Повод остаться

Прислонясь лбом к холодному стеклу иллюминатора и вглядываясь в седые облака, Аня размышляла о том, какая у неё была замечательная жизнь: просторная и красивая квартира, выданная государством, любимая работа, друзья. А потом на борту её самолёта появился Паша, и всё покатилось к чёрту. Её жизнь изменилась до такой степени, что даже не верится. Перемещение во времени, альтернативная реальность… Что ещё из отрицаемого наукой в этом мире существует на самом деле? Инопланетяне? Паша. Он исчез. Просто растворился. А потом за ними прилетел вертолёт — как и было оговорено ранее, спустя ровно сутки. Военные — весьма пунктуальные люди, они никогда не опаздывают. Аня не хотела улетать. Она была готова остаться в Припяти совсем одна — хоть и дико боялась такой перспективы, но улетать без Паши она не могла. Просто не имела права бросить его там совсем одного. Она прилетела в Припять с ним и с ним должна вернуться назад. Но где его искать? И есть ли смысл? Она пыталась себя не накручивать и не думать о худшем, но мысли сами подкидывали ей нерадужные картинки того, что с ним может произойти в этой чёртовой Припяти, или, что ещё хуже — уже произошло. Однако, Паша — далеко не единственная мысль в её голове. Стыдно признаться, но она забита мыслями о нём только наполовину. Вторую половину упорно занимает другой мужчина — в два раза старше её, умнее, сильнее, и вдруг ставший таким важным в её жизни. Костенко. Антонова мысленно отматывает время назад, в надежде понять, как же так случилось, что она посмела взглянуть на генерал-майора иначе, чем на старшего товарища, взявшегося им помогать. Она вспоминает их первую встречу — в посольстве. Он явился перед ними как герой какого-то боевика — серьёзный, мужественный, в строгом чёрном костюме и в сопровождении двух подчинённых. Не хватало только крутого музыкального сопровождения. Она долго не могла отвести от него взгляд. Аня была очарована. Целиком и полностью, с первого взгляда. А он в упор её не замечал. Она была для него просто девушкой из списка. Девушкой, которую нужно было защитить. Девушкой Паши. Всё изменилось там, на дороге. В Припяти. На город опускались сумерки, дул холодный ветер. А она была одета совсем не по погоде — в холодный плащ и рваные джинсы. Её трясло от страха и незнания, что делать дальше. Аня осталась совсем одна, в огромном заброшенном городе, с зашкаливающей радиацией и какой-то чертовщиной. Она отчаялась, уже не ожидая спасения и готовясь к самому худшему. Но что может быть хуже того, что уже произошло? И вдруг из рации послышался треск, а потом мужской голос — как спасение. Она его сразу узнала. Сколько раз она ловила себя на мысли, что хотела бы остаться с ним наедине? Пускай хотя бы на минуту и безо всякой на то причины. Только она и он. Пусть они все шестьдесят секунд провели бы в немом молчании — она была бы рада даже этому. И вот, её тайное — весьма странное даже для неё, желание, фактически исполнилось. Они вдвоём, на пустой дороге, а вокруг ни души. Лучше не придумаешь. Но Аня не уверена, что вышедший к ней из леса мужчина — Костенко, а не фантом. Она не дала ему даже опомниться — сразу же, как только его увидела, взяла на мушку — чему он был весьма удивлён. Его округлившиеся глаза она увидела даже с десятиметрового расстояния, и думала только о том, чтобы он не заметил, как пистолет трясётся в её руках. — Мне нужно вас потрогать. Ничего более странного в своей жизни она не говорила. А с учётом внезапно вспыхнувших чувств к этому мужчине, Антоновой и вовсе было стыдно произносить эти слова — но как иначе проверить, настоящий ли он? — Чего?! Его удивлению не было предела. Костенко догадывался — здесь произошло нечто