Магия Севера

      Шли дни, прошел уже ровно месяц как Насуада и Муртаг пригласили Эрагона на свою свадьбу, совмещенную с коронацией его брата. Эрагон теперь стоял перед зеркалом, пытаясь подобрать верные слова, чтобы не обидеть случайно друзей своим отказом. В итоге решил, что скажет все как есть и там уже добавит, что не хотел их обидеть. Кивнув своим мыслям, Всадник прошептал заклятие.       Как оказалось, Насуада и Муртаг принимали в этот момент гонца, и Эрагон смог услышать содержание его доклада. — Ваши Величества, вести у меня не лучше прошлых. В Спайне недалеко от Карвахолла были найдены еще пять трупов. Все те же следы от зубов. Но у одного из пятерых нашли в руке записку. Она написана кровью. Всадники не смогли различить, на каком языке написано послание. — Эта записка у тебя? — этот голос. Эрагон узнает его из тысячи. — Да, — гонец подошел к трону и протянул белую, но с обилием крови на ней, бумажку. — Вот, прошу. — Это не Древний и не Лидуэн Кваэдхи, — снова послышался этот голос, и, судя по интонации, его обладательница хмурилась. — Я уверена в этом. — Это все? — спросил Муртаг, стоящий рядом с троном. — Больше ничего? — Да. — Тогда ты свободен, — сказала Насуада, а гонец поклонился и вышел из зала. — Пожалуй, у вас все намного интересней, чем у меня, — невесело усмехнулся в голос Эрагон, рассекречивая себя. Все подпрыгнули и ринулись к зеркалу.       Арья едва рот не открыла от восхищения и шока. В зеркале был на вид двадцатипятилетний эльф с короткими каштановыми волосами, находящиеся в творческом беспорядке, с карими теплого оттенка глазами, смотрящие пронзительно с задумчивостью и грустью, с хорошо выраженными мускулами на нем, как на руках, так и на груди. Она в некотором ступоре узнала в удивлении… Эрагона! Он был еще больше похож на эльфа, пусть и с некоторыми не эльфийскими чертами… Дреттнинг была поражена его изменениям, кардинальным изменением. Когда он успел стать… таким привлекательным? Или Арья просто никогда не замечала этого?       К удивлению эльфийки, Насуада и Муртаг поздоровались с Всадником обычно, словно уже недавно виделись, а не как она — сто лет. Эрагон посмотрел на Арью, и одно мгновение они просто смотрели друг другу в глаза. Первым прекратил эти гляделки парень. Он уже хотел поприветствовать Дреттнинг как подобает, но она сказала, что можно и без этого. — Что ты слышал? — нахмурился Муртаг. Он не хотел беспокоить своего брата, но раз так сложилось… — Трупы, Спайн, Карвахолл, записка, язык и практически саму записку, — в нескольких словах описал Эрагон, усиленно стараясь более не смотреть в изумрудные глаза и глядя невидящим взглядом куда-то вниз. — Хорошо, в принципе, это все. Что ты думаешь об этом? — спросила обеспокоенная Насуада. — Подождите, — хмуро начал Глава Ордена через несколько секунд. — Я не понял на счет «все те же следы от зубов». Значит, были и раньше нападения? — догадался он, удивляя всех своей смышленостью. — Когда ты стал таким смышленым? — подняла бровь Арья, внутренне искренне надеясь, что они хотя бы еще друзья. — Ну, знаешь, с этими балбесами и озорниками и не такому научишься. Да, Муртаг? — усмехнулся Эрагон, весело взглянув сначала на Арью, а на последнем переведя взгляд на брата. Тот сразу же устало вздохнул. — Когда ты перестанешь мне это напоминать?! — фыркнул тот, хотя сам потом же испустил смешок. — Это все твои ученики! — Ах, какие они плохие, надо бы их в угол поставить. Уже двадцатилетних и больше людей, — насмешливо сказал Главный Всадник, не отрываясь от брата и наблюдая, как тот расплывается в улыбке. Девушки же хихикнули его словам. — Ты спрашивал о следах от зубов. Эти следы напоминают по виду укус волка, только эти укусы намного глубже. Они явно принадлежат этим же волкам. Эти волки намного больше обычных и не подпускают особенно близко