же знаешь, что я оборотень, поэтому одарю-ка я ее еще зловещим воем! — ответил Макс, усмехнувшись. Друзья стали думать над планом, чтобы все в точности сработало, ибо Змею поганую проучить страсть, как хотелось. Как вы понимаете, для чародейства нужна ночь и полная луна, а как раз через день полная луна и должна была взойти. — Сестричка, ведь через денек полная луна, предлагаю на нашем месте все устроить, — сказал Хоуп Макс, смотревший на нее, как на сестру. — Хорошо, ближе к ночи придем сюда, — ответила Хоуп. Следующий день тянулся для них бесконечно долго, и они не могли дождаться его окончания, тем более, что был он выходным, а за учебой или работой время бежит быстрее, как всем известно. Наконец, вслед за днем прошла и бессонная ночь. И вот… наступил новый день, который пролетел куда быстрее, чем предыдущий, и друзья встретились на условленном месте. С собой у Хоуп были фото Теодора Банди и Карла Урбана, а также бюст Цезаря. Макс принес несколько черных свечей, поскольку для этого ритуала требовались свечи именно черного цвета. — Ну что, готова? — спросил он у названной сестры. — Да, готова, — ответила Хоуп. Макс уже не в силах сдерживаться начал рвать на себе одежду и превратился в волка… После этой метаморфозы он помчался к Анне — Очковой Змее. А Хоуп тем временем начала вызывать духов Цезаря и Теда Банди. Вскоре оба предстали перед заклинательницей. Один из них выглядел, как бледный красивый брюнет с горящими глазами и грустной, чуть насмешливой улыбкой. Одет он был в окровавленную белую тогу, а на голове у него красовался лавровый венок. Второй же был статным и довольно симпатичным молодым человеком с печальным лицом и улыбкой, в которой было что-то тревожащее. Выглядел он как наш современник. — Зачем ты потревожила нас? — вопросили они ее. — Нужно покарать одну злобную девицу, которая смеется над твоей памятью, о Цезарь, и над лучшим из актеров, когда-либо имевших честь изображать тебя. Она будет хорошей игрушкой и для тебя, Тед — вполне в твоем вкусе! А тем временем Макс прибежал к дому их обидчицы и оскорбительницы Цезаря, и начал зловеще выть и рычать, когда та, ничего не подозревая, предалась мирному сну. Зловещий вой, рычание и скрежет когтей и клыков здорово напугали Анну — Очковую Змею. Так напугали, что та встала с постели в холодном поту и, дрожа от страха, включила свет, но Макс продолжал выть и рычать по окном этой злобной девицы. Анна заперлась и поспешила зарешетить окно, но замогильный вой, от которого кровь стыла в жилах, не прекращался. «Да что это со мной? — думала, безуспешно пытаясь успокоиться Очковая Змея. — Я ведь здесь в безопасности!» Внезапно, она почувствовала могильный холод и чье-то дыхание на своей шее. В ужасе обернувшись, она увидела черноглазого брюнета в залитой кровью тоге. — Кто вы? Что вам нужно? — в ужасе спросила Очковая Змея. — Я Гай Юлий Цезарь, чье имя и память ты посмела осквернить! А дух преследует обидчика! — гневно произнес Цезарь, сверкнув глазами. «Боже! Это дурной сон!» — думала она в страхе. Познания Анны в истории древнего Рима были весьма средними и знала она Цезаря по «Зене», в основном, и потому пролепетала: — Этого не может быть! Ты не существуешь, ты просто поганец из сериала, что Зенку гробил! Тут ледяные пальцы Цезаря сомкнулись на ее шее, и он стал душить ее. В бессилии и муке Очковая Змея закатывала глаза и хрипела, высовывался ее змеиный язык. — Закрой свой грязный рот, плебейка! — властно сказал дух римлянина. Очковая Змея чувствовала, что жизнь ее вот-вот покинет… Но Цезарь отпустил хватку дабы дать понять этой глупой и