Солнце во сне

Это солнце съедает его, каждый луч целует лицо Хеджина и забирает по кусочку. Он растворяется, плывет в зное, а у Сынджуна слезятся глаза от боли, от всего что между ними происходит. Его друг слишком мягкий, вот только мир вокруг другой — не для него. Хеджина хочется спрятать ото всех. У него смех странный неловкий, зато искренностью переполнен, что редко встретишь. Сынджун завидует по-доброму, сам немного плывет в бесконечной нежности друга. За руку как в последний раз держит при просмотре фильма страшного и носом в плечо утыкается, и сипит, Хеджин улыбается и снова хихикает, потому что знает — Сынджун куда бесстрашнее его, но ужастиков почему-то боится. Вот только ему никогда не будет понятно почему, когда реальность самый страшный фильм. Солнце все еще прожигает дырки, только теперь уже в них двоих. Скоро останется только пепел, печально сыплющийся со старого дивана. Их преследует страх по пятам так, что жить не хочется уже больше, надрывая горло каждый вечер от бессмысленного воя в пустоту. Сынджун успокаивать не умеет, он может только крепче обнять и сказать что-то в духе — «все скоро наладится» и руку опять сожмет не больно. В столе у кровати печально покоятся ножи и другие острые вещи, чтобы от солнца или других людей спасаться. Как успокаивать Хеджин не знает тоже, зато спастись от себя на время может. Когда младший обо всем узнал, то промолчал, без злобы все просто выбросил из дома. — Ты меня ненавидишь? — «Нет. За что?» — Я тоже солнце. Самоубийство — страшно. Сынджун теперь боится только света и Хеджина, который странным взглядом бегает по углам и ищет что-то. По пальцам бежит кровь из пореза от бумаги, выход есть всегда, навредить себе можно чем угодно. Из окна пробиваются лучи и устраивают страшный пожар в сознании Сынджуна, ему хочется бежать как крысе с тонущего корабля. Но тут уже другая мысль — можно ли сбежать вообще? И ответ бьет по голове слишком больно — нет. Сынджун просыпается в глубокую ночь и почему-то в родительском доме. Мать говорит, что бедный мальчик переутомился и что завтра в школу, а еще что нет никакого Хеджина. Мелкая дрожь проходит по всему телу. Это был очередной больной сон. С солнцем Сынджун еле доходит до школы и бессильно улыбается обеспокоенному Мингюну. Уткнувшись лицом в стол, Сынджун слышит начавшийся от чего-то дождь за окном и совсем незнакомый голос различает из всех. Приподнимая голову, он видит от чего-то сияющее лицо, тот говорит — «Я ваш новый ученик Ким Хеджин…» и уже ничего почему-то не слышно. У Сынджуна в голове отголоски неловкого смеха и привкус крови. Он убирает все свои вещи в сумку и уходит, не дожидаясь конца учебного дня. Хеджин думает, что это немного грубо, но знает, что заслужил и ухмыляется слишком печально. Когда-нибудь он найдет в себе силы не спасать себя самому и обязательно извинится за весь причиненный ущерб. На выходе он видит Сынджуна, который растирает на пальцах кровь из мелкого пореза и шипит от боли, а с его волос стекают капли от недавнего дождя, который скоро снова повторится. Это видно по сгустившимся тучам и в перерывах бьющему грому. Небо спасает их от солнца, и Хеджин ничего не говорит, просто берет его руку в свою и сжимает чуть сильнее, чем обычно. Вдыхая промокший воздух, Сынджун прощает, но все еще боится, что когда-нибудь наступит рассвет. Выдыхая за ним, Хеджин говорит, что это всего лишь сон, а в реальности он боится только темноты и смеется, и обнимает крепко, будто успокаивает, будто они теперь местами поменялись. Про себя они надеются, что теперь всегда будет дождь.