к себе, потому мы практически вовсе не знаем о них ничего. — Спасибо. — Так, что будем делать? — спросила Насуада. — Я могу прислать отборных своих учеников, но они не смогут особо так помочь. Они, скорее, будут только как грубая сила. Большим я пока ничем не могу помочь, — быстро переключился на серьезного Эрагон, вновь удивляя собой всех. — Может, их как раз грубой силой? — брови Муртага в надежде взметнулись вверх. — Нет, надо выяснить, чего они хотят и только потом идти на них. Тем более, что мы вовсе ничего не знаем о них и можем так убить, проще говоря, всю нашу грубую силу, — покачала головой Арья. Ей самой хотелось вот так быстро прекратить этот ужас с трупами, которых даже никто не смог, как сказал гонец, опознать, настолько они были изуродованы, с записками, написанными кровью по белому. Ужас, одним словом говоря. — Я согласен с Арьей, — нахмурился Эрагон, снова смотря вниз задумчивым взглядом. Ему совсем не нравилось то, что происходило в Алагейзии прямо перед свадьбой его брата и подруги. Ой как не нравилось. — Но я думаю, что нужно расшифровать это послание. Они не просто так ее оставили. — Что ты хочешь сказать под «они» и «оставили»? Это же просто волки! И эту записку может оставить любой! — Насуада, «просто волки» не оставляют записок после себя. А на счет любого… — Муртаг замолчал, задумавшись и чуть сощурив глаза. Но за него договорили. — Я не думаю, что обычные волки могут к себе кого-либо подпустить и уж тем более с ним говорить, чтобы этот любой записал им нужное, — поддержал брата Эрагон. — Допустим, это так, — кивнула Арья, а после продолжала под заинтересованные взгляды друзей. — Но как мы расшифруем или хотя бы прочитаем эту записку? — она достала из кармана белоснежную, кое-где пропитанную красным, свернутую бумажку и помахала из стороны в сторону ею перед всеми. — Может, показать ее Элдунари? — нахмурился Эрагон, а все посмотрели на него, как на полоумного. — Как ты ее покажешь, если лететь к тебе не меньше двух недель, а церемония уже через месяц? — шокировано спросила Насуада. Муртаг и Арья кивнули, поддерживая вопрос. — Можно прямо сейчас ее передать мне, — закатил глаза Главный Всадник. — Я знаю одно прекрасное и очень удобное заклинание, но через него можно передавать только вещи небольшого размера. — Откуда?.. — Как вы понимаете, я не скучал после тренировок со своими учениками, — усмехнулся кривовато тот в ответ. — Так вот, надо прикоснуться к зеркалу в одном и том же месте мне и кому-то из вас, который будет прижимать ладонью эту записку. Я скажу заклинание и листок просто провалится через зеркало прямо мне в ладонь, — объяснил действие заклятия Эрагон, опуская кое-какую часть. — Ладно, — пробурчала Арья, чувствуя, что будет еще что-то, и сделала так, как и сказал парень. — Мы готовы.       Эрагон прошептал заклятие и листок этот, как и говорил Всадник, прошел сквозь зеркало. Вот только и ладонь Арьи, прижимающая этот лист бумаги к поверхности, тоже провалилась к нему также в ладонь. На мгновение их пальцы переплелись. Эльфийка еще надолго запомнит это тепло его руки и будет из-за недостатка этого тепла ощущать холод. Но в следующую же секунду они быстро отдернули руки. Арья убрала свою руку назад и почувствовала, что у нее как будто отняли что-то жизненно важное. — Что же, — хмуро протянул Эрагон, пробегаясь глазами по кровавым строчкам безо всякого отвращения или омерзения. А после он перевернул лист и осмотрел его заднюю сторону, даже не показывая никакой реакции на соприкосновение их рук. Арью это задело, но она быстро затолкала обиду на край сознания. Знала бы она, какой кавардак у него в душе творился на самом деле. — Нашел что-нибудь? — в надежде спросил Муртаг. — Нет, но я надеюсь, что Драконы Прошлого узнают этот язык и смогут прочитать эту записку, — печально вздохнул Глава Ордена, не поднимая глаз, ведь так боялся встретиться ими с изумрудными. — Будем надеяться на это, иначе нам придется туго, — поджала губы грустно Насуада, а через минуту встрепенулась, словно до нее только в этот момент что-то дошло. — Ты, наверное, уже устал? — Нет, ученики меня выматывают намного больше за весь день, особенно некоторые, — невесело усмехнулся Эрагон.       