Одной цепью

Марк подтягивается в бар к десяти, пожимает всем по кругу руки и плюхается рядом с Назаром, когда тот двигается. — Решили вопрос? — спрашивает Назар вместо приветствия. Они виделись всего несколько часов назад на съемках клипа Chains. Дима, его менеджер, позвонил и срочно попросил приехать на квартиру, решить вопросы по ближайшим концертам. — Ага, — кивает Марк. — Шею цепями не передавило? — У меня крепкая шея. И не такое выдержит. За двадцать дублей, на которых он присутствовал, Марк успел это заметить. Он должен был уйти с площадки еще в полдень, когда закончилась съемка их части, но Назар спросил, поедая второй банан вместо обеда, — «Ты же с нами до конца?». И Марк решил, почему бы и не затусить с ребятами, все равно ничего не было запланировано. Причина именно в этом, а не в том, что он не умеет отказывать Назару. И точно не в том, что хочется посмотреть на то, как Назара будут связывать цепями, снимая «софт-порно», как окрестил эту сцену Серега, режиссер и владелец студии «Космодром», которая делала им клип. Назар сотрудничал с ними уже давно, и Марка свел с ними тоже он. Итоговыми результатами были довольны все – Марк, студия и фанаты, а как сказал ему Назар «зачем менять ракетку, если пошла игра». Это был первый панч про теннис за все время их общения, который он выкупил. Они празднуют окончание съемок в баре, присутствуют самые стойкие после трех дней без сна. У Назара покрасневшие глаза, и Марк думает, что тому бы сейчас спать лицом в подушку, а не тянуть водку с апельсиновым соком из трубочки. Но Назар не любит, когда ему говорят, что делать, поэтому Марк помалкивает. — Подвинься, — толкает его Дима, переступает через длинные ноги и садится рядом, всучив перед этим стакан с классическим «Олд фешеном». Личный менеджер — это всегда удобно, даже на тусе. — Хотел тебе показать, — Назар достает телефон и показывает ему переписку со Степой Кармой и присланное фото, где тот светит своими белыми трусами «Дольче&Габанна» и делает пальцами «сердечко». — Может, он пьян? — поднимает бровь Марк. — Это само собой. Назар отправляет короткое сообщение Степе: «иди нахуй». — Не знал, что вы переписываетесь. — Это он со мной переписывается, а не я с ним. Назар умеет отрезать от себя ненужных околотусовочных людей, видя насквозь тех, кто пытается заобщаться только для выгоды. За все эти годы в рэпе Марк так до конца этому и не научился. Спустя час и несколько бутылок виски уровень разговора стремительно падает от образа Кендрика Ламара до оптимального количества голых задниц на три минуты клипа. Серега говорит, что верхнего потолка нет, чем больше, тем лучше, лишь бы съемки клипа были не единственным местом, где рэпер встречает голых девушек, а то это будет заметно на камере и выйдет неправдоподобно. — Клип — продолжение тебя как личности, — кивает Назар, — должно быть жизненно. — То есть цепи — это жизненно? — спрашивает Дима. — А то. — Софт-порно с налетом БДСМ лучше всего продается, — вставляет Серега. — У всех встает, даже если никто не признается. — Я признаюсь, —хмыкает Назар. — Люблю пожестче. Марк смотрит на кубики льда в своем стакане, но чувствует затылком прожигающий взгляд Назара. Да он вообще много чего сейчас чувствует: привкус апельсина на языке, колено Назара, которое упирается ему в бедро, и как тот постукивает пальцами по спинке дивана, едва касаясь его шеи. Мысль, что эти прикосновения — специально, разом рушит внутри всю выстроенную блокаду за последние месяцы, где они снова были просто корешами по рэпу, которые иногда записывали вместе треки, и ничего больше. К двенадцати бар заполняется почти полностью, и звук в колонках сильно прибавляют так, что приходится перекрикивать музыку. А может у Марка просто уши закладывает от собственных мыслей, поэтому, когда Назар рядом спрашивает, — «а дальше что?», Марк не сразу понимает, о чем тот вообще. — И девчонка эта как давай шлепать Марка плеткой, а он потом такой «Ди-и-и-им, пошли отсюда». Дима, очевидно, рассказывает о том, как они в БДСМ клуб в Лондоне ходили, когда Марку стукнуло девятнадцать. — А какого черта она меня бить начала так внезапно? — Она с тобой так флиртовала, — улыбается Назар. — Флирт я могу отличить. — Да? Он ловит взгляд Назара и тут же отворачивается, вспоминая, что они не одни, а у него по лицу всегда можно все прочесть. — А