"Дорога сна"

Рвануло вверх, затем вбок. Метнуло вперед и стало бросать из стороны в сторону. Такого долгого перехода в жизни Локи еще не было. Вокруг все мелькало, переливалось, сворачивалось и в следующий миг уже раскрывалось, играя всеми цветами радуги. Где-то рядом мелькала тень Тора. Несколько раз Локи хотел повернуться к брату, но портал сделал тело невыносимо легким, до того воздушным, что понять, где у тебя рука, а где нога и существуешь ли ты вообще в физическом варианте, возможности не было. Потом начало трясти, словно портал вот-вот рассыплется в прах. Перед глазами все смешалось. Цвета стали тускнеть, а затем вообще слились в единый серый фон. От затяжного кружения к горлу подкатил ощутимый ком тошноты. Локи не знал, сколько еще все это может продлиться, и попытался закрыть глаза, чтобы перестало мутить, но не смог – тело окончательно перестало слушаться. - Держись крепче, - раздался над самым ухом голос Тора. – Сейчас тряхнет. «За что держаться?» - успел подумать Локи, прежде чем воздушный поток с бешеной силой рванул его вперед, так, что тело накрыло невыносимой болью, словно вмиг оказались переломаны все кости. Затем последовал удар такой силы, что сознание ухнуло в глубокую обволакивающую черноту... Долго и мучительно один за другим приходили далекие образы юности. В мутном тумане проплывали видения устраиваемых отцом пиров, захмелевших вояк и асгардских красавиц, блиставших перед воинами в лучших из своих нарядов. Вдалеке Локи видел Тора. Брат стоял рядом с Бальдром и что-то, смеясь, объяснял ему. Локи пытался не смотреть на это. Ему сделалось противно. Где-то на периферии сознания загнанным зверем металась мысль о том, что ничего этого давно нет и уже никогда не будет. Надо очнуться раньше брата и бежать. Бежать. Но куда? Среди знакомых лиц сильно выделялось одно, до боли знакомое. Но рассмотреть его Локи боялся. Это лицо так страшно сейчас, так невыносимо больно заглянуть в глаза этому человеку. Локи пытался пошевелиться, ощутить свое тело, сделать что угодно, только бы прийти в себя и не видеть приближающегося к нему посетителя отцовского бала, а женщина подходила все ближе и ближе. Локи видел копну русых волос, слышал шаги и бился в истерике, пытаясь закричать и срываясь на мучительный стон. Но кошмар милостиво начал отпускать. Стены дворцовых залов уже подернулись дымкой, образы, забирая с собой страшную женщину, померкли и вскоре окончательно исчезли. Тор сидел на камне. Тонкий прутик в его крупных ладонях вертелся, незамысловато поворачиваясь то в одну сторону, то в другую, и не переламывался, словно Тор обращался с ним нарочито аккуратно. Тело ныло, как после хорошей драки, в которой ты оказался не в самом выгодном для себя положении. Локи приподнялся на локтях и понял, что руки все еще скованы цепью. Намордник на лице тоже был на месте. - Нас забросило немного дальше, чем я рассчитывал, - заговорил Тор, не поднимая на Локи взгляда. – Приземление получилось на камни. Спокойным ровным пламенем горел костер, освещая поляну в окружении низких каменных вершин. Вокруг ни одного деревца – только несколько чахлых кустов. Земля и та холодная, словно из камня, поверхности которого никогда не касалось солнце. Эту местность Локи видел впервые. Он подтянулся поближе к огню и постарался устроиться поудобнее, в таком положении, в котором меньше всего его могла потревожить боль. Где-то за горой, что небольшой стеной высилась за спиной Тора, зло выл ветер. Локи хотелось спросить, что это за место и как скоро ждать асгардских воинов, но брат не спешил снимать с него намордник. Тор сидел напротив и продолжал играть прутиком. Локи присмотрелся. За время их перелета из Мидгарда в эти земли брат осунулся и словно стал на несколько лет старше. Он выглядел