Одного цвета

- Эй, дружище, иди сюда! - Не тяни грабли к собаке. Я потом с тобой до ближайшей больнички на уколы от бешенства не потащусь. Варчук отдернул протянутую было руку и перевел взгляд на напарницу. Рита стояла чуть в отдалении, ссутулившись и запихнув руки глубоко в карманы растянутой ветровки. Даже не видя половину ее лица за длинной челкой, парень мог прочитать явное недовольство в угловатых чертах, и даже оттенки неприятной жалости и пренебрежения в темных глазах. Он поднялся с корточек, отошел от привлекшей его внимание дворняги, дремавшей под лавкой, и демонстративно поднял руки вверх. - Ладно, ладно, не заводись… - Ты тормозишь. - Вольнова бросила резко, как обрубив его фразу, и, развернувшись, продолжила их изначальный маршрут. Антон выдохнул, чувствуя ворочающуюся внутри совершенно справедливую злость. Он, как мог, пытался влиться в эту свою новую “волшебную” жизнь и не свихнуться параллельно, цеплялся за свое природное жизнелюбие, да и просто отказывался изменять самому себе, даже если на это уходило громадное количество сил. Назначенная ему в команду напарница мешала этому всему просто феерично. Мрачное, хамоватое, неопрятное, раздражительное и, в конце концов, просто прямо-таки гоповатое создание, умудряющееся при этом еще и задирать нос, глядя на него свысока. Старшекурсница, тоже ему. Антон шагнул вперед и тут же провалился в грязную лужу посреди задрипанного подобия детской площадки, которое они на момент его задержки пересекали. Белым, мать его, кроссовком. Зажмурившись, он выпустил сквозь зубы приглушенный поток ругательств вперемешку с дымом от ворочающегося в горле пламени и тут же услышал ядовитый смешок. - Что, хипстер, ноготь сломал? Нет, вы знаете, Варчук хорошо сходился с людьми, и дружелюбен и вежлив старался быть со всеми по возможности, вне зависимости от их социального статуса и прочего, но эта девчонка прямо-таки неприкрыто нарывалась. Рита окинула его взглядом, кривясь в недоброй усмешке. Она искренне надеялась, что Ангелина Евгеньевна там, в Библиотеке, обчихалась в своем кабинете, по разу на каждое “доброе” слово которым Вольнова ее вспоминала, глядя на своего этого напарничка. Избалованный, вылизанный, смазливый баловень судьбы, в Ритиных глазах он был все равно что выпендривающийся наивный ребенок, скучающий по мамочке и любимой собачке и совершенно не врубающийся, в какую задницу он попал. Оно и хорошо, а то еще расплачется. Конечно, она отчасти понимала, что перегибает палку и преувеличивает, но смысл оставался тем же - новенький ее бесил. - Ты еще поживописнее дорогу до задания выбрать не могла? - ехидно поинтересовался объект ее размышлений, и Рита мысленно фыркнула. Вот, уже и нытье пошло. - Он самый короткий, и это выгоднее, чем давать кругаля через хер знает какие ебеня. Я тут с тобой весь день колупаться не хочу. Что, запачкаться брезгуешь? Антон бросил взгляд на свои - очень неплохие и ничерта не дешевые, между прочим - кроссовки, безнадежно замаранные теперь действительностью утопленного в слякоти двора, и перевел взгляд на кеды своей напарницы, затрудняясь даже определить, какого цвета когда-то была эта обувь. Края джинсовых штанин сразу над кедами, впрочем, были точно такого же цвета абстрактной грязной лужи, и парень не выдержал и наморщил нос. Вольнова вписывалась в пейзаж пасмурного двора, полностью убитого наплевательским отношением жителей и местного ТСЖ, как ваза в классический натюрморт, этого Варчук не мог не признать. Оценить картину по достоинству он, впрочем, тоже не мог. Рите же мозолил глаза исключительно сам Антон, выглядевший на этом празднике жизни так же уместно, как клоун на похоронах. Хренов мажор. Бесил ее уже только этим, а дополнительно бесил сам факт того, что его повесили ей на хвост мертвым грузом и теперь вот