Хорошо и без тебя.

И вдруг ты стал ненужным, друг.

Сколько месяцев прошло с того момента, как ты прилетел домой? Один, два? Нет. Уже прошло полгода. И что с тобой случилось за всё это время? Начнём с того, что ты, наконец, начал нормально работать, а свою карьерную лестницу ты начал с бармена в баре, что на углу твоего дома. Да, неплохая работа, конечно, если считать, что ты отлично разбираешься в спиртном. Далее, чего ты достиг, там это снял себе хорошую двухкомнатную квартиру и сам содержишь её в чистоте и порядке. Даже научился готовить. Потом, ты... И на этом можно пока закончить. Да, не густо, если учесть, что прошло всего лишь каких-то 6 месяцев. Хотя, если посчитать, что за предыдущие свои 29 лет ты ничему не научился, кроме как спать с кем попало и бухать, то, чему ты научился за эти полгода — это просто волшебство. И вот однажды, одним прекрасным январским днём, лёжа на диване и смотря телевизор, ты слышишь звонок в дверь. Странно, кого могло это ещё принести? Нехотя встаёшь и идёшь к двери, неторопливо открываешь её и видишь почтальона. — Павел?— Спрашивает он, на что ты лишь слабо киваешь.— Хорошо, вам тут заказное письмо. Распишитесь, пожалуйста.— Почтальон протягивает бланк и ручку. Ты что-то чиркаешь и отдаёшь ему, говоря тихое: «Спасибо». Проходя в квартиру, начинаешь рассматривать письмо и, наконец, видишь отправителя. «София Яновна Толстая. Г.Москва. Ул.Тверская, д.48». И вот тут становится очень интересно. Что, во-первых, происходит, и зачем она написала письмо? Во-вторых, о чем она вообще может написать? И, в-третьих, почему именно сейчас? Садишься обратно на диван, выключаешь телевизор и раскрываешь конверт. Внутри находишь аккуратно сложённую в четыре слоя бумажку и, тяжело вздыхая, начинаешь читать. «Привет, Паш. Знаю, получить от меня письмо, когда уже прошло столько времени, неожиданно. Если честно, сама не думала, что соберусь всё-таки его написать, но как видишь... Хочу сказать, что в «Элеоне» всё хорошо. Элеонора прекрасно справляется вместе с Петром. Отель опять стал самым-самым в Москве. Гостей по-прежнему на стойке рецепции встречает своей улыбкой Даша. Она, к слову, очень счастлива. У них с новым хозяином закрутились замечательные отношения, в которых царит гармония и любовь. Понимают друг друга и поддерживают. Да, был случай, когда он видел её «недопоцелуй» с другим, пробежался. Но всё-таки, в отличие от тебя не писал ей песню, а, в конце концов, выяснил с ней всё лично. Откуда я это знаю, спросишь ты, а я отвечу, что очень хорошо общаюсь с этой замечательной девушкой, которая теперь поистине счастлива. Что касается меня, то мы с Мишей уже как два месяца женаты, я на 3 неделе беременности. Знаешь, я тоже очень счастлива. Мы купили себе дом за городом и теперь обустраиваем его, ведь там будет лучше и спокойнее, чем в этой Москве, где мы все устали. Миша уговорил меня скоро уволиться и посветить себя нашей семье, и я была только рада. Он теперь будет главным управляющим, а в помощники хочет взять как раз Дашу, я тоже думаю, что она справится с этой ролью. Паш, я пишу это письмо, потому что хочу сказать, что мы счастливы. Мы счастливы и без тебя. Каждый лично и по-своему. Мы все, наконец, обрели свою любовь. И, знаешь, ты, как оказалось, был лишний в этом счастье. После твоего отъезда всё наладилось. Всё наладилось, когда тебя не было. Нет, не подумай, что я хочу обвинить тебя во всех наших несчастьях, но всё же, почему то же всё наладилось, когда тебя не стало с нами. Просто подумай над тем, что мы счастливы и без тебя. Грустно, и всё же, я надеюсь, что ты повзрослел и одумался. Начал жизнь с нового листа. А лучше, с нового блокнота. У тебя всё наладится, как наладилось и у нас. я в это верю. Всей душой. И прости, что так бросила у самого алтаря. Это даже хорошо, что мы не совершили эту ужасную ошибку, которая обременила бы нас. Я желаю тебе счастья, Паш. Удачи и пока. Соня». И тут он впервые за свою жизнь потёр уже красные глаза. От чего же красные, ведь мужчины не плачут?! Но ведь Паша ещё ребёнок, просто большой. На душе стало как-то тяжело. Сердце забилось всё чаще и чаще. В висках стало неприятно пульсировать, а во рту всё пересохло. Он, конечно, очень счастлив, что у людей, ставших ему как семья, всё наладилось и они счастливы. Но хреново было от того, что они счастливы и без него.