Номер для новобрачных

      Какое счастье, что Ася уехала в Испанию. Сейчас Лёва мог преспокойненько воплотить свой план в жизнь. И как всё удачно складывается. Жаль, вначале все было совсем не так.       Приехали в город за день до выступления, по каким-то неведомым ему причинам. Конечно, он был недоволен. Но когда в гостинице остается один номер, да еще и для новобрачных, а желания и времени для поисков другого пристанища уже просто нет, заселение в этот самый номер вместе с Шурой компенсирует все минусы.       Он прикладывает все усилия, чтобы создать романтическую обстановку. Уж больно давно они не были близки. Желания снова почувствовать вкус его губ, его прикосновения, от которых тянет в паху, услышать едва различимые мольбы о том, чтобы его все же натянули, росли в геометрической прогрессии. Но Уман, будто специально не замечает ни стараний друга, ни его намеков.       Утром он решает быстренько смотаться до первого приличного магазинчика и приобрести так обожаемые Шуриком эклеры. И, вернувшись, не выпускать ни себя, ни Шуру из номера до тех пор пока не получит желаемого.       По возвращению, не застав друга в постели, Лёва не огорчается, а даже, наоборот, приободряется. Из ванной доносился шум воды. И по-первости Лёва подумал, что Уман таки понял его вчерашние намеки и теперь приглашает присоединиться к нему. Оказалось, все не совсем так радужно, как солист себе представлял.       Стоящий под струями воды Шурик совсем не думал о том, чтобы Лёвчик к нему присоединился. Он вполне справляется сам. Картина удовлетворяющего себя друга, задевает солиста. Почему так? Вот он готовый на все, что только придет в голову гитаристу, а он… Сука! Через десять минут Шура выходит из душа и крайне удивляется разъяренному другу.       — Кто на этот раз тебя так взбесил?       — Вот даже не знаю, как назвать его.       — Так ты мне расскажешь подробности или что? — Шура не первый раз видел такого возбужденного друга. Поэтому даже в какой-то степени не придает этому значения. Лёвчик вспыльчив и это знает каждый второй. Удивительно, что многие фанаты его считают спокойным, белым и пушистым.       — Да ты ахуел, Шурик? — тема их беседы понятна с первых слов.       — А что еще мне оставалось?       — Точно ахуел. Мог позвать меня на выручку. Но вместо того, чтобы выебать меня, ты пустил в дело свою руку? У нас, между прочим, секса не было уже херову тучу лет!       — Не преувеличивай! Максимум месяц. Да и кажется, что ты еще вчера упомянул, как Ася с тебя ночь не слазила!       — Не нужно сравнивать!       — Лёв, я…       — Значит, я тебя больше не устраиваю? Ну и катись со своим помогатором в жопу!       — Егор… — Шура давно заметил, как меняется друг, когда тот произносит настоящее имя солиста вслух.       — Даже не думай, Уман! В этот раз это со мной не прокатит! Уёбывай, я сказал! — Шурик не трогается с места.       — Не хочешь ты, уйду я. — Лёва берет сигареты и телефон и решительно направляется на выход. А стало бы лучше, если бы солист узнал, что Шурик давно не думает о друге как о друге? Где можно взять Гудвина, который даст ему храбрость, для того, чтобы он смог признаться Бортнику, что он его любит? Шуре больше не хочется жить от ночи к ночи. Ему хочется простых человеческих отношений с любимым мужиком. И хуй бы с ним, что подумают остальные!       С тяжелыми мыслями Шурик начинает собираться на саундчек.       Всё время до концерта Лёва зло смотрит на Шурика. Почти ничего не говорит. Зато очень говорлив со всеми остальными, чем вызывает у гитариста зверскую ревность и осознание того, что Лёва может прожить эту жизнь и без него. Страх, что Лёва узнает о его чувствах, был сильнее, поэтому Уман лишь продолжает молчать и наблюдать за предметом воздыхания.       — Ребят, вы что это? Поругались? Ебать, я дожил до этого момента! — Яник с самого утра заметил, что с этими двумя что-то не то. Приехали отдельно друг от друга, не разговаривают, даже если тема обсуждения касается предстоящего концерта.       — С этим цветущий нарциссом разве можно поссориться? — все прочувствовали всю язвительность это фразы. Лёва все ещё зол. И даже прошедшие часы не смогли его утихомирить. Это ситуация для него было сродни предательству.       Ну как Уман мог так поступить? Он любит Шурика безответно? Неужели гитаристу совершенно плевать на него? И все что он видел с его стороны лишь выдумка? Столько вопросов и ни одного ответа. А ещё Шура ходит и дуется, будто это он сегодня утром…       — Вот ключ. Освободился номер, и я успел его снять. Остаешься один, как и хотел. — Лёва забирает ключ и, не произнося ни слова, уходит. Не может же он истерику закатить, прям здесь и прям сейчас. Или может? Еще не поздно вернуться. Сначала заехать любовнику по личику и не объяснять за что. Тот и сам должен знать. А потом узнать, какого черта он так мучает солиста?       К вечеру Лёва успокаивается и уже жалеет об утренней ссоре. Ну подумаешь дрочил, ну подумаешь обломал с сексом. В конце концов, Шурик еще спит и с Лизой. К ней-то Лёва не чувствует неприязни. Да и поведение сегодняшнее оставляет ожидать лучшего. Целый день игнорировал лучшего друга, замечал, как тот печально смотрит, когда сам Лёва говорил со всеми, кроме него и делал вид, что его это более чем устраивает. Нужно быть полным идиотом, чтобы так издеваться над ним и над собой тоже.       — Опять напиздил? — Шура стоял в дверях их номера. Видимо, приходил за вещами. Ну и куда этот чудик собрался? Неужто считает, что Лёва отпустит его просто так?       — Я вещи хотел забрать. — Шура виновато опускает голову. Почему он затянул с этим? Нужно было в минуту собраться и больше не видеть сегодня солиста.       — И куда пойдешь? — Бортник наклоняет голову так, чтобы заглянуть в глаза любимого.       — Я же говорил…       — Чем, блядь, я то тебя не устраиваю?! Мм? Я вчера весь вечер едва ли не открыто говорил, что хочу тебя, а ты такую хуйню утром учудил!       — Я люблю тебя. Понимаешь? Люблю! И нихуя не как друга!       — И чё ты молчал?! — Уман даже не успел осмыслить то, что он только что сказал, как тут же был убит словами вокалиста.       — Потому что на наших пальцах есть эта поебень. А я не хочу, чтобы она напоминала мне о ком-то, кроме тебя. К тому же тебя, похоже, устраивает бегать от жены ко мне и обратно.       — Шурик, ты сказочный долбоёб! Как ты мог такое решить?       — Ну, извини, что тебе достался такой долбоёб как я! — Лёва затыкает его поцелуем. С этой минуты начинается новая история. И париться об открытой двери им сейчас совсем не хочется.