Путь в бесконечность

Плавно свернув с дороги, машина медленно остановилась возле самой кромки леса. Было давно за полночь, и ясное ночное небо рассекала бледная полоска звездного света. Из машины вышел человек средних лет. Ростом он был не велик, худощавое тело его прикрывала плотная рубашка и джинсовый пиджак. На ногах низкие ботинки из свиной кожи и засаленные, поношенные джинсы, цветом напоминающие мокрую, осеннюю листву. Закинув на плечи тощую сумку, он поблагодарил водителя и уселся на пыльную дорогу, провожая взглядом растворяющиеся в темноте, красные огни автомобиля. Вскоре скрылись за горизонтом, а едва различимый звук мотора потонул в ночной тишине. Оставшись наедине с собой, человек достал из нагрудного кармана рубахи сигарету. Сломав несколько спичек, он поджег ее. Ночь была прохладной, с севера дул свежий, летний ветер, но это не имело никакого значения. Ни время суток, ни время года, даже пустой желудок и пересохший рот уже не беспокоили его. Море было близко, оно чувствовалось даже в самом легком порыве ветра. Подложив под голову сумку, человек улегся в самом центре дороги. Несколько суток он провел на сидении автомобиля и спина за это время, успела привыкнуть к положению кресла. Но это тоже было не важно. Он лежал на прохладном асфальте и пускал перед собой студенистые облака сигаретного дыма. На какое-то время, дым скрывал от него звездный свет, но стоило подождать несколько секунд, и дым исчезал, человек вновь оказывался лицом к лицу с вечностью. «Что же такое вечность?» - размышлял он, глядя на ночное небо. Что-то, что не имеет ни начала, ни конца, - подсказывал ему внутренний голос. «Тогда, что такое бесконечность?» - продолжал он. То, у чего было начало, но никогда не будет конца? И если рождение – это начало, то смерть, конец ли это? Или же, любое родившееся существо безоговорочно ступает на путь бесконечности? И есть ли во всем этом смысл? От таких мыслей у него закружилась голова. Звезды плыли перед самыми глазами в медленном круговороте вселенского танца. Картина была завораживающей. Тряхнув головой, он посмотрел на истлевшую сигарету. Часть пепла упала на асфальт, разбившись на мелкие хлопья, и в ту же секунду, пепел подхватил ветер и унес вместе с собой. Человек поднялся. Далеко на востоке, сквозь лес пробивалось первое, утреннее сияние. Начинался новый день, и первая роса едва заметно блестела серебром на зеленых листьях подорожника. Закинув на плечи сумку, путник медленно пошел по дороге. За несколько часов по ней не проехало ни одной машины. Мир, казалось, медленно пробуждался ото сна, освежая зеленый лик свой, утренней влагой прохлады. В лесу начинали свои песни сойки с сороками, сонные пчелы неуклюже садились на яркие цветы мать-и-мачехи, в надежде полакомится их нежной пыльцой. Все шло своим чередом. Когда первые лучи солнца выглянули из-за горизонта, человек уже стоял на высокой равнине. Оттуда открывался вид на всю долину, голую и открытую для всякого любопытного взгляда. У самого горизонта, на востоке, виднелись редкие, крошечные крыши домов. Издали они казались детскими игрушками, склеенными из картона. Но его взгляд был устремлен в другую сторону, чуть севернее, где дорога плавно уходила к вершине гладкого холма, величественно возвышавшегося над всей долиной. Если верить фермеру, подвозившему путника, то за долиной, дорога уходит к первым морским лиманам, а от них, до моря останется всего несколько километров по песчаной дороге. Все время, что путник ехал с фермером, тот без умолка рассказывал ему о своей жизни. О своем хозяйстве по производству домашнего вина, о тонкостях сельской жизни, о своей доброй жене, с которой он прожил вместе больше двадцати лет, о детях, непослушных подростках, непрестанно думающих о городе. - Вообще, мне со своими детьми тяжело найти общий язык, - говорил он, закуривая сигарету, - Из кожи вон лезешь, а им хоть бы что, только и ждут, как поскорее уехать бы в город. А я им говорю, посмотрите, - он