вот Дима... — он тут же переводит разговор на момент, где Дима спустил во время приватных танцев все деньги, и потом занимал у друзей до конца месяца, чтобы хоть было, на что поесть. Еще менеджер, называется. — Ты поаккуратнее, — смеется Дима. — А то я ведь все твои секреты знаю. Он косится на Назара, который теребит край своих штанов. Почти все. О том случае несколько месяцев назад Дима понятия не имеет. Воспоминания накатывают моментально. Лицо Назара в миллиметре от него, и теплеет в животе от этого горячего дыхания в рот, опущенных ресниц и поцелуев в темноте чужой спальни. За дверью громыхает музыка и вовсю продолжается трэп-туса, но уши закладывает не от этого, а от влажного причмокивания, когда они разрывают поцелуй. Марку кажется, что у сердца выкрутили регулятор громкости на полную, и сейчас кто-нибудь обязательно их услышит. — Блядь, — сглатывает Назар, и Марка сильнее скручивает от осознания, что тот хочет его — сжимает сквозь джинсовую ткань и почти трясется от возбуждения. — Тише, — просит он, но Назару плевать, тот сбивается то на громкое сопение, то на «Марк» вперемешку с матами. Назар дрожит всем телом в его руках, когда Марк доводит его до разрядки, и это самое невероятное, что с ним происходит за все двадцать три года своей жизни. Никакие БДСМ клубы и близко не стояли. Все последующие дни Марк прокручивает в голове их разговоры, выискивая возможные намеки и жесты, которые он пропустил. Он не мастер пикапа, но всегда думал, что может почувствовать интерес к себе, но интерес между ними с Назаром был другого толка. Ему так казалось… Марк приходит к выводу, что случившееся на тусе — воздействие алкоголя, гормонов или, может, любопытство, в любом случае, не надо загонять. Было — забыли. — Все нормально? — спрашивает Назар утром на кухне после того случая. — Да, — пожимает плечами Марк, наливая себе чай. Из соседней комнаты доносится какое-то шебуршание, но помимо этого в квартире тихо, все еще спят. Назар кивает и продолжает разговор по телефону с мамой, бросая в стакан пакетик с чаем и разворачивая обертку желейной конфеты. Они возвращаются к привычным разговорам о музыке, словно ничего и не было. Они особо и не пересекаются — Назар занят будущим альбом и туром, а у Марка постоянные перелеты между двумя странами. С момента выхода «Последнего билета» они живут на такой бешеной скорости, словно бит им выдает сам Эминем. Времени просто затусить или поговорить нет. А потом Назар приглашает его на съемки клипа, и Марк не собирается ему отказывать. — Я, пожалуй, пойду, — говорит Дима спустя еще минут тридцать. — Ты со мной? — Мы еще потусить хотели, набросать трек, — отрезает Назар таким тоном, словно это уже решено. Действительно, после того, как выстрелил «Последний билет», а фанаты закидали их сообщениями о том, как круто они звучат вместе, они списываются на тему будущих фитов. «Толпе понравилось», — пишет Марк. «Главное, что нам понравилось», — приходит ответ. И в этой фразе нет никакой двусмысленности, убеждает себя Марк, ведь трек действительно — закачаешься. Марк разводит руками, Дима понимающе кивает и достает телефон, чтобы вызвать «Убер» для себя. В животе скручивает от мыслей и взгляда Назара, а потом думает, может зря, может это его фантазии. Вдруг Назар и правда хочет перетереть за трек, ведь ведет себя как обычно — общается с Федей «Стэдом» оставшееся время, а когда они садятся в такси, то вовсе созванивается по фейстайму с Максимом «Веро», решая на ходу вопросы о сведении одного из треков. На часах половина первого, но рэп и нормальный дневной режим несовместимы. Они слушают присланный Максимом вариант трека прямо там, на заднем сидении черного «Рено», и Марк покачивается в ритм — бит очень крутой. Как всегда у Назара. — Круто. Я думал, альбом уже готов. — Это из неизданного. Так что эксклюзив. — Непривычная от тебя лирика. — Да что-то настроение было такое. Романтичное. Когда они выползают из машины, то он еле поспевает за Назаром — тот идет быстро, целенаправленно, со своим вечным рюкзаком наперевес. Марк еще о чем-то рассеянно думает, пока они поднимаются на лифте, а Назар продолжает стучать по экрану телефона, переписываясь с кем-то, но когда входная дверь в квартире за ними захлопывается, все мысли улетучиваются сразу же. Назар прижимает его к стене и целует так медленно и