приходится нянчиться. Докатилась. Не став ждать, пока парень попытается оттереть пострадавшую обувь, Рита продолжила путь, хмуро понадеявшись, что уж на то, чтобы ее догнать, у “хипстера” хватит мозгов и инстинкта к выживанию. Дойдя до края двора она оглянулась через плечо и затормозила. Варчук за ней не шел. А точнее, ему не давали пройти пятеро нарисовавшихся откуда-то местных обитателей. Рита издала приглушенный рычащий стон, пнув ржавую ограду. “Блять, попугай хренов, ну еще бы к тебе не прикопались.” Очень заманчивой заворочалась в голове мысль просто не влезать и оставить Антона самого разбираться с местной фауной. В конце концов, он совершеннолетний человек, за свои жизнь и здоровье ответственность несет сам, верно? А она посмотрит и поржет, хоть душу отведет. С другой стороны, тащить его дворами выбрала, все-таки, она. Да и пятеро на одного - это так себе расклад. Глубоко вздохнув и раздраженно выпустив воздух через нос, Рита нарочито тяжелым шагом пошла назад, уже на подходе различая знакомые предъявы из разряда “А не пидарок ли ты часом”. Она протянула руку и увесисто хлопнула одного из парней по плечу, переключая внимание на себя. - Слышь, пацаны, кончай базар. Он со мной. Часть “пацанов” недоуменно обозрела новое для них лицо с ног до головы, явно по-своему анализируя и теряясь в попытках провести хоть какую-то связь между двумя студентами. Рита их понимала - она и сама не находила ни капли общего, глядя на второго алого мага. - Эт че, твой хахаль что ли? - недоуменно предположил, наконец, один из них. - Типун тебе на язык. - искренне скривилась Вольнова, бросая косой взгляд на напарника. - Так… В одной шараге пашем. - И че, так хорошо пашете, что ты за него вступаться вздумала? - Хуево пашем, но мне его живым на место вернуть надо, а то с меня шкуру снимут. Один из компании подошел к ней ближе, вызывающе глядя в глаза. Рита, не моргая, едва заметно вздернула верхнюю губу, даже не пытаясь прикидываться дружелюбной. После краткого сеанса игры в гляделки ее оппонент усмехнулся. - Ну так завернись в свою шкуру, прикинься колобком и катись отсюда, раз он тебе самой не нравится. Мы его убивать не будем, так, смазливую рожу подправим, чтоб на человека стал похож, и можешь забирать. - Кто-то из остальной четверки под радостный вой схватил Антона за воротник. Рита не удосужилась посмотреть, как отреагирует Варчук, по умолчанию уверенная, что холеный маменькин сынок к такому столкновению с реалиями не готов. - Ясно. - Стоявшего перед ней парня развернуло на 540 градусов от ее удара, последовавшего без малейшего объявления войны, и Вольнова, глубоко вдохнув, с головой нырнула в привычную ей стихию драки. Она всегда дралась одна. Она привыкла драться одна, даже если подразумевалась работа в команде. Рассчитывая только на себя, не прося и не ожидая помощи и потом не имея ни к кому никаких претензий на раскрашенное лицо. Так проще. Вот и тогда, когда ее внезапно схватили со спины, заламывая руки и со злой радостью крича “Держу, бей ее!”, Рита лишь выматерилась, пытаясь врезать затылком по носу сдерживающего ее человека и промахиваясь, привычно уже готовая к той боли, что должна была последовать. А на что она вообще надеялась, ввязываясь одна против пятерых?... От первого удара у нее зазвенело в ушах, перед глазами вспыхнули совершенно не романтичные звезды, а рот явно наполнился знакомой на вкус кровью. Второго удара не последовало. Только возмущенный крик у нее над ухом. Проморгавшись, Рита потрясла головой, с усилием сфокусировала взгляд и с удивлением уставилась на Антона, сосредоточенно и весьма успешно валяющего одного из ее соперников за шиворот. Варчук совершенно не вписывался в ее обычное уравнение. Она о нем, по сути, и забыла, как только началась бойня, считая, что тот отползет куда-нибудь в сторону, лелеять порванную футболку, или вовсе унесет ноги подобру - поздорову. Однако же. Выйдя из оцепенения, Рита резко расслабила колени, падая и дергая точно так же отвлекшегося противника вниз, и, тут же спружинив вверх, все таки врезалась головой тому в челюсть, вырывая руки из ослабшей хватки и пинком отшвыривая парня обратно в грязь. - Пригнись! Антон вздрогнул от резкого окрика, но послушно согнулся пополам, по звуку угадывая пролетевший над его головой кулак подкравшегося со спины братка. <...