обвел рукой долину, - Здесь, дух человека по-настоящему свободен, здесь жизнь и свобода, а не ее жалкое подобие. Вы города еще не видели, там, если ты не верткий, как змея, и не бесчувственный как дерево, тебя вмиг съедят более приспособленные. Ничего сделать не успеешь. А здесь – жизнь, красота… Путник лишь изредка кивал, и соглашался с его словами. Его не сильно занимал разговор, он его почти не слушал. - А ты вообще куда едешь? – спросил водитель. - На море, – ответил путник. - А что море, не видел что ли его никогда? - Никогда. Водитель посмотрел на него с досадой и достал из кармана пачку сигарет. - Держи, - сказал он, улыбаясь, - Может, пригодятся. До того дня, путник никогда не курил. Спускаясь в долину, человек думал о море. Он чувствовал - оно притаилось, где то совсем рядом, будто ребенок, с которым играешь в прятки в маленьком доме, где каждый угол знаком и изучен. Осталось лишь заглянуть в каждый потаенный закуток долины, и море, вот-вот покажет себя. День тем временем креп и дорога, подогреваясь солнечным теплом, раскалялась, будто стены печи. Сняв рубаху, он подвязал ее вокруг пояса. Сзади послышалось отдаленное гудение мотора, и путник свернул на посыпанную мелким камнем обочину. Машина приближалась и, поравнявшись с человеком, он услышал жалобный скрип тормозных колодок. Из окна проржавевшего пикапа выглядывал крупный, загорелый мужик. - Куда путь держишь? – спросил он. - К морю, - ответил путник. - Я как раз еду в ту сторону, могу подвезти до лиманов. Путник посмотрел на него слегка растерянным взглядом и произнес: - В этом нет необходимости, я доберусь. Мужик удивленно посмотрел на незнакомца и, включив скорость, плавно поехал вниз по склону. - Странный бродяга, - думал он, смотря в зеркало заднего вида. Путник шел маленькими шагами, рассматривая дорогу под ногами. Он сильно удивился, когда ему предложили помощь, и, уж было, чуть не согласился, но потом вспомнил, что оставшийся путь он решил пройти пешком. Хотя ботинки натерли ему ступни, так, что на пальцах выступала кровь, он твердо решил идти до конца. Но все это было не важно. Проходя мимо лужи, путник остановился, что бы напиться. Вода выступала из земли, словно маленькое озеро, в котором отражалось безоблачное небо. Вода показалась ему сладкой. Напившись, человек пошел дальше. День занимался крепкий, жаркий и знойный, на лбу у путника выступила испарина. Солнце палило нещадно, и каждый шаг стоил больших усилий. Человек уже спустился в низину долины, и теперь дорога плавно уходила ввысь, к самому горизонту. Это – тоже было не важно. Он снял с плеч сумку и понес ее в руках. - Как же здесь тихо, - думал он, - Ничто здесь не тревожит тишину. Все звуки естественные и не будоражат ум. Люди здесь и вовсе не видны. Лишь жаркое солнце, пыльная дорога, и песнь ястреба, парящего высоко в небе. Непременно, надо будет, сюда вернутся, однажды… Дорога тянулась вверх, путь становился все тяжелее, и путник остановился, что бы отдохнуть и перевести дыхание. - Сколько же длится мое странствие? - думал он. Наверняка - долго. Сколько точно, он и сам не знал. Дней он не считал, это его не сильно интересовало. Его мало что интересовало. Он просто шел, думал, вспоминал свою жизнь, а дни тем временем плавно уходили в прошлое. Мысли были мимолетны, и возникали они лишь от того, что он просто не умел не мыслить. Порой, ему казалось, что он мог несколько часов к ряду идти и совсем ни о чем не думать, но на самом деле, мысли были заполнены морем. Море – это единственное, что будоражило его разум. Путник не помнил, почему он решил идти к морю. За всю свою жизнь, он думал о нем всего несколько раз, да и те не всерьез. Море, казалось ему призрачным, настолько далеким, что поверить в него было очень тяжело. Сейчас, когда отдаленное дыхание стихии оседало на его, обгоревшей коже, он чувствовал любовь и радость. Силы покидали его, но море, с каждым шагом становилось все ближе. На равнину он поднялся к вечеру. Как раз в то