Заложники прошлого

Усаги: Наш профессор по истории психологии уже пару дней, как находится на международном семинаре в Лондоне, из-за чего его лекций были отменены. О чем я, конечно же, не знала, поэтому собрав учебники выхожу из аудитории и звоню Сейе, надеясь, что Коу ответит на мой звонок и сможет заехать за мной пораньше.  — Слушаю. — грустный мужской голос настораживает.  — Пары отменили, сможешь заехать за мной пораньше? — Как бы мне не хотелось спросить о причине его грусти, я не делаю это, прекрасно зная — ответ мне не услышать.  — Буду через 20 минут! — минуту помедлив, проговаривает он, но не отключается и я могу расслышать слова, сказанные на том конце провода — Сейя прощается с братьями.  — Найдешь меня во дворе университета на скамейке под дубом. — отключив мобильник, я присаживаюсь под огромным деревом стоящим посреди двора и достаю конспекты.  — Привет, Усако! — погрузившись в чтение, не сразу замечаю нависшую надо мной тень.  — Привет, Мамору. — узнав мужской голос вежливо приветствую. Удостоив его обладателя лишь мимолетным взглядом, всем своим видом показываю, что не горю желанием общаться с ним.  — Значит, это правда. — вместо ожидаемого он присаживается рядом, что, если честно, раздражает меня безмерно. Пронзаю мужчину недовольным взглядом. Задумчивый взгляд его синих глаз прикован к кольцу на моем пальце. — Ты вышла замуж за Коу. Бросила меня ради него. — огорченно проговаривает он.   — Вот только не надо этого! — сама удивляюсь, как грозно прозвучал мой голос — видимо во мне взыграло чувство обиды и злости на Джиба, скопившиеся за годы, а может просто любовь к другому мужчине, которого несправедливо обвиняют в своем провале. — Мы расстались задолго до его появления в моей жизни. И виноват в этом только ты.  — Ты права. Прости. — извиняется Мамору, заключая мой ладони в свои. — Мне жаль. Я сам всё испортил, оставив одну, в трудное для тебя время. Я просто растерялся. — грустная улыбка озаряет лицо парня. — Думаю тебе не нужны мои объяснения. Теперь не нужны. Но несмотря на всё, мы же можем остаться друзьями? Пожалуйста, Усако. Просто дружба. Всё таки, нас многое связывало. И что мне ответить? Головой я понимаю, что после случившегося ни о какой дружбе не может быть и речи? Но вот сердце… Не знаю почему, но я не могу отказать. Он смотрит на меня таким взглядом, будто в этот момент я решаю его судьбу, будто от моего решения зависит его дальнейшая жизнь. Точно знаю, что еще буду сожалеть об этом…   — Ладно. — соглашаюсь, не выдержав его пристального взгляда. — Друзья, вот кто мы друг для друга и не надо позволять себе лишнего!  — Я всё понял Усако. — улыбнулся Мамору. — Мне большего и не надо. Для меня главнее твоё счастье. — и неожиданно он заключает меня в свои объятия. Сейя: Через огромные железные ворота захожу во двор университета и замедляю шаг, заметив Усаги в компании её бывшего парня.  — Интересно… — сам не понимаю почему, но ужасно захотелось узнать о чем эти двое могут разговаривать. Параллельно ощущаю, как в груди заискрилось чувство, возникающее тогда, когда кто-то пытается заполучить твоё. Странно это. Что же происходит со мной? Увидев, как Джиба обнимает Усаги, я быстро сокращаю расстояние между нами, с намерением привести Мамору в чувства. Но не успеваю осуществить задуманное, как куколка грубо отталкивает его от себя. Я даже застываю довольно улыбнувшись. Но моя улыбка быстро пропадает, когда она подает ему руку для рукопожатия и этот гад касается её.  — Я вам не помешал?! — никаких эмоций, кроме злости. Две пары глаз растерянно смотрят на меня. Усаги первая приходит в себя, разжимая руку, она встает и, захватив конспекты и рюкзак, делает шаг в мою сторону.  — Мамору попросил прощения и… — начала Усаги, но резко замолкает вновь встретившись взглядом с моим.   — И? — ухмыляюсь я, прекрасно зная ответ.   — И предложил остаться друзьями…   — О как… — улыбнувшись, Мамору встает со скамейки. — И это возможно, после всего что между вами было? — улыбка застывает на лице мужчины, а ладони сжимаются в кулаки. Что ж, если нужно, я готов к этому.  — Прекрати! Обсуждать здесь нечего, тем более при посторонних. — грозно произносит Усаги и, вцепившись в мое запястье, тащит в сторону машины, даже не попрощавшись с Мамору. *** Ловко маневрируя среди множества машин, я мчусь по шоссе на высокой скорости, изредка поглядывая на Усаги. Она сидит рядом, приобняв свои колени и смотрит в окно, не обращая на меня никакого внимание. Красные щёки и надутые губки говорят о том, что она зла.  — Понятно, играем в молчанку. — нарушаю тишину, еще больше прибавляя газа. — Может хватит уже! — если честно ее молчание больше пугает меня, чем бесит. — Усаги!  — Что Усаги… Что? — от неожиданности я подпрыгиваю на сиденье.   — Я просто хочу знать, что ему от тебя было нужно. — как можно спокойнее произношу, понимая, что девушка на грани и одно неверное слово и мы попросту «взлетим в небеса».  — Я уже говорила тебе! — рявкнула девушка.  — Тише, Куколка, тише. Я не хочу с тобой сегодня ссориться.  — Не хочешь? — и получаю легкий удар кулачком в плечо. Ну что ж, заслужил. — Тогда, как ты это назовешь? Я тебе сказала. Ответила не один раз. Но ты разве слушаешь? — тяжело вздыхая, Усаги вновь устремляет свой взор на вечерний город, шепча следующие слова. — Иногда кажется, что у меня не хватит сил, выдержать все это. — Уверен, она не замечает, что произносит эти слова вслух. А мне становится не по себе от услышанного. — Как можно вести себя так, захотел включил «режим мужа», захотел — «режим палача». Знать бы еще в чем я провинилась. Меня будто ледяной водой облили. Ей плохо. Очень плохо. А я… Что-то больно кольнуло на сердце. Нужно поднять ей настроение! И кажется я знаю, как это сделать. Доехав до пункта назначения и припарковавшись у обочины, нежно дёргаю Усаги за хвостик, привлекая её внимание к себе таким действием.  — Что? — её влажные глаза смотрят на меня с обидой.  — Мы приехали. — улыбнувшись я указываю пальцем на родительский дом Усаги. Вскрикнув от радости она кидается на меня с объятиями. «Как же тепло» — и я сам не замечаю, как сомкнув руки за ее спиной, прижимаю девушку к себе еще крепче. Дверь дома открывается и на крыльцо выходит старшая Цукино. Растерявшись отстраняюсь от Усаги. Быстро выпрыгнув из машины, она подбегает к матери и заключает её в свои объятия.   — Как же вы меня осчастливили своим приездом. — вытирая слезы счастья Цукино обнимает нас по очереди. — Что мы на крыльце-то стоим. Заходите в дом.  — Простите, но мне нужно идти. Неотложные дела. — конечно я вру, ведь боюсь остаться с Усаги наедине на её территории, точнее того, что её мать может догадаться, что между мной и её дочерью, мягко говоря, не всё нормально.  — Где это слыхано, чтобы зять перечил тёще? — голубые глаза женщины заискрились задором. — Ты впервые в моём доме как зять, позволь мне порадоваться вашему приходу. Сегодня вы точно никуда не пойдете. — улыбка согревает душу, а взгляд… я впервые почувствовал на себе тепло взгляда любящей матери.  — Может останешься? — взяв меня за руку, произносит Усаги, смотря умоляюще. Ее синие как море глаза, проникают всё глубже и глубже, день за днем все больше обнажая мою душу, с трепетом, с нежностью дёрнув за уснувшие струны и играя непонятную для меня мелодию. Постепенно её звучание становится яснее, заметнее…  — Останусь. — не в силах отказать ей, шепчу я и мы все заходим в дом. Пока миссис Цукино готовит обед, Усаги показывает мне дом. Конечно я и раньше тут бывал, но не особо обращал внимание на то, как он обустроен. Сказать честно, толком я даже о его жителях ничего не знаю. Как-то неправильно что-ли.  — Вот и моя комната. — улыбнувшись, Усаги медленно открывает белоснежную дверь разрисованную разноцветными цветами и зайчиками. Мы заходим в чистую и светлую комнату в розово-белых тонах. Отовсюду улыбаются плюшевые зайцы, а из угла огромный медведь, тот самый, которого подарил ей я. Печальная улыбка озаряет мое лицо — хозяйка этой комнаты еще совсем дитя. А я выкрал ее из этого святилища и заточил в замке чудовища. Настроение испортилось, мне бы поскорее выйти отсюда. Но, глаза цвета ночного неба, прожигающие меня с постера, не дают мне сделать и шага.  — Не знал, что ты фанатка «Трёх Огней». — слегка растерявшись, перевожу взгляд с постера на Усаги.  — Не фанатка… — Боже, какая она милая, когда краснеет от смущения.  — Да ладно тебе, Куколка. — делаю шаг в ее сторону. Она еще больше теряется и натыкается на стул в попытке убежать от меня. — Нечего стыдиться! — скользнув рукой по узкой девичьей талии, я прижимаю её к себе не позволяя упасть. — Кого из нас троих ты больше обожала? — васильковые глаза прожигают меня испуганным взглядом, — Понимаю, перед таким красавцем трудно устоять! — подмигиваю и довольно ухмыляюсь, заметив вспыхнувший огонек возмущения в ее глазах.  — Не ты предел моих мечтаний — это точно! — ухмыляется Куколка. Вот же лгунья. Ну ладно, пожалею сегодня твой щечки. Мое внимание привлекает рамка с фотографией молодой пары с ребенком на руках.  — Это я и мой родители. — будто прочитав мои мысли, уточняет Усаги. Вцепившись мне в руки, ей все же удается ускользнуть от меня. — Мне всего лишь два годика тут. А через год мы узнаем, что он погиб. Точнее узнает мама. А я гораздо позже.  — Мне очень жаль. — васильковые глаза наполняются слезами, вызывая жгучую боль у меня в груди. На мои слова, Усаги лишь печально улыбается.  — Думаю, обед уже готов! — она выходит из комнаты и я за ней. ***  — Спасибо, было всё очень вкусно. — справившись с последним кусочком десерта, проговариваю я. Готовит старшая Цукино просто божественно. Как и её дочь. — Можно мне воды?   — Я принесу! — вскочив со стула, Усаги заходит на кухню.  — Она тебя не достаёт? — оставшись наедине, спрашивает Миюки.   — Бывает иногда. — мой ответ вызывает улыбку на лице женщины.   — Но ты терпи, — подмигивает женщина, — она стоит того… сам же убедишься в этом. Усаги возвращается с графином в руках. Она идет слишком быстро и у меня проскальзывает мысль, что девушка обязательно разобьет сосуд… и скорее всего о мою голову. Нервный смешок срывается с моих губ — и как бы в подтверждении моих мыслей, поскользнувшись на ровном месте, златовласка летит на меня мотнув руками. Мгновенно среагировав, я встреваю за секунду до ее неизбежного поцелуя с мраморным полом, смягчив её падение своим телом… и тут на нас выливается вся вода из графина, а сам сосуд разбивается об пол рядом с нами.  — Вот и утолил жажду. — и меня прорвало. Я захохотал во весь голос. Усаги сперва непонимающе смотрит на меня, но через минуту осознав, как смешно мы выглядим, присоединяется ко мне. — Ты это назло мне сделала?  — Назло тебе? Разве можно назло кому-то хотеть разбить себе лицо? — на этот раз «героем-спасателем» становится златовласка, помогая мне отлепиться от пола. — У меня с головой ещё всё в порядке.  — Ну не разбила же. Я ведь успел тебя подхватить. — не сдаюсь я, нежно сжимая ее ладонь.  — И откуда мне было знать, что ты всё же придёшь мне на выручку? — продолжает она. — Ты же всё всегда наоборот делаешь. Логичнее было бы предположить, что ты с легкостью дашь мне разбиться, чем — позволишь облить себя холодной водой. — Усаги всё ещё смеется. А вот я уже нет. Опять её слова причинили мне боль. Она правда так думает обо мне? Думает, что я для своего благополучия могу допустить, что с ней или с кем-то еще случилось плохое? Смотрю на неё не отрывая взгляда. Она продолжает смеяться прикрывая свой пухлые губки. Неосознанно я поднимаю руку и касаюсь её щеки. Усаги застывает, она больше не смеется, а лишь наблюдает за моими действиями. Слегка наклоняю голову, чтобы заглянуть в ее глаза. Легкая улыбка озаряет девичье лицо. Прикрыв глаза, она накрывает мою ладонь своей. Тепло, вот что я чувствую. Оно переходит от ее руки и растекается волной по всему моему телу.  — Вам лучше переодеться. — голос старшей Цукино приводит меня в себя и я опустив руку, резко отстраняюсь от Усаги. — Это одежда моего мужа. — женщина протягивает старые, но чистые вещи. — Думаю, тебе будет в самый раз. Поблагодарив Миюки, я захожу в спальню Усаги, чтобы переодеться. ***  — Как раз по размеру. — улыбнувшись я осматриваю себя в зеркале, когда в комнату заходит Усаги.  — Прости. Я переоденусь в ванной. — не знаю что, но что-то явно изменилось. Достав из шкафа сарафан златовласка заходит в ванную комнату. Что изменилось? Что? Сам не замечаю, как потихоньку на цыпочках подхожу к дверям ванной, чтобы хоть краем глаза посмотреть на нее. Дверь слегка приоткрыта и я могу разглядеть девичье тело. Она стоит ко мне спиной в одном белье. Сердце сжалось в комок, ноги задрожали, и, чтобы успокоить себя, быстро покидаю спальню. Какая же она светлая, чистая… Я чувствую… чувствую её… её сердце. На глазах появляются слёзы от одной мысли, что это не сердце Усаги, а Рей. Как же больно. Интересно от чего же? От того, что скучаю по Рей или всё же от того, что если бы не сердце Рей, она бы меня и не полюбила? Что происходит со мной? Что за мысли появляются в моей голове?  — А где Усаги? — вопрос Миюки заставляет меня очнуться.  — Она скоро спустится…  — Можешь называть меня Миюки или просто Мамой. — слова женщины загоняют меня в тупик.  — Мамой? — растерянно уточняю, присаживаясь на диван. Родную мать я не помню. Она умерла когда я был еще совсем крохой. Отец же погиб на стройке когда мне было пять лет. Так что материнской или отцовской любви я не знал.   — Да, мамой. — улыбнувшись Миюки садится рядом. — Ты же муж моей дочери. А муж и жена это одно целое. Так получается если я мать для одной половинки, то я мать и для второй. Почему-то мне стало страшно. Страшно от осознания сказанных ею слов… от того, что должно было последовать за ними. Это совсем не то, чего я хотел. — Я знаю, ты рос в детском доме и родителей совсем не помнишь… Усаги ещё повезло в отличие от тебя. У неё была я. А вот ты был один. И это пустота на всю жизнь… Я буду рада, если ты сынок, позволишь мне заполнить эту пустоту. Я попытаюсь быть такой же хорошей матерью для тебя, какой была и буду для своей дочери. Она говорила так искренне, что слёзы, которые до этого я ещё как-то сдерживал, хлынули из глаз.  — Спасибо вам… — обнимаю женщину и последние слова я произношу уже нежнее и с трепетом, — мама. Усаги с улыбкой на лице наблюдает за нами.