странное, даже страшное, и теперь у Ани шок, но что за чушь она несёт? — Я должна убедиться, что вы настоящий. Её объяснения казались нелепыми. И ситуация в целом была ироничной — она, девушка, никогда прежде не держащая в руках оружие, всегда спокойная, мягкая и добрая, теперь уверенно сжимала в руках пистолет и угрожала ему — генерал-майору ФСБ, выстрелить. И Костенко был уверен — она это сделает, пусть он только даст ей повод. Поддаваться провокациям нельзя ни в коем случае. Сейчас Аня хуже обезьяны с гранатой. Её нельзя злить, но и подходить — тоже. Ситуация сложилась неординарная. Для таких случаев есть инструкции, и Костенко обязан им следовать. Но он не хочет. Аня — не серийный маньяк, в переговорах с которым необходимо действовать по инструкциям. Да и когда он вообще им следовал? Все его погони за преступниками, переговоры с террористами и освобождение заложников — сплошная импровизация. За которую слишком часто оказывается на ковре у шефа. — Ну, потрогай. Он решает ей довериться. Пусть потрогает, если так хочет. Он больше не задаёт наводящих вопросов — где Паша и что, черт возьми, здесь произошло. Он протягивает к ней руку и ждёт. Для уверенности Аня крепче сжимает в руке пистолет и делает два неуверенных шага к генералу. Она идёт осторожно, словно по минному полю и останавливается в шаге от него. Антонова неуверенно тянется к его руке и мысленно молится всем Богам — только бы рука не прошла сквозь. И она не проходит. Аня крепко сжимает его ладонь — теперь уже без страха, и дышит — часто, рвано. Она ощущает подступивший к горлу комок и понимает, что больше не может сдерживаться. Она резко делает к мужчине ещё один шаг — последний, окончательно сокративший между ними расстояние, и кидается на шею. Костенко, мягко говоря, был удивлён. А Ане было всё равно, она крепко обнимала его за плечи, словно боясь, что он всё-таки растворится, и рыдала, как девчонка, больше не имея сил делать вид, что она сильная духом и ей совсем не страшно. Она не знает, сколько времени они вот так простояли, да и было не важно. С ним было невероятно спокойно, как за каменной стеной. Она буквально ощущала это ранее незнакомое чувство — чувство защищённости. А он всего-то нежно гладил её по спине и шептал успокаивающие слова. Ей совершенно не хотелось прерывать это объятие — такое искреннее и наполненное невероятной теплотой и любовью. Никогда прежде в чужих объятьях она не чувствовала себя так комфортно. Даже с Пашей. Аня кусает губы, понимая, что происходящее с ней — неправильно. Она не имеет права о нём даже думать, ведь у неё есть Паша, а Сергей… с каких пор из Костенко он превратился в Сергея? А Сергей — генерал-майор Федеральной Службы Безопасности, старше более, чем на тридцать лет, а вдобавок из альтернативной реальности. Им никогда не быть вместе. Горячая мужская ладонь опускается на плечо слишком неожиданно. Девушка вздрагивает, резко поворачивает голову вправо и обнаруживает взгляд Костенко — такой глубокий, внимательный и… взволнованный? Его лицо слишком близко, Аня чувствует, как краснеет — то-ли от неловкости, то-ли от своих недавних мыслей. — Ты в порядке? Его голос почти не слышен, но Антоновой кажется, что он звучит у неё в голове. Она неопределенно кивает, хлопает ресницами и не смеет отвести взгляд от его глаз. А потом происходит нечто удивительное: его лицо буквально на мгновение трогает робкая улыбка. Мужчина, которого она привыкла видеть серьёзным и сосредоточенным, неожиданно предстаёт перед ней в новом амплуа. Аня не уверена, что ей не показалось — это было слишком мимолётно, да и с чего вдруг? Она уверена только в одном: теперь ей не хочется возвращаться в СССР. Костенко — её повод остаться здесь.