Совершенная красота

      С каждым мгновением воздух в помещении становился всё более плотным. Казалось, ещё немного, и его можно будет резать ножом, как масло. Мелкие капельки пота одна за другой выступали на лбу, стекали по бледной щеке к тонкой, покрытой беспорядочными рыжими прядями, шее, ненадолго останавливались где-то в районе ключицы, после чего исчезали за воротником рубашки. — Жарковато здесь, не находишь? Или это ты такой горячий парень, что даже воздух вокруг тебя нагревается, Ка-айл? — Постой, Картман, ты это серьёзно?       Боже, сколько лет они уже вместе, а приучить себя называть его по имени так и не удалось. Впрочем, сам Картман не особо обращал на это внимание. — А что такое, мой милый еврейский друг? Неужели тебе самому не нравится эта идея? — плотная рука медленно скользнула по рубашке Кайла к брюкам. — Даже не пытайся меня обмануть, кое-кто тебя очень сильно выдаёт.       Щёки, покрасневшие от температуры, налились краской ещё больше. Кайл Брофловски стоял спиной к столу, уперевшись руками в столешницу и слегка сгорбившись от накатившей волной слабости. Напротив, буквально в нескольких дюймах, стоял Эрик Картман. В своём кожаном пальто до колен, просторном свитере, из-под которого выглядывал воротник отутюженной белоснежной рубашки, он выглядел просто потрясающе. Но не только одежда мужчины пробуждала в животе Кайла рой бабочек, не обошлось и без этого хищного, манящего взгляда. Ещё и так близко… Ох, слишком жарко. — Картман, если я правильно понял, ты предлагаешь заняться сексом прямо здесь и сейчас, в моём кабинете, в моё рабочее время? — вопрос был риторическим и задавался, скорее, самому себе. — Умница, Кайл. По-английски уже понимать научился, — кивнул Картман с долей издёвки. — В моё рабочее время. В моём кабинете, — отчеканил Брофловский. — За стеной сидит секретарша! У меня клиент через час! И куча бумаг, которые необходимо заполнить до обеда! — для пущей убедительности он похлопал по стопке бумаг, лежавших за его спиной. — Да у тебя у самого встреча скоро… Что ты собираешься делать со своим заказчиком?! — Старина Джонни не обидится, если подождёт чуть дольше, — Картман снисходительно улыбнулся, поднял руку и подушечками пальцев коснулся щеки мужчины. — Да и ваша адвокатская контора тоже не обеднеет, если мистер Брофловски ненадолго отлучится. Буквально… на минут двадцать? — Картман, ты… — Кайл осёкся на полуслове: пальцы Эрика скользнули по шее, сам он наклонился и легонько дотронулся холодными губами до мочки уха. По спине молодого адвоката поползли мурашки от горячего дыхания партнёра.       Что ж, сам виноват. Проспал сегодня, впопыхах забыл папку с делом одного очень влиятельного клиента, а обнаружил это только в конторе. Повезло, что у Эрика рабочего графика как такового нету, а самая ранняя встреча с оптовиком назначена на полдень. Пришлось вытащить своего бойфренда из тёплой кровати и просить привезти необходимые бумаги.       Впрочем, Брофловски в душе не особо удивился этому предложению, он знал, что Картман может выкинуть что-то подобное. Не впервые молодой адвокат забывал что-то дома (постоянная усталость и перегруженность давали о себе знать) и Эрику неизменно приходилось выручать любовника, а похожие намёки он делал и раньше, просто менее настойчиво. Видимо, сейчас мужчина всё же решил получить своё вознаграждение.       Да и не то, чтобы Кайл был сильно против, но… — Ну-ну, не будь таким напряжённым, — шептал Эрик на ухо, сам в это время рукам поглаживал спину мужчины сквозь чёрную рубашку. — Мы не долго. Всего лишь маленький эксперимент. Двери я закрыл, когда еще заходил — никто нас не увидит. Всего лишь немного побалуемся, Ка-айл.       