Дочь ветра и снега

Такая легенда. О дочери ветра и снега — метели. В середине зимы родилась девочка в богатой семье. Все были рады, да не совсем. Девочка была первым ребёнком в семье, а потому отец был недоволен, что у него дочь, а не сын. И все же девочку все очень любили. Вокруг хлопотали няньки да мамки. Каждый хотел убедиться, что она похожа на отца или мать. И каждый видел в чертах младенца что-то от отца, от матери. Будто бы только открывшиеся глазки похожи на глаза матери, а чуть намеченные полоски бровей — на отцовские с изломом. У девочки были, как это часто бывает, светлые волосы. Время шло, девочка росла. За ней стали замечать некие странности. Она не боялась ни гроз, ни темноты, ни высоты, как боялись ее сверстницы, очень любила ветер и ни разу не простужалась. Последнему родители были только рады. Кроме нее у них больше не было детей. Она была с удивительно белыми, словно седыми, волосами, светло-светло-голубыми глазами и нежной улыбкой. Все бы ничего. Ее можно было бы назвать даже красивой, но… ее улыбка… Среднее между ласковой улыбкой возлюбленной и порочной — жестокого извращенца. Эта улыбка сводила с ума. Все ее любили и ненавидели. Самые стойкие пытались сдержать колотящееся сердце, стук зубов и перехваченное дыхание, не смея оторвать взгляд. Те, что слабее, не могли унять рыдания и животного страха. Остальные же просто сходили с ума, пускали слюни, смотрели в одну точку и бились головой о стенку. Некоторые умирали… Ее забрала Зима. Однажды зимой девочка вышла из дома. Выл ветер, и из-за бурана ничего не было видно. Девочка просто растворилась средь белого снега. Она стала Метелью. Дочерью ветра и снега. Молодая Метель. Вокруг всегда вился снег, закручивался в вихрях. Вечно влюбленных в Метель вихрях, преданно вьющихся вокруг нее. Метель не прекращалась целый год, она играла со снежинками, кружилась в снежных смерчах, бережно поддерживающих ее за белоснежные лодыжки. Когда она проносилась мимо людских поселений, ее можно было заметить, если вглядеться в снежную круговерть. Но далеко не каждый отваживался на это, так как много всяких страстей виделось в игре Метели. Бывало и барсов снежных — верных слуг Метели — замечали. Те всегда сопровождали ее. Мелькнет средь пурги белая оскаленная морда — аж мороз по коже. А глаза у них чуть голубоватые прозрачные, как лед. Иногда притомится Метель, замрет на время. И тогда видно бывает девушку со снежными волосами. Чуть тронет ветер ее волосы, и вся она рассыпается снегом, отлетает недалеко, снова ветер снег приподнимет, и снова взлетает белоснежная фигурка. Смотрел на танцы-игры Метели принц молодой. Полюбилась ему она. Застынет у окна и смотрит, как тонкая фигурка девушки изгибается в снежном смерче, как снежные барсы кружат вокруг, оберегая свою госпожу. Вихри, вьюги, бураны окружают Метель так, что ее не видно почти. Снег засыпает окно все сильнее, мороз покрывает его узорами, вот и скрылась Метель за снегом и морозом. А принцу слышится мелодия. Каждая снежинка плавно опадает под нее. Метель кружится под нее. Барсы снежные обступают свою госпожу под нее. Так все кружится и искрится. И погружается глубоко-глубоко принц куда-то, и мелодия уносит вдаль, и метель кружит голову… Так пока кто-нибудь не оторвет его от этого «странного глубокого созерцания», как говорила мать-королева. Однажды он не выдержал. Захотел сам кружиться с Метелью вместе. Обступать ее со снежными барсами. Обернулся принц барсом снежным и растворился в снежной пурге. Кружилась Метель, играла Метель, и выла пурга, и вьюга была. Кругом был снег и ветер. Морозный воздух звенел осколками льда. Но вдруг все стихло. Снег, казалось, все так же кружился, но уже не такой густой, ветер не завывал, льдинки опали на холки барсам. Те насторожились. В круг вышел чужак. Неопытному взгляду показалось бы, что такой же снежный барс. Но нет. Другой. Глаза, очерченные черными ресницами, цвета темного янтаря. Ни во взгляде, ни в движениях не видно того снежного холода, как у снежных барсов Метели. И сумасшедшего азарта нет. И холодного расчета, и жестокой снежной ярости. Нет. Но… он нагнул усатую морду в знак приветствия. Он хотел быть слугой Метели. Он хотел сопровождать ее, участвовать, как и все другие ее барсы, во всех ее