> Рита выпрямилась, утирая разбитые губы рукавом и с неким даже удовольствием разглядывая картину перед собой: Антон, сидя верхом на поверженном враге, последнем, не успевшем смыться от бешеной парочки, самозабвенно и без всякой жалости удар за ударом выбивал из оного дурь и дух заодно. - Не увлекайся, э. Тебе только судимости за убийство не хватало. - С плохо скрываемым сожалением в голосе она пихнула Варчука в плечо, и тот остановился, тяжело дыша. Пожалевший о каждом неверном решении в своей жизни гопник затравленно посмотрел вверх на два силуэта над собой, темных на фоне неба, но с будто бы горящими красными глазами, и визгливо запросил пощады. Рита сухо усмехнулась. - Отпускай это ссыкло, Тох. Варчук слез с жертвы и проводил спотыкающегося и улепетывающего соперника взглядом, торжествующе выдыхая только ему и напарнице видимое пламя через нос. Рита протянула ему руку, и, посмотрев с подозрением, он все же принял ее ладонь и поднялся на ноги. - “Тох”, да? У хипстера наконец появилось имя? - с вызовом в голосе, хоть и с улыбкой, поинтересовался он, и Рита закатила глаза, фыркнув. - Не нарывайся, а то пропадет обратно. - она опустила взгляд на их руки, абсолютно одинаково покрытые грязью и кровью, со сбитыми до черноты костяшками, и разжала пальцы. Антон передразнил ее фырк, поводил взглядом вокруг и поднял с земли свои разбитые очки. Повертел их в руках, и, подумав, водрузил себе на лоб, в качестве трофея, видимо. - Просто стало интересно, чем это я вдруг заслужил такую честь, - все так же ехидно, но с заметной нотой искренности пояснил он. Рита просверлила его взглядом и в своеобразном жесте расположения огрела Антона растопыренной пятерней по спине, чуть не вышибив из того легкие. - Ты дрался со мной вместе. Я могу это уважать.

***

- РИИИИИИИТ!!! РИТ!!! РИТА!!! РИТКА!!! ВОЛЬНОВА!!! Антон оглашал воплями всю Библиотеку уже битый час, обыскав всю общагу, все классы, все балконы и крыши, и даже, упаси господи, читательские зоны, но его боевой товарищ находиться отказывалась наотрез. Провалились даже попытки спровоцировать оную на вопли плана “ЭЙ, МАРГО” или “Я ВЫКИНУ ТВОЮ ЗАНАЧКУ, Я ЗНАЮ, ГДЕ ТЫ ЕЕ НЫКАЕШЬ”. Выдохшийся, но не сдающийся обстоятельствам гордый огнемаг облокотился на дерево во дворе замка, и, абсолютно внезапно и к собственной радости, углядел торчащие из-за соседнего дерева ноги в уже знакомых ему все тех же убитых кедах. Подойдя ближе, он понял причину внезапной глухоты: то, с какой громкостью у Вольновой орала музыка в наушниках, было слышно за несколько метров. Стоя рядом можно было и вовсе различить слова песни, не то чтобы специфический музыкальный вкус напарницы его сильно интересовал. - Рит! - деловито плюхнувшись рядом, Антон выдрал у девушки наушники из ушей, мастерски уклонившись, когда та подскочила от неожиданности и попыталась, не разбираясь, залепить внезапному гостю по уху. Осознав ситуацию и опознав улыбающуюся физиономию в новеньких очках, Рита отобрала свои наушники обратно и не преминула вокально выразить свою горячую любовь к напарнику. - Ты охуел?! - Рит, пошли в кино! Вольнова подвисла на секунду, словно старый компьютер, а потом прищурилась, отодвигаясь от Варчука в сторону. - Ты че, меня кадрить пытаешься, ловелас хренов? - Да упаси