***
Давно, наверно даже не в этом веке, один поэт или писатель говорил, что рано или поздно все закончится. И то, что разрывало тебя на части, теперь будет изредка вспоминаться. Но, похоже, не в этот раз…***
Они сидят в душном, но уютном зале Барвихи. «Родители Стэндапа»-говорят обычно все с насмешливой улыбкой. На сцене распыляются в эмоциональности с примесью абсурда комики Камеди клаба, сменяя выступления гостей новогодними номерами и поздравлениями. Юля сидит в полоборота к Белому и ждёт окончания этих гребанных съёмок, нехотя поглядывая на сцену, и, улыбаясь мыслям о теплом кофе дома у окна с примесью лёгких снежинок и зимней, совсем не декабрьской прохлады. Белый иногда переводит на нее взгляд, пытаясь не смотреть на вырез платья, и, веря, что Юля до сих пор этого не замечает. Она сквозь улыбку поправляет наряд и опускает глаза вниз, чтобы хоть как-то скрыть румянец от его глаз. Выступление становится все скучнее, а желание уехать домой все больше. Она начинает перелистывать воспоминания этого вечера. Их с Белым опять пытались поженить. Кажется, сегодня юбилей. Ровно дохренилиардный раз. Она любит его, наверно,***
Платье предательски оголяет ее ногу. Белый, как по рефлексу косит глазами на коленку Юли. Опять сраный румянец, опять еле сдержанный смешок и укоризненный взгляд в его сторону. Он с непонятной наигранной обидой смотрит в пол в ответ на ее усмешку. Глаза улыбаются. Она то ли просто счастлива, то ли безумно…***
А еще вчера они бухали в Москоу стор, на Петровке, на ее Дне рождения. Еще вчера он пел девчонка-девчоночка-темные-ночи под ее улыбку, смешанную с алкоголем. Вчера он на весь зал орал поздравления и как обычно обсирал людей сквозь всеобщий смех. Синяки под глазами еще не прошли, как и воспоминания о той ночи, хоть сейчас они вполне трезвые, несмотря на несколько бокалов… Кажется, шампанского.***
«У нас есть всё, чтобы быть счастливыми, но мы несчастны…»-говорилось в брошенной ей год назад книге. Давно эта мысль стала вполне обыденностью. Привычно-настоящей истинной, которую Юля вспоминает с усталой улыбкой и с ноющей головой после очредной пьянки с Белым. Но ведь совсем невозможно убежать от того, что внутри. И вот они едут под тишину столичной трассы к ней домой доотмечать «Какой в жопу новый год, Белый?! Начало декабря на дворе!» Совсем незаметно уходят одна за другой бутылка шампанского и темы для разговора. Она в том же платье с притягивающим вырезом, он в том же неудобном костюме, который Юля попросила оставить. Он в шутку спрашивает о ее женихах, она-о его девушках. Они как обычно сходятся на глупом вопросе «А ты бы вышла за меня?» и мысли о том, что свободного времени достаточно. Но есть ли у них время подумать?***
Платье совсем сбивается на ее плечах, время давно уходит за два ночи. Он хочет делать с ней все на свете, она-просто быть рядом в этой немой тишине радости.***
Юля в который раз пытается выбить из него хоть что-то про тот случай с водкой, он упорно молчит, с ухмылкой глядя ей в глаза. И опять короткий, бессмысленный диалог… -Ты часто обо мне думаешь? -Немного…-тихая улыбка закрывает помутневшее сознание.-Немного утром, немного днем, немного ночью… Немного всегда. Они рады просто быть вместе в такие минуты морозного счастья, по-зимнему озаряющего ее квартиру.***
Один какой-то великий человек лет сто или двести назад говорил, что любимый человек-это тот, у кого есть ключи от наших замков, и к чьим замкам подходят наши ключи. Это они сами для себя, это их счастье быть рядом, их грусть и радость. Их «похоже не в этот раз»…