Когда Картман в своей привычной манере тянул его имя, адвокату казалось, что каждая мышца в его теле пульсирует сладостной дрожью. Последние аргументы, если они и были, отошли на второй план, Кайлу осталось только откинуть голову назад, подставляя шею губам. — Но не долго. Ты обещал.       Ответом послужила череда лёгких поцелуев от мочки уха по шее вниз. Руки Картмана всё ещё продолжали прощупывать мышцы на его спине, сильные пальцы надавливали в тех местах, где чувствовалось напряжение. Под этими нажимами Кайл выгибался, сильнее прижимась к груди парня. Опираться руками о столешницу с такой поддержкой больше не имело смысла, он переместил их на плечи любовника и потянул вниз воротник плаща. -Тут действительно жарковато, а ты в верхней одежде.       Картман усмехнулся, ненадолго отстранился от мужчины, чтобы стянуть плащ и скинуть его на диван, что стоял у стены, после чего хотел было уже приняться за свитер, но тут его прервал Брофловски, который сам ухватился за вязанные края и потянул их вверх. — О, не часто ты в последнее время берёшь инициативу, — заметил Эрик и с напускным смирением позволил себя раздевать. — У нас не так много времени. А если доверить всё тебе, нам и часа не хватит, — Кайл притянул Картмана ближе к себе за рубашку и легонько коснулся губами его губ. Пока поцелуй постепенно переходил от ненавязчивых касаний к страстному и напористому, тонкие бледные пальцы расстёгивали одну за другой пуговицы рубашки, обнажая загорелые грудь и живот. Если воспоминать детские годы, Эрик достаточно сильно изменился внешне, особенно, это отразилось на его фигуре. Нет, стройным или перекачанным он не стал, перейдя в старшую школу, однако, отвратительные складки вытянулись вместе с ростом, обращаясь в просто легкую полноту. Не по волшебству, конечно: парню всё же пришлось основательно взяться за себя, и все же к концу школы его сложно было назвать жирным. Скорее, просто большим, и то из-за широких плеч и высокого роста на его фоне тогда худощавый и сутулый Кайл чувствовал себя несколько неуверенно, но времени на это чувство практически не было, ведь окончание школы означало неминуемое расставание. Кто-то оставался в родном городке, кто-то уезжал учиться в другие места… Тогда-то в первый раз и разошлись их дороги. В первый и в последний. Чтобы через годы переплестись вновь и образовать одну единственную магистраль на двоих.       Что ж, слишком долгая, слишком тернистая история. Да и к чему вспоминать прошлое, когда сейчас Эрик Картман, молодой и перспективный предприниматель (как он себя величал) разгорячённый, в расстёгнутой рубашке крепко прижимал к себе мужчину и жадно целовал его губы, щёки, шею, закусывал белоснежную кожу, оставляя после себя алые засосы. Кайл не менее жадно отвечал на все ласки любовника, постанывал в удовольствии и старался как можно быстрее избавиться и от своей чёрной рубашки: в кабинете становилось действительно неимоверно жарко. «Надо бы потом узнать, исправны ли кондиционеры», — мелькнула мысль в затуманенном разуме. Как только Кайл обнажил свои худые плечи, Эрик незамедлительно переключился на них. — Я говорил, что ты очарователен, Ка-айл? — Чаще ты говоришь мне о том, что я — тупой жид, Картман. — Но безумно очаровательный тупой жид. — Романтичнее этого в жизни ничего не слышал. — Значит, я заслужил небольшую награду?       