Стань мені самою, Саме тою піснею. Будую світ і розламую Кожного разу після. Лишись на першому, На своєму місці. Ця подорож вже завершена, А швидкість ще двісті. Бумбокс, «Дитина» Такая любовь убьёт мир. Маша и Медведи, «Земля»
Хорошей девочке Нэйт уже надоело прикусывать язык, чуть ли не до крови, чтобы удержаться от ехидного комментария, когда подруга Миа в очередной раз восхищается популярной в университете влюбленной парочкой парней. У них есть собственный фан-клуб, Инстаграм пестрит их совместными фото, а хэштег #ФаЙо неосознанно вызывает у Нэйт рвотный рефлекс. Не то чтобы ее волновала чужая личная жизнь, да ей вообще глубоко наплевать, с кем встречается симпатичный одногруппник. Но вот эта шумиха вокруг их пары заставляет чувствовать глухое раздражение. Конечно, в этом нет вины Фа и Йо – всю мышиную возню устраивали сумасшедшие фанатки вроде подруги Нэйт. Миа даже вела свой блог, в котором писала историю страстной любви двух Лун. Нэйт тоже читала ее. А потом, не сдержавшись, сказала подруге, что ее фантазия не знает границ, и этот сладкий рассказик чем-то похож на те бл-новеллы, которыми завалены полки в книжных магазинах. Миа в ответ только поджала губы, пробормотав, что ничего она (Нэйт) не понимает, ведь «любовь – штука потрясающая и удивительная». Нэйт только закатила глаза, потому что все же считала, что эта «штука» отличается от фантазий подруги. Но… терпеливо читала каждую новую главу, будто ждала с тревогой сводку с фронта. Будто хотела найти в потоке фраз что-то настоящее, какую-то подсказку… Интересно, есть ли хоть доля правды в этом сахарном сиропе, и как отреагировали бы персонажи истории, прочитав опус о собственной жизни? Особенно неловко, почему-то, было читать описания постельных сцен. А их было немерено. Если бы здесь не фигурировали реальные люди, возможно, такого чувства не возникло бы. А так казалось, что Нэйт лично присутствовала за закрытой дверью в комнате Йо, в машине Фа, в гостиничном номере… И ощущение было до того реальным, что хотелось зажмуриться и не видеть двух сплетенных тел. А затем, каждый раз, видя Йо с Фа, Нэйт отворачивалась. Чёрт побери подругу с ее бурной фантазией! Нэйт и Йо учились в одной группе, поэтому волей-неволей виделись каждый день. Йо всегда мило улыбался ей, и они перекидывались парочкой общих фраз. После занятий за ним заезжал Фа, и Йо будто переставал существовать для нее в этой реальности. А становился чертовым героем новеллы – далеким и выдуманным, зато счастливым до невозможности. И грань между фанфиком подруги и реальной жизнью как-то подозрительно стиралась. Словно книжные герои проникли в реальный мир, продолжая жить своей беззаботной жизнью. Парочку книженций такого рода как-то раз подсунула ей все та же Миа. Нэйт, прочитав их, восторгов подруги не разделила. Стандартный любовный роман, только вместо парня и девушки, здесь фигурировали парни, которые – то ли отстаивали свое запретное чувство, то ли метались между стервой-бывшей и настоящей любовью в лице парня. В общем, ничего нового, только количество горячих сцен иногда зашкаливало. И вот теперь ей приходилось наблюдать за «экранизацией» очередной бл-новеллы, сидя где-то на задних рядах и слушая восторженные крики неприхотливой публики.***
– О божечки, это они! Ах, как он его обнял! А Вайо так мило смущается! – За соседним столиком обосновались все те же фанатки парочки ФаЙо. – Ну давай, колись. Ты втюрилась в Фа? – внезапно нарушает молчание Миа, заметив пристальный взгляд Нэйт, направленный на воркующих в конце столовой парней. – То-то тебя передергивает каждый раз, стоит кому-то упомянуть об их парочке. – Меня передергивает от твоих фанфиков с участием этих двоих. В них рейтинг превысил отметку «18+», – парирует Нэйт, переводя взгляд на подругу. Учтивая, добродушная и милая девочка Нэйт могла быть той еще язвой, но в этой ипостаси ее знают только самые близкие. С остальными же Нэйт держит себя в рамках, изредка ощущая тяжесть кандалов воспитания и общественного мнения. – Значит, ты все-таки читаешь его, да? И как тебе последняя глава, у нее больше всего лайков и комментариев! – с гордостью заявляет Миа. Нэйт хочет послать подругу куда-нибудь в придуманную ею же радужную страну, но понимает, что дружба важнее сиюминутных порывов. Поэтому нехотя отвечает: – Это там, где Фа и Йо отмечают годовщину в номере «люкс» с шампанским, лепестками и прочей дребеденью? – Что значит «дребеденью»? Это так романтично… – мечтательно протягивает подруга. Видимо, свои сокровенные желания она решила перенести на полуреальных и многострадальных (по мнению Нэйт) ФаЙо. – Ну да, романтично. А потом там идет описание их постельных игрищ страниц на пять. Просто до безумия романтично, – не удерживается от саркастичного комментария Нэйт. – А ты думаешь, они по ночам в «Башню» играют? Или смотрят «Пятничный клуб»? – хмыкает Миа, отставляя от себя стакан с шоколадным коктейлем. – Я об этом не думаю, потому что мне плевать, чем они занимаются по ночам. – Чего тогда читаешь мой фанфик и пялишься на них, раз плевать? – задает вполне закономерный вопрос Миа, а Нэйт теряется с ответом.***
– Эй, Нэйт, не хочешь с нами сегодня посидеть в кафе после занятий? – На перерыве к ней подходит банда «ангелочков». Не то чтобы они ее закадычные друзья, но они с девушкой довольно неплохо общаются. – Вам лишь бы веселиться, а я, между прочим, с парнем расстался, – вздыхает Монтри. – Ой, хватит ныть, давайте напьемся и подцепим кого-нибудь. Нэйт, ты ведь с нами, да? – бодро заявляет Слоняра. – Да, хорошая идея, – вымученно улыбается она, просто потому, что слишком часто отказывала им. Пусть она и не любительница подобного времяпровождения, но ничего ведь не случится, если она пару часиков посидит с шумными и веселыми «ангелочками»? – Йо, ты с нами или твой красавчик-парень запрещает тебе напиваться с друзьями? – подначивает Йо Слоняра, а Монтри заводит грустную песнь о том, что Йо совсем бесчувственный и не хочет поддержать друзей в трудные времена. Фа уже ждет его на парковке перед зданием научного факультета. Наверное, ему не терпится увезти своего парня в их светлое будущее, как в дурацких мелодрамах – только они вдвоем и оранжевое закатное солнце на горизонте. И титры, титры… А там нет места посиделкам с друзьями в третьесортной забегаловке, с разговорами о разбитом сердце Монтри, которое может склеить только неземная любовь нереального красавчика. Нэйт готова поставить тысячу бат на то, что Йо откажется от приглашения «ангелочков». Фа чуть ли ни пылинки с него сдувает, маловероятно, что он отпустит того одного куда-нибудь. И тут же ловит себя на мысли, что будь она на месте Йо, давно бы послала Фа с его гиперопекой. Но она не Йо… И это ее не касается. На удивление, Йо не отказывается, говорит друзьям подождать, а сам подходит к Фа. Они о чем-то переговариваются, и, судя по недовольному лицу Фа, Йо все же пытается отпроситься. – Нэйт, ты правда встречалась с тем красавчиком-первокурсником с сельскохозяйственного? – подает голос Цыпочка, отвлекая ее от созерцания семейных разборок ФаЙо. – Что? Ой, божечки, с тем неотесанным мужланом? Он даже меня пытался полапать за грудь, – кривится Слоняра, тряся с гордостью своим необъятным фальшивым бюстом. – Да, мы встречались около трех недель, – неохотно отзывается девушка. Вспоминать о Роме не хочется, это уже давно пройденный этап. Неприятный опыт, о котором нужно забыть и жить дальше. Она обошлась, по сути, малой кровью (потерянная девственность на продавленном диване и приобретенное недоверие к доморощенным альфачам с дешевыми комплиментами и фальшивыми улыбками не в счет). Зато урок усвоила на «отлично» и зареклась не ввязываться в подобные отношения. – Три недели? Вау, подруга, да ты побила мой рекорд. Мы с Омом были вместе два месяца, – делится Монтри. Нэйт сочувственно кивает. Слоняра уже успел рассказать ей, что Ом изменил Мону с лучшим другом, к тому же, натуралом. Пока они разговаривали, Фа и Йо все же успели прийти к согласию, потому что статный красавец, поцеловав Йо на прощание, сел в машину и уехал. А Йо, широко улыбаясь, направлялся в их сторону. Его лучезарная улыбка почти никого не оставляет равнодушным. Фа недаром ревнует его к каждому симпатичному парню. Его фото есть на сайте «Милые парнишки», там он похож на невинного ангелочка с растрепанными волосами и широко распахнутыми глазами. Нэйт стыдно признаваться, что в закромах компьютера хранится это его фото. Нет, она не хренова извращенка, которая часами пялится на чужое изображение на экране монитора. Но в каком-то непонятном порыве она сохранила его. Йо влюблен в Фа, наверное, не один год и его, скорее всего, совсем не привлекают девушки. Но разве это весомые аргументы для бьющегося в лихорадке сердца, когда он вот так улыбается и кажется, что эта его улыбка, адресована именно ей?***
Они пьют дрянное пиво в какой-то забегаловке, где накурено и шумно. Монтри стреляет глазками в сторону брутальных парней, играющих в бильярд. – Йо, у тебя был секс с твоим красавчиком Луной в необычных местах? – допытывается порядком подвыпивший Слоняра. Нэйт грызет фисташки и почему-то дожидается ответа Йо. Тот смущенно бормочет: – Ну не то чтобы… – Да ладно, расскажи нам, тут все свои, – подначивает его Монтри, оторвавшись от разглядывания задницы долговязого парня у стойки бара. – У меня был секс в туалете кинотеатра, куда меня привел бывший, – вздыхает Цыпочка. А остальные «ангелочки» морщатся. Нэйт уже не хочется знать подробностей интимной жизни Йо. Их легко можно прочесть в фанфике подруги, только там – выдумка, а его слова – правда. Именно поэтому, столкнувшись взглядом с покрасневшим Йо, она решительно встает: – Крутая песня. Йо, не хочешь потанцевать со мной? – Давай, – легко соглашается он, а банда «ангелочков» недовольно смотрит на них. Цыпочка даже говорит ей одними губами «сучка». – Спасибо, что выручила, – говорит Йо, почему-то кладя руки ей на плечи. Нэйт кивает и убирает его руки со своих плеч. – Не так, – говорит, опуская их себе на талию. – Ты совсем как ребенок, – почти смеется, а Йо вновь смущается. Все-таки девушки для него – неизведанная территория. Эдакие пришельцы с другой планеты. Вроде бы и не противные твари со щупальцами, но все равно страшно. То ли дело встречаться с парнем, тем более таким хозяином положения, как Фа. Пусть он иногда и напоминает мамашу-наседку и ревнивого мужа в одном флаконе. Но с ним можно не бояться дать слабину, не нужно изображать крутого парня, когда противно потеют ладони, лежащие на тонкой женской талии. А в голове – ни одной связной мысли для разговора. – Нэйт, тебе нравится Пи`Фа? – выпаливает он первое, что приходит на ум. И тут же прикусывает язык, но поздно. Она внимательно смотрит ему в глаза, слегка приблизившись. Танцем их топтание на месте можно назвать с большой натяжкой. Они слишком близко друг к другу, так близко, что Нэйт хочет сократить расстояние, которое их разделяет, до минимума. Нет, эта ситуация не похожа на сцену из романтичных фильмов, где расстояние между парнем и девушкой условно можно назвать «до поцелуя». Они касаются друг друга только руками и дыханием. Никаких больше точек соприкосновения нет и быть не может. – Нет, – легко отвечает Нэйт, мотая головой, словно сбрасывая оцепенение. – Иногда ты провожаешь его взглядом, и я подумал… – мямлит Йо, понимая, что несет откровенную чушь – мало ли кто смотрит на первого красавчика университета. За год отношений к этому можно было уже привыкнуть. Девушка вздыхает и выпаливает: – Я смотрю на него не потому, что он мне нравится. А потому, что он нравится тебе… – Почему-то сейчас, в душном сумраке бара, едва соприкасаясь друг с другом, и одновременно ощущая мимолетные прикосновения каждой клеточкой тела, ей не хочется врать. – А… почему? – Он смотрит на нее широко распахнутыми, какими-то оленьими глазами, и Нэйт накрывает удушливой волной. Ей хочется стать к нему еще ближе… Чтобы превратить одиночные точки в бесконечные многоточия. Распасться на молекулы, чтобы он мог вдохнуть ее вместе с прокуренным воздухом этого чертового бара. Чтоб въесться ему в кожу, пронестись кровотоком по венам и артериям. Заполнить каждую клеточку. Вначале чтобы ее присутствие ощущалось физически, а после – метафизически. Она, она, только она. В мыслях, во снах, в мечтах, в прикосновениях, в каждом вдохе. Так вот ты какая, самая черная, самая отчаянная жадность. Желание обладать человеком, который тебе не принадлежит и никогда (слышишь, ни-ко-гда?!) принадлежать не будет. Хорошая девочка Нэйт нацепляет на лицо улыбку и отвечает: – Интересно, как вы друг друга нашли. Что тебе нравится в нем? Плохая девочка Нэйт с силой вцепляется Йо в плечи. Ей хочется большего. Не разрушить и отобрать, а просто стать всем. Йо мило улыбается. – Пи`Фа очень хороший. Я влюбился в него еще в школе… – Историю великой любви Нэйт пропускает мимо ушей. Только вглядывается в его лицо. Мие бы история понравилась, она бы послушала, а после написала еще пару опусов о своем любимом пэйринге. Подруга чуть ли не молится на эту парочку. Нэйт молится другим богам. И ей дела нет до чужих лав-стори, хоть и со счастливым концом. Потому что все они кажутся одинаковыми, как новеллы со воодушевленно-радостными лицами на обложках. Девушке не хочется быть слушателем или зрителем. Проживать чужую жизнь неинтересно, когда есть своя. – Спасибо за хороший вечер, – говорит Нэйт, прощаясь с «ангелочками». – Да какой там, так никого и не подцепили, – досадливо бормочет Монтри. Девушка садится в свою машину – хорошо, что она пила совсем немного. «Ангелочки» от предложения подвезти решительно отказываются, им еще хочется поразвлечься. – Йо, хочешь, я тебя подвезу? – предлагает стоящему в сторонке Йо, который то и дело бросает тоскливые взгляды на экран телефона. Он наверняка откажется, мелькает в голове у Нэйт тоскливая мысль. Вот сейчас примчится его принц на белой «Ауди» и станет с него пылинки сдувать. Фа уже успел оборвать телефон, беспокоясь о нем. Да и она немного побаивается оставаться с Йо наедине – слишком много пугающих мыслей проносится в голове. – Спасибо, Нэйт, – неожиданно соглашается Йо, садясь на переднее сидение рядом с ней. – Пи`Фа разве не заедет за тобой? – удивленно спрашивает. – У него завтра тест, я сказал, что меня подвезет Мон, – словно оправдываясь, бормочет он. – Ясно, – выдыхает Нэйт, включая музыку. Играет тягучий джаз, и она сразу же переключает композицию. Незамысловатая попсовая песенка раздается из динамиков, и девушка удовлетворенно качает головой, барабаня по рулю. Мелодия помогает разбавить напряженную тишину, повисшую в салоне. – Йо, достань в бардачке фруктовые леденцы, – перекрикивая песню, просит она. Круто было бы закурить. Вместо этого она берет упаковку леденцов, чуть дотрагиваясь до теплых чужих пальцев, и вытаскивает конфету, отправляя ее в рот. С яблочным вкусом. – Хочешь? – предлагает, равнодушно вглядывающемуся куда-то вдаль Йо. Он поворачивает к ней голову и мягко улыбается. – Нет, спасибо. Он – мать твою! – просто сидит и улыбается. Он вежливый и дружелюбный, а ее это выводит из себя, потому что все – ложь и равнодушие. Уж она-то знает цену вежливости – когда выдавливаешь улыбку через силу, чтобы не выпасть из образа хорошей девочки и – не дай бог! – никого не задеть. Грош цена этой улыбке, дежурной и искусственной. Хотя… когда это Йо считал ее особенной? С чего он должен быть настоящим с ней, когда через пятнадцать минут забудется в объятьях своего идеального парня? «Ты слишком много думаешь, это к добру не приведет», – встряхивает головой Нэйт. Леденец с хрустом ломается во рту на осколки, кажется, что во рту не карамель, а стекло. Она будто бы даже чувствует противный металлический привкус собственной крови. Кондиционер работает исправно, но Нэйт приоткрывает окно, чтобы почувствовать на своей коже прохладный вечерний ветерок. И вроде бы отпускает… Йо прерывает затянувшееся молчание первым. Он говорит о тяжелых предметах, дурацких задачках и лабораторных. Постепенно разговор сворачивает в привычное русло. Они ведь одногруппники, студенты, хорошие знакомые. Ему достаточно этих точек соприкосновения. Когда они подъезжают к общежитию в свете фар она видит высокую фигуру. Фа уже караулит своего драгоценного малыша. Они прощаются, и она торопливо уезжает, желая стереть из памяти, с каким трепетом Фа прижимал к себе Йо.***
– Паршиво выглядишь, – резюмирует подруга, окинув ее взглядом с ног до головы. – Знаю. Привет, кстати, – кое-как пригладив волосы рукой и одернув воротничок форменной рубашки, говорит Нэйт. – Ты вчера зависала в баре с «ангелочками», – утвердительно кивает головой Миа и обиженно поджимает губы. – А меня даже не позвала. – Да мы посидели пару часов и разошлись, было скучно. Миа недоверчиво косится на нее, словно знает что-то такое, о чем Нэйт предпочитает молчать. Ее взгляд так и кричит: я знаю все твои секреты, хотя подруга не знает ровным счетом ничего. Нэйт не привыкла выворачивать душу наизнанку направо и налево. – Угадай, кто вчера лайкнул мою работу? – внезапно оживляется Миа. – Неужто Джоан Роулинг? Хотя нет, подожди, наверное, Э. Л. Джеймс? – насмешливо отвечает Нэйт, замечая краем глаза, как в аудиторию входит Йо. – Не угадала. Йо! – с восторгом восклицает Миа, да так «тихо», что вышеупомянутый парень смотрит в их сторону. Нэйт не удивлена, а порядком шокирована. Как можно, прочитав о себе такое, молча поставить лайк? Сама она бы, как минимум, написала Мие гневный отзыв. – Это бред какой-то! – вырывается у Нэйт. А через несколько мгновений она слышит возле себя знакомый голос. – Привет, – Йо стоит у нее за спиной, смущенно переминаясь с ноги на ногу. – О, Йо, приветик! – радостно восклицает Миа. Нэйт выжидающе смотрит на него, кажется, он что-то хочет ей сказать. И это немного странно, потому что он смущается так, словно собирается сделать ей какое-то неприличное предложение. Хотя, конечно, это не так. – Привет, – кивает ему с неким опозданием девушка. – Можно с тобой поговорить после занятия? – наконец, решается он. – М-м-м… да, хорошо, – неловко улыбается она. Ощущение, что у них появляется какой-то секрет. И почему-то от этого становится неловко. В аудиторию заходит преподаватель, и они поспешно рассаживаются по местам. Нэйт нервно сжимает в руках ручку и всю пару тщетно пытается сосредоточиться на словах преподавателя. Перерыв небольшой – всего пятнадцать минут. Нэйт, отвязавшись от любопытной Мии, сидит с Йо на лавочке у корпуса факультета. Нещадно палит солнце, она прикрывает глаза рукой, глядя на профиль Йо. Он молчит, сцепив руки в замок на коленях. О чем же таком важном он хочет с ней поговорить? – Ты знаешь, что любят женщины? – резко выпаливает Йо. От такого вопроса Нэйт опешила. – Я знаю, чего хотят женщины, а вот вкусы у всех разные, – задумчиво произносит Нэйт. Неправильный разговор и какой-то слишком смущающий. Даже сейчас она понимает, что у нее начинает гореть лицо. – Я… я говорю о вещах. Мне нужно сделать подарок, а я не разбираюсь… в таком, – сбивчиво говорит Йо. Нэйт медленно выдыхает, напряжение немного спадает. Так вот в чем дело! А она-то уже успела себе нафантазировать всякого. – Подарок? Ну-у-у, смотря что за повод, что за женщина, в смысле, насколько вы близки. – Мы не очень близки. – Он смотрит на нее в упор. – Это мама Фа. Она прилетает из Америки и приглашает нас на ужин. Я спрашивал у Пи`Фа, но он говорит, что все это глупости. А я хочу ей понравиться. – Нэйт молча кивает. Как все просто. Он хочет понравиться матери любимого человека, поэтому обратился к ней за помощью. – Что ж, задача не из простых, но вполне выполнима. – Ты поможешь мне выбрать? Мы можем пойти вместе в Сиам, завтра все равно выходной, – умоляюще смотрит на нее Йо, и она с грустью думает о том, что надо отказаться. Пусть это и не совсем вежливо с ее стороны, но идти в выходной день с ним никуда не хочется. Особенно выбирать подарок матери Фа. Можно просто предложить варианты и сослаться на занятость. В конце концов, у нее тоже есть право на личную жизнь. Но… все это глупо и до того нелепо, что Нэйт не хочется врать самой себе. Конечно, она согласится. И пойдет с ним в торговый центр и будет выслушивать хвалебные речи о его красавчике-парне. Потому что каждый человек немножечко мазохист, особенно, когда дело касается людей, которые ему небезразличны. – Я угощу тебя коктейлем и пирожными, там есть хорошее кафе, – говорит Йо, замечая ее минутную заминку. – Хорошо, последний аргумент меня убедил, – улыбается она. – Спасибо. – У Йо искренняя улыбка, которая сейчас действительно адресована ей. Но Нэйт торопливо отворачивается, хватая сумку, чтобы как можно быстрее скрыться в здании университета.***