наглой плебейке, что шутки с ним плохи и указать ей ее истинное место. — Я не шучу! И ослабил свою хватку, чтобы ты уразумела кое-что!.. А теперь… Цезарь не успел договорить, как вдруг через окно к ней забрался Макс, который с хищным волчьим оскалом двинулся на Аню. Анна хотела было заверещать, но Цезарь снова сдавил ее горло. В его длинных тонких пальцах чувствовалась большая сила, и сейчас их хватка была мертвой! Макс, хоть в сущности и был добрым, незлобивым парнем, становясь волком, просто сатанел, и тогда им управляли лишь голод и жажда крови. Макс, меж тем, все ближе к этой Очковой Змее подбирался. Она видела это и дрожала всем своим скользким телом, а по ее кривым ножкам стекали струйки мочи. — Ну что же, Lupus Dei, убей ее! — велел Цезарь. Макс накинулся на Очковую Змею и искусал ее ноги, превращая их в месиво. Парень-оборотень чуял кровь этой змеюки! Но убивать он ее не стал, хоть крови ее и пролил много! — Не убивай меня! — пропищала Анна, и тут перед ней возник еще один дух — дух Теда Банди. — Да, — начал маньяк, — я убью тебя не сразу, ты права! Ухмыльнувшись, роковой красавец с выразительными глазами принял неживую-немертвую Анну из рук Цезаря, после чего надел на нее наручники и полностью разорвал на ней одежду. Наслаждаясь криками и стонами жертвы, Тед стал жечь ее грудки, живот и узкий задик раскаленным железным прутом. — Я был санитаром общества и уничтожал злобных идиоток вроде тебя, — вновь криво усмехнулся он. Наконец, ему надоело пытать Очковую Змею, и Тед решил ее трахнуть, но потом покачал головой и сказал, что эта уродина не для такого мужчины, как он. — Лучше я помогу тебе отправиться в рай или в другое место, — проговорил он и хотел было перейти от слов к делу, когда Макс остановил его. — Что ты делаешь? — удивленно спросил Цезарь, приподняв бровь. — Пришла пора пригласить новое действующее лицо… — загадочно произнес Макс. — Ты ведь слышал о Дахоке? Цезарь с легкой улыбкой посмотрел на него и сказал: — Да, слышал… Макс внезапно почувствовал какой-то странный запах. Похоже, это была еще одна из обидчиц, но кто? Надобно сказать вам, что у Анны — Очковой Змеи было две угождающих ей во всем приспешницы — Анна К. и Анетт по кличке Коза, не менее мерзкие, чем она сама и столь же тупые. — Брат оборотень, что такое? — удивился Цезарь. — Я чувствую запах новой крови… крови и дерьма, исходящих от одной дряни, — прорычал Макс и направился в ту сторону по темноте. — Кровь… — повторил вслед за ним Тед Банди. — Я люблю выпускать кровь и кишки тупым шлюхам! С этими словами неупокоенный маньяк ринулся за юношей-оборотнем. Цезарю тоже не терпелось поучаствовать в этом славном мщении, тем более, что чутье подсказывало ему о том, что так нести дерьмом могло лишь от одной особи — Анны К., наглой и глупой плебейки, любившей приписывать римлянам педерастию и свальный грех. Не гнушалась она и копрофилии и больше всего на свете любила дерьмо. Им-то она и обмазывалась, когда к ней нагрянули нежданные гости. Однако же, ненадолго оставим их и вернемся к Очковой Змее. Пусть ее и пощадили, но давать ей расслабляться все же никто не собирался. Именно ради этого и просто забавы ради Хоуп создала фантом Карла Урбана и направила его к ней. Одетый как Боунс он предстал перед негодницей и окинул ее взглядом врача, смотрящего на опасно больную. — Тут очень интересный случай, — медленно проговорил Карл-Боунс, — ведь тут реально побег Пони-Ани-Тролль-ля-ля из лечебницы. Помочь ей может только клизма из кипятка! Эта-то клизма секунду спустя и появилась в руках у дока. — А-а-а-а!!! Нееет!!! — заверещала