неистовых снежных бурях. Хотел быть ее вернейшим другом, возлюбленным и слугой. Метель приняла его. Среди семи ее голубоглазых снежных барсов появился еще один с янтарными глазами. Метель снова кружилась, снова ветер взбудораживал снег, снова лед бился и крошился в вихрях и смерчах. Не видно было ни неба, ни земли. Сплошная белая пурга. Восемь барсов кружили вокруг Метели, а та изгибалась и закручивала снег, лед, ветер. Где-то там может быть дрожали люди, может быть даже того королевства, принцем которого являлся снежный барс с янтарными глазами. Но это все было так далеко, за снежной пургой, за Метелью. Постепенно Метель стала доверять необычному барсу так же, как и всем остальным. А потом и больше остальных. Он никогда не давал повода усомниться в себе. Конечно, другие тоже не давали такого повода. Но принц же был не просто верным слугой, нет. Он был влюбленным в свою госпожу подданным. И гордым и преданным. Он кружился возле нее. Он был единственным, кто имел право играть вместе с ней. Холодный ветер трепал его белоснежную шерсть и снежные волосы Метели, закручивая их в невообразимые завитки и волны, а потом отпуская. Прозрачно-голубые глаза Метели смеялись, губы чуть изгибались в ужасной и одновременно прекрасной улыбке, от которой от загривка до кончика хвоста пробегали ледяные мурашки. Она ничуть не была похожа на клыкастый оскал снежного барса, но даже он не мог сравниться с ней по устрашению. Хоть Метель вовсе не стремилась кого-либо испугать. И он был с нею. Она закручивала смерчи, а он кружился рядом, то приближаясь, то отдаляясь, драл когтями лед и снег, прыгал от наиболее крупных осколков льда, которые могли рассечь даже вола, ничуть не замедлив своего движения. Такие огромные льды кружились вокруг самого центра громадного смерча, окружавшего Метель, а в самом центре снежный барс и Метель, легонько овеваемые холодным ветром и снежными вихрями. Метель была стихией. Гордой непокорной и игривой. Она не принадлежала никому. Управляла ветрами, вьюгами, буранами. И просто играла, смеялась над всем, что связывало людей и удерживало их от бесшабашной игры, абсолютной свободы. И все же принц так и остался в душе своей человеком. Он хотел, чтобы Метель была его, чтобы она танцевала для него и была только с ним. Ее сумасшедшее кружение сводило его с ума. Однажды он кинулся на хрупкую фигурку девушки, чтобы остановить ее танец. Он не хотел ей навредить, но и не хотел, чтобы она была такой близкой его сердцу и одновременно далекой. Тонкая Метель не выдержала огромного барса и упала на лед. Снег, лед, вьюга, холодные смерчи — все остановилось, замерло. И опало. Ветер перестал поднимать снег и лед. Снежные вихри развеялись, осыпавшись пушистым снегом с обломками льда. Снежные барсы, верные слуги Метели, разбежались по своим охотничьим делам. Никто не остался с опавшей «ветром и снегом». Принц удивленно огляделся. Он… не хотел! Не желал ей вреда. Потемневшие темно-синие глаза Метели печально смотрели на снежного барса. В них вертелась последняя метель. Снег в темно-синих глазах кружился, вихрился, завивался. Белоснежные снежные звезды кружились в потемневших глазах. У барса глаза тоже из янтарно-огненных стали совсем темными, почти черными. Если бы он знал, что Метель не может жить без метели… Барс положил свою усатую морду на грудь умирающей Метели, преданно заглянул ей в глаза, заскулил. Хотя какая тут преданность! Его любовь уже не имеет значения, она ничто не изменит. Непривычно чистое ночное небо было такого же цвета, что и глаза Метели. Но через какое-то время с неба повалил снег. Безмолвный, тихий, но оглушающий. Он засыпал барса и девушку под ним. В широко раскрытых глазах девушки продолжала кружиться метель. А может, это отражался падающий снег. Виноватые черно-янтарные глаза снежного барса преданно заглядывали в глаза мертвой девушки. Снег тихо их засыпал. Уже из-под снега было не разглядеть белоснежной шерсти барса и таких же волос девушки. Только глаза. Печальные удивленные глаза девушки и преданные виноватые — снежного барса. А снег все сыпался и сыпался, засыпая мертвые тела. И никто никогда не узнает в этом почти незаметном снежном бугорке прекрасную и ужасную Метель и молодого принца неизвестного королевства. И кончилась метель…