замученным и уставшим, хотя Локи прекрасно видел, что перед тем, как исчезнуть в портале, он улыбался пришедшим наблюдать их отбытие людям, он радовался победе. - У меня с собой только вода, - Тор наконец-то посмотрел на брата. – Будешь? Пить хотелось меньше всего, но ради того, чтобы убрать с лица унизительный намордник, Локи согласно кивнул. - И как долго нам ждать? – от хрипоты голос не спасла даже вода. Тор уселся обратно на камень, взял в руки прут и принялся водить им по земле, где неохотно проявлялись строчки детского стишка, который – Локи помнил – Фригга читала им на ночь. - Что, отец тебе даже не сказал, когда пришлет за мной стражу? Сколько тебе меня стеречь? Тор неопределенно пожал плечами и кинул прут в догорающий костер. - Я за хворостом, - сказал он, поднимаясь. – Если решишь сбежать, то имей в виду, что бежать отсюда некуда. В окружении хоть и небольших, но все же гор, куда не проникал даже ветер, Локи понимал, что бежать действительно некуда. Тело, стоило неловко пошевелиться, моментально отзывалось болью. Кандалы на руках не столько мешали движениям, сколько значительно ограничивали уровень магии, а без нее, фактически основного оружия, сделать что-то не представлялось возможным. Как снять цепь, Локи тоже не знал. Постепенно чем яснее становилась ситуация в голове, тем отчетливее наваливалась безысходность. Оставленный один, предоставленный сам себе, он вспомнил, что, где бы они с Тором сейчас ни находились, отец в любом случае найдет их. И тогда… Что тогда? Явиться в Асгард, закованным в цепи? На глазах у всего честного народа пройтись не как царь или же законный наследник трона, а как преступник, как изгой? Показаться на глаза матери… Локи вздрогнул. - Держи, - вернувшийся Тор протянул ему свой содранный с плеч плащ. – Держи, кому говорю, - повысил он голос, когда Локи даже не пошевелился на его предложение. – Здесь такие ночи, что даже бессмертные мрут. - Сторожить меня станешь? – усмехнулся Локи, укладываясь возле заново разожженного костра. - На том свете отосплюсь, - отозвался Тор, прикручивая правый наручник брата к поставленному рядом Мьельниру. Что это за «тот свет», Локи не знал, но спрашивать не решился. Не стоило лишний раз злить брата. Тем более что намордник он надевать на Локи не стал и прицепил его к себе на пояс. Быстро заснуть не удалось. Локи до последнего гнал от себя мысль о возвращении в центральный дворец Асгарда и о том, в каком качестве ему теперь предстоит находиться в стенах дома, где он вырос и где ему знаком каждый потаенный угол. Но вскоре мыслей и предположений стало так много, что он перестал от них отбиваться. На ум приходили безрадостные картины асгардских жертвоприношений, казней и публичных судебных процессов. Тот, кому мог бы принадлежать трон, будет выставлен посмешищем. Какую казнь придумает отец? Нет, не будет такой милости, как Тору. Не отправит он его на перевоспитание в Мидгард. И в исконно родные земли, холодный Йотунхейм, тоже не отправит. Или отправит? Убил же Локи Лафея, так почему бы ледяным великанам самим не казнить предателя их народа?.. Тор до утра просидел напротив, так и не сомкнув глаз. Утро разбудило холодом и новой болью. Проснувшись, Локи внимательно осмотрел себя – не может его тело так долго болеть. - Это от кандалов, - пояснил Тор, жуя травинку. – Не дают быстро восстановиться. - Может, снимешь? – с улыбкой предложил Локи. Тор только головой мотнул. - Тогда, может, вернешь на место намордник? – еще шире улыбнулся Локи. – А то странная гуманность, не кажется? Одина все еще не было. Они просидели больше половины дня, но из Асгарда так никто и не явился. Тор молчал, не реагируя на выпады и колкости пришедшего в себя и напуганного своим будущим брата. Ближе к вечеру он снова ушел за хворостом. На