Только игра, Вова.

Я уже не помню кто предложил эту идею. Игорь и Лена. Правда замечательно? Вот Вова так не считал сначала. Но потом всё-таки согласился на это. Он такой милый и беззащитный. Мне всегда хотелось отгородить его от всего мира*, но не мог это. И я злился. И выражал эту злость на тебя и остальных. Так бы дальше и продолжалось, если бы твоя племянница с твоей семьёй не попала в аварию на смерть. Я не знал об этом и орал на тебя в порыве ярости, а ты тогда не сдержался. Ты просто обнял меня и уткнулся в моё плечо, плача от горя. Ты наверное ожидал, что я просто оттолкну тебя или ударю, но я просто обнял тебя одной рукой, а другой гладил тебя по спине и голове. Мы так простояли полчаса. Я не видел его целый месяц после этого случая, но одна маленькая девочка вновь объединила нас. Ты был в кафе, а я стоял в магазине через улицу от этого кафе. Мы вышли с тобой одновременно, но не видели друг друга. Пока она не вышла на середину улицы. Между нами. И лишь тогда мы увидели друг друга. А она исчезла так же, как и появилась. Ты всегда вёл себя так, как будто знал каждое моё слово, движение и эмоцию. Как будто по сценарию. Но одно ты не рассчитал. И это я. Я изменил твой сценарий. Инициатором того поцелуя был не я, а ты. Мне тогда очень помогла Катя со своими советами и связями в ресторане. Это должен был быть обычный ужин при свечах, но ты задержался на слишком долгое время. Я тогда прождал тебя три часа, но ты не приходил. Я уже хотел уходит, но ты пришёл. Ты был весь в крови и разбитый. Я тогда держал тебя за руку, пока Катя тебя лечила. И после того как она ушла, ты поцеловал меня. Я уже тогда знал, что этого не было в твоём сценарии. Однажды ты сказал, что Катя похожа ангела-хранителя и маму. Она тогда лишь цокнула языком, закатила глаза и улыбнувшись, поставила на тумбочку ромашковый чай и кусок клубничного тортика. Нам обоим. Правда потом она меня пинками заставляла выйти из твоей спальни для того, чтобы она могла поменять ему тряпку и дать лекарства. Он меня стеснялся. Последний раз когда я видел тебя плачущим, это было девятого июня**. Тогда умерла Катя. Даже я не смог сдержать слёз. Она была такой родной и любимой, что казалось, что она была создана лишь для того, чтобы оберегать и помогать нам. Ты тогда ещё не хотел уходить из моего дома, потому что в твоём было слишком много воспоминаний о ней. С тех пор ты переехал ко мне жить навсегда. Потом мы удочерили девочку из детдома. Она была так похожа на Катю, что было такое чувство, что это она и есть. Я сначала думал, что это навредит тебе, но лишь тогда, когда увидел тебя вместе с ней, я успокоился. И опять твой сценарий был изменён. Я уже не могу припомнить все случаи изменения твоего сценария мною, но я знаю лишь одно: ты всегда сможешь изменить его из-за меня.