Вечером в Лайне ей приходит сообщение от него. «Спасибо, что согласилась. Встретимся в 11 у входа». «Не за что. Хорошо», – отвечает Нэйт, откидывая от себя телефон, словно мерзкого жука. На душе неспокойно, а внутри переворачивается холодное веретено. Она об этом пожалеет, обязательно. – Мам, что бы ты хотела получить в подарок, ну скажем, от моего парня. Чисто теоретически, – за ужином интересуется у родительницы Нэйт. Потому что на ум ничего путного не приходит. Подарок не должен быть слишком вычурным, но и не слишком простым. Старшая сестра Нэйт – Лили, как-то насмешливо смотрит на нее. – О, Нэтти, у тебя появился парень? – живо интересуется мама. – Нет! Я просто интересуюсь, меня попросили помочь выбрать подарок матери парня, а вы с ней приблизительно одного возраста, так что… – невразумительно бурчит она. – Лучший подарок для женщины, тот, который раскроет ее притягательность и сексуальность, зайди завтра к нам в магазин, я попрошу что-нибудь подобрать. Только узнай, пожалуйста, точный размер. – Мама! – возмущенно восклицает Нэйт, стремительно краснея. А все потому, что ее мать владеет сетью магазинов женского белья. И на каждый праздник все женщины их семейства получают в подарок какой-нибудь комплект «Розовая кошечка» или «Сладкая вишенка». И родительница свято верит, что красивое белье для женщины – вещь первой необходимости. На прошлый день рождения Нэйт получила эротическое белье с леопардовым принтом и минимумом ткани, увидев все это безобразие, она лишь вымучено улыбнулась, поблагодарила маму и закинула комплект в дальний угол. А таких комплектов у нее скопилось уже прилично, можно было бы вполне устроить распродажу. Но вряд ли мать Фа обрадуется получить в подарок от Йо комплект нижнего белья. – Это Миа тебя попросила подобрать подарок? – интересуется Лили, перестав хихикать. – Нет, друг. – Я так понимаю, этот друг – гей? – Да, у него есть парень. Я просто хочу ему помочь понравиться матери его парня, ясно вам? – грубо отвечает Нэйт, хотя никто не собирался ее в чем-то обвинять. У нее вполне понимающая семья. Хоть и состоит только из мамы и сестры. Отец развелся с матерью около десяти лет назад, сейчас он живет в Пекине с новой семьей. – Ну, тогда пусть подарит что-нибудь банальное и символическое. Подвеску или серьги. Украшения – беспроигрышный вариант. Даже если она предпочитает платину вместо золота, все равно будет рада подарку, – наставительно говорит мама. Лили согласно кивает. И Нэйт спешно благодарит маму, выскакивая из-за стола.***
Сегодня всего слишком. Слишком яркое солнце, что платье противно липнет к спине. Слишком короткое платье, в котором она чувствует себя нелепо. Слишком радостный Йо, который встречает ее у входа, в толпе мгновенно угадывая по походке и направляясь к ней. Словно они договорились сходить в кино, а не купить подарок матери его парня. Кажется, что… Нет, просто сегодня всего слишком, и глупых мыслей тоже. – Привет, – он солнечно улыбается, а Нэйт нервно одергивает подол короткого платья. – Привет, у меня есть уже идея по поводу подарка, она банальная, но… – она тараторит и бессознательно роется в сумочке в поисках леденцов. Если сейчас выпадет яблочный – она уйдет под благовидным предлогом. Так глупо ей еще не приходилось себя чувствовать. Черт дернул натянуть вместо привычных шорт и футболки короткое платьице с цветами. Ничего особенного в платье нет – все, что нужно оно прикрывает, да и на откровенный наряд не тянет. Но где-то глубоко внутри Нэйт знает: платье она надела неспроста. Это типично женская уловка, чтобы понравиться, завлечь. На ладонь ложится яблочный леденец. Нэйт смотрит на него с недоумением, не зная, что делать дальше. А затем, словно очнувшись ото сна, быстро отправляет его в рот и навешивает на лицо улыбку. – Так вот, я думаю, что можно подарить какое-то украшение, не слишком вычурное. – Йо на мгновение задумывается, а после кивает. – Отлично, я все равно ничего путного не придумал. В голову всякая пошлятина лезет вроде рамки для фото, кружки или книги. – Тогда – вперед! – Нэйт неосознанно хватает его за руку и тащит сквозь толпу к эскалатору. – Итак, что ты знаешь о матери Пи`Фа? – между делом интересуется Нэйт, таща на буксире Йо к ювелирному магазину. Парень не сопротивляется и молча плетется за ней. «Такой покорный, наверное, привык полагаться на Фа», – с горечью думает Нэйт, и тут же отпускает его руку. В конце концов, это ему нужно, а не ей. Она резко останавливается и оборачивается к нему, с вопросом в глазах. – Ну-у-у… немного, – нервно почесывает макушку парень. – Расскажи, что знаешь, не бывает универсальных подарков, бывают безразличные дарители, – наставительным тоном говорит Нэйт. – Ладно, – пожимает плечами, – пойдем тогда, посидим в кафе каком-нибудь, поговорим. – Для начала неплохо, – кивает Нэйт и с удивлением замечает, что теперь Йо тянет ее за руку в неизвестном направлении. Кафе забито под завязку семейными парочками с детьми и влюбленными. Они садятся за единственный свободный столик и заказывают напитки – есть никто из них не хочет. – Кхун Пхынг развелась с отцом Фа и переехала в Америку, – начинает Йо, когда им приносят заказ – два молочных коктейля. – Она довольно успешная бизнесвумен, но я не в курсе, чем конкретно она занимается. Она коллекционирует статуэтки кошек, но сама завести кошку не может, так как у нее аллергия на шерсть. Фа ее единственный ребенок, поэтому она в нем души не чает, и очень огорчилась, что он не уехал вместе с ней в США. Кхун красивая и добрая. Нэйт подавляет зевок, слушая очень важные сведения от Йо. – Хорошо, что ты думаешь, мы могли бы ей подарить из украшений? – Раз цена не важна, то можно что-то с бриллиантами, женщины ведь любят бриллианты? – неуверенно спрашивает он. – Не все и не всегда. Я тут погуглила, пока ты рассказывал. В общем, из драгоценных камней нам подойдет янтарь. – А это не слишком просто? – хмурится Йо. – Да нет, в самый раз. У тебя еще будет повод подарить ей что-то дорогое. А это просто символический подарок, чтобы расположить к себе. Вы ведь еще не знакомы лично? – Нет, не успели пока, но она знает, что я парень Пи`Фа. Он ей фотографии скидывал. – Он тянет коктейль через трубочку и сейчас похож на ребенка – растерянного и немного испуганного. Нэйт кивает и протягивает ему свой телефон, чтобы он мог прочесть значение янтаря. – Камень здоровья, удача в делах, защищает от темных сил… – бормочет Йо, а затем поднимает на нее глаза. – А это не слишком? – Решать тебе, – разводит руками Нэйт, – можем купить ей книгу или статуэтку кошки, она же, вроде, их коллекционирует. – Просто обычно украшения дарят близким людям… – мнется Йо. – А разве ты не собираешься с ней сблизиться? – В общем-то, да… – он ненадолго замолкает, и в этот момент у него звонит телефон. Он принимает вызов и выдыхает: – Да? Нет, нет, я с Мингом. Он попросил меня помочь ему с кое-чем… Ага, хорошо… Пока Йо отчитывается перед своим парнем, Нэйт потягивает через трубочку отвратительный коктейль. Почему-то напиток до того приторный, что начинает подташнивать. За соседним столиком сидит влюбленная парочка, парень обнимает девушку за талию, а она целует его в шею. В это мгновение он с видом победителя поглядывает на Нэйт. А после нагло подмигивает. И она непроизвольно кривится, показывая ему средний палец. Хорошая девочка Нэйт таит в себе немало секретов. А еще она ненавидит таких вот самодовольных ублюдков. Наверное, с тех пор как ее бросили, после того как она распрощалась с девственностью на продавленном диване в съемной квартире друга Рома. Банальная история: наивная дурочка и крутой альфач. Хэштег – #SorryNotSorry. – Минг в курсе, что он с тобой? – словно между прочим интересуется Нэйт, когда они выходят из кафе. Вайо мнется и краснеет. – Пи`Фа немного ревнив, поэтому пришлось прикрыться Мингом, но он в курсе, так что… – Ясно… – Здесь можно было по-дружески похлопать его по плечу и сказать понимающим тоном: «Да я тебя понимаю, у меня тоже бывший был редким собственником», но Нэйт перекашивает от одной только мысли об этом. Ха. Будто Йо – ее закадычная подружка. Да и не было у нее бывшего-собственника, и она справедливо считает беспочвенную ревность признаком недоверия к любимому человеку и неуверенности в себе. – Я тут подумал насчет твоей идеи… Появилась у меня одна мыслишка. Короче, надо поискать сувенирную лавочку, там должно быть похожее. И они отправились искать магазинчики, пользующиеся популярностью среди фарангов [1], зачастую представляющие собой кучу хлама по заоблачной цене. – Мы обошли уже всевозможные и невозможные торговые точки. Может, стоит поехать в Чатучак или Платинум Фэйшн [2]? – не выдерживает Нэйт, когда продавец в очередной раз, выслушивая пожелание Йо, разводит руками. – Чёрт, что же делать? Надо было заранее все продумать, вот я придурок, – сокрушается Йо. И в этот момент, как по мановению волшебной палочки, перед ними появляется женщина средних лет. На ней красная пасин [3] из шелка, ядовито-розового цвета футболка с надписью «Sexy», а на руках множество металлических браслетов, которые звенят при малейшем движении. Йо и Нэйт удивленно смотрят на колоритную даму. Та плавной походкой направляется в их сторону. – Вам нужен подарок для женщины, так? – напрочь проигнорировав их приветствие, спрашивает женщина. – Да, статуэтка кошки. Она их коллекционирует, – сразу же сориентировался Йо. Женщина кивает. А затем произносит: – Дайте мне телефон. Такое поведение незнакомки немного шокирует, но каких только чудаков не встретишь. – Вот, возьмите, – Йо мгновенно протягивает ей свой айфон, даже не задумываясь над тем, что женщина может оказаться простой воровкой. – Хм, красивый у тебя парень, – заметив заставку, произносит женщина. – М-м-м… Спасибо, – смущается Йо. – Это не комплимент, – вскинув взгляд на него, резко бросает. И быстро начинает печатать что-то. Не то чтобы Нэйт считала женщин за сорок отсталыми от жизни старухами, но эта кхун явно выделялась из серой массы. – Держи, я записала адрес. Здесь недалеко моя племянница владеет магазинчиком, там найдете нужное. Затем незнакомка смотрит на Нэйт в упор. Да так пронзительно, что та ежится под этим пристальным взглядом. – Ты тоже красивая. У каждой истории свой хороший конец, главное – понять, где поставить точку. – Только Нэйт хочет спросить, что все это значит, как женщина вскидывает руку, останавливая ее. – Бесполезно. Не торопи события. Я не предсказываю судьбу, а только могу увидеть знаки, которых не видят остальные. – Спасибо вам большое, – благодарит Йо после некоторого молчания. Нэйт молчит и смотрит на длинные и тонкие запястья, украшенные металлическими браслетами. И, кажется, что это хрупкие девичьи руки гнутся под тяжестью лет, горестей... Словно на самом деле весь этот наряд, эти слова, жесты – часть спектакля. Способ убежать от себя, показать другим то, что они хотят видеть, вместо настоящего. Чем ярче и необычнее обертка, тем больше окружающим плевать на то, что под ней. Ведь люди – не сладости. Многие верят, что обертка – это и есть душа, суть. – Ты тоже видишь многое, – усмехается женщина, встречаясь с ней взглядом, и уходит, не попрощавшись. – Интересная женщина, надеюсь, она не просто какая-то городская сумасшедшая. Есть в ней что–то притягательное, не понимаю что, но… – бормочет Йо, глядя ей вслед. – Она видит больше, потому что смотрит, – несвязно бормочет Нэйт, все еще проигрывая в голове слова женщины. – Все равно хорошо, что мы встретили ее. Надо пойти по адресу, кто знает, может нам повезет. – Да, пошли, – встряхнув головой, говорит девушка. Как ни странно, они долго не плутали среди улочек и сразу же заметили нужную вывеску. Колокольчик на двери призывно зазвенел, и молодая девушка за прилавком улыбнулась им. – Здравствуйте, дайте угадаю: парные кольца или браслеты? – Нет, нет, нет, – отчего-то теперь заливается краской Нэйт. – Нам нужна статуэтка кошки из янтаря, – четко произносит Йо. – Статуэтка? – немного растерялась девушка. – Так, что-то у нас такое было. Подождите минутку, – и она направляется к двери, ведущей, судя по всему, в подсобное помещение. – Ну и жара, – выдыхает Нэйт, потому что молчание сейчас казалось неуютным и напряженным. – Здесь, вроде, работает кондиционер, – мельком окидывает ее взглядом Йо и поспешно отводит взгляд. – Думаешь, она найдет нужное, мы уже часа три бродим без толку. Надо было покупать Манэки-нэко [4], тебе почти в каждом магазине ее подсовывали. Хотя, сомневаюсь, что у кхун в коллекции ее нет. – Мне понравилась твоя идея со значением камней. Думаю, украшение пока это немного перебор, а вот статуэтка, да еще из янтаря, – очень символичный подарок. – Почему именно из янтаря, есть еще много камней… – начинает девушка, но в этот момент возвращается продавщица с небольшой коробочкой. – Есть, хотя это не совсем то, что вам нужно, – с этими словами она вытаскивает из коробки небольшую черную статуэтку. Нэйт даже дыхание затаила, рассматривая эту красоту. Черная пантера застыла в движении, казалось, стоит щелкнуть пальцами – и она грациозно вильнет хвостом и обнажит белоснежные клыки. Ее мышцы перекатывались под кожей, а глаза блестели бусинами черных камней (наверняка, дешевых страз). Это не было искусной работой великого скульптора, но фигурка завораживала. – Красиво, а что это за камень? – интересуется Йо, оторвав завороженный взгляд от статуэтки. – Гагат, его еще называют черным янтарем. Считается, что он защищает человека от темных сил и даже может помочь владельцу подкорректировать собственную судьбу. – Пантера относится к семейству кошачьих, но это все же не кошка, – шепчет ему Нэйт, не отрывая взгляда от фигурки. – Думаю, не страшно. Статуэтка очень красивая, – вертя в руках фигурку, говорит Йо. Видимо, он просто уже не желает с ней расставаться. – Берете? – Да! – в один голос отвечают Йо и Нэйт, а затем улыбаются друг другу. Они прощаются у метро. Вайо договорился встретиться с Мингом, а Нэйт хочет побыстрее очутиться дома. День и так выдался насыщенным. И она ничуть не жалела, что согласилась помочь парню. В душном вагоне метро на нее наваливается усталость. И единственное, о чем она мечтает сейчас, – это собственная кровать с мягкой подушкой. Но стоило желанию осуществиться – сон как рукой сняло. Она долго лежала на кровати и прокручивала события сегодняшнего дня, особенно слова незнакомки… Что бы это значило? Ведь что-то было такое в ее словах…***
– Пи`Фа, помедленнее… – просит Вайо, прижимаясь к нему всем телом. Пи целует своего сладкого мальчика в губы, а после спускается ниже… – Не могу больше ждать, с этими чертовыми экзаменами, я не мог прикоснуться к своему сладкому мальчику около недели… – выдыхает Фа, расстегивая брюки Йо. – Я тоже… скучал… – шепчет его малыш, и от этого проникновенного шепота в теле бывшего Луны университета разгорается пожар. – Я так хочу тебя, малыш… – Ну как? Как тебе? – орет в cкайпе Миа, следя за непроницаемым выражением лица подруги, которая читает продолжение ее бессмертного творения. – Да все отлично, фанатки ФаЙо будут пищать от радости. Здесь все как они любят: секс, секс, еще раз секс. И все это в сахарном сиропе. – Вот так и знала, что хорошего слова от тебя не дождешься, – притворно надула губки Миа. – Разве я что-то решаю? У тебя есть читатели, которым нравится то, что ты пишешь. Значит, пишешь не зря. Меня напрягает только, что пишешь ты о реальных людях. Ощущение, будто реалити-шоу смотрю, ну или хоум-видео. А главное – тебе ведь это нравится? Писа́ть, в смысле. Миа на мгновение задумывается. А Нэйт понимает ее лучше, чем кто бы то ни был. Неважно – хорошо у тебя получается или плохо, ты просто делаешь то, что тебе нравится, разве это плохо? – Ну… думаю, ты права, – пожимает плечами подруга и улыбается. – Ладно, я пойду, хотела еще домашку сделать, это ты у нас заучка, уже, небось, все вызубрила. – Пока, – говорит Нэйт и отключается. И в этот момент ей приходит сообщение в Лайне. «Спасибо за вчерашнее. Я обязан тебя отблагодарить как следует». Отчего-то ее потряхивает, и она обнимает себя руками, регулируя температуру на кондиционере. «Не нужно. Ты уже купил мне коктейль, помнишь? n_n». «Это не в счет <_>». «Хорошо. Я что-нибудь придумаю ^_~». Она чувствует, что ее лицо пылает, даже прикасается ладонями, чтобы немного остудить щеки. Вайо очень добрый, вежливый и… наивный. Это не флирт, а просто проявление дружбы. Умом она это осознает, но что-то там, глубоко внутри, хочет, чтобы все было иначе. Обычно, банально, заезженно. Мальчик и девочка. Флирт, симпатия, свидания, цветочки, кафешки… Но этот сюжет кажется нереальнее, чем сказочки Мии.***