этот раз сидеть на месте отвязанный от молота Локи не стал. Кандалы были тяжелы и мешали свободно двигать руками, так что, чтобы влезть на ближайшую, самую удобно расположенную вершину, времени потребовалось больше, чем он на то рассчитывал. Соответственно, побега не получится – брат догонит быстрее, чем Локи успеет спуститься с вершины вниз, на другую сторону – туда, где без удержу завывает ветер. За стеной из гор, окруживших поляну, на которой они с Тором расположились, расстилалась до горизонта каменная пустыня. Ничего, что бы напоминало пейзажи центрального Асгарда, здесь не было. Локи вообще не предполагал, что в их мире могут быть такие места. Но самое интересное – где? Отец никогда о таком не рассказывал. И вряд ли бы Тор сам додумался сюда забраться. Брат скорее уж рухнул бы прямо в тронный зал, чем сюда. Так в чем же дело? - На место вернулся, - прозвучал голос Тора. - Страшно-то как, - глумливо хихикнул Локи, покорно спускаясь вниз. – А на ужин у нас что? Еды не было. Запас воды подходил к концу. Тор начал обеспокоенно посматривать на выход из убежища, чем взволновал Локи, ожидавшего, что с минуту на минуту послышатся топот конских копыт и тихий, но грозный голос отца, отдающего воинам приказ спешиться. - Не дождешься, когда меня с рук на руки сдашь? Подпустить задора в голос не получалось: чем больше волновался Тор, тем сильнее нервничал Локи. А отца все не было. Вокруг стояла такая тишина, что в какой-то момент, когда брат в очередной раз не ответил на колкость, Локи захотелось встать и заорать во все горло, чтобы уже хоть что-то произошло, чтобы на какое-то время исчезло это томительное, пожирающее душу ожидание. - Что ж папочка не побеспокоился, что сыну жрать нечего? – ходил он вокруг возящегося с костром Тора. – На диету посадил? Ты ж ему такую службу сослужил! Такого мерзавца поймал! А?! Чего молчишь? Я, может, с голоду помру! - Локи, замолчи… - Жрать хочу, понимаешь? – твердил как заведенный Локи. – Умру с голоду, кого отцу на заклание приведешь-то? Ну, подумай. Подумай! Ох, брат, понимаю, как это для тебя сложно… - Тошно, - процедил сквозь зубы Тор, ударяя себя кулаком в грудь. – Тошно мне, понимаешь? Его тон и то, как он произнес эти слова, заставили Локи, знавшего перепады настроения брата, замолчать. Было в голосе Тора что-то такое непривычное, что даже после его первого посещения Мидгарда Локи в нем не заметил. Да, брат изменился, да, стал мягче и податливее, да покорился воле отца и стал совсем как баран в своем стремлении стать мудрым правителем. Но вот этого… Что это? Тоска? Страх? Или же ему на самом деле… Тошно? - Между прочим, у каждого смертника существует право на последнее желание… - заметив, что Тор увлекся занимавшимся костром, снова начал Локи и моментально оказался опрокинутым на землю. Колено Тора уперлось ему в грудь, отчего ребра заныли, а дыхание перехватило. Локи впервые видел, как у брата дрожат руки. В прошлом, какой бы страшной или же безвыходной ни была ситуация, Тор никогда не показывал ни страха, ни других своих слабостей. Казалось, что он вообще ничего не боится, а его безрассудство не искоренила даже ссылка в Мидгард. Лишь со второй попытки Тор дрожащими руками надел и защелкнул на лице Локи намордник. После он привалился к камню и, откинув голову, с шумом выдохнул, пытаясь таким образом успокоиться. Его трясло то ли от злости, то ли от страха – Локи не мог понять. На брата он не смотрел, стараясь выровнять дыхание. «Ты совсем ослабел», - хотел захохотать Локи. Стоило ему указать пальцем на намордник с намеком на то, что от еды он все еще не отказался бы, удар не замедлил себя ждать. Тор поднялся на ноги, переступил через валявшегося на земле Локи с разбитой скулой и, пошатываясь, словно пьяный, зашагал прочь.