время, когда день начинал тускнеть, а солнце приобретать алые оттенки. За несколько дней он ничего не ел. Но голод постепенно проходил, сменяясь ноющей ломотой в мышцах. Днем, по дороге проехало несколько машин. Проезжающие люди с интересом рассматривали прихрамывающего на правую ногу бродягу. Было ясно, что он не из этих краев. Из вещей у него была только дорожная сумка, да и та, по виду пустая. Выгоревшие на солнце волосы не были прикрыты шапкой, отчего, люди делали вывод, что странник безумен. Никто не ходит по этой дороге, с не прикрытой головой. Справа, среди невысокого кустарника виднелась деревня. Та самая, что путник видел накануне, утром. К ней вела узкая, грунтовая дорога. Никаких людей видно не было, лишь отдаленный лай собак слышался с той стороны. Начиная с поворота, основная дорога, начинала уходить вниз. С вершины холма открывался новый, более завораживающий вид на долину. Там, где небо сливалось с горизонтом, виднелось бледное, размытое пятно. Это пятно было невероятных размеров, и если бы небо не было окрашено предвечерними, багровыми красками, то непременно, слилось бы с пятном в одно целое. Лишь тонкая полоса вечернего зарева разделяла воду от атмосферы. Это был – первый, морской лиман. Ничего более величественного, путник в своей жизни еще не видел. Бледное пятно медленно приближалось, показывая свои черты. К ночи, когда сияли первые звезды на востоке, до лимана оставалось несколько часов ходьбы. Путник так устал, что едва не валился с ног. Свернув в узкий пролесок, тянущийся вдоль дороги, он потратил последние силы, что бы собрать немного ягод, в свете яркой луны. Быстро съев их, он улегся под тонким стволом молодой березы. Едва прикрыв глаза, он сразу же уснул. Ему снился странный сон, про слепую старуху, иссушенную временем и страданиями. Она стояла на дороге, и когда он подошел к ней, она сказала, что ждет здесь своего сына, ушедшего давным-давно. Человеку стало жаль старуху, и он сказал ей, что это он - ее сын, и что он вернулся. Старуха широко раскрыла беззубый рот, ее маленькие, темные глаза засияли, радостно замычав, она протянула сухие, как ветки осеннего дерева руки. Путник подошел поближе и прижал ее к груди. Старуха сомкнула руки на шее, и внезапно захрипев, начала душить его. Путник пытался вырваться, но старуха крепко держала его за шею и не отпускала. Когда надежды вырваться из крепкой хватки не оставалось, он проснулся. Был рассвет, и за ночь он сильно продрог, но чувствовал себя отдохнувшим. Открыв глаза, путник сразу вспомнил, что до моря оставались считанные километры. Сегодня он должен был до него добраться. Он чувствовал скрытую радость и силу. Схватив с земли сумку, путник стал пробираться к дороге. От росы, его ботинки быстро промокли. Мозоли стянулись и совсем не болели. Взошло солнце. Небо было чистым, лишь редкие полосы облаков виднелись у самого горизонта. Вокруг оседал утренний туман. Путник шел вдоль лимана и любовался неподвижным зеркалом воды. В воде отражалось небо и редкие чайки, пролетающие в сторону моря, издавали причудливые звуки. Ветра совсем не было, свежий воздух был наполнен запахом болота и водорослей. Путник шел с улыбкой, его глаза слегка щурились от солнечного света. Жары еще не было, но через несколько часов, она непременно придет. Асфальт на дороге редел, в некоторых местах из него рос невысокий куст. Следов от машин, на песке совсем не было. Путник шел в одиночестве и тишине. Спустя час, дорого резко закончилась, сменяясь узкой тропой, притоптанного песка. Лиман оставался позади, и человек шел по пустынному озеру. Редко встречались низкие кустарники с кружащими вокруг куполами маленьких, назойливых мух. Идти становилось тяжелее, порой путник сильно увязал в песке, но он не обращал на это никакого внимания. Он был счастлив. Путник не знал, сколько было времени, когда впереди показался песчаный бугор, поросший кустами. Солнце висело над бугром, ярко светя в глаза. Впереди слышался пронзительный гогот