И Нэйт выбирает самый банальный вариант из всех возможных: на следующей неделе она зовет его в кино. Не в пафосный кинозал в Сиаме, а в какой-то автокинотеатр под открытым небом. Ей всегда было интересно сходить, но как-то не с кем было. И да, это вовсе не свидание. Она надевает короткую юбку не потому, что в ней ее ноги особенно красиво смотрятся. И вдобавок слегка завивает волосы и красит губы яркой помадой. – Вау, у тебя свидание? – ахает мама, всплескивая руками. – Нет, просто встреча с другом. Родительница недоверчиво хмурится. – Он тебе нравится, этот «друг»? – Я же тебе говорила, у него есть парень, мам. Мы просто друзья, – закатывает глаза Нэйт, хватая со стола банан. Телефон издает звук входящего сообщения, губы девушки невольно расползаются в улыбке, когда она видит имя отправителя. Но настроение сразу же портится, стоит прочесть короткое «Фа поедет с нами, ты ведь не против? Можешь взять свою подругу, чтоб веселее было». Миа соглашается, не колеблясь ни на секунду – еще бы ее любимая парочка едет с ними! И вот сидят они в двух разных автомобилях и смотрят фильм на экране. Нэйт не вникает в перипетии сюжета, она невольно косится на стоящий рядом автомобиль. Она сомневается, что сейчас, за тонированными стеклами, Фа и Йо мирно жуют попкорн и ловят каждое слово известного экранного супергероя. Воображение услужливо подкидывает несколько довольно пикантных сцен, и она тянется к сумочке, чтобы взять несколько спасительных фруктовых леденцов. Фруктовое стекло, по живому, царапая нёбо, скользит по пищеводу. Вкус не ощущается, только иррациональная боль. Так вот ты какая, ревность. Впиваться ногтями во влажные ладони, и прокручивать в голове то, что могут делать два влюбленных парня сейчас в машине. Потому что обычно парочки за этим сюда и приезжают. Был бы у нее парень, возможно, и она с жадностью целовала желанные губы… И перед глазами всплывает образ только одного человека, самого неподходящего кандидата на эту роль. Женушки Фа, милашки Йо, влюбленного по уши в своего красавца-парня. – Нэйт, ты чего застыла? Фильм уже закончился, – тычет ее в бок подруга. И правда – на экране мелькают титры, а площадка порядком опустела. Кто-то стучит в стекло, она нажимает кнопку и оно ползет вниз. Рядом стоит взлохмаченный Йо с припухшими губами. – Не хотите перекусить? – а потом добавляет, обращаясь только к ней: – Должен же я отблагодарить тебя. – Конечно, спасибо за приглашение, – улыбка притворная, но Йо слишком взбудоражен головокружительными поцелуями своего парня, чтобы заметить такую мелочь. – Блин, мне тут такая идея пришла… – начинает Миа, а Нэйт обрывает ее: – Даже слышать не хочу о твоих дурацких идеях для фанфиков. Они люди, а не порно-актеры, разницу улавливаешь? – срывается Нэйт, выезжая с территории кинотеатра. – У каждого свои любимчики. Мне нравятся ФаЙо, а тебе – те айдолы из корейской группы, – пожимает плечами подруга. Нэйт молча смотрит на дорогу. Миа не виновата. Никто не виноват. Хотя нет… она сама все же чуточку виновата. Ну и к черту! Они сидят в Старбаксе. Нэйт наблюдает за тем, как Фа воркует с Йо, а Миа строчит что-то в телефоне, наверняка записывает очередную свою улетную идею. – Может, тебя угостить, ты все-таки так помогла Йо, – обращается к Нэйт Фа. А она замирает и переводит взгляд на Йо. Тот кивает. – Я рассказал Фа, что ты помогла с подарком. Кхун Пхынг приедет через три дня, надеюсь, ей понравится статуэтка, – смущенно бормочет Вайо. И девушка чувствует, как кислый комок подступает к горлу. Красный, как помидор, Йо, дежурная улыбка Фа, удивленное лицо Мии – все сливается в противный комок, застрявший в горле. Она могла бы сказать, что обижена или зла, но это не так. Их руки переплетены, они смотрят друг на друга с такой затаенной нежностью и любовью… Она, наивная, оказывается, думала, что совместный секрет сможет ее хоть немного сблизить с Йо. – Нэйт, все в порядке? – долетает до нее обеспокоенный голосок Йо. Она сглатывает и кивает. – Здесь такой большой выбор, я даже растерялась. Думаю, выпотрошить как следует ваш кошелек, – навесив привычную дружелюбную улыбку, говорит она. – Да ладно, выбирай, что душе угодно, – широко улыбается одногруппник. Руки дрожат, и она сжимает их в кулаки на коленях. Ничего, пройдет. Он милый, симпатичный, но явно не мужчина ее мечты. Наверняка это просто последствие тех спонтанных и нелепых отношений с Ромом. Вайо совсем не похож на него, возможно, в этом дело. Или… Ладно, врать бессмысленно. Она и раньше частенько искала в толпе его темноволосую макушку. И Йо ей понравился задолго до того как случился Ром, а у него закрутились отношения с Фа. Она отходит в уборную и пишет сообщение подруге. Миа появляется через несколько минут. Почему-то взволнованная. – Что-то случилось? Ты не заболела? Весь день не своя, – она трогает ее лоб, проверяя температуру. Но Нэйт уворачивается от ее руки, отрицательно качая головой. – У меня настроения нет. – Хочешь по-тихому смыться? – хитро прищуривается Миа. – Ну ты даешь, мне редко выпадает возможность побыть рядом с ФаЙо. Они такие милашки, – чуть ли не срывается на визг девушка. – Ну оставайся, а я сваливаю. – Она щипает себя за щеки, чтобы на лице возник неровный румянец, а затем немного смазывает тушь. – Похоже, что мне херово? – Да ты и так похожа на зомби сегодня, могла бы и не стараться, – окидывая ее взглядом, задумчиво протягивает подруга. А потом прищуривается. – А ты не хочешь все же рассказать, что происходит? Зачем ты согласилась пойти с ними, если собираешься сматываться? Неужели… – она делает страшные глаза, – ты влюблена в Фа? – Да ну тебя… Ни в кого я не влюблена, – начинает отнекиваться, но подруга недоверчиво смотрит на нее. – И почему сразу в Фа? А Йо не в счет? – выпаливает, не подумав, Нэйт и тут же прикусывает язык. Миа хохочет. – Йо? Не смеши меня! Да он стопроцентный гей, да еще и пассив. Я думала такие только в новеллах бывают. Цветочные мальчики. У девушек он может вызывать только одно желание: потрепать за щечку и накормить. – Она поправляет перед зеркалом макияж, а Нэйт обнимает себя руками, ежась от холода. Действительно, как можно в него влюбиться? Спросите об этом у ее дурацкого сердца, которое превращается в трепещущий комок нервов, стоит только увидеть его. И бьется так отчаянно, бешено… Мол, услышь меня, пойми, освободи из этой тесной клетки. Он не слышит, не понимает, и ему дела нет до ее сердца. Его мир – Фа. И это неизменно. Сейчас неизменно. – Так я не поняла, к чему эти странные вопросы, – пряча в сумочку тинт, интересуется Миа. – Не обращай внимания, я в последнее время немного странная. Не знаю, что со мной. – ПМС? – находит самое достойное оправдание странному поведению подруги. – Да, наверное, – врет Нэйт. – После расставания с Ромом я впервые вижу тебя такой. Вот жаль, что я тогда его не прибила. Да и ты хороша, предупреждала ведь тебя, ничего хорошего у вас не выйдет, а ты – он хороший, – ворчит Миа, когда они выходят из уборной, направляясь в зал. – Не хочу об этом говорить. – Ну конечно, а что тут говорить? Зайди к нему на страничку в Фейсбук, он уже трех девушек сменил. – Миа! Пожалуйста, давай не будем, – предупреждающе смотрит на подругу девушка. – Хорошо-хорошо. Ничего придумывать не пришлось. Йо хватило одного взгляда, чтобы понять, что с Нэйт не все в порядке. Они с Фа сочувственно кивают, когда она сбивчиво объясняет, что нехорошо себя чувствует. Миа же намеков не понимает, она радостно машет подруге на прощание рукой и остается. Видимо, понятие «третий лишний» ей совсем незнакомо. Хотя… это ее ненормальное фанатство до добра не доведет. Нэйт слишком погружена в свои невеселые мысли, чтобы одернуть подругу. Поэтому она просто разворачивается и уходит. Ведь всегда самый легкий выход: уйти. Неважно как: наврав с три короба, сказав правду или не проронив ни слова. Это лучше, чем остаться и глотать пилюли боли, думая, что со временем это станет лекарством.***
В магазинчик комиксов Нэйт приходит одна. Обычно они ходят сюда с Мией, но сегодня подруга занята, поэтому она идет туда, чтобы купить парочку комиксов для подруги. Она даже названия на листочке записала и не сомневается, что это те самые, с целующимися парнями на обложке. Сама она комиксы читает редко. Зато частенько наведывается в книжный магазинчик через дорогу. Но это держит в строжайшем секрете, считая чем-то постыдным, потому что зачитывается сказками, обычными детскими сказками. Ей вселяют надежду все эти «жили долго и счастливо». Особенно когда в жизни есть место сказке только в печатном виде с картинками для младшего детского возраста. За несколько лет она перечитала, кажется, сказки всех народов мира. Об этом ее, по сути, невинном увлечении она никому не рассказывает, хотя ничего из ряда вон в этом нет. – Здравствуйте, мне нужны вот эти книги, – протягивает список лохматому парню за прилавком, он улыбается ей и кивает, забирает листок. – Ну, этой у нас нет, – он сразу же черкает ручкой на листочке, – а вот это в третьем ряду поищи… Эти на следующей неделе должны поступить… Нэйт только кивает. Она ходила сюда только за компанию. Иногда они с Мией садились на один из свободных диванчиков и читали, попивая кофе из картонных стаканчиков. – Привет, – рядом с ухом раздается знакомый голос. Нэйт вздрагивает, прижимая к себе мангу, которую только что взяла с полки. – Привет, – отвечает после некоторого молчания она, глядя ему в глаза. Йо выглядит иначе. И совсем не похож на нежного мальчика, каким она привыкла его видеть. На нем кеды, рваные джинсы, футболка с Дартом Вейдером, а на голове творческий беспорядок. А еще у него какая-то плутоватая улыбка и уверенный взгляд. И она невольно вспоминает ту странную женщину из торгового центра. Сегодняшний Йо кардинально отличается от привычного. Словно примеряет на себя новый образ или… наконец отпустил себя, выйдя из образа милашки. – Ты читаешь такое? Хм… Не знал, – посматривает на обложку и усмехается. Нэйт мгновенно заливается краской. Потому что на обложке два парня изображены, ну уж очень в недвусмысленной позе. А она прижимает к себе томик, как самое драгоценное в жизни. Черт подери Мию с ее «купи, пожалуйста, я тебе потом деньги верну»! – Это для подруги. – А-а-а, ясно, – улыбается, не веря ни на йоту. И взгляд такой снисходительный, мол, ну нравится тебе на досуге читать о мужской крепкой… любви, подумаешь. – А ты…? – Я за «Ван Пис» пришел, – легко отвечает и вертит головой в поисках нужной секции. – Понятно, – еле слышно произносит. И ей кажется, что они поменялись местами. От того неуверенного и растерянного Йо, которого она видела в торговом центре и след простыл. Теперь она краснеет по поводу и без, а он держится на редкость уверенно. Миа бы очень удивилась такому Йо. Цветочные мальчики себя так не ведут. И Нэйт невольно настораживается. Что с ним происходит? Может, это розыгрыш? – Ты уже выздоровела? – не догадываясь о ее мыслях, спрашивает Йо и достает томик «Ван Пис». – Выздоровела? – Ну да, ты во вторник неважно выглядела, – он поворачивается к ней. – Да, мне уже легче, спасибо, – блеет Нэйт, находясь в полной растерянности. – Я волновался, думал, что тогда сильно напряг тебя. Надо было все же Минга попросить. – В… волновался? – только и смогла выдавить ошеломленная девушка. – Конечно, мы же друзья. Кстати, отблагодарить тебя как следует не смог, ты тогда так быстро ушла. – Хочешь… отблагодарить сейчас? – запинаясь, предлагает она, сама не понимая, откуда в ней столько храбрости берется. – Сейчас, – задумчиво прикусывает губу, – а давай. Все равно пока заняться нечем. – Отлично, тогда расплатимся за книги и сходим в одно место. – Заметано, – улыбается он и… подмигивает ей. Что происходит вообще? Это точно Йо или его брат-близнец? Когда это он так осмелел? И если бы на его месте сейчас был кто-то другой, Нэйт уже уличила того в попытке закадрить ее. Но это же Йо, пусть и в непривычном образе. – Так куда мы идем? – он вертит головой из стороны в сторону, когда они переходят дорогу. – Увидишь, – уклончиво отвечает Нэйт и хочет потянуть его за руку, но не решается. – Книжный? – удивленно вскидывает брови Йо, когда они заходят внутрь. – О, Нэтти, привет! Тут интересный экземпляр завезли, ты точно не читала, – приветствует ее улыбчивая продавщица. Йо и Нэйт дружно приветствуют женщину с помощью «вай». – Сказки? Ты читаешь сказки? – Когда Нэйт расплачивается за книгу в яркой обложке, ошарашено смотрит на нее Йо. – Да, я люблю читать сказки, есть в них что-то светлое и теплое. – А разве в детстве тебе мама их не читала? – он надевает солнцезащитные очки, и она хмурится – неудобно разговаривать, когда не видишь глаз собеседника. – Нет. Я рано научилась читать. А мама мне читать не любила, – спокойно отвечает Нэйт, кладя книгу в сумку. Почему-то ей не стыдно и не жаль, что раскрыла Йо свой маленький секрет. Подумаешь, она зачитывается сказками, Миа не стыдится читать с рейтингом повыше. Но есть у каждого человека запретная территория, куда он не пускает посторонних. Она обнесена колючей проволокой с табличкой «Не влезай, убьет!», Нэйт – не исключение. И она вот так легко раскрылась перед Йо. Он даже не пытался влезть ей в душу, а она сама приоткрыла двери. Заходи, не стесняйся. Он же только потоптался на пороге и сразу же захлопнул приветливо распахнутую дверь. – Мы в расчете, насколько я понимаю? – подает голос он, когда они неспешным шагом бредут по улице. – Да, мне ничего не нужно, – с некоторым огорчением вздыхает девушка, перекладывая сумку на другое плечо. – Тогда давай пойдем поедим, ты ведь не торопишься? – внезапно предлагает он, останавливаясь. – Не тороплюсь… А ты? – Он же всегда торопится, всегда. А сегодня какой-то слишком свободный и расслабленный. – Нет, – пожимает плечами. – А Фа? – Он уехал, – поджимает губы. Ах вот оно что! Йо решил бороться с тоской по своему парню всеми возможными способами. Она не спрашивает, куда отправился Фа в разгар семестра. Но интересуется: – Подарок маме Фа понравился? – Подарок понравился. Спасибо тебе еще раз огромное. Она была в восторге. – Не за что, рада, что смогла помочь. – Давай зайдем сюда, вроде бы Минг говорил, что здесь хорошо готовят, – Йо останавливается у какого-то ресторанчика. Нэйт послушно шагает за ним. И почему-то чувствует неосознанную радость, яркую, искристую. Она улыбается так искренне, и улыбка эта предназначена одному конкретному человеку. – Ты не любишь пад тай [5]? – смотрит на нее Йо как на восьмое чудо света, когда они делают заказ. – У меня аллергия на креветки. – Блин, я не знал. Здесь пад тай – коронное блюдо, – огорченно говорит Йо. – Ничего, я као ман гай поем, думаю, его здесь тоже хорошо готовят, – смущенно бормочет Нэйт. – Ну да, попробовали бы они еще курицу с рисом испортить, – хмыкает парень. – Ох, ты еще не пробовал стряпню моей сестры, – усмехается Нэйт, вспоминая тщетные попытки Лили приготовить что-то более-менее съедобное. – А ты хорошо готовишь? – в глазах у него вспыхивает огонек интереса. – Да так. Я редко готовлю, – смущенно отводит взгляд Нэйт. – У нас мама большая любительница готовки, она нас с сестрой к святая святых редко подпускает. Говорит, что мы успеем еще продемонстрировать свои таланты, когда… замуж выйдем, – почему-то на последнем она запинается. Неуютно говорить о таком с Йо. – Готовить несложно, главное – это делать с любовью. Да и смотря для кого готовишь, – с видом знатока говорит Йо, а Нэйт не выдерживает и прыскает. – Только не говори, что ты готовишь для Фа. Я же часто вижу вас в кафешках. – Ну да, для Фа мне готовить не приходилось, – нервно потирает переносицу, видимо, осознавая глупость сказанных слов. – В будущем, надеюсь, мне выпадет такая возможность. Я правда готовил всего пару раз и то под руководством нашей кухарки. – Просто образцово-показательная жена, – невольно срывается с губ. И Нэйт в ужасе смотрит на Йо: – Прости, я не то… – А что такого? Меня же сам Фа постоянно женушкой называет, ничего такого тут нет. Ну да, это только для нее звучит дико и странно, когда один парень называет другого женой. Что она вообще понимает в чужих взаимоотношениях? – Ты прав, прости, – она отводит взгляд. Снова выставила себя полной дурой. Им приносят заказ, и на некоторое время за столиком воцаряется молчание. – Закажем десерт? – когда тарелки опустели, спрашивает Йо. – И, кстати, я плачу́, если что. Тогда я тебя так и не угостил, – добавляет. – Спасибо, я уже наелась. – Тогда… по клубничному коктейлю? – Нет, лучше чай со льдом. – Окей, – кивает и делает заказ. Через некоторое время, потягивая через трубочку чай, Нэйт спрашивает: – Почему ты так любишь клубничное молоко? Йо отставляет стакан в сторону и пожимает плечами. – Не знаю, просто нравится. Это что, так странно? – Да нет, забудь, просто глупость ляпнула. – Кстати, хотел спросить. Ты читаешь тот забавный рассказ, который пишет твоя подруга в блоге? О нас с Фа. – Его забавляет то, что пишет Миа. Он читает и надрывает живот от смеха, потому что в жизни всё прозаичнее. Без лепестков, ароматических свечей и шелковых простыней. Хоть на первый взгляд и кажется, что он наивный и милый мальчик. В действительности всё не так. Они чем-то похожи с Нэйт. Привыкли скрывать настоящее и личное глубоко внутри под непроницаемой внешней оболочкой. Раскрывать душу перед каждым встречным-поперечным сложно, да и незачем. И так как в этой жизни почти всё выставляется напоказ, окружающие подмечают малейшую деталь во внешнем облике и составляют свое субъективное мнение. И мнение это нерушимо, как скала. Так легче – надевать на манекены ярлыки, ставить штампы. Люди видят водную гладь, но им плевать, что там, на дне: кладбище кораблей, чужие кости или россыпь алмазов. Нэйт, как и Йо, хочется создавать красивый безликий образ. «А, Нэйт? Ну такая, милая девчонка», – и больше ничего. Милая, хорошая, правильная. И не надо копать глубже, никто не намеревается вскрыть ей грудную клетку. Мнимо шагая со всеми в ногу, они давно сбились с общего ритма. – Эм, да, – она смотрит ему в глаза и видит больше, чем нужно. И от этого возникает двоякое чувство. Быть собой – роскошь, и открываться перед ним не хочется. Но возникает желание всё же сделать это. Бессмысленно, глупо, опасно. – Я тоже читал, знаешь, она неплохо пишет. Я конечно не специалист, но писательница из нее неплохая вышла бы. Сейчас такое пользуется спросом. Он тоже понимает это. И почти не притворяется, надевая маску привычного мальчика-зайчика. Интересно, каким знает его Фа? – Ну-у-у, может, пишет она неплохо, но то, о ком она пишет, меня немного смущает, – правдиво отвечает девушка. Вайо, усмехнувшись, кивает. – Непривычно читать о себе, даже если там больше фантазии автора, чем правдивой истории. – И все эти постельные сцены. Ну, это как смотреть порно с участием тебя и Фа. – Ты права, – смеется он. – Даже не ожидал, что у твоей подруги такое богатое воображение. В чем-то она, конечно, не соврала, но в целом… пиздец. – Я не ханжа, но… неужели вы с Фа так любите трахаться? – вопрос можно посчитать риторическим, Нэйт не очень хочется знать подробности чужой интимной жизни, да и сам вопрос прозвучал грубовато. Совсем не в стиле милой девочки Нэйт. И к черту ее! Официантка, проходя мимо их столика, услышав последнюю реплику, с любопытством поглядывает в их сторону. – Тебе расписать в красках или ограничиться сухими фактами? – продолжая улыбаться, спрашивает Йо. – Любим, но не настолько. Миа слегка переоценила наши способности. – Хорошо, я сохраню это в секрете. А то члены вашего фан-клуба огорчатся, – задушевным шепотом произносит девушка. – Что поделать, – разводит руками Йо. И они смеются уже вместе. На улице жарко и душно. Они бредут по улице без конкретной цели и пункта назначения. Магазинчик находится недалеко от дома, так что Нэйт пришла сюда пешком. Йо, скорее всего, кто-то подбросил, но судя по всему, назад он не торопится. Ну да, Фа ведь уехал, куда ему торопиться? – Фа надолго уехал? – нарушает первой молчание девушка. – На неделю. Не хочу торчать в комнате как придурок, – бормочет он, поправляя очки на носу привычным жестом. Хотя он давно носит линзы, и она всего пару раз видела его в очках. Но, видимо, привычка укоренилась. – А Минг где, ты обычно с ним… – когда нет Фа, хочет добавить она, но решает промолчать. – Он со своим парнем. Они звали меня с собой, но не хочу быть третьим лишним, – вздыхает Йо. – Позвони Монтри, он будет рад. – Это ты так тонко намекаешь, что я тебя достал? – Почему? Я прямо говорю, – и, увидев его растерянное выражение лица, начинает смеяться. – Шучу. – Это типа шуточки у тебя такие? На полном серьезе заявила, – разыгрывает обиженного ребенка Йо. – Ага, хи-хи в стиле ха-ха, только не плачь, пожалуйста, – хлопает его по плечу развеселившаяся Нэйт. – А что, если бы ты, правда, меня достал? Знаешь ли, на правду не обижаются. – Да как-то не принято в таких случаях правду говорить, обычно отмазываться начинают. Да так, что порой думаешь: уж лучше бы на хер послал, – усмехается парень. – Вот говорят: ложь во спасение. И я верю в целительную силу лжи, она иногда творит чудеса. Особенно забавно, когда оба знают, что это ложь, а все равно глотают ее как успокоительные. И ведь правда легче становится, – Нэйт искренне улыбается и оживленно жестикулирует, объясняя прописные истины буквально по пальцам. Йо невольно вглядывается в ее раскрасневшееся лицо. Из пучка выбилась одна прядь, и девушка неловко заправляет ее за ухо. На тонком запястье простенькая фенечка – вязаный браслет из разноцветных ниток. На пальце – пластырь с мишкой, видимо, она недавно поранилась, потому что вчера ничего подобного он не наблюдал. Сейчас почему-то он подмечает такие незначительные детали. Без привычного маршрута: глаза – сиськи – ноги. Ведь он никогда не считал Нэйт замухрышкой, и несколько раз его взгляд невольно останавливался на девичьих прелестях. У Фа было много девушек до него, и когда Йо заводил об этом разговор, парень крепко обнимал его и утешал тем, что они ничего не значили, потому что он всегда любил его. Йо «успокаивался», а на самом деле ему не хватало вот этих мужских разговоров. Ну что тут такого, если можно оценить проходящую мимо красотку? Он не ревновал Фа к прошлому, если оно не мешало их настоящему. Сейчас его взгляд скользил по гладкой поверхности ног девушки. На коленке красовалась свежая царапина («да что же она неуклюжая такая!» – с нежностью думает Йо), и хочется протянуть руку, чтобы спросить, легонько прикоснувшись к нежной коже, больно ли ей. – Нормально, я тут распинаюсь, а он на ноги мои пялится. Йо! – окликает подвисшего на своих странных мыслях парня. – Дать тебе пластырь? – торопливо отводит взгляд. – Чего? Зачем? – У тебя царапина, – указывает на коленку. – Точно. А я и не