Кайл, окончательно освободившись от рубашки, вновь облокотился руками о стол и оценивающе взглянул в глаза мужчине, как бы решая, заработал ли тот на поощрения. Вообще, с момента, когда их судьбы вновь пересеклись и отношения переросли в нечто большее, чем просто ненавистная дружба, парочка отнюдь не перестала переругиваться и бросаться друг в друга обидными прозвищами, а когда они начали жить вместе, перебранки только участились. И это отнюдь не значило, что они не выносили друг друга или ненавидели, маленькие конфликты, ставшие частью их жизни, больше походили на семейные ссоры, которые почти всегда заканчивались быстрым перемирием или жарким сексом. Так что за капельку умиления можно было и слегка поощрить. — Слишком туго затягиваешь, — кинул Кайл, расстёгивая пояс на брюках любовника. Нарочито медленно потянул за собачку молнии на ширинке и так же медленно провёл пальцем по резинке боксеров.       Он ещё раз поцеловал Эрика и опустился перед ним на колени, при этом быстро расстёгивая и свои брюки. Картман всё это время стоял и с наслаждением наблюдал за партнёром. Хотя времени оставалось мало и, вроде как, Кайл собирался покончить со всем этим быстро, действия его были растянутыми и невероятно чувственными. Каким бы строгим и сдержанным этот человек не казался на первый взгляд, Картман знал, что если распалить его интерес, Брофловски начинает противоречить самому себе. Иногда в нём проявлялась его «плохая, грязная» сторона парня из Джерси. А когда он сам заводился, то начинал заводить и партнёра.       Однако, время есть время. Каким бы гадким и скользким человеком не был Эрик Картман, а обещания, данные любовнику, сдерживать старался. — Не забывай про наш лимит, Ка-айл, — напомнил он. — Быстрее пусти свой прелестный еврейский ротик в дело. — И когда ты успел стать таким слащавым, — фыркнул Брофловски и приспустил штаны Эрика вместе с бельём. Большой толстый член уже давно набух и стоял, одним своим видом говоря, что пора бы уже наконец уделить ему внимания. Кайл обхватил массивный ствол ладонью и несколько раз медленно провёл по нему вверх-вниз, стягивая и растягивая нежную тонкую кожу. Чуть наклонив голову, мужчина прижался губами к головке, лизнул её, не отстраняясь, посмотрел наверх. Картман, склонив голову, неотрывно смотрел на него глазами, в которых читалось неприкрытое желание. Удовлетворённый таким молчаливым ответом, Кайл обхватил губами член любовника и начал медленно двигать ими по всей длине части, которую был способен взять. По ходу дела он начал ускорять темп, иногда останавливаться, водить языком по стволу, вокруг головки, задевая нервные окончания, вырисовывая причудливые, одному ему понятные, узоры на возбуждённой плоти. Сверху послышались удовлетворённые стоны, дыхание Картмана сбилось в судорожные вздохи, руки он опустил на огненно-рыжую шевелюру Кайла. Пальцы перебирали пряди волос, фиксировались на голове и Картман, сначала легонько, потом более напористо начал толкать голову Кайла, управляя процессом и задавая темп. Молодому адвокату ничего не оставалось, кроме как подчиниться и в это время рваными рывками гладить спину партнёра, спускаться ниже и сжимать упругие ягодицы. Одной рукой он судорожно стянул свои брюки чуть ниже, обнажив тем самым свою собственную, не менее возбуждённую плоть и принялся гладить её в такт тому, какой установил Эрик себе.       Внезапно Картман отстранил его лицо, схватил за плечи и резко поднял на ноги. — Я уже скоро, а до главного мы так и не дошли. Так не пойдёт, — он поцеловал Кайла, не давая тому ничего ответить, подхватил его за бедра и усадил на стол. — Полегче, у меня же там ценные бумаги… — Тогда будь поаккуратнее и сильно не елозь, — Эрик надавил рукой на грудь Брофловски, силой укладывая того спиной на столешницу.       