Они начали говорить обо всякие неважные темы. Арья, все еще держащая одну ладонь в другой за спиной, не могла перебороть осадок, поэтому стала меньше принимать участие в разговоре. Эрагон тоже больше отвечал на вопросы, нежели сам задавал их или рассказывал. Парень, отвечая на очередной вопрос Муртага, усмехнулся чему-то своему после ответа и замолчал на минуту. Насуада в это же время что-то спросила Муртага и они зашлись в очередном разговоре. — Что ж, мне, пожалуй, пора, — прервал пару Эрагон, самыми уголками улыбнувшись устало. Все посмотрели на него непонимающе. — Я же заклинание питаю своей энергией уже несколько часов. — Прости, мы заговорились. Мы ведь еще увидимся? — нахмурился Муртаг. В ответ его брат усмехнулся, вытащил из кармана записку и помахал слегка в стороны, указывая, что по ее поводу он еще свяжется с ними. — Хорошо, тогда до скорого.       Эрагон взглянул в последний для него раз в любимые изумруды, которые чуть испуганно смотрели в ответ в его глаза, и отменил заклинание. Почему?! Почему он не промолчал?! Его боль и тоска снова всплыли в нем и обрушились на его плотины, обычно сдерживающие всякие мелкие вспышки подобных чувств, но теперь она едва не треснула под их общим напором.       «Так. Это на потом. У меня есть задание», — смог все-таки подавить всплеск эмоций он.       Эрагон вздохнул медленно, прикрыв глаза, и также выдохнул, пытаясь прочистить мысли. Ведь в таком состоянии не следует идти к Драконам Прошлого. Наконец он смог успокоиться и, сцепив руки за спиной, спокойно, как всегда, направился из своих покоев. Он размышлял над полученной информацией из Алагейзии. Нет. Про эту записку никто пока не должен знать. Она слишком многое значит сейчас, чтобы вот так просто ею размахивать перед носом всех. Но что это за существа? Что это за язык? Вопросов много, а вот ответов на них значительно меньше.       «Малыш, ты куда это собрался?», — поинтересовалась Сапфира весело. А потом, просмотрев тот разговор, что Эрагон ей послал ей по связи, она прибавила. — «Значит, мы сейчас к Элдунари?»       «Да, Сапфира. Хочу у них спросить об этом всем».       «Тогда я уже тебя жду у входа в Обитель».       Вскоре Эрагон вышел из замка и заметил Сапфиру недалеко, которая нежилась на солнце. Он даже на минуту залюбовался своей сестрой, но яркие блики сапфировой чешуи, появившиеся при движении драконихи, заставили его вернуться в реальность. Он быстро дошел до нее и взлетел в седло. Сапфира одним мощным прыжком оказалась высоко в небе. Уже скоро они были у нового Склепа Усопших Душ. Сапфира осталась снаружи, а Эрагон, снимая для себя заклятия, прошел внутрь.       «Эрагон, что-то случилось?», — спросил Умаротх обеспокоенно. Раз в месяц Эрагон навещал, конечно, их после того как получил прекрасное образование Всадника, но этот приход его был вторым за этот месяц.       «К сожалению, да, Эбритхиль. В Алагейзии случилась беда…», — после этих слов парень пересказал то, что узнал сам недавно. А потом показал и записку. — «Вы что-нибудь знаете на эту тему?»       Некоторое время висела тишина. Драконам не нравились подобные новости, это Эрагон понял сразу и без слов. Он чувствовал это прекрасно. Элдунари долго молчали, пока Валдр не прервал тишину.       «Как ты правильно отметил, это не обычные волки. Эти существа несут такое имя, как оборотни. Они что-то средние между человеком и волком, поэтому каждый из них намного сильнее и человека, и волка. Оборотни — очень древняя раса, равная Серому народу. Эти два народа жили в согласии и мире, помогали друг другу. Когда Серый народ создал Древний язык, то и оборотни решили, что и им нужен свой язык. Серые эльфы назвали его волчьим. Но язык оборотней был сложнее и на нем можно было солгать, пусть и было это труднее. Поэтому он не прижился у Серого народа, зато Древний язык стал на равне с волчьим среди оборотней. Однако с веками Серый народ забывал о языке своих соседей, а те, наоборот, общались в основном на волчьим и плохо говорили на Древнем. В итоге оба народа не могли более понимать друг друга, потому и начались недопонимания, а из этого появлялись стычки. Чтобы не началась война вожди обоих народов решили разойтись в разные стороны, дабы не встречаться более, и запретили возвращаться в те места. Как вы понимаете, это была Алагейзия».       «Позвольте спросить, Вы не знаете волчьего языка?», — с надеждой, но и в некотором удивлении, спросил вежливо Эрагон.       «Нет. Мы не знаем его, к сожалению», — печально ответил Глаэдр.       «После ухода оборотней некоторые Серые эльфы начали учить этот язык, желая вернуться, но их не слушали, так как у многих из их собратий имелись обиды. Тогда эти эльфы стали тайком обучать ему тех, кто желал его знать. Многие из этих учеников вскоре сбегали к оборотням и становились у них доверенными лицами через какое-то время. А после и заблудших к ним людей тоже учили ему. После этих людей обязывали приседать в верности и не отпускали более, чтобы никто не знал о существовании оборотней. Через несколько столетий оборотни захотели вернуться в Алагейзию. Но там были уже эльфы, гномы и люди, поэтому среди них произошло расслоение. Одни желали отвоевать свою родину, а другие остаться на прежнем месте. К сожалению, я не знаю, как это произошло, но оборотни остались. Но теперь, судя по твоему рассказу, Эрагон, оборотни решили вернуться на свою родину, отвоевав ее у вас».       «Какие у них есть сильные стороны Вы знаете?», — задал вопрос Эрагон. За сильными следуют слабые стороны.       «Это верный вопрос», — похвалила Агаравель Всадника, а после ответила на его вопрос. — «Они чуть быстрее и ловчее эльфов, тонко слышат, даже лучше эльфов, нюх у них лучше, чем у любой собаки или волка. Силы у них больше чем у пятерых эльфов вместе взятых. В полнолуние они сильны вдвое. Луна их сила».       «Но в силе обычно и есть слабость», — протянул медленно Эрагон. — «Значит, луна и слабость у них».       «Верно, но они также и в два раза, а некоторые и в три, выше человека, поэтому опасайся и будь осторожен, если встретишь одного из них», — предостерегла его Сапфира I. Дракониха его отца часто общалась со своей младшей теской, обучая ее всему, чему она знала, и охотно общалась с сыном своего Всадника.       «Могу ли я спросить Вас, что Алагейзии теперь делать? Как правильно действовать, чтобы понести меньшие убытки?»       «Эрагон, найди человека, знающего волчий язык, а Алагейзия пока должна попробовать сдерживать оборотней. Пусть самые лучшие Всадники-ургалы, Всадники-куллы и Всадники-эльфы займутся этим. Это наш совет, но ты должен сам выбрать, как действовать вам. На тебе сейчас лежит большее бремя ответственности, чем в войне с Гальбаториксом или как у Главы Драконьего Ордена. Будь мудрым и не спеши с ответом на свои вопросы», — сказал серьезно Глаэдр и замолчал. Все остальные Элдунари его поддержали и смолкли.       «Благодарю за помощь и совет, Драконы Прошлого. Я постараюсь поступить правильно и мудро».       После этого Эрагон удрученно вышел из Свода. Он многое за сегодня узнал и эти знания его тяготили. Его Эбритхиль был прав. На нем теперь висела еще большая ответственность и от него многое зависело.       От его решения зависело, выживут ли его друзья или же умрут от его ошибки.