почувствовала. Да не надо, уже зажило все, – отмахивается Нэйт. – А куда мы идем, кстати? – Я – домой, а ты за мной увязался, – пожимает плечами девушка, поправляя непослушную прядь. – Давай погуляем вместе? – выпаливает Йо и невольно покрывается румянцем. Ощущение, что он зовет ее на свидание. – Хмм… Вдвоем? – Да, но если хочешь, можем позвать еще кого-нибудь, – отвечает Йо, заметно нервничая и напрочь теряя вид уверенного альфача. – Хорошо, я только заскочу домой переодеться и оставлю вещи, окей? – Нэйт отмечает его волнение и отчего-то внутри нее всё ликует. Неужели… она ему небезразлична? Глупости какие! Она врывается в дом, как ураган, и бежит наверх по лестнице, хотя спешить собственно незачем. Йо от приглашения войти в дом отказывается, предпочтя подождать на улице. – Лил, Лил, дай тот свой сарафан с вырезом, пожалуйста, – стучит в комнату сестры, зная, что та сейчас отсыпается после вчерашней вечеринки. – Блять, Нэйт, я пришла домой в шесть утра, меня всю ночь спаивал Боб, он не верит, что нельзя перепить девчонку, – орет как оглашенная сестра, наверное, весь район теперь в курсе ее достижений. – Да открой ты! У меня мало времени. – Не подумаю! Надевай свои шмотки, а если хочешь соблазнить кого-то, зайди к маме в магазинчик, там как раз новый комплект завезли, «Развратная скромница» называется. – Лили, ну пожалуйста, выручи разок, а? За дверью что-то громыхает, падает, а затем она распахивается. В Нэйт летит яркая тряпка, и дверь снова захлопывается. – Спасибо! – Я жду подробностей! – кричит из-за двери любопытная сестрица, а Нэйт только качает головой. И зачем она устроила весь этот маскарад? Сарафан облегает ее, как вторая кожа, и смотрится слишком провокационно. Права Лили, с таким успехом можно надеть один из комплектов белья, пылящихся в шкафу, накинуть сверху прозрачную сорочку и выйти на улицу. Бери меня, малыш, я вся твоя. Она с остервенением сдирает с себя яркую тряпку. А затем натягивает привычные джинсовые шорты и мешковатую футболку. Берет рюкзачок, всовывает ноги в кеды и выходит из дома. Йо стоит неподалеку со скучающим видом, а когда замечает ее, на его лице вновь расцветает улыбка. Нэйт улыбается в ответ. Просто так. – Взять машину? Или пойдем пешком? Хотя я даже не знаю, куда мы направляемся, – теперь нервничает уже Нэйт. Всё слишком внезапно и неожиданно. Встреча. Прогулка. Странные взгляды. И улыбка. – По правде говоря, все спонтанно получилось, – он поправляет солнцезащитные очки. – Хочу повеселиться и напиться, если честно. Веришь, я никогда не напивался? – он до того растерян и смущен, что Нэйт хихикает. – Фа уехал, и ты решил пуститься во все тяжкие? – Он чересчур опекает меня, – коротко отвечает Йо. Нэйт кивает. – Я заметила. Тебе не надоедает? – внезапно спрашивает. – Надоедает, но не могу же я ему сказать правду. Ложь – успокоительное, помнишь? – он засовывает руки в карманы и передергивает плечами. – На успокоительных долго не протянешь. Привыкаешь быстро, а потом отказаться трудно. Ложь – правда, правда – ложь, чередовать нужно. Если не нравится, скажи. Это лучший вариант, чем однажды сорваться под давлением накопившихся претензий, – тоном знающего человека говорит девушка. Они так и стоят посреди узкой улочки, не торопясь «пуститься во все тяжкие». Рядом звенит колокольчик, Нэйт отступает в сторону, освобождая дорогу велосипедисту. – Думаю, ты права, – после некоторого молчания произносит Йо. Затем бросает взгляд на наручные часы. – Черт, сейчас только два часа дня. Пить рановато. – Тогда нам нужно просто убить время до вечера. А потом завалимся в клуб или в бар, – легкомысленно отвечает Нэйт, будто каждые выходные не над учебниками корпеет, а оттягивается в клубах. – Отлично, тогда поехали в Сиам. – Да, все дороги ведут в Сиам. Только учти, раз уж ты пригласил, значит, пью я сегодня за твой счет. – Нэйт тоже надевает солнцезащитные очки, как будто доспехи перед боем. – Тебе вообще знакома фамилия Панитчиясават? Я могу купить тебе бар, если хочешь. – Как же мне повезло учиться с таким богатым отпрыском. – Нужные знакомства, не так ли? – А то! Этот сумасшедший день должен закончиться чем-то из ряда вон, по-другому просто быть не может. А может, всё это лишь сон, немного сумбурный и слишком хороший? Давно ей такие не снились. Реальность непредсказуема, а сон – это игра подсознания, не более. Во сне ты умираешь, любишь, совершаешь дурацкие поступки, которые тебе сходят с рук, говоришь то, о чем привык молчать, не думая о «целительной силе лжи» и правилах приличия.***
– Йо, блин, ты что, никогда в клубе не был? Бухай и танцуй. Все-о-о, – орет ему на ухо порядком окосевшая Нэйт. – Да не умею я танцевать, – пытается вырваться из ее железной хватки парень, но девушка на буксире тащит его танцевать. – Да ты и бухать не умеешь. Мальчик-ромашка, моей бабуле такие нравятся, вас познакомить? – смеется Нэйт, буквально повиснув на нем. Он не пытается оттолкнуть ее или отодвинуться. Смотрит прямо в глаза, затем нежно проводит руками по спине, прижимая еще ближе. Это можно объяснить количеством народа, толкающегося вокруг, или выпитого алкоголя, но это ложь. Дело вовсе не в этом. Хотя в чем он и сам до конца не знает. – Не хочешь дать мне свой номер, красотка? – шепчет ей на ухо фразу а-ля Казанова. И она не может разобрать его слов из-за ревущей музыки, но горячее дыхание достигает своей цели – кожа покрывается мурашками, а сердце вмиг оборачивается бомбой с таймером. Оно взорвется обязательно, только неизвестно: это будет детский «бах» с конфетти или «ба-бах» с обрушившимися осколками иллюзий. – Пошли выпьем, – говорит она, кивая в сторону диванчиков. – Да хватит пить, давай лучше потанцуем, – останавливает ее Йо, дергая за локоть. Сбоку ее кто-то толкает, и она вновь оказывается в опасной близости от него. Они танцуют. Только не так, как тогда в тесном баре, сейчас тела прижаты вплотную, дыхание смешивается, взгляды пересекаются. Обратный отсчет… Сейчас… 3… 2… 1… Люблю тебя. Он отворачивается, словно прочитав ее мысли. Нэйт дышит мелко и часто. Взрыв не пощадил воздушные замки, которые казались невесомыми и одновременно устойчивыми. А сейчас – даже фундамента не осталось. Обломки обрушились ей на голову, и она, наивная мечтательница, хочет умереть под ними. Затем воскреснуть, чтобы стать обычной, немного циничной и теперь уже закрывающей сердце на плотный засов. Йо пьет мелкими глотками. Нэйт смотрит, как движется его кадык и понимает, что ей на сегодня достаточно. Она не то чтобы слишком пьяна, но ясным рассудок всё же сохранить хочется, потому что слишком много мыслей ненужных лезет в голову. Веселья как не бывало. Возникает желание плюнуть на все и поехать домой. Она ему не мамочка и даже не Фа, сам как-нибудь. Тем более, он тоже не в дрова. Но бросить его здесь не позволяет совесть. – Йо, я хочу поехать домой, ты со мной? – кладет руку ему на плечо. – Да, – сразу же кивает, словно того и ждал. – Только отлучусь ненадолго, – и он протискивается мимо толпы в сторону уборных. Нэйт раздумывает над тем, вызвать такси или попросить Лили забрать их. Хотя сестрица и так обещала устроить допрос с пристрастием, а тут еще поход в клуб. Конечно, Йо, как сказала Миа, стопроцентный гей, но Лили та еще заноза. Вскоре Йо возвращается и решительно тянет ее за руку к выходу. – Не подумай, что я наглею, но могу ли я остаться сегодня у тебя? – спрашивает он, когда они ждут такси. – У меня? Зачем? – недоуменно смотрит на него Нэйт. – Не знаю, не хочу возвращаться в общагу, – еле слышно произносит парень. Нэйт совсем ничего не понимает и самое главное – не хочет понимать. Поэтому думает, что ничего страшного не произойдет, если он переночует у нее. Они прилично выпили, так что отрубятся сразу же, когда придут домой. Да и Йо не похож на человека, вынашивающего коварный план «споить и завалить». – Хорошо, но спишь на полу. – Без проблем, спасибо, – и он спешит к подъехавшему такси, чтобы открыть ей дверь. И Нэйт уже не удивляется его неожиданным выпадам. Какой чудесный сон. Жаль, что скоро наступит утро, и она откроет глаза.***
– О, привет, а ты кто? Такой милашка, – тянет руки к Йо Лили, стоит им войти в дом. – Привет, я – Йо, – почти внятно говорит парень, делая «вай». – Лил, отвали. Он ко мне, – нагло пихает сестру Нэйт. – Ты для этого няшки наряжалась? А ты уверена, что он по девочкам? – шепчет ей на ухо сестра, которая никогда не отличалась тактом. Йо стоит близко, поэтому прекрасно слышит, о чем говорит Лили. Нэйт отмахивается от сестры. – Где мама? – Она поехала на Пхукет, а то ты не знаешь, – хитро прищурившись, отвечает сестра. Нэйт едва не чертыхнулась, точно, ведь мама еще пару дней назад сказала, что поедет на свадьбу своей знакомой на один из знаменитых курортов. – Отлично, Йо остается у нас на ночь, – выпаливает и тащит Йо в свою комнату, под изумленным взглядом Лили. Надо быстрее уносить ноги, пока сестра не начала вести светскую беседу. Вот кому надо в разведке работать, она из кого угодно информацию вытянет. – Уф, что это было? – посмеивается Йо, когда Нэйт затаскивает его в комнату и закрывает дверь на щеколду. – Моя сестра Лили. С ней надолго оставаться нельзя, она у тебя всю подноготную выпытает за пять минут, оглянуться не успеешь. – Фууух, голова немного кружится, но так здорово, – Йо почти с разбегу плюхается на кровать. Нэйт, смеясь, хватает его за ногу, пытаясь стянуть с кровати. – Ты какого хрена залез в одежде ко мне на кровать, лежи на полу! – Блин, тут так мягко и удобно, не хочу на полу, – скулит Йо. – Блять, Йо, от тебя воняет. Я вообще-то в этой кровати спать буду, – почему-то алкоголь в голову Нэйт ударяет только сейчас. Язык начинает заплетаться, и возникает невероятное ощущение легкости. Хочется вот так же упасть рядом с ним на кровать и говорить о каких-то глупостях, а потом смеяться. Заливисто хохотать до колик в животе, как в детстве, искренне и беззаботно. – Подвинься, – толкает его в бок, и он откатывается на край кровати. – Давно себя так классно не чувствовал, – довольно улыбается он, ероша свои волосы. – Оу, я, похоже, стала твоим персональным Колумбом в мир разврата и алкоголя, – шутит Нэйт, стараясь не зацикливаться на его спутанных волосах, которые так и хочется пригладить рукой. – Дело не в этом, – он поворачивается на бок и смотрит ей в глаза. – Многое зависит от того, с кем проводишь время. Мне понравилось проводить время с тобой. Ты классная, – на его лице вновь расцветает улыбка, а у Нэйт в груди полыхает огонь. То ли от алкоголя, то ли от желания, болезненного и безнадежного желания близости. Протянуть руку, коснуться, провести рукой по лицу, прикоснуться кончиками пальцев к его губам… Ты со мной? Тебе хорошо? Можем ли мы быть еще ближе, сократить расстояние в несколько сотен световых лет? – Нэйт… – до нее сквозь пелену долетает еле слышный голос, – а каково это, быть девушкой? – огорошивает ее вопросом Йо. Она смотрит на него несколько секунд не мигая. – Ты, похоже, перебрал. – Не хочешь отвечать? Или мне лучше заткнуться? – рассеянно произносит, не отводя от нее внимательного взгляда. – Это невозможно объяснить. Вопрос бессмысленный, – потупившись, бормочет девушка. С чего такие вопросы? – Но… хочешь, я покажу? – еле слышно добавляет, понимая, что от алкоголя у нее напрочь снесло крышу, потому что то, что она собирается сделать… слишком откровенно и непривычно. Она встает с кровати и не спеша направляется к столу. – Только не смейся, ладно? – она стремительно краснеет. Йо только кивает, заворожено наблюдая за каждым ее движением. Нэйт включает на телефоне какую-то англоязычную лирическую композицию, а потом выключает в комнате свет, зажигая настольную лампу. Теперь комната съеживается до размера освещенного пятачка, где стоит Нэйт. Она избегает его взгляда. А он просто не может отвести его от нее. Девушка медленно распускает волосы, проводит по ним рукой. Медленно спускается ниже, ведет рукой до бедра, прикусывает губу. У Йо перехватывает дыхание, уж слишком жест кажется эротичным. А потом она будто подается ему навстречу, или это он тянется к ней. При этом она даже не смотрит ему в глаза, полностью сосредоточившись на размеренных, плавных движениях. Этот танец похож на соблазнение. Будто она – искушение, Йо смотрит, как девушка растворяется в танце, и понимает: устоять невозможно. И дело даже не в очевидном эротизме танца, а в ней. Кажется, что этот танец для него. Вся она, от макушки до кончиков пальцев на ногах, его. Каждой клеточкой тела принадлежит ему. Чувство, что он сорвал спелый плод с дерева, а тот разломался у него в руках напополам, обнажив нежную, сочную мякоть. И плевать, что раньше манила глянцевая кожица, теперь с упоением хочется впиться зубами в истекающую соком фруктовую плоть, насладиться божественным вкусом. Ее душа предстала перед ним в этом танце – обнаженная, беззащитная. И мир, привычный, упорядоченный, взорвался от вмешательства извне. Стерлись краски, запахи, исчезли звуки, забылись прикосновения. На горизонте вместо солнца – огненный, пульсирующий шар. Это – точка соприкосновения с другой, её вселенной. Ни ему, ни ей больше не нужно дробиться на бесконечные точки, лихорадочно отыскивая их в мелочах. Он резко встает и подходит к ней. Она тяжело дышит, но уже не двигается. Танец окончен. Таинство завершено. Йо проводит ладонью по ее руке, а потом притягивает к себе за талию. Никто не произносит ни слова. Дыхание, сердцебиение и напряженное ожидание… Их губы сталкиваются, и они становятся одной сплошной точкой соприкосновения. Раньше – шар на горизонте. Сейчас – он внутри них, горит, пылает, плавит внутренности. А губы, соприкасаясь, оставляют ожоги. Поцелуй совсем не страстный, просто соприкосновение губами, но Йо кажется, что его так не накрывало никогда в жизни. Нэйт задыхается от неизвестного чувства. В голове набатом: еще, еще, еще. По венам вместе с алкоголем течет огненная лава. И хочется то ли сгореть заживо, то ли выжить, погасив ее. – Нэйт, я… – он прерывает поцелуй и пристально смотрит на нее. Сказать хочется многое, но слова не хотят вырываться наружу. – Ошибка? – тоскливо спрашивает, отворачиваясь. Все логично: у него никогда не было девушки, а тут подвернулась Нэйт. Почему бы не попробовать? Йо неожиданно берет в ладони ее лицо и поворачивает к себе. – Нет, нет… Это не то, о чем я буду жалеть. Странное чувство… – он прислоняется лбом к ее лбу, и пытается собрать мысли в кучу. Получается плохо – ее дыхание опаляющее, как южный ветер, а губы – всего в паре миллиметров. Это та ситуация, когда не хочется говорить, объяснять, раскладывать всё по полочкам, давать названия. Пото́м, утром, завтра… – Это не хренова мелодрама, Нэйт, – раздраженно бросает он, дыша как загнанный зверь. – Я не могу тебе поклясться сейчас в вечной любви и сделать предложение. Бред. Блять… на самом деле, всё, чего я хочу сейчас, – это целовать тебя до одури и ни о чем не думать. Можно? – произносит на одном дыхании и накрывает ее губы своими. Глухой стон удовлетворения вырывается наружу. Нэйт не хочет «как в мелодраме», потому что важен вот этот момент, сейчас. Целоваться как сумасшедшие, до спертого дыхания и выполняющего в груди крутой вираж сердца. Какая-то особенная магия происходит между двумя людьми, когда они отчаянно целуются в сумраке комнаты, не зная, что их ждет впереди, но уже осознавая существование пресловутого притяжения. Никаких признаний, обещаний, но вместе с тем, это почти клятва, с печатью на чужих губах. Клятва, о которой знают только двое; клятва, которую дают лишь единожды; клятва, нарушив которую, перестают дышать здесь, в этом мире на двоих, с огненным шаром внутри. Когда поцелуй заканчивается, они долго стоят, тесно прижавшись друг к другу. И снова молчат. Нэйт немного страшно от того, что сон слишком реален. И она пытается унять дрожь, ища защиты у него на плече. Йо слишком взбудоражен сегодняшними открытиями, чтобы осознать в полной мере происходящее. Но завтра осознание навалится тяжким грузом – в этом он не сомневается. Но одно каждый из них знает точно: вчера и сегодня отличаются, как небо и земля. За один день жизнь сделала новый виток, и куда он приведет в итоге – неизвестно. Страшновато стоять и смотреть, как рождается новая вселенная. А старая рушится на глазах, как карточный домик. И все, что вчера носило гордое звание «навсегда» сегодня под угрозой исчезновения. Как прежде не будет, даже если очень хочется вернуть всё на круги своя. Бессмысленная игра в настоящее – пытаться вернуть прошлое. Будто ты – повелитель времени, а не его пленник. – Что это за танец? Ты ведь, вроде, на конкурсе танцевала лакон-най [6]. А это далеко от классики, – интересуется Йо через некоторое время, когда они лежат на кровати, переплетя пальцы рук. Теперь хочется говорить без умолку. – Похоже на стриптиз, да? – смеется Нэйт, улавливая смущение Йо. – Ну, что-то в этом роде… – он мягко поглаживает ее ладонь большим пальцем. Комната тускло освещена настольной лампой, и атмосфера кажется довольно интимной. Складывается впечатление, что они занимаются любовью, не физически, а ментально. Медленно, не спеша, оголяют друг перед другом души, чтобы после стать единым целым. – Отчасти ты прав, – тихо говорит она, – но не совсем. Это стрип-пластика. Ты не подумай, что я собиралась соблазнить тебя, просто ты спросил, и я решила показать. Этот танец как нельзя лучше раскрывает женскую природу. Вот ту первобытную суть, женское начало, которое мы впитали с молоком матери. Мне нравится этот танец, я долго училась по роликам в Ютубе, так что сегодня у меня практически дебют. Она немного смущается, но охотно разъясняет, видно, что ей эта тема близка. – Но… я понял твою сущность, увидел тебя настоящей… Ведь каждый что-то свое вкладывает в танец, правильно ли при этом обезличивать танцовщицу? – Йо приподнимается на локте, чтобы заглянуть ей в лицо. – М-м-м… – она хмурится, – это не совсем так. Танец – способ общения, выражения чувств языком тела, образно выражаясь. И, конечно, танцовщица вкладывает в него свою душу, но изначально все эти движения уже заложены в нас, понимаешь? Нельзя заучить движения, не проникнув в суть танца. Точно так же как нельзя хорошо станцевать, не обнажив душу. В танце есть что-то первобытное. А стрип-пластика – это Женщина. С большой буквы. Понимаешь? – произносит воодушевленную речь Нэйт и смотрит с немым вопросом на него. А он отрицательно качает головой. Не понимает, но очень хочет понять, потому что это тоже часть ее души. – Сейчас объясню. Ты ведь играешь на фортепиано, да? Помнишь песню, которую ты исполнил на конкурсе? Она ведь для Фа? – Вайо кивает, подтверждая ее слова. Оказывается, где-то в другом мире (может, том самом, разрушенном?) еще существует Фа, и он является его парнем. А они почему-то забыли об этом, создавая свою вселенную. Теперь воспоминания возвращаются, чтобы нависнуть над ними грозовой тучей, состоящей из знаков вопросов, болезненного чувства недосказанности и вины. – Да, я написал ее для него… – вздыхает, отпуская ее руку. Нэйт замечает этот жест, но продолжает как ни в чем не бывало: – Простая песня об обычном человеке. Музыка помогла тебе рассказать свою историю. Но порядок нот, мелодика, ритм – это не ты. Это суть музыки, суть песни. Вы едины, и тебя легко узнать в лирической композиции, но в целом – это просто песня о любви, о вечном. – Но каждый понимает суть по-своему и отображает по-своему. – Неважно… музыка, танец, искусство в целом – священное действо, которое само по себе ничего не значит, но проникает в душу и становится бесценным... Я увлекалась танцами с детства, – начинает неспешный рассказ Нэйт, и Йо понимает, что она хочет рассказать ему что-то сугубо личное, которое, возможно, не рассказывала никому прежде. – Сначала классическими, а в пятнадцать лет мама привела меня в старенькую студию своей знакомой. И там я поняла сущность танца, его философию, если можно так выразиться. Как в боевых искусствах, здесь важна не столько сила, точность, сколько умение достичь гармонии с собой и