чувственно, будто все еще не отошел от эротических съемок с цепями на шее. Марка пробивает дрожь, когда он чувствует тонкие пальцы на животе, и перед глазами все расплывается, словно они в клипе сладкого Егора Крида. Назар оттягивает его губу зубами и толкается языком в рот, как будто слышит его мысли. Ладно, не Егор Крид, а Джастин Тимберлейк. Джастин нормальный пацан, не злись, Назар. В голове кружит от всего сразу — запаха еще не совсем выветрившегося чужого «Хьюго Босса», привкус цитрусовой жвачки из бара, громкого причмокивания, когда Назар отрывается и начинает целовать за ухом, обдавая горячим дыханием. А еще больше сносит от этой страсти, словно он с трудом себя контролирует, словно думал об этом все эти месяцы, и, может, они и вправду немного похожи. Но это он уже перегибает. — Подожди, — хрипит Марк, не узнавая свой голос. Назар не отпускает его, а только замирает, опустив голову так, что они касаются носами. — Что? — Ты уверен? От неловкости хочется провалиться сквозь землю, словно они школьники какие-то. — Я всегда во всем уверен, — улыбается Назар и потом добавляет. — Мирон же сказал, что мы хорошо сочетаемся. Марк в очередной раз пожалел о том, как однажды переслал ему хвалебное сообщение Мирона о совместном треке, добавив три восклицательных знака. Теперь Назар посмеивался на тему Мирона каждый раз. — Не думаю, что он именно это имел в виду. — Откуда ты знаешь? У Назара была такая самодовольная ухмылка, что хотелось запустить в него подушкой или стаканом, но запускает Марк только руку под футболку, когда они снова целуются. Уверенность в происходящем передается с поцелуями, дыханием и слюной, и Марк опускается на колени под удивленный взгляд. Он сплевывает на руку и крепко берет уже налитый член, разглядывая все его венки и аккуратную, как и весь Назар, ярко-очерченную головку. В нос ударяет терпкий соленоватый запах, и от собственного возбуждения хочется застонать. Вместо него это делает Назар, когда он проводит языком, а затем заглатывает до середины, насколько может. Он не знает, о чем сейчас подумает Назар — что у него было слишком много сучек, которые делали ему минет, что он смотрел много самого разного порно, или что это не первый его раз, и он настоящий пидор. Марку все равно. Может быть, он даже однажды расскажет ему о лондонских тусах в школе, где он был единственным белым, все дули так, что в дыму расплывались лица в пяти метрах от тебя, а желание поэкспериментировать распространялось не только на наркотики. Он чувствует чужие пальцы в волосах и удивленно поднимает взгляд. Назар глубоко дышит и рот приоткрыт. Марк довольно улыбается и проводит пальцами по головке, наблюдая за тем, как тот вздрагивает от прикосновений, словно ручной зверь. Он не знает, как именно тот любит, чтобы ему отсасывали, но это и не нужно. Назар стонет так беззастенчиво, словно говоря, что Марк все делает именно так, как надо. Назар отдается этим ощущениям полностью, как и всему, чем он занимается — спортом, музыкой, Марком. Марк не затягивает и не сбивается с выбранного ритма, чувствуя во рту увеличивающийся, а потом пульсирующий член, а главное — слышит рваное тяжелое дыхание Назара, а затем соленый привкус во рту. Он тянет руку под резинку трусов, но Назар командует севшим голосом: — Встань. Он подчиняется, и Назар доводит его несколькими уверенными движениями. Они стоят так некоторое время — лоб ко лбу, восстанавливая дыхание, и Марк не в силах сдержать глупую улыбку. — Чай будешь? — спрашивает Назар. — Лучше виски. — У тебя голова будет завтра болеть, Дима мне спасибо не скажет, — Назар подтягивает штаны. — Так что лучше чай. Пока Марк собирает себя в кучу, Назар воссоединяется со своим любимым телефоном и тут же начинает отвечать на сообщения, набежавшие за последние пятнадцать минут. Снова в работу, жизнь не ждет. Назар ловит его взгляд и говорит прямо, глядя в глаза: — В следующий раз минетом не отделаешься. Внутри все заново скручивает от желания, и Марк с ужасом понимает, что эта идея совсем его не пугает, наоборот, его член явно хочет, что бы «следующий раз» наступил уже сегодня, сейчас, прямо здесь на этой кухне оранжевого цвета. Назар смотрит за эмоциями на его лице и потом кивает сам себе, словно отвечая на вопрос в своей голове. Наверное, согласие на совместную музыкальную деятельность. Да, именно это.