чаек. Его сердце заволновалось, он чувствовал его биение всем телом. Карабкаясь по бугру, человек дрожал, из-под его ног выбрасывались плотные облака песка. Забравшись, наконец, на вершину, перед взглядом человека предстала вся мощь и величие, бескрайних просторов воды. Море было размером с небо. До самого горизонта и даже дальше раскинулись облака воды. Все что мог охватить взор, не умещал разум. Сияющая пустыня переливающихся вод блестела, пучилась, покрываясь белой пеной. Волны, подгоняемые ветром, спешили друг за другом, обрушивались на берег, оставляя на нем мелкие ракушки и водоросли. - Наверное, - подумал он, - Море невозможно описать тому, кто никогда его не видел. Кроме всего видимого, ощущалась незримая сила. Величие, перед которым любые слова мертвы. Дух моря, который ощущает каждый, находящийся неподалеку от могучих вод. Словно море - живое существо, с характером и вечным, смиренным молчание. Все померкло, потеряло цвет. Вся жизнь, все беды и радости растворились в бескрайних водах. Путник почувствовал покорность и бесконечную любовь, которой был пропитан воздух. Сняв ботинки, он пошел по раскаленному песку к воде. От усталости и восторга его ноги едва отрывались от песка. Подойдя к воде, он умылся, смочил пересохшее горло соленой водой и улегся у самого края волн. Все это – не важно, - подумал он, закрывая глаза. Когда он проснулся, была ночь. Густую темноту прорезали огни ясного, звездного неба. Море шумело, дул холодный ветер, и путник продрог. Собрав на берегу сухих дров, он развел костер. Подставив под огонь руки, он погрузился в мысли. Темное море и звезды, располагали к мыслям о вечности и бесконечности, но он о них больше не думал. Теперь, вечность его не беспокоила. Вместо этого, он думал о прошлом, о своей жизни. Вспоминал грустные и радостные моменты, что случались с ним за долгие годы прожитой жизни, представлял, как все могло бы сложиться иначе. Путник, как и все люди, часто об этом думал. «Если бы тогда, я поступил по-другому, все сложилось бы куда лучше» Но «тогда» больше не существует, «тогда» - это лишь пустота. И путник занимал свой разум пустотой, он это понимал, но ничего не мог с собой поделать. Пустота поглотила его разум, и, поддавшись ей, он медленно плыл по течению мыслей. Скоро костер начал гаснуть, и путник пошел за новой древесиной. В ночи море имело другой образ. В темноте, оно казалось пугающим и беспощадным. Каждая волна, громыхавшая о берег будто бы предупреждала – «Я не прощаю ошибок». И все души, бесследно сгинувшие в темных водах морской пучины - были тому подтверждением. Вернувшись к костру, он подбросил несколько веток в огонь и улегся возле тепла. На востоке стали виднеться первые, отстающие от солнца, проблески ясного утра. Звезды в той стороне, медленно угасали. Человек пролежал несколько часов, пока солнце не появилось на горизонте. Море успокоилось и в волнах, путник увидел очертания дельфинов. Они на несколько секунд показывались из воды, подставляя свою гладкую кожу под солнечное тепло. Сняв с себя одежду, путник пошел к морю. Вода была прохладной, но он ничего не чувствовал. Он плавал, разгоняя руками медуз и глотая соленую воду. Потом, он лежал на спине, смотрел на ясное небо и покачивался на слабых волнах. Выйдя из воды, он тщательно вытерся рубахой, оделся, и достал из кармана брюк пачку с единственной сигаретой. Закурив ее, он посмотрел на море и постарался ни о чем не думать. Сигарета закончилась очень быстро. Воткнув окурок в песок, путник раскрыл сумку и достал из нее небольшой серебристый револьвер. Запустив руку в сумку, путник нашел пулю. Где-то на дне лежала еще одна, на случай, ели первая даст осечку. Вставив пулю в барабан, он несколько раз прокрутил его и выставил положение для стрельбы. Путник отвел курок и осмотрелся. Вдалеке летали чайки, дельфины скрылись в глубине вод, море было гладким и сияющим. Все шло своим чередом. Улыбнувшись, человек плавным движением вставил дуло в рот и выстрелил.