Кайл прогнулся в спине, непроизвольно выставляя член вперёд. Этот жест не осталось без внимания, Картман подцепил его рукой за основание, несколько раз провёл рукой по всей длине, а затем полностью снял штаны с бельём с партнёра, оставляя адвоката полностью обнаженным на столе. После этого Эрик нагнулся над ним, ещё раз поцеловал и прошептал в самые губы: — Смазки я с собой никакой не брал, поэтому могут возникнуть некоторые трудности. — Я думал, ты с самого начала это планировал… — прохрипел Брофловски, — И не подготовился?.. — Ты же знаешь, я люблю импровизировать, — ответил Картман, ублажая руками и себя и партнера. — Тем более, ты у меня и так неплохо разработан, мой маленький еврей. — З-аткнись, жиртрест. Эрик прервал своё занятие, подставил руку к губам любовника. — Оближи.       Кайл послушно взял в рот пальцы. — Интенсивнее. От этого зависит, насколько тебе будет больно. Я же не хочу, чтобы ты своими криками переполошил всю вашу контору.       Брофловски отодвинул руку Картмана от своего лица настолько, чтобы тоненькая ниточка слюны, что шла от губ его до указательного пальца мужчины, не оборвалась. — Ты уже и так переполошил всех своими стонами, — тяжело дыша ответил он. — Если меня завтра уволят, это будет твоя вина. — Если тебя уволят, то потеряют добрую половину клиентов, — отозвался Эрик, пристраиваясь поудобнее между ног у мужчины. Подумав, добавил: — Хотя, я только за, если твою сексуальную жидовскую мордашку не будет видеть никто кроме меня.       На мгновение, для подтверждения своих слов, он перевёл взгляд на вышеупомянутую мордашку. Действительно, зрелище открывалось божественное: томный взгляд полуприкрытых глаз на бледном, вытянутом лице, на раскрасневшиеся щёки которого красиво падали огненно-рыжие пряди волос, аристократичный ровный лоб, покрытый мелкими капельками пота, и, как вишенка картины, алые, немного припухшие от поцелуев, полуоткрытые губы. В такие моменты Эрик понимал, почему действительно решил связать свою жизнь именно с этим человеком, почему в свое время ненавидел его сильнее других, а сейчас не готов делиться им ни за что на свете. Совершенная, живая красота, заключённая в этих утончённых чертах, манила его, дразнила все его рецепторы, казалась такой недоступной даже сейчас, спустя столько лет, совместной жизни. Но если раньше он не понимал и не принимал этого влечения и мог проявлять свою привязанность только в агрессии и ненависти, то с возрастом, спустя долгие годы разлуки чувства вспыхнули с новой силой, но уже с другим восприятием. И это не было сексуальным влечением и не было даже любовью, оба, и Картман и Кайл, какими бы разными людьми они не были, чувствовали, что между ними существует нечто большее. Нечто более вечное и крепкое. Никто из них этого не озвучивал (упёртость и гордость, чёрт бы их побрал), но оба прекрасно знали.       Они принадлежали друг другу.       Первый палец Картман ввёл максимально аккуратно, второй рукой зажал рот не сдержавшемуся от громкого стона любовнику. — Тише, тише, душа моя, — пробормотал Картман, двигая пальцем как можно более аккуратно, однако, стараясь наращивать темп. — При таких временных рамках я не смогу достаточно подготовить твою узкую тощую задницу, но… я стараюсь, честно.       Кайл ухватился за руку Картмана, которая не давала ему закричать, и сильнее прижал её ко рту. — Да расслабься ты, мать твою, — прошипел Эрик, добавляя второй палец. — Как будто в первый раз. Неужели этот кабинет так на тебя влияет, что ты превращаешься в девственника?.. — Жажкниш, жижтрешт… Ммм!..       