окружающим миром. «Движения тела отражают волнения души», – говорила Юми. Она была японкой, знала множество языков, часто путешествовала, гастролировала с разными танцевальными труппами, участвовала в танцевальных постановках, а иногда просто выступала в небольших клубах. В группе нас было десять человек, мы отличались по возрасту, социальному положению и интересам. Совершенно разные. Объединяло нас только одно: любовь к танцам. Юми считала, что этого достаточно, и прикладывала все усилия, чтобы мы стали сплоченным коллективом. Она считала, что если в группе разброд и шатание, в танце не будет души. А в танце она одна, и мы должны отобразить ее, не дробясь на десять своих. И, знаешь, со временем мы действительно стали одной семьей. Научились понимать друг друга, доверять, находить темы для разговоров, как серьезные, так и пустяковые. Юми не учила нас определенному стилю, мы изучали смесь разных направлений. Хип-хоп, классика, латино, твист и многие другие. Не знаю, был ли такой подход до конца правильным, но Юми не считала себя учителем. А я на каждое занятие буквально летела на крыльях. – Нэйт давно не вспоминала об этом счастливом периоде своей жизни, поэтому сейчас ей приятно было наблюдать за яркими кадрами тех беззаботных дней, которые проносились перед глазами. Он вновь берет ее за руку, переплетя пальцы. На некоторое время она замолкает. Нэйт смотрит куда-то за окном, словно пытаясь рассмотреть в беззвездной ночи что-то важное. А Йо рассматривает ее профиль. Маленький вздёрнутый носик, тонкие губы и дрожащие ресницы. Она не сошла с обложки модного журнала или страниц манги, таких называют «обычными» и им не посвящают стихов и песен. Йо знал об этом наверняка, потому что сам был таким, обычным, непримечательным. Он не понимал, за что его можно любить. А теперь лежит рядом с ней, крепко сжимая ее руку в своей ладони, и все понимает. Вернее, не он, а там, слева, бешено бьющееся в клетке ребер сердце (банально, но правда!). «…а каково это, быть девушкой?» – на краю сознания проносится его неожиданный вопрос, и внутри, словно кто-то нажимает кнопку «play», и она вначале слышит медленную композицию, а после видит, как наяву, сцену клуба и прекрасную танцовщицу, которая своим танцем когда-то околдовала ее. Об этом она и рассказывает Йо, потому что это и есть ответ на его, на первый взгляд бессмысленный, вопрос. И все эти разговоры о душе танца и увлечении Нэйт – лишь предисловие. Причина скрыта там, в чужих грациозных движениях и хмельном ночном веселье. Ведь жизнь, как утлая плоскодонка, зацепившаяся за корягу, периодически заставляет нас «зацепиться» за другого человека или событие, а вот с ущербом для нас или наоборот – как получится. В тот день Юми решила повести группу в один клуб, чтобы показать выступление Синди, она действительно восхищалась ею и говорила, что ее танец – «завораживающее зрелище». Они и раньше частенько с Юми посещали выступления разных танцевальных трупп. Но в клуб шли впервые. Несмотря на то, что среди них были несовершеннолетние, Юми уверяла, что пустят их без проблем. Семнадцатилетняя Нэйт стояла у клуба, где они договорились встретиться, и жевала жвачку с клубничным вкусом. Она решила принарядиться, но очень неудачно, потому что к ней подошел мужчина средних лет с сальными глазками и на неизвестном языке, активно жестикулируя, начал о чем-то ее спрашивать. Потом достал сто долларов и на ломаном английском произнес: – Красивая девочка, хочешь секс со мной? У меня много денег. Нэйт хорошо училась в школе, и по английскому у нее стоял высший балл, поэтому она без заминки ответила, что к проституткам отношения не имеет и вообще может обратиться в полицию, которая, кстати, фарангов не очень жалует. Но мужчина отставать не собирался. Хорошо, что подоспели остальные. И, в конце концов, иностранец ушел несолоно хлебавши. Юми, прищурившись, обратилась к девочке: – Нэтти, ты чего так вырядилась? Нэйт смутилась, поняв, что выглядит со стороны действительно как представительница древнейшей профессии. На лице яркий, почти вульгарный макияж. Майка, оголяющая одно плечо, короткие джинсовые шорты (лучше сказать: ультракороткие) и босоножки на высоком каблуке, которые она взяла у сестры. – Я, ну я… Первый раз в такой клуб иду, хотелось старше выглядеть, – промямлила Нэйт. – Это у тебя получилось, – прыснула Пим. – Ладно, пойдемте, – махнула рукой Юми, и они направились к входу в клуб. Охранник при виде Юми заулыбался. – Привет, давно тебя не было. Как ты? – Привет, Ман, – обняла его за шею она. – Отлично, как и всегда. Я тут с делегацией на выступление Синди, пустишь? – звонко чмокнула его в щеку и рассмеялась. – Какие красотки с тобой, познакомишь? – подмигнул им мужчина. – Здесь есть несовершеннолетние, так что поаккуратней со своими пикаперскими штучками, – ткнула его в бок Юми. – Жаль, конечно, но любоваться-то можно, – притворно вздохнул Ман. – Проходите, – и пропустил их. До этого Нэйт не приходилось бывать в клубах. Поэтому о том, что там происходит, она знала из фильмов. В принципе, фильмы не врали. Можно сказать, что это был обычный среднестатистический клуб. Не очень большой и не слишком вычурный. Барная стойка, удобные диванчики, огромный танцпол и сцена, на которой, в свете стробоскопов, извивались танцовщицы. Они расположились всей компашкой на одном из диванчиков у сцены. – Нэйт, будешь коктейль? – распахнутыми глазами смотрела на происходящее вокруг самая младшая из их группы – Мэй. – Об алкогольных коктейлях не мечтайте, – услышав вопрос Мэй, предупредила Юми. – Но можете выпить безалкогольный мохито, он здесь очень вкусный. Нэйт, Мэй и Пим мгновенно понурились, так как только им еще не исполнилось восемнадцати. А потом принесли коктейли, и веселье, как сладкая жидкость с мятной свежестью, плещущаяся в бокале, заполнила их, потекла по венам, и на душе стало легко-легко. Хотелось смеяться, болтать и танцевать в разномастной толпе. Нэйт сначала не поняла, что произошло. Музыка резко смолкла, танцовщицы ушли со сцены, а люди расселись по местам. Стало неожиданно тихо, а Юми прошептала: – Сейчас Синди выступать будет, ради ее выступлений многие и приходят сюда. Девушки покивали и обратили все свое внимание на сцену, где разворачивалось таинство, не иначе. Она появилась словно из воздуха, для этого даже не пришлось создавать дымовую завесу. И Нэйт невольно провела параллель с инопланетянкой из «Пятого элемента». Конечно, выглядела она как обычная хрупкая земная девушка, а не Дива Плавалагуна. Но Нэйт казалось, что встреть танцовщицу на улице, она бы просто прошла мимо, таких миллионы, на статус «фам фаталь» Синди не тянула. Но на сцене одним своим появлением приковывала взгляды. Когда заиграла музыка, она сделала плавное движение бедрами – и никто не смог отвести взгляда от разворачивающегося действа. Своими движениями, пронзительным взглядом она, как колдунья или опытный гипнотизер, заставила смотреть на этот танец, затаив дыхание. Танец-волшебство, танец-соблазнение. Она не просто извивалась, а словно впитывала в себя каждую ноту мелодии, тянулась за музыкой – то плавно качалась на волнах, то делала резкий выпад. Она не раздевалась, не делала никаких провокационных намеков, как обычно полуголые танцовщицы в клубах. На сцене стоял шест, но Синди к нему не прикоснулась. Абсолютно ничего вульгарного, пошлого в танце не было. Он был медленным, тягучим, как патока и одновременно быстротечным, как река. Движения и музыка соединялись в причудливую композицию. И Нэйт видела Женщину. Ту, какой ее создала природа, – нежную, сексуальную, мягкую, переменчивую и невероятно сильную. Женщина прячет под ранимой плотью бронежилет, спасая себя от неминуемой смерти. Потому что жизнь – опасный и меткий противник, легко вычисляющий слабые места. Жизнь не ошибается, а у женщин нет права на ошибку. В этом различие между двумя полами – мужчины показывают силу, а женщины надежно прячут броню от посторонних глаз. Сломить можно каждого, но лучше приберечь защиту для особенно острого клинка. И будто по щелчку мелодия закончилась, а Синди растворилась в воздухе, оставив после себя ворох мыслей и откровений. – Вау, – выдохнули все почти одновременно. – Да, Синди, это умеет, – усмехнулась Юми, потягивая коктейль. На некоторое время за их столиком воцарилось молчание. Каждый переваривал увиденное. – Привет, малышка, – к ним подошла какая-то девушка с синим каре и поприветствовала Юми. Женщина обернулась, и на ее лице расцвела улыбка. – Синди, привет, садись к нам. Девушка плюхнулась рядом, а все с интересом и неким замешательством принялись ее разглядывать. Сейчас она мало походила на загадочную танцовщицу со сцены. Обычная молоденькая девушка, слегка худощавая, на ней простенькая футболка и шорты. Глаза густо подведены подводкой, на шее – широкий черный чокер, а волосы (конечно, это был парик, так как на сцене у нее были длинные темные локоны) какого-то неземного синего цвета. И улыбалась она так искренне и заразительно, что было невозможно не улыбнуться в ответ. – Вау, я почти влюбилась, хотя вообще не по девочкам, – первой ожила Дау, ровесница матери Нэйт. – Я тоже, это было потрясающе, – восхищенно подхватила Пим. – А мне без разницы, поэтому можем обменяться номерами телефонов, – подмигнула девушке Пепси, многие считали ее томбоем, потому что девушка предпочитала мужской стиль в одежде. Синди прокашлялась и хриплым голосом, какой обычно такой бывает у заядлых курильщиков, ответила: – Прости, крошка, но мне нравятся члены. – Спасибо, вы… так красиво танцуете, – смущенно пробормотала Нэйт. – А ты мило смущаешься, как тебя зовут? – почему-то остановила свой взгляд на ней Синди. У Нэйт потели ладони, а в животе крутилась карусель, она так не нервничала даже когда брала автограф у биаса из любимой группы. – Синди, ты чего девчонку смущаешь? Она сейчас в обморок хлопнется, – рассмеялась Юми. – Меня зовут Нэйт, – четко выговорила Нэйт, посмотрев в упор на Синди. – Приятно познакомиться, а я Синди или Син, – она протянула девочке теплую ладонь. Та быстро пожала ее, обратив внимание, что ладонь у Синди довольно широкая, совсем не женская. – Ну вот, никто не умер, а ты паниковала, – щелкнула по носу Юми Синди. – Я специально привела девочек посмотреть на твое выступление. Они только учатся танцам. – А я уже умею, – хмыкает Синди, вмиг осушив бокал Юми, – танцам можно учиться всю жизнь и нихуя не уметь, а можно, ну как блять, в мелодраме, встретиться с ним глазами в толпе и сойти с ума. С первого аккорда, с первого движения почувствовать – твое. – А ты давно танцуешь? – поинтересовалась Дау. – Не знаю, кто считал-то, – пожала плечами Син. – Я и танец – неразлучны. Без него я уже жизни не представляю. А начиналось все прозаично: в детстве папе не нравилось, когда я одевалась в женскую одежду и кружилась по комнате, представляя себя принцессой, – поморщилась от воспоминаний синеволосая танцовщица. – Так это ведь нормально, когда девочка хочет быть принцессой, моя дочь тоже частенько встает на мои каблуки и красит губки моей красной помадой, – мягко улыбнулась Ну, мать очаровательных двойняшек. – Конечно, только это считается ненормальным, когда ты родился мальчиком, – заметив, как все, кроме Юми, застыли в шоке, она продолжила: – Да, физически я – мужчина. – Но как?.. – промямлила Нэйт. – Как мне удалось вас наебать? Наебать природу? Или саму себя? Ответ прост: наличие члена еще не делает меня мужчиной, точно так же как наличие вагины тебя женщиной, – посмотрев на нее в упор, серьезно ответила Синди (после увиденного на сцене, язык не поворачивался назвать ее мужчиной). – Я чувствую танец, становлюсь его душой, отражением. То, что вы увидели – это стрип-пластика. Танец-ода женственности и чувственности. Мужчина никогда не сможет понять его и прочувствовать, а тем более станцевать. В отличие от стриптиза, в котором пол значения не имеет. – Круто! – присвистнула Пепси. Все дружно закивали головами, хотя открытие было неожиданным. Нэйт всматривалась в черты девушки и недоумевала, может они и были слегка грубоватыми, но это придавало Синди пикантности и загадочности. Может, она пошутила? Ну не может человек, рожденный мужчиной, быть настолько… женщиной. Да Нэйт больше похожа на парня, чем Син. – Вам член показать? – увидев недоверие на лицах, насмешливо протянула танцовщица. – Синди! Ты мне тут детей не совращай, – шутливо пригрозила ей пальчиком Юми. – Да ладно, скажешь тоже – дети. Эта симпатяжка явно хочет казаться старше, – указала взглядом на Нэйт, а та отвела взгляд. – Курить у кого-нибудь есть? – обратилась уже ко всем. Пепси кивнула и, порывшись в рюкзаке, протянула ей пачку сигарет. – Пойдем покурим, что ли? – подмигнула девушке Синди. – Я бросаю, это от моей бывшей остались, – скривилась, как от зубной боли, девушка. – А ты куришь, малыш? – дотронулась до руки Нэйт Синди. – Нет. – Жаль, я не люблю курить в одиночку. – Я могу сходить с вами… – еле слышно пробормотала Нэйт. – Ну пошли, зайчик. Юми, я одолжу ребенка ненадолго? – Синди, отвечаешь головой, – предупредила Юми. – Да ничего с ней не случится, – махнула рукой и направилась к выходу из зала. Нэйт посеменила на своих высоченных каблуках следом. Они вышли из клуба и, напрочь игнорируя выделенное место для курения, где толпился народ, торопливо пускающий клубы дыма в воздух, прошли дальше по улице. – Эм, а мы куда? – когда они отошли на приличное расстояние от клуба, спросила Нэйт. Честно говоря, она немного продрогла, да и страшно было идти неизвестно куда с незнакомым человеком. – Не дрожи, пупсик. Детей я не обижаю. Просто курение для меня – некий ритуал, не люблю, когда вокруг слоняются какие-то укурки. Между каким-то магазинчиком и складом было небольшое пространство, так что можно было зайти туда и прислонится к стене. Сюда не проникал свет фонарей, и прохожие не захаживали в эту «кишку». Нэйт не стала прислоняться к холодной стене, а присела на корточки. Синди встала рядом и щелкнула зажигалкой. – Блять, – искра была, но огонь не желал появляться, – тут главное парик не поджечь, однажды подожгла по неуклюжести, вот умора была. Все-таки с третьей попытки зажечь сигарету удалось, и она затянулась. – Тебе понравился танец, Нэйт? – каким-то проникновенным шепотом спросила Син. В темноте не было видно ее лица, только зажженная сигарета мелькала в пальцах. Нэйт сидела, обняв себя руками, и молчала. – До сих пор от шока не отошла? – хмыкнула девушка, дотронувшись до плеча Нэйт. – Это… необычно. – Мужик, возомнивший себя богом и считающий, что он может быть полноценной женщиной? – в голосе – оттенок грусти и налет застарелой боли. Ей говорили об этом и не раз. Убеждали, кричали, обвиняли, увещевали, проклинали, презирали и жалели. Так много и так сильно, что она почти смирилась с тем, что она – это он, глупый и ненормальный мальчик Мик, который так любит краситься и надевать женскую одежду. А еще влюбляется – много и часто – и всегда в парней. Настоящих, сильных, смелых, правильных. Они отворачиваются, стоит ему пройти по школьному коридору, бросают вслед жестокие слова, иногда отвешивают подзатыльники – просто так, потому что он слабый и ничтожный. Бить не решаются – мать Мика дружит с женой директора. В лакорнах, которые крутят по кабельным каналам, у геев беззаботная жизнь, верные друзья и обаятельные бойфренды. Синди почему-то повезло жить в какой-то далекой от сериала реальности. Только в университете ее «приняли», не все, но стало легче, больше не возникало чувство расслоения, двойственности. Быть собой теперь не было чем-то постыдным и мерзким. Да и Синди приковывала внимание, парни с удовольствием хотели встречаться с ней, их совсем не смущала ее половая принадлежность. – Меня спасли танцы. Когда я сходила с ума от невозможности быть собой, вместо того, чтобы ныть, включала музыку и танцевала. Танцевала до состояния полной отключки. Вот так чтобы музыка, движения вытеснили все мысли и тревоги, оставив только ноющую боль в мышцах. А потом падала замертво на кровать и засыпала. А утром просыпалась с ощущением легкости, я долго не могла встать с кровати, не чувствовала ни одной долбаной косточки в теле, и улыбалась как идиотка. Бесформенное желе – без сомнений, страхов, мыслей. Идеальная пустота, которую можно заполнить чем угодно, – почему-то разоткровенничалась девушка. Нэйт внимательно слушала ее историю, и сердце сжималось, а на глаза все же наворачивались слезы. Хотя Син терпеть не могла глупую жалость. Позже танцы заняли огромное место в жизни Синди. Она никому не рассказывала о своем увлечении, по-прежнему танцуя только в своей комнате за закрытой дверью. А однажды решила что-то доказать всем и себе. И выступила на школьном фестивале. – Как вспомню их вытянутые лица, я же в школе для мальчиков училась. И изначально должна была выступить с какой-то песней, – выбросив сигарету, она хрипло рассмеялась. – Я же примерная, репетировала песню, а на сцену вышла уже собой. Организаторы прерывать концерт не решились и около пяти минут все глазели на мой танец. Ух, я там выделилась, отыгралась за всё. Готова поспорить, что они потом руки в мозоли стерли, дроча на мой светлый образ. Хотя танцевала я даже не так, как сейчас. – Она вытащила вторую сигарету и вновь принялась чиркать зажигалкой. – Потом стало хуже. Особенно, когда отец узнал. – Синди внезапно замолчала, с шумом выдыхая дым, видимо, вспоминать об этом ей было до сих пор больно. – К черту! – через некоторое время воскликнула, а потом спросила: – А ты о себе расскажешь, зайчик? Такая милая, будь я мужчиной, обязательно запала бы на тебя. У тебя есть парень? – переключилась в одно мгновение на игривый тон она. – Нет, будь я Миком, все так и было. Встретила бы милую девушку вроде тебя, потом создала крепкую семью. Все как у всех... – Кажется, что порыв ветра снес ее шаткий заборчик, который она пыталась выстроить несколько мгновений назад. Вновь – густая дымовая завеса от зажженной сигареты осела глубоко внутри, пропитывая никотиновым ядом грусти и боли нутро. – Ты хорошая. Я не хочу гадать, что было бы, если… Здесь и сейчас ты - Синди. Очаровательная девушка. И танец твой просто волшебство. Я бы хотела научиться так танцевать. Чтоб раз – и в омут, – тихо сказала Нэйт, поднимаясь с корточек. – Не понимаешь меня, – утвердительно произнесла Син, и Нэйт заметила, как ее взгляд прожигает насквозь, словно хочет найти в девушке что-то – зацепку, трещину, чтобы заглянуть в душу или наоборот убедиться души у нее нет. Такая же равнодушно-интересующаяся, подчеркнуто-вежливая, как остальные. Синди ненавидела пустых людей, которые за яркой улыбкой скрывали равнодушие, как красочное граффити скрывает бетонную унылую стену. – Не понимаю, – не собиралась лицемерить Нэйт. – Совсем. Да тебе и не нужно понимание и принятие. Ты прошла через эти стадии. – Откровенничала я с тобой, не потому что ебаный фрик. Пупсик, тебе похуй, но ты не будешь жалеть меня или осуждать. Ты – бездна, Нэйт. – Она протянула руку и легонько коснулась ее щеки, провела холодными пальцами, а затем отпустила. – Вот та самая, ницшеновская, в которую вглядываешься, а она смотрит в ответ. Думаешь, что выживешь, глядя в темный провал, а потом кружится голова и мучает мысль: что там, внизу? Погибну, обрету покой? Стану частью темной бездны или разобьюсь, как сотни таких вот любопытствующих, потому что внизу – острые пики камней вместо загадочной пустоты. – Ого, так обо мне еще не говорили, мне кажется, ты преувеличиваешь. Я обычная, – Нэйт нервно одернула майку, смутившись от слов Синди. Она ведь действительно обычная. Никакой загадки или особой харизмы. Вполне симпатичная, миловидная и учится хорошо. Она знает свое будущее – все по накатанной: университет – стабильная работа – замужество. Никаких отклонений от привычной схемы. Нэйт не бунтарка, не роковая красотка, не сильная выдающаяся личность, у нее и талантов особых нет. Она любит танцевать, но до Синди ей, как пешком до Луны. Какая бездна? Она – геометрическая плоскость. Круг, начерченный учеником-отличником