Анна. Но не тут-то было! — Сейчас, больная, вы получите хорошую очистительную клизму, которая очистит ваш организм от дерьма, а голову от мусора! — ехидно ухмыльнулся Карл-Боунс. — Это будет не клизма, а одно удовольствие, уверяю! Но Анне было не до удовольствий: ее нагнули раком и воткнули клизму в ее наглую задницу, которая так жаждала приключений! Очковой Змее оставалось лишь кричать и молить о пощаде сквозь слезы… Но кипяточек уже полился в ее нежные кишки, и она уже не заорала, а завыла, словно хор бесов в заутреню. Но док был неумолим, ведь медицина, как и красота, требует жертв. А в это время Анна К. старательно обмазывала свое не очень милое личико любимыми ею какашками, как вдруг ее оторвали от этого занятия. — Так это ты, тупая плебейка, называла римлян педерастами, а сам Вечный Город «сраным римом»?! — гневно вопросил Цезарь. — Какое же ты слепое говно, коль не увидела его величия! Теперь ты ответишь за свои гнилые слова, и я хочу, чтобы при этом присутствовал еще кто-нибудь из моих соотечественников — я даже согласен, чтобы это был Брут! Не успел он произнести эти слова, как не лишенный привлекательности, но суровый римлянин, одетый как воин, также предстал перед ними, соткавшись из воздуха. — Шлюха, сбежавшая из лупанария… — угрожающим голосом произнес он. — Сейчас мы тебе покажем, как обращаются со шлюхами, клевещущими на наш прекрасный город и приписывающими нам варварские обычаи! Взгляды императора и тираноборца встретились, но неприязни в них сейчас не было, ее место заняло взаимопонимание и — кто знает? — быть может, и былая дружба. — Послушай, Брут, — начал Цезарь, — может, распнем эту тупую плебейку на кресте, чтобы другим было не повадно? — Лучше выпороть… так, чтобы на ее паршивой заднице не осталось даже полосы кожи и чтобы псы слизывали с нее кровь! — медленно процедил Брут. — Именно такое наказание дядюшка Катон назвал бы в этом случае достойным! — Хорошо, — кивнул Цезарь, — но потом распять, только не ломая ног… чтобы мучилась подольше! Анна К. едва не захлебнулась в своем любимом дерьме, перетрусила она не на шутку. — Вы… да вы не имеете права! — заверещала она. — Я буду жаловаться активисткам Фэмена! Вы, римляне, все педерасты! Вы… Но тут чья-то сильная рука зажала ей рот и заставила прекратить эти излияния. Это была рука пришедшего Макса. — Надоело это верещание! — с ухмылкой, больше напоминающей оскал, сказал он. — Когда приступим? — Скоро, только нужно все подготовить, а пока пусть над ней поизмывается Дахок, — довольно сказал Цезарь. И вот, эту мерзкую Анну К. повели к самому владыке тьмы Дахоку, ибо тот был немилосерден к таким богомерзким уродинам и шлюхам! Восседал он на троне в огненной Преисподней, и взгляд его был ужасен, ведь в нем горело адское пламя. Окружавшие его демоны и баньши прислуживали ему и были готовы выполнить любую его волю. Увидев Анну, бог тьмы осклабился и проговорил: — Добро пожаловать в ад, блудница! Сейчас я познакомлю тебя с его прелестями! Ты любила есть дерьмо, а сейчас я заставлю тебя пить горячую смолу! — И кипящее масло ей в задницу! — хохотнув, предложил Тед Банди. Его слова были благосклонно встречены Дахоком, а также Цезарем и Брутом. Брыкающаяся и извивающаяся, словно жалкий червяк, Анна была тут же схвачена и скована демонами, и самый страшный из них, звавшийся Аваддоном, стал лить в ее привыкшую изрыгать мерзости и глотать человеческий кал глотку смолу. Анна К. чувствовала, как смертоносная жидкость раскаленной лавой выжигает ее внутренности и ей хотелось выть от боли. К несчастью для нее, сочувствовать ей здесь никто