Картман резко достал оба пальца и взял в руку свой собственный член, вторую убрал ото рта своего бойфренда и сжал ею его плоть. — Мистер Брофловски, разрешаете ли вы мне вас трахнуть прямо здесь, на вашем рабочем столе с невероятно важными документами? — торжественно произнёс он с ухмылкой, пристраивая головку своего члена к анусу Кайла. — Если уж начал, то доводи до конца, чёрт бы тебя побрал… — Ну, если вы так про-осите, мистер Брофло-овски, — ехидно уже шепнул Картман и, нагнувшись, нежно поцеловал мужчину в лоб, как бы извиняясь за неудобства, которые ему причинил. Медленно, насколько это было возможно, Эрик вошёл в любовника во всю длину и остановился, давая тому перевести дух. Кайл обхватил руками его шею, с силой прижимался, жмурился. «И так практически каждый раз, — про себя отметил Картман. — И не возникает же по этому поводу…» Он упёрся руками о стол, стараясь удержаться в полусогнутом состоянии вместе с Кайлом и начал неспешно двигаться.       Брофловски старался громко не стонать, утыкаясь лицом в массивное плечо Эрика, и максимально расслабить ягодицы, чтобы обеспечить наименее болезненное проникновение. Первый толчок. Второй. Третий. Ещё и ещё. Темп ускоряется. Член Картмана всё быстрее и свободнее скользит внутри него.       Такой тёплый и твёрдый, такой большой, что, кажется, когда Эрик входил, то заполнял всего его, Кайла, целиком и без остатка, а когда выходил, то оставлял за собой бесконечную пустоту, вырывал кусок его души и плоти.       Кайл сам не заметил, как боль отошла на второй план, и сам он начал двигать бёдрами навстречу Картману, а стоны его налились удовольствием. Каждый раз, когда член любовника задевал какую-то точку там, внутри, тело адвоката охватывала дрожь, поднимавшаяся от самых пят и растворявшаяся где-то в паху. — Да… Тише… Ты… — не сбавляя темпа, Картман накрыл рот Кайла своим и сбивчивым французским поцелуем не дал ему издать ни писка. Брофловски тем временем одной рукой всё ещё держался за шею любовника, а другой в такт Картману дрочил себе. — К-картман… я…скоро… — стонет он, разрывая поцелуй. — Давай… я тоже, уже…       Последние толчки вышли рваными, самыми остервенелыми и резкими, Картман буквально вдалбливал партнёра в столешницу. Он резко вошёл, замер итак же резко вышел. С головки члена на пол закапала белая жидкость. Кайл кончил через пару мгновений следом за ним, пачкая себе живот.       Где-то с минуту оба тяжело дышали и смотрели кто куда: Кайл в потолок, Картман на Кайла и на стол, на котором всё перемешалось, а кое-какие бумаги прилипли к вспотевшей спине мужчины. — Ну… Что, как думаешь, уложились мы в 20 минут? — после недолгого молчания подал голос Эрик. — Понятия не имею, — пробормотал Кайл, не отводя взгляда от потолка. — Меня больше интересует, как ты собираешь за несколько минут всё здесь привести в порядок, жиртрест. — Да что тут приводить? Вытереться, одеться, вытереть на полу… Сущая ерунда. — Боюсь представить, что сейчас творится у меня на столе с бумагами, — печально протянул молодой адвокат (уже рискующий получить пометку «бывший»). — Картман, ты ведь понимаешь, что именно ты будешь перепечатывать то, что безнадёжно испорчено? — При чём тут я? — возмутился Эрик, который уже насунул свои штаны обратно и отошёл к шкафчику в углу за бумажными салфетками. — Я один участвовал в процессе, жидяра? — Твоя инициатива. А инициатива часто бывает наказуема, — Кайл попытался встать так, чтобы то, что излилось ему на живот, не растеклось на стол. — Не сильно-то ты и сопротив… — Две недели без секса. — Сам-то выдержишь? — После сегодняшнего — думаю, справлюсь.       Такой вариант Картмана не устраивал совсем. Уловок в случае чего у него было масса, но, как и говорилось, обманывать или принуждать к чему-то своего парня он не хотел. Кого угодно, но только не его.       Что ж, остается надеяться, что не так уж много этих бумажек рыжий еврей смял своей потной спиной…