Against the grain should be a way of life, What's worth the prize is always worth the fight. Every second counts 'cause there's no second try, So live like you'll never live it twice. Don't take the free ride in your own life… ©
____________________________________________________________________________
Шесть лет назад.
— Слышь, давай свою группу замутим, — даже не раздевшись, заявила Настя, подсаживаясь за «наш» столик в «нашей» пиццерии, — с Блэк Джеком и шлюхами. Я отложила планшет на край стола, сложила руки под грудью и нахохлилась, точно замёрзший голубь. — Дай угадаю: ты опять своих Rammstein наслушалась, и теперь давний геморрой на этой почве не даёт тебе спокойно жить? Моя дорогая подружка давно пристрастилась к шести горячим немцам и их творчеству. Теперь каждый раз, встречаясь с ней, стоит готовиться к очередной порции биографических историй метал-группы из Германии. — И как ты себе это представляешь? Никто из нас не умеет профессионально петь или играть на инструментах — так, баловство одно. Чтобы создать группу, нужно много времени, сил и, желательно, деньги, которых у нас тоже нет. Так что ничего не выйдет. — У Раммов тоже не было музыкального образования. У Рихарда, к примеру, вообще специальность повара, — манерно вскинула руки вверх Потапова, привлекая к себе внимание соседних столиков. — Это тот соло-гитарист с модельной походкой? Если кто ещё не понял, я ни разу не фанат и «Rammstein» ассоциирую в основном с Тилльхеном, а остальные ребята как неотъемлемое дополнение. Этого Рихарда я запомнила по паре видео с YouTube — опять же спасибо помешанной, сидящей напротив меня. О, ну и ещё второго музыканта, — Пауль, вроде, его имя — которого Настя называет «Ваньком» за славянские корни. В отличии от миломордого Рихарда Пауль запомнился мне своей обаятельной улыбкой и милым акцентом в интервью, где довольно неплохо шпарил по-русски. — Да, он самый. — Ты сама рассказывала, что он талантливый в плане музыки и ради творчества закончил музыкальную академию. Уже предвижу её следующую реплику, но придумать ответ заранее почему-то не могу. — Это давно не показатель: никого не волнуют твои дипломы и образование, если людям нравится то, что ты делаешь и как ты это делаешь. — Настя недовольно смотрит на меня, продолжая мысль: — Тилль учился на пиротехника и в области вокала самоучка. Что нам мешает брать пример? — Хорошо, допустим. Но ты же знаешь, из всех проблем, с которыми мы можем столкнуться, если возьмёмся за идею всерьёз, родственники — самая большая. — А что с ними? — невозмутимо спрашивает подруга. — Они не одобрят смену курса династии. — Только честно: ты-то сама хочешь быть учителем? — Нет, — я выдыхаю, на мгновение закрыв глаза. Я люблю детей, но одна мысль о том, что мне придётся всю свою жизнь провести за проверкой тетрадей, составлением планов-конспектов и рабочих программ вгоняет в уныние. — Ты знаешь, почему я пошла в эту профессию. — Чтобы оправдать ожидания, — озвучила ответ Потапова, а после отвела задумчивый взгляд карих глаз к окну. Надеюсь, каждому человеку предусмотрен понимающий друг, как у меня. — Тебе не надоело жить для других? Я понимаю, откуда в тебе настолько раздутое желание заслужить одобрение семьи, но не пора ли снять со своей шеи ошейник? Лично я не собираюсь идти по пути наименьшего сопротивления и гробить свою жизнь в угоду родительским прихотям. И не говори про эгоизм, не придумывай оправданий своей жертвенности! Ещё чуть-чуть, и она вдохновит меня на бунт. — Ладно, — сдалась я и подняла перед собой руки в примирительном жесте. — Не знаю, насколько велика вероятность того, что игра стоит свеч, но я поддержу твой замысел на счёт группы. Ты же всё равно не успокоишься, а так шансы хотя бы удвоятся. — Вот и отлично. Пошли, закажем что-нибудь, а то я не ела с утра. Как раз обсудим, что да как.Настоящее время.