циркулем в тетради – такой, каким должен быть по условиям задачи. – Знаешь, у каждого свой взгляд на мир, события, людей. Я вижу тебя такой, поэтому и рассказала тебе свою историю. Не для того, чтобы поделиться или показать какая я пиздатая, и даже не затем, чтобы трахнуть тебя. Хотя ты симпатичная, – насмешливо протянула Син, чиркая зажигалкой, лишь бы чем-то занять руки. – На самом деле, черт его знает, зачем я рассказала тебе. Может, потому что мы больше никогда не встретимся? И да, раз уж у нас такие душещипательные беседы, можешь выполнить одну мою просьбу? – Конечно, что мне сделать? Рассказать о себе? – Нэйт заметно продрогла, она еле выговорила фразу. Синди внезапно положила теплую ладонь ей на плечо. – Нет. Я и так знаю достаточно. Станцуй мне, – шепнула на ухо. Нэйт поежилась. – Сейчас? Но у меня неудобная обувь, да и не видно ничего. – Ты особо не разгоняйся, просто как в клубе, обычный танец. Я всё пойму сразу же. И скажу тебе, что будет дальше, – сказала танцовщица, а Нэйт не поняла, что та может увидеть в танце цыпленка, который на таких каблучищах только и сможет исполнить она. Синди включила какую-то бравурную мелодию на телефоне и даже подсветила фонариком. Нэйт так не танцевала никогда. Необычным было всё: место, одежда, сама обстановка. Настроение не располагало к танцам, да еще и спонтанным. Что там должна понять Синди – не понятно. Девушка топталась на месте, еле передвигая ноги, пытаясь казаться изящной и легкой. Ведь настоящий танцор, как и боец, должен уметь абстрагироваться. Неважно где, с кем и как – танец внутри тебя, а не снаружи. И пока ты не усвоишь эту истину, танцевать будешь технически правильно, как заведенная механическая кукла. Поначалу неуклюжие движения сменились плавными, отточенными. Взмах, выпад – вдох-выдох. Каблуки все же пришлось снять, они затормаживали движения, сковывали ноги стальными путами. Босиком танцевать – истинное наслаждение, даже по шероховатой поверхности асфальта. – Нихера ты не обычная. – Когда танец закончился, Син вновь закурила, но теперь уже предложила сигарету Нэйт, которая до сих пор не могла прийти в себя. Словно выпала из реальности на несколько минут, а сейчас вернулась в бренное тело. – Я не курю. – Просто затянись разок, отрезвляет здорово. Я курю после выступлений как не в себя. Это как отходняк, кроет жестко. Душу потрошишь, как рыбу, а потом обратно внутрь вставляешь и делаешь вид, что так и должно быть. Сложно. Девушка приняла протянутую сигарету, Синди ловко подкурила ее своей подожженной сигаретой, плюнув на многострадальную зажигалку. Нэйт неловко затянулась, а потом закашлялась. Едкий, горький дым нещадно драл носоглотку. – Сначала неприятно, потом втягиваешься. Так обычно в жизни и бывает. Все-таки докурив сигарету с горем пополам, Нэйт решила, что «втягиваться» не будет. А потом поинтересовалась: – Что ты хотела сказать мне? Зачем тебе нужно было, чтобы я cтанцевала? – Да так, ничего. Бездна никогда не отпустит того, кто заглянул внутрь – не бросил беглый взгляд и отвернулся, а всматривался, силясь рассмотреть в непроглядной тьме что-то. Кто-то бросит камень, чтобы услышать глухой звук, кто-то заглянет и с чувством плюнет, кто-то крикнет, прислушиваясь к равнодушному эху, и только самый смелый, безрассудный решит спуститься вниз. Его нужно впустить, чтобы никогда не выпускать наружу, но он ведь знал, на что шел, правда? – на одном дыхании произнесла Синди, и, оторвавшись от стены, неспешно направилась прочь из их «убежища». Пару секунд Нэйт смотрела не мигая на ее удаляющуюся спину, а потом поспешила следом. Она ничего не поняла из сумбурного монолога девушки. Однако лезть с расспросами не стала. – Ты видела еще ее когда-нибудь? – хриплый шепот Йо возвращает ее из темного проулка в светлую комнатку. К этой реальности, где их плечи соприкасаются, пальцы переплетаются, а воспоминания – всего лишь слова, сказочка, которую добродетельная мать читает перед сном детишкам. И Синди по прошествии лет кажется сказочной героиней, далекой, мудрой и нереальной. Бездна? Ну что за бездна? Нэйт – это Нэйт. – Нет, больше никогда. Забылось как-то, стерлось всё, – проводит рукой по волосам, крепче сжимает повлажневшими пальцами чужую ладонь, отчаянно цепляясь за сиюминутную реальность. И этот момент когда-то может стать мелькающими картинками на экране жизни. – А почему он… – запнулся, – она не хотела сделать операцию по смене пола? Это же просто сейчас. – Юми рассказывала, что у Син проблемы с сердцем, она бы просто не перенесла хирургического вмешательства, да еще и неоднократного. Хотя она копила деньги на операцию, но обследование показало – бесполезно. Так что ей пришлось искать гармонию с собой и своим телом. Поначалу ей пришлось нелегко, даже были попытки суицида, но Синди слишком любит жизнь, чтобы вот так просто уйти. Для нее это равносильно капитуляции. А она так просто не сдается. – Да, она интересный человек. Неординарный – точно, – после некоторого молчания бормочет Йо. – Ты поэтому стала разучивать этот танец? – Не совсем. Год назад Юми вернулась в Японию, и танцы я забросила. А потом как-то наткнулась на ролик и решила попробовать для себя… вспомнила Синди. То, что ты увидел, – детский лепет, по сравнению с ее выступлением. – Знаешь, мне в голову пришла немного глупая идея, – оживился Йо. – Я мог бы тебе наиграть на пианино мелодию, а ты станцевала бы. Хотя стрип-пластика вряд ли вяжется с аккомпанементом, – слегка хмурится, а Нэйт смеется. – Блин, я понимаю, почему твоя фотка размещена на сайте «Милые парнишки». Ты реально милашка, – в порыве протягивает руку и треплет его за щечку, как ребенка. Йо обычно никак не реагирует на такие комментарии. От Фа приятно слышать такие комплименты, от остальных – просто привычно и даже льстит немного. Но из уст Нэйт это звучит как оскорбление. «Милашка» – так можно сказать о шпице в Инстаграме подруги, карапузе на улице или няшном одногруппнике-гее. Ничего не значащая характеристика. – Знаешь, – в голосе слышны стальные нотки, Йо вмиг преображается, теряя свое очарование, – я – мужчина со своими примитивными желаниями. А не мальчик-одуванчик. Хотя иногда приходится играть эту роль. Утомительно, – протягивает скучающим тоном и нависает над ней. Вся эта бравада ничего не значит. Нэйт уже знает, что ангелочек Йо опасен. Потому что он не невинный малыш, каким его считают окружающие и даже Фа. Он может вот так смотреть, с неприкрытым вызовом, что ее бросает то в жар, то в холод. Страшно и так желанно поддаться искушению. Он наклоняется ниже, опаляет дыханием ее шею и шепчет: – Ты тоже совсем не милашка Нэйт, которую хочет трахнуть большинство парней? Скажи, я нравлюсь тебе, хоть немного? – проводит носом от уха к ключице, втягивая запах кожи – горько-сладкий цитрус. – Не как милашка-одногруппник, а как Йо. – Ты… – что творишь, хочется воскликнуть Нэйт, но для этого надо перекричать настойчивый стук сердца, да и нега, которая разливается по телу, настолько приятна. – Да, – со стоном признается девушка. Демон, принявший облик Вайо, лукаво усмехается и целует. Трудно дышать, когда он прикасается губами к яремной впадине. Трудно думать, когда губы поднимаются выше, проделывая тропинку к губам. Трудно быть бездной, когда чувствуешь себя гребаным адреналиновым торчком, спускающимся вниз без снаряжения со стопроцентными шансами на погибель, стоит ему затянуть тебя в долгий, страстный поцелуй. Настойчивый стук в дверь прерывает их сумасшествие. – Нэтти, тут твоего друга разыскивают два симпатяжки. Один такой высокий и в моем вкусе, второй рыжий и милый. Как думаешь, у меня есть шансы? Назначить свидание обоим? – в своей шутливой манере говорит Лил по ту сторону двери (хорошо хоть Нэйт додумалась запереть дверь). – Черт, Минг! – хватается за голову Йо. – Мамаша-наседка, блюститель нравов, чтоб его! – костерит на все лады друга и медленно встает с кровати. – Думаю, тебе стоит пойти с ними. Ты не очень пьян, но не хочу, чтобы у тебя потом были неприятности, – отводит глаза Нэйт. – Не волнуйся, никто не узнает… – трогает ее за плечо, а она кивает, отворачиваясь. – Всё в порядке. Ты любишь Фа, это просто… – Не говори об ошибке, не то я пошлю Минга к херам и останусь с тобой! – срывается он, поворачивая ее к себе. – Я спросил тебя и получил ответ. Но не сказал, что ты мне тоже нравишься, Нэйт. Сильно. Не знаю, что это и к чему приведет. У меня вроде как есть Фа, мы многое прошли с ним, отвоевали, наконец, себе теплое местечко в этом мире… – смотрит ей в глаза с таким отчаянием и немым зовом о помощи. Нэйт на призыв не реагирует. Есть то, в чем окружающие бессильны помочь. Ему нужно разобраться в себе, иначе ничего не получится ни с ней, ни с кем-либо еще. – Просто езжай с друзьями, отдохни, не забивай голову мыслями. А завтра побудь один на один с ними, выверни себя наизнанку и разберись, что не так, а что – правильно и необходимо, – убирает его руку со своего плеча. – Хорошо. Ну… пока, – встает и уходит, прикрыв за собой дверь. Нэйт идет в душ, чтобы постараться смыть прикосновения его губ. Вместо этого смывает внутренний защитный барьер, и слезы текут сплошным потоком, а внутри всё живое выжигает чёртов огненный шар, без него превратившийся в смертельное оружие массового поражения.***
– Хрена ты творишь, придурок? – орет Минг, когда они садятся в его машину. Кит, который сидит рядом с ним на переднем сидении шикает на него. – Да что такое? – отбивает подачу Йо, упираясь лбом в стекло и пытаясь унять дрожь. – Фа звонит мне и говорит, что у тебя отключен телефон, и он уже готов купить обратный билет в Таиланд, чтобы ринуться спасать свою женушку. Мы насилу его успокоили. Хорошо хоть у тебя мозгов хватило черкнуть мне эсэмэс, до того как вырубить телефон. – Я просто гулял. Хотел расслабиться и оттянуться. Без нотаций и причитаний. – Что? Блять, Йо! – машина немного виляет в сторону от такого эмоционального выпада Минга. – Осторожнее, придурок! – сразу же реагирует Кит. – Да что не так?! Достало всё! – бьет кулаком по стеклу Йо, вспоминая недавний поцелуй с Нэйт. Ну не бывает так, с первого раза, до костей, до дрожи, до пресловутой точки невозврата. – Йо, Фа правда переживает, ты же знаешь его, он иногда перегибает палку со своей заботой, но очень тебя любит, – говорит Кит, оборачиваясь к нему. – Знаю, – выдыхает Йо, и его скручивает острый приступ вины и безысходности. – Я всё объясню ему. – И какого хуя ты напрягал Нэйт? Если так хотел оторваться, мог бы меня попросить быть твоим сопровождающим. Она, наверное, слишком добрая, послать тебя сразу не смогла, – продолжает отчитывать его друг. – Ну мы с ней тоже друзья, она сама хотела пойти развлечься. А ты, придурок, с Китом собирался уже две недели как поехать на Ко Крет, все уши прожужжал. А тут я – сходи-ка ты лучше со мной в клуб. – Стоп, то есть Ко Крет [7] и отель в Риверсайде [8] – одно и то же? – мягко, почти ласково спрашивает Кит, а Йо ухмыляется, зная о взрывном характере парня. Кажется, он сболтнул лишнего, но зато огонь от себя отвел. – Я хотел устроить нам романтическое свидание, – заискивающе начинает Минг, – но… – Потом что-то пошло не так? – Да! – в отчаянии кричит Минг. – Кровать в общежитии неудобная, а фантазии у меня яркие, в общем… некоторые воплотить мы успели. Но, блять, Фа!.. – Заткнись уже! Мы не одни. Вечно у тебя всё через одно место, – решает всё же в этот раз спустить ему с рук эту выходку Кит. – Йо, вруби свой телефон и позвони папочке Фа, – чмокнув Кита в щеку, говорит друг. Они останавливаются перед общежитием, Йо прощается с парнями и выходит. Когда поднимается по ступенькам, включает телефон и один за другим начинаются сыпаться сообщения. И пропущенных звонков ни много ни мало – пятьдесят три. Последнее: «Малыш, я куплю билет и прилечу завтра». После долгого часового разговора буря в стакане затихает. Они вновь перекидываются милыми фразочками, Фа рассказывает о последних новостях из США, обещает скинуть фотки и добавляет, что когда у Йо будут каникулы, они поедут туда вместе. Сам он рванул на недельку по просьбе матери, ему, как отличнику и гордости университета, отпроситься ничего не стоило. А вот Йо не обладал таким авторитетом, да и учился ни шатко ни валко. – Я скучаю по тебе, любимый, – говорит Фа, таким тоном, будто его жизнь зависит от этих слов. – Я тоже, – сухо отвечает Йо и кладет трубку. Потому что устал и мечтает поскорее погрузиться в сон. Потому что мысли продолжают свой настойчивый хоровод в голове. Потому что всё усложнилось, запуталось по щелчку пальцев, и спасительную нить Ариадны ему, кроме него самого, никто протянуть не может.***
Утро начинается не с кофе и даже не с душа. А с настойчивого телефонного звонка. Миа солнечно улыбается с экрана смартфона, а Нэйт больше всего сейчас хочется послать ее к черту и дальше продолжить спать. Потому что иначе – реальность придавит бетонной плитой. – Алло, Нэйт, ты вчера была с Йо? – обезоруживает девушку вопросом подруга. – Что? – Не притворяйся тумбочкой, мне посреди ночи звонит Минг, и спрашивает твой адрес. Спрашивается, зачем? – Ладно-ладно, да, я вчера была с Йо. Мы были в клубе, а потом приехали ко мне… – звучит как оправдание, словно они с Йо приехали к Нэйт для любовных утех. – Воу, не знала, что вы так сдружились. Да и Йо на тусовщика не похож, куда только Фа смотрит, – растерянно бормочет Миа. Нет, никто бы не предположил такую глупость, потому что ФаЙо – together forever. Да и вообще Йо – «цветочный мальчик». – Да не то чтобы, просто случайно встретились в магазинчике комиксов, Фа уехал, поэтому Йо было скучно, – снова жалкие оправдания, хоть и на самом деле, сказанное – правда. – Блин, почему меня не позвала? Я тоже так давно не отрывалась, – дуется Миа. – В следующий раз – обязательно. А ты не знаешь, зачем Минг так упорно разыскивал Йо? – ненароком интересуется Нэйт, с силой сжимая смартфон в повлажневших пальцах. – Да без понятия, он вызвонил меня, начал спрашивать твои координаты, я спросонья всё ему и выложила, особенно не вникая. – Супер, то есть вот так просто выдала все мои пароли и явки? – Да уж, подруга – находка для шпиона, особенно спросонья. – Тоже мне великая тайна, тем более Мингу можно доверять. – Доверчивая какая, хотя бы спросила ради приличия, зачем ему это нужно. – Не бухти, я же не дура, кому попало твой адрес не стала бы давать. Нэйт вздыхает, логика у Мии железобетонная. Хотя с тем, что Мингу можно доверять – не поспоришь. Но вчерашняя идиллия была разрушена в мгновение ока именно из-за «доверчивости» подруги. Винить ее сложно, неизвестно чем бы все обернулось в итоге. Вряд ли они остановились на поцелуях… – Сходим выпьем кофе, я тебе заодно мангу отдам? – предлагает Нэйт, понимая, что уснуть уже не удастся, а сидеть в четырех стенах сегодня – верный способ сойти с ума. – Окей, давай через часик, – с энтузиазмом соглашается Миа. Посиделки с подругой в кофейне идут ей на пользу: пустая болтовня отвлекает от глупых мыслей, а латте со взбитыми сливками приглушает горечь на языке. От вчерашних сумасшедших поцелуев и его слов. «Это не то, о чем я буду жалеть». «…ты мне тоже нравишься, Нэйт». Целый день от Йо ни строчки – на звонок она и не надеется. Да глупости всё! Иногда лучше просто отпустить, забыть всё, что произошло в сумраке комнаты. Ночь – морок, не более. Он и она – не значит «мы». Нэйт чувствует себя распятой, на этом пресловутом треугольнике, где углы настолько острые и беспощадные и ранят каждого. И замкнутый круг кажется, по сравнению с беспощадной остроугольной фигурой, сущим пустяком. Лучше бегать по кругу, чем касаться острых, как бритва, углов. Нэйт не хочет такой участи, но разве она что-то решает? Поэтому ей остается только притворяться, что так правильно и нужно, так и должно быть. И ждать – чужих решений, чужих слов.***
– Привет. – Они сталкиваются у входа в университет, как старые знакомые улыбаются друг другу. Почти искреннее. – Привет, – Нэйт смущает это «почти», скребущее острыми когтями внутри. – Всю ночь сидел над этим чертовым докладом по химии, в Интернете совсем мало материала… – продолжает игру Йо, а Нэйт ничего не остается, как только стоять и смотреть на него, думая о том, что шаг навстречу равен десяти шагам назад. – Да-да. Я пойду, хорошо? – почти отмахивается, как от надоедливой мухи, девушка. Ей плевать на доклад по химии. А то, что она больше всего желает услышать, Йо, конечно же, не скажет. – Да, конечно, – неловко улыбается, а потом хватает ее за запястье. – Давай встретимся сегодня? – решительно смотрит ей в глаза, и сердце замедляет свой ход. – Это важно? – хмурится. – Да. – Тогда встретимся вечером в традиционном ресторанчике. – Отлично. Он отпускает ее руку и делает шаг назад. Нэйт смотрит себе под ноги, пытаясь справиться с захлестывающим ее предвкушением. Хорошим или плохим – она и сама не знает. Йо решительным шагом направляется к входу в ресторанчик. Нэйт пришла раньше положенного срока, поэтому приветливо машет ему рукой, когда он входит внутрь. – Я заказала то же, что и в тот раз, не против? – Нет, правда, вряд ли сейчас смогу что-то съесть. – Обычно аппетит у него – будь здоров, но сегодня всё не так. Нет, всё не так, с того момента, когда он принял решение. – Да ладно, я угощаю, – улыбается девушка, поправляя свои волосы. – Тогда съем все, еще и добавки попрошу. – Это по-нашему! Женщина ставит перед ними тарелки с едой, а когда она удаляется, Йо прорывает: – Я не знаю, как это обычно делается. В общем, давай обойдемся без церемоний? Ты можешь послать меня или врезать, если то, что скажу сейчас, покажется оскорбительным. Давай встречаться? – у него какой-то щенячий взгляд, просящий, заискивающий. Нэйт ненадолго замирает от шока, а потом начинает судорожно соображать. – А Фа? – В этом и загвоздка. Я не могу так просто расстаться с ним. Поэтому давай встречаться всю неделю, будем делать, что захотим. Не оглядываясь, не вспоминая, не жалея ни о чем. – А потом?.. – Не знаю. Я не могу пока всё то, что происходит между нами, назвать любовью. Но если ты считаешь, что мне просто захотелось позабавиться, пока Фа нет рядом, ты ошибаешься, – сумбурно объясняет Йо. – Хорошо, а что мне еще думать? Неделю, серьезно? Да пошел ты! – в сердцах восклицает Нэйт, хватая стакан с водой и осушая его вмиг. – Всё сложно и запутано до такой степени, что я уже не знаю, что было, что есть. Но сейчас мне без тебя никак. С той ночи постоянно вспоминаю твои глаза, полуприкрытые от возбуждения или сияющие от счастья. Мне кажется, что я даже чувствую тебя на расстоянии, – ерошит свои волосы, выдыхая. – Ни хрена ты не чувствуешь, иначе понял бы, насколько я сейчас зла. Понимаешь, Йо, вся соль в том, что у тебя – путаница, у меня всё разложено по своим местам. – Знаю, и это знаю, – накрывает ее ладонь. – Хочешь – просто буду рядом, так близко, насколько позволишь. Но отпустить не могу. – Да я и так вишу над пропастью, готовься, что потяну тебя за собой. Будь смелым, чтобы шагнуть в бездну. – Глаза в глаза. Он знает, на что идет, Синди права: она – бездна. И ей не нужны сторонние наблюдатели, она жаждет распахнуть свои объятья для смельчака-камикадзе. – Конечно, я готов к прыжку, – усмехается, делая шаг по направлению к темному провалу, чтобы потом с разбегу прыгнуть внутрь. Смелый, думает Нэйт, смелый и глупый.***