не собирался… скорее, напротив. Одна из баньши принялась терзать зубами и когтями груди грешницы, а Тед заставил ее претерпеть предписанное им для нее жуткое наказание. Маньяк хотел было вонзить в зад Аннушки свой большой и, надо сказать, красивый член, но один из демонов сделал Теду знак остановиться, после чего подал ему кипящее масло. Банди специальной железкой смазал грязную задницу шлюхи и в уже окровавленный зад Анны К вогнал свой кол. Грязная потаскуха заорала, и отнюдь не от удовольствия, а от рвущей боли! Но Тед был неумолим и… ненасытен. Он начал ускоряться, чтобы доставить Анне еще больше мучений. — Получи свое, сучка! — бросил он ей. Анна К. уже не могла кричать и только мычала, заливаясь слезами. Наконец, Тед кончил и излил свое ядовитое семя в ее потроха. Но Аннушке, как и бедной ее заднице, уже не суждено было обрести покой. Теперь ею занялся Брут. Фанатичный республиканец стал без устали охаживать ее кнутом, приговаривая при этом: «Это тебе за твою клевету на Рим, дрянная проститутка!» Остановился он лишь тогда, когда смог истерзать ее полностью. Затем из рук Брута Анну принял Цезарь. С коварной улыбкой на красивых губах император стал собственноручно приколачивать эту плебейку к кресту гвоздями. Теперь же Аннну К., вернее, ее подлую душонку, ждали вечные тропики! Демоны тут же схватили ее и стали терзать, а Дахок, наблюдая за этим действом, довольно сказал: — Теперь ее душа принадлежит Аду! И будет гореть здесь до скончания века! Римляне, Макс и мысленно находившаяся рядом с ними Хоуп ликовали, видя, что их оскорбительниц постигло заслуженное наказание. Но все же Максу и его названной сестре для полноты радости не хватало одного элемента: Анетт по кличке Коза все еще была не наказана. Нужно было заставить и эту девицу платить по счетам. Поскольку честь Рима с этой стороны была мало задета, Цезарь и Брут оставили это славное дело юноше-оборотню, а сами ушли в закат, говоря на разные философские темы и держась за руки, словно старые друзья… А вот Тед вызвался идти вместе с Максом под тем предлогом, что Анетт Коза до жути боится маньяков. …Макс, Хоуп и Тед отправились по душу Козы и нашли ее в доме, сидящей у окна. Макс, обратившись в волка, решил ее напугать так, чтобы мало не показалось. Юноша-оборотень начал жутко выть, скрипеть клыками и острыми как лезвие бритвы когтями! — Кто здесь?! — воскликнула она в ужасе. Но Макс продолжал выть дальше, и от этого волчьего воя в душе Козы все переворачивалось! — Ну что же, Тед, твой выход! — мило улыбнувшись, сказала Хоуп. Макс увидел, как Тед подходит к Анетт по кличке Коза и поспешил вновь стать человеком и уйти в темноту. Увел он с собой и Хоуп, поскольку кое-что знал о привычках Теда и не хотел, чтобы его названная сестра была свидетельницей некоторых неприятных вещей. — К-кто ты? — заикаясь, еле вымолвила Анетт, наблюдая расширившимися от страха глазами, как Тед приближается к ней. — Я — тот самый полночный маньяк из самых страшных твоих кошмаров, детка, — ухмыльнувшись, произнес Тед, — а еще я санитар общества и прямо сейчас помогу ему избавиться от такой злобной стервы, как ты! В руке маньяка блеснул кривой нож, и время спустя послышался истошный крик Анетт… А тем временем Макс и Хоуп поспешили домой, зная, что обидчице точно не поздоровится. — Славная была ночь, — многозначительно сказал Макс. — Я с тобой согласна, брат, — с улыбкой ответила Хоуп. Теперь же Макс вновь обернулся волком и, усадив на свою спину Хоуп, помчал в сторону ее дома. Любому обидчику может здорово достаться! Но главное — не переусердствовать в действиях.