Вот так и началась наша карьера. Сейчас не скажешь, что тогдашние мы чётко представляли, через что придётся пройти и чем предстоит пожертвовать, но это и не было важно. У нас не было абсолютной уверенности, что проект выгорит — мы жили простой верой и самозабвенно вкладывали души и силы в общее дело. Казалось, что даже сердца у нас бились синхронно, а мысли феноменальным образом сходились почти без исключений — не одна тетрадь оказалась исписана идеями. И мне всё же пришлось переступить через себя и изучить всё, что только возможно было отыскать об обожаемых подругой немцах, потому что кое-кто сильно на этом настаивал. А потом я реально втянулась, даже в каком-то смысле полюбила Раммов, их ритмы, песни с броскими текстами и эпатажное поведение на сцене. Да, их способ самовыражаться зачастую шокирует, но с другой стороны гении всегда страдают от своей исключительности. Настя как-то проговорилась, что хотела бы однажды спеть с ними на одной сцене. Помню, как про себя закатывала глаза в ответ на те абсурдные сказки, что Анастейша расписывала в мечтах. На тот момент эти её наполеоновские замашки провоцировали лишь мои саркастичные улыбки и беззлобные шуточки. Ладно, создание собственной музыкальной группы ещё осуществимо, выбиться в топы популярных — задачка посложнее, добиться такого признания, чтобы сотрудничать с Rammstein — фантазия космического масштаба, согласитесь. Согласились? А теперь заберите своё согласие назад, потому что вы поспешили принять мою пессимистичную точку зрения и ошиблись. За те три года упорного труда, что ушли на создание нашего музыкального проекта пару раз я порывалась забить на всё и не маяться ерундой, но подруга вовремя успевала вправить мне съехавшие набекрень мозги. Со временем сопротивлений стало меньше: за мной железно закрепилась роль не только петь, но и писать слова, — дал же Господь дар слагать рифмы. На Потаповой лежали обязанности по сочинению музыки и её обработке. Каждый в равной мере значим. Мы начали записывать каверы на различных исполнителей, — в том числе прихватили кое-что из репертуара «шести горячих герров» — а кроме того при помощи всё того же сайта «ТыТруба» начали «рекламировать» себя (боже, как ужасно звучит!), постепенно вводя в репертуар и собственные произведения. При первой возможности мы выступали в кафе и барах, зарабатывали какую никакую, а всё ж славу. Ну, и деньги, естественно. Ещё пара лет в безумном ритме — и в нашей копилке обозначилась приличная такая сумма, впрочем, не задержавшаяся у нас без дела. Часть сбережений ушла на роскошную электро-гитару для подруги и сценические костюмы, вторая — на запись нашего дебютного альбома. К тому моменту двадцатитрёхлетняя я окончила институт и официально преподавала первоклашкам, которые вряд ли могли догадываться, какая у них отвязная училка. Настька же закончила колледж и подала документы на вышку. Примерно тогда же мы обзавелись тремя дополнительными парами талантливых музыкальных рук. Состав команды пополнили Александр Денисов по кличке «Alex» — бас-гитара, Андрей Славин или «Andre» — ритм-гитара и Роман Скримаков — спец по части барабанов, выбравший себе созвучный псевдоним «Scream». Хорошие ребята, с ними легко работать и просто весело проводить время. Мы прекрасно поладили, всегда уважая индивидуальность друг друга. Мир и дружба, как говорится. Собственно, так, постепенно и незаметно родилась группа «Glintvein» — коллектив из России, бьющий рекорды по скорости раскрутки без какой-либо помощи продюсеров. Может показаться, будто добиться успеха нам не составило никакого труда, удача плыла к нам в руки без перерывов на чёрные полосы и вообще «идите нахуй, такого везения не бывает!». Нет, ребят, не спешите обливаться слюной и доказывать, какие мы ебаные читеры. Несмотря на фееричный исход, бури не обходили группу стороной: мелкие, крупные — всякое бывало. Ужасно часто мы ссорились по пустякам, а потом вместе пытались решить проблему, потому что знали, что наши распри — стандартный этап, который проходят все музыкальные составы, если им посчастливится продержаться дольше трёх лет. Все понимали: жить как прежде, без «Glintvein», мы не сможем. Никто из домашних не знал, чем мы промышляем помимо повседневных дел. Консерватизм старшего поколения не пошёл бы на пользу, и мы с Настей решили сохранить своё счастье в тишине, как и пропагандирует народная мудрость. До того момента, пока не решили двинуться дальше…Год назад.
«— Тебе не удастся меня переубедить, — я смотрю на маму в отражении большого зеркала. — Я твёрдо настроена выучить язык и уехать. Ты поедешь со мной? — Нет, — она качает головой, — в чужую страну, с чужими традициями и законами, где у тебя ничего нет — ни за что! Кем ты там собираешься работать?! Поломойкой — и то не возьмут! — Тем же учителем. У них преподают русский язык в школах. К тому же там, как и тут, могут понадобиться переводчики. — Таких дурочек только в бордель и определяют! И всех, кто едет за красивой жизнью! — Ты учила меня не судить людей раньше времени, а сама сейчас делаешь из немцев нацию извергов. Определись с позицией. — В общем, делай что хочешь. Видимо, пока своих шишек не набьёшь — не узнаешь…».Настоящее время.
Спустя год я и впрямь уехала, правда не в Германию, как планировала, а в Москву, прихватив с собой «Glintvein». И свой рассказ я веду из столицы страны «трёх Д-проблем»*, где сейчас полным ходом идёт подготовка к фестивалю молодых и перспективных исполнителей. Всего через каких-то пять дней мы тоже примем участие в этом грандиозном мероприятии, способном дать нам дорогу в мир больших возможностей и не меньших проблем. *Три Д-проблемы — «дураки, дороги, деньги».