И жизнь катится, как вагончик на американских горках. В ушах стучит, сердце уходит в пятки – и страшно, и так хорошо одновременно. Это не продлится долго. Но сейчас не хочется заглядывать в будущее. Он ее пригласил к себе в комнату, чтобы посмотреть какой-то фильм. Они сошлись на том, что в кинотеатре комментарии соседей иногда нервируют до зубовного скрежета, превращая просмотр серьезного фильма в комедийное шоу. Хотя на самом деле просто хотят побыть только вдвоем. Нэйт впервые у него в комнате и всё именно так, как она представляла. Аккуратно, простенько и миленько. На полках комиксы, на тумбочке какие-то безделушки, и отдельно – коллекция фото Фа. – Прости, конечно, но если бы я увидела у парня такое количество своих фото, подумала, что он сталкер, – пробежавшись взглядом по снимкам, произносит Нэйт. Она не пытается скрыть свое недоумение. Они общаются близко довольно недавно, но изображать из себя милашку перед Йо не хочется, поэтому она частенько говорит в лоб не самые приятные вещи. Йо, кстати, тоже в долгу не остается. Странно, но за эти сумбурных несколько дней их недоотношений, они узнают друг о друге больше, чем многие за десять лет. – А я и был сталкером, – спокойно отвечает Йо. – Влюбленным сталкером, – подмигивает. – Оправдывайся. – Ну правда, я видел в твоей комнате постеры с айдолами. Ты наверняка знаешь о них кучу всего, следишь за их жизнью и творческой деятельностью, а еще хранишь фото. Может, ты тоже немного сталкер? – подкалывает ее, расплываясь в ехидной улыбочке. – Ты в курсе, что сейчас вот так просто взял и приравнял всех фанатов к сталкерам? Полегче на поворотах. – Окей, беру свои слова обратно, – поднимает ладони вверх. – Что будем смотреть? – усаживаясь на полу, спрашивает Нэйт. Йо протягивает ей банку колы и невольно задерживается взглядом на девичьих губах. После той ночи открытий и откровений, они больше не переходили за рамки дружбы, даже тот странный разговор в кафе ничего не изменил. Вместе ужинали, гуляли по ночному городу, созванивались по ночам и строчили друг другу эсэмэски… Этого мало, катастрофически. Раз уж ему приходилось врать себе, окружающим, Фа… Он хотел бы большего, так чтобы погрузиться в пучину, распасться на черные точки, а потом собрать себя как кубик Рубика. Опасные мысли, неправильные. Слово «предательство» уже маячит где-то на периферии, чтобы при удобном случае накинуть на беззащитную шею толстый канат. – Давай посмотрим ужастик, – поспешно отворачивается, доставая ноутбук. – Только не с клоунами. – Почему? У тебя коулрофобия [9]? Или… – притворно охает, – ты что, в детстве увидела клоуна-эксгибициониста? Йо смеется, запрокинув голову, а Нэйт кидает в него попкорном. – Да, я боюсь клоунов, что тут такого? Они мерзкие, и в каждом ужастике любят из этого размалеванного сделать маньяка-психопата. – Ладно, значит «Оно» отменяется, «Пила», я так понимаю, тоже. Там, конечно, не клоун, но все-таки, – начинает перебирать Йо. В итоге они натыкаются на какую-то новинку о зомби-апокалипсе и начинают просмотр. Два часа проходят незаметно. Не то чтобы фильм претендует на шедевр, просто смотреть вдвоем здорово. Они переговариваются, смеются, напрочь позабыв о своем желании вникнуть в суть картины. Когда фильм заканчивается, наступает неловкое молчание. Расставаться не хочется, но уже довольно поздно, а завтра занятия, хоть пары у них после обеда, но, ясное дело, за домашнее задание никто еще даже не садился. – Ладно, я пойду, – с явной неохотой говорит Нэйт, не двигаясь с места, словно хочет, чтобы он ее остановил. Он кивает и медленно придвигается к ней. – Поцелуй. Один, – бормочет, притягивая ее к себе за талию. Пальцы путаются в ее мягких, длинных волосах. Снова поцелуй-печать, поцелуй-клятва. А потом вновь накрывает огромной волной. Захлебываются оба. Хорошо, когда вдвоем. Она скользит рукой по его плечу, дотрагивается до груди, а Йо чувствует, как их языки переплетаются, и контроль летит к чертям. – Ты – искушение, знаешь это? И я слабак, потому что не могу с ним бороться, – жарко шепчет, спускаясь губами к шее. – Ты сам прыгнул в бездну, – со стоном вырывается у Нэйт. Не будет никакого хэппи-энда, об этом прекрасно известно ей и ему. Так же как и то, что со стороны Йо – это предательство чистой воды. В тех книгах с яркими обложками, которые читает Миа, коварные соблазнительницы пытаются разлучить двух влюбленных, они плетут интриги, строят козни. Но любовь в итоге выходит победительницей. Зло наказано, справедливость восстановлена. Сейчас Вайо должен опомниться, оттолкнуть девушку и сказать, какие-то пафосные слова о том, что любит Фа и никогда не сможет ему изменить. Идиллия. В реальности же происходящее сейчас кажется… очень правильным и гармоничным. Потому что Нэйт с Йо готовы послать весь мир к чертям, наслаждаясь торопливыми прикосновениями и выворачивающими наизнанку поцелуями друг друга. Чистый лист. Я, ты. Здесь и сейчас. Пожалуйста, ближе, ближе, под кожу, в легкие, в сердце. Дышу, люблю, живу тобой, с тобой… Йо поднимает ее, она обвивает его талию ногами, и продолжает беспорядочно целовать веки, щеки, скулы, подбородок. Парень медленно опускает девушку на кровать, а затем замирает на мгновение, глядя на нее каким-то странным взглядом, в нем – восхищение, возбуждение, нежность. Нэйт не выдерживает и начинает стягивать с него футболку. Она тянется к нему, льнет, как тогда, с помощью танца, которым околдовала, свела с ума. Нэйт торопится, словно боится, что скоро действие заклинания закончится. А Йо, напротив, особенно нетороплив и нежен. Он не спешит снимать с нее платье, приспускает бретельку и целует в плечо, оглаживает бедра, сминая ткань в ладонях. Нэйт прерывисто дышит, ее грудь вздымается от частого дыхания, а кожа покрывается испариной. Она настойчиво тянет его к себе за шею и вновь впивается в губы. Здесь нет проигравших и победителей. Нет того, кто дарит ласку, а кто с благодарностью ее принимает. Она порывиста, страстна, Йо захлестывают незнакомые до сих пор эмоции, и он принимает условия этой, старой как мир, игры. Раньше она танцевала одна, а теперь они танцуют в дуэте. Самый древний и известный всем танец. Одежда летит в сторону. С первым толчком кажется, что результат достигнут – вот он, долгожданный распад. Огненный шар пульсирует на горизонте, готовый взорваться, окатив их жидким теплом. И потом не будет смысла дробиться на точки, потому что они и есть одна сплошная точка соприкосновения. Нэйт цепляется за него, хрипло стонет, а он целует ее – с упоением, до головокружения хорошо, силясь передать то, что ощущает сейчас. Движения становятся хаотичными, прикосновения – жаркими, а стоны – громкими. Запомни, так рождаются новые миры. Танец тел и душ. Сегодня на свет появилась наша вселенная, совершенная и только для двоих. Завтра может случиться, что угодно, ты можешь уйти, я могу уйти. И она станет звездой на небосклоне, далекой и иллюзорной. Эхом нашего «вместе». Но в это самое мгновение – наслаждайся ее появлением на свет. В комнате душно, и работающий кондиционер не спасает. Хочется глотнуть свежего воздуха. Нэйт встает и распахивает окно. – Накинь на себя что-нибудь, простудишься, – сонно бормочет Йо. – Не хочу, – поворачивается и показывает ему язык. – Да что ты как маленькая, Нэтти? – нежно шепчет, накидывая ей на плечи плед, а потом обнимает со спины, вдыхая знакомый запах цитруса. – У тебя телефон звонит, – убирает его руки, кивая на тумбочку, где захлебывается мелодией айфон. Ну да, разные часовые пояса. У Фа сейчас разгар дня. Они всегда созваниваются поздно вечером или ночью. Но пока еще ни разу не говорили в скайпе. Йо просто не может взглянуть ему в глаза, чувствуя последним лжецом и, конечно, не слишком искусным. Он растерянно смотрит на светящийся телефон, не в силах принять вызов. – Возьми, он волнуется, – бормочет Нэйт, вновь отворачиваясь и поправляя плед на тонких плечах. – Алло, – голос дрожит, ладони противно потеют. Ни дать ни взять – предатель. – Привет, малыш, – ласково протягивает. Йо устало трет переносицу и желает одного – чтобы закон Гука, наконец, начал действовать с той пружиной внутри, которую он натянул до упора и пока не решался отпустить. – Как у тебя дела? – Фа… – вот сейчас, раз – и пружина деформируется. – Йо, я завтра возвращаюсь. Очень соскучился по тебе, не могу здесь, всё не то. Встретишь меня? – словно почувствовав, Фа перебивает его. А он выдыхает и говорит, по-прежнему глядя на ровную спину Нэйт. – Да, конечно. Нэйт знает, что обижаться можно только на себя, винить, впрочем, тоже. Но почему-то здравые доводы рассудка не помогают, совсем. Когда она в спешке одевается и покидает комнату Йо. Когда сочиняет на ходу какие-то несуществующие и неотложные дела, чтобы уйти без вопросов. Когда спасается бегством, вместо того чтобы спокойно поговорить. Ей хотелось, чтобы всё не ограничивалось спонтанным сексом и украденным временем вдвоем. Она не верит в пресловутое «мне и этого достаточно». Недостаточно и не будет никогда. Она максималистка и реалистка – в упор и до конца, а не по верхам, мимоходом. Но Йо бесполезно ставить перед выбором, потому что человек сам для себя должен решить, что ему нужно, дорого и в каком количестве. Печально, что свой выбор она уже сделала, в отличие от него. И страдать, и лить слезы не входило в ее планы. Не потому что она настолько самонадеянна, а потому, что приняла решение. Теперь выбор за ним.***
– Ты чего, спишь, что ли? – толкает ее в бок Миа. Они сидят на скучной лекции, и Нэйт, пристроив голову на тетрадь, гонит от себя дурные мысли. Йо улыбается. Йо идет по коридору за руку с Фа. Йо не смотрит в ее сторону. Йо очередной мудак. Сколько их таких лживых? Ну и пусть, что еще пару дней назад она была вполне взрослым и здравомыслящим человеком. А потом, ночью, ее разрывало изнутри, и она гипнотизировала до утра экран телефона, не решаясь написать ему. А может, ждала чего-то от него. А на вторую ночь боль стала ощутимой, Нэйт обнимала себя за плечи и беззвучно плакала. Он бы набросил на плечи плед и прижал к себе. Он бы сказал какую-то чушь. Он бы мог сделать вид, что ему не все равно, и это надолго. Она бы подыграла. Не ежилась бы от холода, не давилась слезами, ощущая себя рыбой, которой аккуратно вырезали жабры и выбросили в море. Вот такая вот милая смерть в родной стихии. Уж лучше умереть на прилавке с выпученными глазами и открытым ртом. – Да, сплю, – вымученно отвечает она подруге. – Чего-то ты неважно выглядишь? Всё в порядке? – подруга обеспокоена, она смотрит на нее, словно готова принять все ее горечи и разочарования на себя. – Да всё заебись, – нервно сглатывает Нэйт, потому что врать не хочется. – Это из-за Йо? – напрямую спрашивает Миа, и Нэйт в шоке замирает. Подруга усмехается, а после хватает ее телефон и с видом знатока произносит: – Я, конечно, не самый внимательный человек на свете, но это компромат похлеще записи скрытой камерой, – и тычет пальцем в светящийся экран, где на заставке – две руки с переплетенными пальцами – мужская и женская. – И что? Я просто картинку поставила, – отнекивается Нэйт. – Ага, вот только браслетик Йо здесь хорошо видно. А это старая коллекция, такие уже не выпускают, ему Фа подарил. У Йо белый, а у Фа черный. – Шах и мат. На фото действительно видно запястье с треклятым браслетом. Вспомнить бы, когда ей в голову пришла замечательная идея, поставить на заставку это. Кажется, они тогда с Йо дурачились, Нэйт наделала много случайных фото, но это ей приглянулось больше всех. – Потом поговорим, – прячет глаза Нэйт, чтобы не видеть, как подруга смотрит на нее с жалостью и недоверием. Она мило улыбается, идя ему навстречу, а затем здоровается поочередно – с Фа и с ним, как обычно. – Ты, вроде, с ней подружился? – задумчиво глядя ей вслед, спрашивает Фа. – Да, немного. – Хорошая девушка, пожалуй, она единственная, к кому ревновать тебя точно не стану, – улыбается Фа, обнимая его за плечи. Йо передергивает. Потому что к ней как раз надо, так как у него с ней намного больше, чем можно. Потому что с ней хочется быть во всех смыслах. – Почему? Я переспал с ней, пока ты был в Америке, – отвечает правду Вайо на автомате, даже не задумываясь над своими словами. Фа замирает, а затем смеется. – Ну да, я тоже подцепил пару фотомоделей, так что мы квиты. «Я не шучу!» – пожалуй, лучший ответ. – Да, неудачная шутка, – пожалуй, худший ответ. И всё в порядке. В мнимом порядке, когда на первый взгляд по полочкам и папочкам, а на деле – кое-как, впопыхах, без закономерности и хронологии. По-старому жить не хочется и не живется, а по-новому духу не хватает. Со всех сторон – засада. Хватит ли у него смелости изменить хоть что-нибудь?***
– Я влюбилась в него, – без предисловий, честно говорит Нэйт, стоит им сесть за столик в кофейне через дорогу от универа. Здесь немало толпится студентов, хоть и учебный день в разгаре. – Черт, – поперхнулась газировкой подруга, – что с тобой не так? У тебя после Рома башню снесло. Это Йо, понимаешь, Йо тире собственность Фа. Тебе ли тягаться с бывшим Луной университета, к тому же парнем? Прости, не хочу тебя обидеть, ты вполне симпатичная и милая, но Йо для тебя – не вариант. – Потому что он - гей? – Нет, потому что он не твоего поля ягода. Ему самому надежное мужское плечо надо. Совсем как ребенок. Неужели ты хочешь быть мамой великовозрастного дитяти? Нэйт трясет головой. Хотя знает, что подруга не права. Это лишь проекция на экране. Кино, которое показывают неприхотливым зрителям, с постановочными улыбками и взглядами. На первый взгляд всё смотрится гармонично, но стоит приглядеться – обычный ширпотреб. – В общем, завязывай с этим, Нэйт. Он будет с Фа, а ты останешься за бортом. Поэтому надо просто забыть. – Блять, Миа! Не будь такой! – не выдерживает Нэйт. – Завязать? Я что, вчера сигарету попробовала или травку? Мне плевать, кто там с кем и как! Да пошли вы все в жопу со своими ФаЙо. Они люди, а не боги, понимаешь? Йо - не приложение к Фа, у него есть своя голова на плечах. – Не ори так, уже всё кафе знает о твоих переживаниях, – тихо отвечает Миа. – Хочу и буду, ты должна быть на моей стороне! – Почему? Потому что я твоя подруга? Только поэтому? А если у меня есть своя голова на плечах? – передразнивает ее Миа. Нэйт сникает. Без толку кричать и биться головой о стену. Когда от тебя ничего не зависит, и ты висишь на волоске от безумия, потому что те мысли, которые мелькают в голове, пугают до чертиков. Все они неизменно начинаются с «Йо должен…», а он ни хрена никому не должен. Только себе. Себе он обязан быть счастливым. – Да, то есть нет. Миа, я по уши, понимаешь? Вот в этом всём и в нем. – Слезы закипают на глазах, кислотные, разъедающие ткани и мышцы – как внутри, так и снаружи. – Не понимаю! Что за бред? Нэйт, послушай себя, да в зеркало повнимательнее посмотри. Ты выглядишь, как сбежавшая из психушки. Это ненормально. Что за любовь такая, когда краше в гроб кладут? – начинает распаляться подруга. – А какой должна быть любовь, по-твоему? Такой, какой ты ее расписываешь в своем фанфике? – откровенно плюется ядом Нэйт. – Любовь приносит счастье, и я уверена, что Йо любит Фа. Это видно, это чувствуется. Он светится рядом с ним. – Режим защитницы любимого ОТП активирован. Откуда ты знаешь об этом? Почему ты думаешь, что можешь делать такие выводы? Он, об этом знает только он! Даже не Фа, Фа может только чувствовать, но не знать. – А ты настолько уверена в себе? Считаешь себя такой охуенной, думаешь, что сможешь так просто разбить их пару? Вот так сразу пальчиком поманишь - и Йо откажется от Фа, от богатого папаши отречется, и вы станете жить долго и счастливо, как в сладеньких сериальчиках для девочек-подростков? Ха, ха, ха, – чеканя каждое слово, произносит Миа. Такой серьезной и грозной Нэйт никогда ее не видела. – Нет, – пожимает плечами, – ничего такого. Я не героиня сопливого лакорна. Так не будет. Он останется с Фа. Просто я всё еще надеюсь на что-то по глупости. Подхватывает сумку и молча уходит. Миа смотрит ей вслед с хитрым прищуром. Что будет теперь с Фа и Йо? Девушке не хочется, чтобы любимая парочка распалась из-за вмешательства третьей и абсолютно лишней персоны.***
– Я скучал, ты себе даже не представляешь как, – Фа бесстыдно трется об него, обхватывает руками за плечи и притягивает для поцелуя. Сегодня они в комнате Фа, Йо просто не может пустить его в свою постель, после того, что произошло между ним и Нэйт несколько дней назад. И он не знает, кого предает больше – себя самого или ее, целуясь сейчас с Фа, потому что ощущения другие. Если зажмурить крепко глаза и абстрагироваться, можно почувствовать отклик, слабый, но всё же… «Вспомни, каково это с ним. Забудь, каково это с ней. Так просто. Такое бывает с каждым. Оступился, ошибся. Вот он рядом, прижимает тебя к себе, страстно целует, ему нужен ты и никто больше. А тебе… кто нужен тебе, что нужно?» Выбор – больше не надпись на полях тетради жизни. Он накидывает на Йо лассо и тянет, тянет – куда? Кажется, что если не выберешь, жизнь сама сделает его за тебя. Выбор по умолчанию – согласен или нет? Счастье по умолчанию – веришь или нет? – Стой! – отчаянно кричит ему на ухо, так что Фа отшатывается от него. – Что-то не так? – Да! – У тебя что-то болит? Или ты голоден? – включает режим заботливого родителя Фана. – Нет. Просто мне с тобой хорошо. – Йо смотрит куда-то ему за спину, не решаясь посмотреть в глаза. Он ведь сделал выбор, причем уже давно. Остальное – ложь. – И мне с тобой хорошо, – умиляется Фа, гладя его по голове. Вайо отстраняется от его руки, а затем встает с кровати, поправляя футболку. – Это плохо. Потому что хорошо мне могло быть с кем угодно. Хорошо – просто хорошо, не более. Мило, уютно, комфортно. Да, для многих счастье. Но я знаю теперь о другом, можно по-другому. Взахлеб, отчаянно, вопреки. Руки обвивают его сзади, и Фа выдыхает на ухо: – О чем ты говоришь, я вообще тебя не понимаю. – Давай расстанемся? – в лоб заявляет Йо, понимая, что сумбурные объяснения ни к чему. – Подожди, – парень отстраняется и разворачивает его к себе за плечи, чтобы заглянуть в глаза, – что значит «расстанемся»? – Я не хочу больше, с тобой больше не хочу ничего. – Он смотрит в чужие, теперь чужие глаза, и видит в них непонимание, отчаяние и недоверие. – Но что не так? Ты же сам сказал, что тебе хорошо со мной. Мы любим друг друга так давно, Йо! Почему ты хочешь всё разрушить, когда мы только отстроили? – трясет его за плечи, пытаясь обнаружить знакомый отклик в глубине глаз – нежность, любовь, да хоть что-нибудь. А там – темнота, словно душа скрылась за тонированными стеклами зрачков. – Я не уверен, что люблю тебя, Фа. Словно всё по инерции уже. Прости меня, – тихий голос разрезает тишину. Йо не оправдывается, не увиливает, он честен и в первую очередь с самим собой. Так и есть. Запястье жжет огнем подаренный браслет. В кошельке теперь уже просто бумажка со словами от человека, который был миром, а сейчас стал частью. Так и бывает: мир – часть – кроха – небытие. Все фото Фа, так бережно хранимые Йо, отправятся в мусор. Прошлое, наоборот, разлетится на сотни кадров, и Йо аккуратно сложит распечатанные снимки в фотоальбом, чтобы закинуть потом на верхнюю полку памяти. Фа начинает что-то кричать, требовать объяснений. Он хочет знать, понять. Задает миллион ненужных вопросов, на которые Йо не знает ответа. Йо бросает, мотает из стороны в сторону, как на корабле во время шторма. И он не понимает - виной тому его перегруженный разум, или Фа, который забрасывает его вопросами и словами. Поэтому отвечает он невпопад и односложно. Больше не пытается объяснить, а лишь слушает Фа. – Давай не будем горячиться, подумай еще раз. Возьмем паузу. Всё будет хорошо у нас, правда? – напоследок говорит выдохшийся Фа. «Не будет, не будет у нас хорошо, потому что «нас» уже нет», – хочет ответить Йо, но вместо этого неуверенно кивает и уходит. Уходит навсегда из его жизни. И сразу же становится вне зоны действия сети «ФаЙо».***
