Scent

На лицевой стороне любимого шерстяного свитера Кристофа огромная рваная дырка. Он может просунуть в нее руку и раздраженно пошевелить пальцами, потому как они торчат с другой стороны. Хоть уже прошло некоторое время с момента, когда в последний раз было достаточно холодно, чтобы укутаться в неприглядные слои одежды, Кристоф абсолютно уверен, что в прошлый раз, когда он надевал свитер, дырки не было. Он слишком жесткий, чтобы быть поеденным молью, поэтому это приводит Кристофа к неизбежному выводу, что кто-то трогал его одежду. Вполне очевидно, кем, скорее всего, является этот кто-то. — Пауль! — зовет он, хотя это скорее рев, чем просто повышение голоса. На самом деле Кристоф достаточно привязан к своей одежде и не оценивает последствий, вызванных повреждением свитера. В конце концов, в чем толк, если он не хозяин своего комода? — ПАУЛЬ! — Кристоф кричит снова, и на этот раз оконные стекла дребезжат от силы его растущей ярости. Пальцы дрожат, и он не понимает, дрожат ли они от холода или от внезапного желания придушить одногруппника. Он думает, что это вполне может быть вызвано комбинацией этих двух факторов. Когда Пауль наконец объявляется, он завернут в клетчатый плед и щеголяет большой меховой шапкой, как будто это обыкновенная домашняя одежда. — Что такое? — спрашивает он, старательно избегая зрительного контакта с Кристофом, и садится на кровать, слегка подпрыгивая на матрасе в ожидании ответа. Кристоф, глубоко дыша в тщетной попытке успокоиться, молчит до тех пор, пока пальцы его рук немного не разжимаются. — Ты носил мой свитер? — в конечном счете спрашивает он. Резкая высокая нотка окрашивает хладнокровный тон допроса в его голосе. — Какой свитер? — неосмотрительно безответственный, Пауль хмурится, будто бы совсем не понимает, о чем его спрашивают. Кристоф бросает обидевший его предмет одежды, испытывая краткую и неподобающую искорку веселья, когда свитер липко-тяжелым комком приземляется на голову Пауля. — Без понятия, — резко говорит Кристоф, и на этот раз голос звучит, как он ожидает. — А, этот, — весело отвечает Пауль, сбрасывая с себя плед. — Твой любимый, да? Кристоф решает, что, скорее всего, забыл, как работают слова, прибегнув к низкому, сдавленному звуку, что вырывается откуда-то из глубины его горла. Пауль смотрит на него глазами, полными любопытства. Когда ответа не следует, он пожимает плечами. — Я, возможно, надевал его разок. Или два. Или четырнадцать. Я, правда, не помню. — Ты порвал его, — пронзительно кричит Кристоф, наконец вспомнив, как составлять фразы. — Ты носил мой любимый свитер без разрешения и порвал его. — Он чувствует, как в виске бьется венка, а все тело напряжено и ноет от раздражения. Думает, что это реально может быть последней каплей, что Пауль уже не сможет ничего сделать или сказать, что могло бы хоть немного улучшить ситуацию. — Зачем? Пауль прекрасно может прикинуться глуповатым. Он, шаркая ногой по полу, подкупающе улыбается и смотрит на Кристофа широко распахнутыми глазами. — Он пахнет тобой, — наконец произносит он, будто бы это единственное необходимое объяснение. Кристоф медленно расплывается в улыбке и понимает, что так оно и есть.