– Выходи, я перед твоим домом, – безапелляционно заявляет Йо, будто у него есть право вот так звонить среди ночи и что-то от нее требовать. Она появляется перед ним через пять минут, всклокоченная в пижаме с утятами и растерянным видом. – Что-то случилось? – Да, – тянет ее к себе, а затем обнимает. – Я скучал и думал. Много. Кажется, все зашло слишком далеко, – целует ее в волосы. – И как это понимать? В смысле, мне дальше делать вид, что всё в порядке и меня не выворачивает наизнанку от одного твоего улыбающегося лица, когда ты воркуешь с ним? Мне притворится, что секс – просто секс, а парочка ФаЙо – величина неизменная? – вырывается из его объятья, и отходит на шаг назад, а словами-ножами бьет прицельно по болевым точкам. – Ничего из этого. Но если хочешь, отвечу по порядку. – Она смотрит насторожено, а он улыбается: – Не притворяйся, секс – следствие, а не причина. А причина всегда была на поверхности… Я влюбился в тебя. Но Фа, всегда был он. Странное чувство. Измена, предательство, ложь – артобстрел для крепкого на первый взгляд чувства. У нас с ним мог быть хэппи-энд, но его не будет. Я так решил. Мы расстаемся, – говорит сухо, по-деловому, словно перечисляет общеизвестные факты. Нэйт молчит. Нет радости или предвкушения. На душе гадко от осознания собственной вины. – А зачем ко мне пришел? Он всматривается в ее лицо, долго, пристально. Дыру в душе сверлит. – Давай будем вместе? – Станцевать румбу на захоронении твоего светлого чувства? Нет, – резко отвечает и идет к дому. – Он дал мне время подумать. Считает, что перебешусь. А я твои глаза во сне вижу, ты везде уже, а его нет совсем. Страшно. – Ничего, умные люди говорят, время лечит, – поднимается по ступенькам и вбегает в дом. ЛЮ – бьет кулаком по стене, чтобы заглушить душевную боль физической. БЛЮ – проклинает слабую, дрожащую оболочку, а внутри ощущает коррозию металла. Кислота разъела броню. Больше не сильная. И ей страшно, потому что сердце – хрупкий часовой механизм и починить его не под силу даже самому лучшему часовщику.***
Страничка в Фейсбук, посвященная парочке ФаЙо
FaYo_forever: Наша любимая парочка под угрозой расставания. Бывшая Звезда факультета естественных наук – Нэйт [фото прикреплено] хочет разлучить их! Она нацелилась отбить Йо у Фа. Gohome^^: Доказательства? Mimi: Вот сука! Miss_You: Я слышала, как она говорила в кафе, что влюбилась в него. Йо такой милашка, в него сложно не влюбиться, но она полная дура, если на что-то надеется. Van: Да пошла она! Руки прочь от Йожика, а то я этой *нецензурное ругательство* их лично повыдергиваю. Mon_Mon: Нэйт не такая, они с Йо просто друзья. Lovelovlol: Не надо ее выгораживать! Я предлагаю устроить ей сладкую жизнь. Кто за? . . . Kimmi: Не надо ее выгораживать! Я предлагаю устроить ей сладкую жизнь. Кто за? [54] Никто не посмеет разлучить нашу парочку, особенно какая-то *нецензурное ругательство* SexyBaby: О, я знаю эту шлюшку, она встречалась с Луной сельскохозяйственного, он хвастался друзьям, что она раздвинула перед ним ноги уже на первом свидании. Gohome^^: Это всё слухи, для того чтобы обвинять кого-то, надо иметь веские основания. Playgirl: Gohome, Нэйт, ты ли это? Мерзкая шлюха, не тронь Йо!!! -_-# . . . FaYo_forever: Я хорошо отношусь к Нэйт, и мне нет смысла наговаривать на нее. Поверьте, она ведет себя как гребаная сука, которая готова идти по головам, только бы добиться желаемого. Ее надо остановить, пока не поздно!!! Спасибо всем за поддержку, давайте завтра постарается указать ей свое место всеми возможными способами. Удачи! ^_^ – И чего ты добился? Какого хрена Фа вчера нажрался до состояния не стояния? – орет Минг в привычной для себя манере. Йо кривится. – Я ему не нянька. И уже не парень. Мы расстались. – Да что происходит? Объясни! – немного успокаивается и смотрит на него серьезно, понимающе и всепрощающе. А Йо не нужно ничьё понимание и прощение. Он подлец, предатель и ублюдок. А еще его отверг человек, ради которого он в кои-то веки решился рискнуть всем, взорвать к херам привычный порядок и мир. – Ну, люди расстаются, часто, надо бы с этим смириться, – хлопает озадаченного друга по плечу, а потом с серьезным видом добавляет: – Я больше не люблю его, Минг. И мне так страшно и стыдно, ты себе даже не представляешь. Страшно, потому что дальше надо идти самому. А стыдно, потому что совсем недавно хотел пройти этот путь с ним, но сейчас меня передергивает от одной мысли об этом. Минг долго смотрит на друга, всматривается в знакомые черты и замечает его очень взрослые, серьезные и грустные глаза. Йо не милый, озорной парень, которого он знает с пеленок. Уже нет, всё поменялось, а он даже не заметил когда и как. – Хорошо. Если ты принял решение, это хорошо. Я поддержу тебя в любом случае, помни об этом, – сжимает его плечо и понимающе улыбается краешком губ. И Йо понимает, что дружба сродни любви, такие же крепкие узы связывают двух людей, это чувство проходит испытания, проверяется годами. И их дружба с Мингом вот та, самая настоящая, когда и в огонь, и в воду. Йо шепчет: «Спасибо», – и выходит из машины. Минг уезжает. Йо не спеша плетется на занятия. И замечает странное оживление и повышенное внимание к себе со стороны остальных студентов. Как в фильме, когда кто-то популярный идет по коридору, и все на него оглядываются и перешептываются. Странно. Когда они с Фа встречались, их парочка пользовалась популярностью, но только когда Йо был рядом с первым красавчиком университета. А сам по себе никакого особого интереса для окружающих он не представлял. Что же случилось сейчас? Плохое предчувствие заставило нервно сглотнуть и поправить лямку рюкзака. – Йо, Йо, да подожди ты! – его догоняет Мон. – Ты это видел? Скажи, что это неправда! – он быстро подсовывает ему под нос телефон, где под фото Нэйт стоит надпись «Шлюха, сдохни!» и хэштег #ФаЙо_навсегда – Что… что это? – глаза мгновенно вылезли из орбит. Он знал, что сегодняшний день не сулит ничего хорошего, но чтоб настолько. Мон поправляет прическу и отвечает: – Вчера кто-то пустил слушок, что Нэйт хочет отбить тебя у Фа. Вот и поклонники вашей парочки ополчились. Скажи, что происходит между тобой и Нэйт? – Да ничего не происходит, – резко сжимает кулаки, а волна не контролированной, удушливой ярости поднимается откуда-то изнутри. – Мы друзья, – врет, глядя в глаза Монтри. Врет неосознанно и глупо. Но кричать на каждом углу о том, что их отношения давно перешагнули планку «друзья», но пока не дотянули до «возлюбленных» – бессмысленно. – Ей объявили настоящую войну, пока, конечно, никто напрямую действовать не будет, вся буча в интернете. Но подобные фото с надписями и хэштегами разлетелись мгновенно. – Кто за этим стоит, знаешь? Монтри пожимает плечами. – Кто же знает. Может, кто-то случайно увидел вас вместе и нафантазировал лишнего. А может, у нее есть враги. Одно я знаю точно: это только начало. – Спасибо, что предупредил, – кивает Йо и достает из кармана телефон. Надо срочно созвониться с ней, а лучше – встретиться. И только после того как слышит в трубке «Придурок, ты стоишь возле кабинета, чего трезвонишь?», он немного успокаивается. Нэйт недовольно смотрит на него, когда он дергает ее за локоть. – Пошли со мной. – Нет, – упрямится она под красноречивыми взглядами одногруппников. – Нет времени упрямиться, – толкает ее на себя, и она неловко падает в его объятья. Кто-то фотографирует их, кто-то шушукается. Йо и Нэйт ведут безмолвный поединок, они продолжают стоять, не отводя взгляда друг от друга. В кабинет заходит преподаватель и громко приветствует всех, поэтому они вынуждены сесть на свои места. «Поговорим на перерыве?» – пишет Йо, абсолютно не вникая в материал, который объясняет преподаватель. Сейчас важнее защитить Нэйт. Она читает сообщение, но игнорирует. Нарочито убирает телефон в сумку и жадно ловит каждое слово преподавателя. Занятие тянется вечность. Йо успевает перебрать в уме сотни вариантов дальнейшего развития событий. А потом в Лайне Фа присылает ему фото, на котором они с Нэйт стоят в обнимку посреди аудитории с подписью: «Времени зря не теряешь. Все-таки стоило ревновать тебя к ней?» «Прости, но это уже не твое дело». «Хм… даже так. Ты трахался с ней, малыш?» «Иди в жопу, Пи`Фа!» «Неужели она настолько хороша? Только не говори, что любишь ее, не поверю». Йо откладывает телефон и переводит дыхание, словно бежал стометровку без подготовки. Неприятное чувство сосет под ложечкой. На душе взрывоопасный коктейль из смятения, вины, раздражения и неприкрытой ярости. Да кто они, черт возьми, такие, что могут легко решать кто прав, а кто виновен? Нэйт, скорее, жертва обстоятельств, чем настоящее зло, коей ее изображают. Это ведь он, он и только он один виноват во всем. Да прикрепите уже к его фото надпись «Лживый двуличный ублюдок», и развесьте на каждом столбу. Только ее трогайте. У каждого человека есть слабое место и его, кажется, сейчас – Нэйт. Могла ли предположить девушка, что тогда, в прокуренном баре, ее желание исполнится. За короткий срок, по неясным причинам, она стала всем, влезла под кожу, сжала рукой чужое сердце и, заглянув в глаза, велела: «Будь моим». И он не в силах сопротивляться прекрасной захватчице, сдался, взамен попросив самую малость: «Будь моей». И тогда она только посмеялась, потому что всегда была ничьей. Он же никогда себе не принадлежал. Любовь ломала, рушила, возводила замки внутри него, для него. Хотела, чтобы он служил ей верой и правдой, верил сладким речам, совершал поступки, сомневался в себе, страдал от неопределенности, лелеял любимый образ и благодарил небеса, что Фа ответил ему взаимностью. Красивая сказочка о любви двух Лун была враньем от первого до последнего слова. И не только в блоге Мии, но и в жизни. У Йо со временем сложилось впечатление, что его жестко наебали, вот так просто развели как дурачка. Все было прекрасно, если не идеально. А он думал – не бывает. Вот так не бывает. И когда читал историю Мии, промелькнула мысль-предательница: не хочу так, не могу так. Казалось бы, да чего тебе не хватает, некоторые мечтают быть на твоем месте?! Йо тоже так думал, а потом мечтал поменяться с желающими местами. Неземная любовь – петля на шее, которую то ли затянуть хочется потуже, то ли сбросить. Если бы он был героем новеллы, то… Да похуй! Он живой человек, а не книжный персонаж! И его душит ласковый взгляд Фа, робкие поцелуи и приторный секс. Их отношения с Фа не были простыми изначально, многое пришлось переосмыслить, понять, однако Йо казалось, что выбора у него никогда не было. Фа и точка. Если не он, то никто. А вот у Фа выбор был всегда. Он словно очнулся от своих мыслей, когда кто-то тронул его за плечо. – Занятие уже закончилось, – говорит какой-то незнакомый парень, наверное, уже другой курс пришел в эту аудиторию. Похоже, он немного задремал. Йо кивает, хватает рюкзак и спешит по коридору. А Нэйт в это время застирывает в туалете пятно от апельсинового сока на белоснежной рубашке. Кто-то толкнул ее в спину, когда мимо шла девушка со стаканом сока. Когда она начала извиняться, эта девица прошипела, как змея, «сука», и вцепилась ей в волосы. Их быстро растащили, и Нэйт не понимала, что так спровоцировало ту, это ведь просто сок. Акцентировать внимание на этом она не стала, поэтому сразу же направилась в уборную. В сумке вибрировал телефон, но она не обращала на него внимания. – Не отстирывается? Бедняжка, – та девица нарисовалась в уборной, но уже не одна, а в сопровождении подружек. – Меня толкнули, я не специально, – пытается объяснить Нэйт. – Неужели ты думаешь, что я кидаюсь на людей из-за стакана сока? Идиотка, – подходит ближе, ухмыляясь. – Тогда из-за чего? Я тебя даже не знаю. – Зато я знаю, ты у нас теперь знаменитость. Да, девочки? Те кивают, а девица продолжает наступать. Нэйт невольно пятится и понимает, что ничем хорошим это не кончится. Знать бы еще, откуда во взгляде незнакомки столько ненависти. – Я ничего не делала. – Ах ты, сука! – в мгновение ока она хватает Нэйт за волосы и тянет со всей силы. Нэйт дергается, и из глаз брызгают слезы. – Мерзкая шлюха, не смей приближаться к Йо! – смотрит на нее с явным превосходством, а затем бьет наотмашь по лицу. В ушах звенит, голова как у куклы дергается, хватка исчезает, и Нэйт приземляется на холодный пол. – Но… почему? – растерянно смотрит на обидчицу, трогая пальцами разбитую губу, из которой течет кровь. – Не понимаешь? – равнодушно поправляет макияж. – Он должен быть с Фа, они идеальная пара – так понятно? – оглядывается через плечо, уже шагая к двери. Три подружки из ее свиты молча кивают с серьезным видом, мол, это чистая правда. Дверь открывается с глухим щелчком, видимо, они предварительно закрыли ее. Странно, что никто не ломился сюда, хотя потом оказывается, что прошло не более десяти минут, а она-то думала, гораздо больше. Нэйт поднимается на ноги, берет свою сумочку и выходит из туалета. Кажется, она стала мишенью для фанатов парочки ФаЙо. Но почему и как? Их, конечно, могли видеть вместе, но они и раньше общались. Да даже Миа не верила в возможность их отношений, пока Нэйт сама не призналась ей… Нэйт замирает и выхватывает из сумочки телефон. Проверяет социальные сети, полный набор: Фейсбук, Инстаграм, Твиттер. Ее фото с разными надписями и хэштегами разошлись по всем возможным студенческим пабликам. Множество грязных комментариев, оскорблений. Кто-то даже распространил ее номер телефона и теперь в Лайне ее забрасывали сообщениями с угрозами. Вот так из искры разгорается огромное пламя, сжигающее километры леса. Нэйт не верит в совпадения, поэтому отправляется на поиски виновника. Затушить пламя будет не просто, но пока еще возможно. – Зачем ты это сделала? – бесцеремонно подходит к Мие, которая спокойненько обедает, о чем-то увлеченно переговариваясь с одногруппниками. – Я ничего не делала, – спокойно отвечает, и на мгновение Нэйт становится стыдно, что она могла так плохо подумать о подруге. – Нэйт, а ты правда встречаешься с Йо? – задает неожиданный вопрос Элли. – Да ладно вам, это уже не секрет! – хихикает Крим. – Я думала, Йо - гей, это так странно. И Миа усмехается, так подло, со знанием дела, что Нэйт становится ясно: не ошиблась. – Зачем, Миа? – Не понимаю, о чем ты, – не желает признаваться та, прекрасно зная, что доказать Нэйт ее причастность никак не сможет. И Нэйт это понимает, но все же надеется на благоразумие Мии. Наверное, она слишком верит в людей, потому как подруга не спешит раскаиваться. И она уходит прочь, понимая, что всё бесполезно. В коридоре кто-то вновь толкает ее и она едва не падает, но ее подхватывают под локоть. Йо… – Что случилось? – всматривается в ее лицо, взгляд задерживается на разбитой губе. Он близкий, теплый и любимый. И Нэйт тянется к нему, вопреки всему. – Это издержки нашей любви, – не подумав, выпаливает и обнимает его за шею, зарываясь носом в форменную рубашку. – Больно, да? – шепчет, прижимая к себе. Больно внутри – там крошится, как стекло, металлическая броня. И теперь кто угодно может причинить ей боль. Пахнет кровью – металлические осколки больно впиваются в беззащитную плоть. Сердце рвется раненой птицей, глупое, ему что внутри, что снаружи – агония. – Нет, – врет она, качая головой. Хотя он наверняка спрашивает о разбитой губе, маленьком пустячке, по сравнению с внутренним апокалипсисом. – Прости, что всё вот так, обещаю, что улажу всё. – Не уладишь, – вновь качает головой, осознавая, что по щекам катятся слезы. – Улажу! Это из-за меня всё! – Да, из-за тебя, но и из-за меня тоже! – поднимает голову и смотрит на него в упор. – Я позволила тебе стать ближе, подпустила к себе, просто потому, что влюбилась. Я не благородная героиня из мыльной оперы, которая отпускает любимого человека, желая ему всего хорошего. Я жалкая эгоистка, которая хотела стать для тебя единственной. И мне плевать на Фа, хотя я знаю, что он любит тебя. И, эй, вы же идеальная пара, ФаЙо_навсегда, и всё такое! – горько усмехается. – Мы не идеальная пара. И я сделал свой выбор – ты единственная. Что ты скажешь на это? – Люблю тебя, – произносит искренне, а он вытирает пальцами ее слезы. В коридоре уже собралась приличная толпа зевак. Среди них, конечно же, есть фанаты ФаЙо, которые захлебываются от гнева и строят планы, как вновь воссоединить любимую пару.***
Страничка в Фейсбук, посвященная парочке ФаЙо
Vayo: Заранее прошу прощения, что буду говорить сейчас не очень приятные вещи и, возможно, оскорблю чьи-то чувства. Но, какого хрена, объясните мне? Почему моего любимого человека оскорбляют только потому, что кто-то создал себе кумиров и теперь поклоняется этим чертовым ФаЙо?! Нет никаких ФаЙо, поймите уже. Да, мы с Фа расстались окончательно и бесповоротно. И мне откровенно плевать, что думаете вы по этому поводу. Прекрасно, что у вас есть время, чтобы следить за чужой личной жизнью, но мы не айдолы, а вы не журналисты из третьесортной желтой газетенки. Поэтому оставьте нас уже в покое. Может, кому-то и льстит активное вмешательство со стороны, но не мне. И я просто больше не могу молчать. Хочу достучаться до вас хотя бы здесь. Может, всё же поймете, что у каждого человека есть чувства и своя голова на плечах. И если я выбрал Нэйт – это мой выбор, моя жизнь. Вы можете меня ненавидеть, презирать, считать мерзавцем и подлецом, но каждый задайте себе вопрос: какое это отношение имеет конкретно ко мне? Я, возможно, даже не знаю тебя в лицо, а ты просто придумал идеальный образ парочки. Это не так. Я человек, как и вы все. Ошибаюсь, говорю неприятные вещи, сквернословлю, вру, презираю, да просто – чувствую. И вся эта поебень с прекрасными и неразлучными ФаЙо меня порядком достала. Плохо, когда у людей чересчур бурное воображение и неадекватное отношение к действительности. Верьте во что угодно, молитесь кому угодно, но не нужно претендовать на место вершителя судеб. По чужой указке ни я, ни Фа жить не собираемся. И мне жаль огорчать вас, но финита ля комедия. Надеюсь, у вас все будет хорошо и вместо того, чтобы поливать грязью и грезить о несбыточном, вы уделите больше времени своей жизни. Спасибо за понимание. Нэйт внимательно читает запись Йо, просматривает комментарии – кто-то возмущается, кто-то с пониманием относится к его мнению. Девушка на мгновение задумывается, хочется в ответ совершить что-то непривычное, несвойственное ей, как обряд осуществления перехода в новую жизнь. Идея приходит внезапно, и она топает к Лили. Сестра обязательно поможет ей осуществить задуманное. Волосы кучками приземляются на пол. Машинка жужжит, а Нэйт стиснув зубы, уговаривает себя, что всё обязательно наладится. – Решила поменять карму [10]? – любопытствует Лили, когда слышит странную просьбу сестры. – Можно и так сказать. – Не пожалеешь? У тебя, конечно, не роскошные локоны, но всё же. – Нет. И теперь из зеркала на нее смотрит совершенно другой человек. Какой-то странный двойник с короткой мальчишечьей стрижкой, длинной шеей и неровным румянцем. Но ей это нравится. И ему понравится, обязательно. В Интернете продолжается травля, но после сообщения Йо, она потихоньку сходит на нет. В универе в открытую конфронтацию больше никто вступать не решается, может, потому что Йо и Нэйт перестали скрывать свои отношения. Когда кто-то пытался подойти к Нэйт, чтобы сказать что-то о ФаЙо, парень смотрел на смельчака нечитаемым взглядом, готовый принять удар на себя, и тот отступал. Милый мальчик-цветочек оказался зубастой пираньей. Вот так спадают розовые очки, вот так рушатся воздушные замки, вот так идолы становятся простыми людьми, со скверным характером и выводком тараканов. – Что она сделала с собой? – Вот больная! Рядом перешептываются студенты. Нэйт рассекает по коридору, наплевав на форму, в рваных джинсах, клетчатой рубашке и кедах, с рюкзаком за плечом. Волосы уложены в задорный ежик. Йо идет ей навстречу, на его лице читается явный шок. А потом он расплывается в улыбке и широко распахивает объятья. Она срывается с места, словно только и ждала этого жеста. Преодолевает разделяющее их расстояние и ныряет к нему в объятья. – Новый имидж? – Новая я. Да и мне как-то сказали, что ты стопроцентный гей, скажи, я ведь похожа на милого мальчика? – Нет, ты похожа на вредную девочку, – смеется он. – Мог бы и соврать, что без ума от меня в этом прикиде, – ворчит Нэйт. – Я и так без ума от тебя, причем в любом прикиде, зачем врать? – наклоняется к ней и целует, обхватывая ладонями лицо. Сторонних наблюдателей просто смывает взрывной волной от того мощного коктейля Молотова из эмоций и чувств, который вкладывают он и она в этот поцелуй. И можно бесконечно писать хэштег #ФаЙо_навсегда и обвинять Нэйт. Ничего не изменится, потому что «навсегда» – не формалин чувств. Они вместе, но не едины. Два человека с одним чувством. И так хорошо иметь эту, единственную точку соприкосновения – любовь.