Боже, - с самой искренней и дружелюбной интонацией отмахнулся Варчук от собственной репутации. - Да по дружбе просто, че ты. - Ты хотел затащить туда какую-то телку, но тебя продинамили и теперь тебе некуда деть лишний билет? - безжалостно уточнила Рита. Антон с укоризной посмотрел на нее поверх очков и повертел пальцем у виска. - Женщина, тебе вообще знакомо понятие “по дружбе”? - Нет. - отрезала Вольнова без запинки, пытаясь вернуться к прослушиванию музыки, но Антон поймал ее за руку. - По-напарнически тогда? - Мрачный взгляд. - Я за все плачу, разумеется. - Взгляд смягчился, но не особо. - Ты от меня не отвалишь, да? - Да. - Антон утвердительно кивнул, и Рита, скрипнув зубами, со вздохом капитулировала, убирая плеер в карман и поднимаясь на ноги, лениво потягиваясь и нарочито хрустя суставами. - Ну че я, дура, что ли, от халявы бегать. Пошли в это твое кино… <...> - ...вот ЭТО твое кино?! - с надрывом вопросила Рита, выразительно показывая руками перед собой. Антон удивленно посмотрел на нее, искренне не понимая перекошенного выражения лица девушки. - Ну, да? А что тебе не нравится? - Серьезно, блять? Гребанный “Пионер” с пафосными фильмами, которых даже по ящику не рекламируют, и билетами под косарь?! Повисла пауза, после которой Варчук все-таки решил уточнить. - А… А ты чего ожидала? - Тоха, “Соловей” на Пресне наше все, чтоб ты знал! И нет, не из-за названия! - поняв по лицу парня, что тот впервые слышит о небольшом пристанище всея нищих московских студентов, Рита раздраженно вздохнула. - Нет, ну если из привередливых, то я не знаю, какой-нибудь Золотой Вавилон у ВДНХ уже выше крыши, за пятихат-то. Но это… Вольнова хмуро посмотрела на здание кинотеатра. Не то чтобы она стыдилась своего вида или статуса или материального положения, ей было плевать. Но от дорогущего престижного места веяло абсолютно чуждой ей атмосферой, напрягало и щекотало нервы, и она скрестила руки на груди, напряженно хмурясь. Словно на вражескую территорию пришла. Антон почесал в затылке, крайне озадаченный таким поворотом событий. Он и правда совершенно не задумался, куда именно тащит напарницу, и уж тем более не прикинул, что та в подобные места по собственной инициативе не сунула бы и носа. И дело даже не в деньгах или воспитании - Рита просто отличалась поразительным равнодушием ко всяким закидонам насчет качества и комфорта, и в упор не понимала прелестей всяческих дорогих брендов, VIP-мест и прочих “богемных примочек”. Варчук каждый раз испытывал желание выпить валерианки при виде ее вдребезги разбитого телефона, который издавал хрип вместо звонка и реагировал на нажатия кнопок только с пятого раза, или перемотанных изолентой наушников, резиновые нашлепки от которых были потеряны в черт знает каких годах до нашей эры. Рита же, однажды взяв посмотреть его хваленый айфон, повертела оный в руках, равнодушно потыкала в экран, и, пожав плечами, вернула обратно с лаконичным “херня какая-то”. Поэтому стоило бы догадаться, что и на дорогой кинотеатр Вольнова отреагирует в стиле “Это что и это нахрена?” - Мы так и будем тут статуи изображать или все-таки зайдем, раз уж приперлись? - саркастичный голос вырвал его из размышлений и Антон, широко улыбнувшись, кивком головы позвал напарницу за собой и уверенным шагом завсегдатая вошел в двери кинотеатра. Рита, недовольно сопя, последовала за ним, нарочито развязным шагом и с еще более нарочито пофигистичным выражением лица. И, уже внутри, едва сдержала рвущееся с языка ругательство, разом обозревая высоченные потолки, огромадные люстры под потолком, афиши сложных кинофильмов, о которых она в жизни даже краем уха не слышала, и прочее великолепие. Помещение скорее было похоже на театр, классический такой, обычный театр, чем на кино. По-крайней мере, насколько Рита могла судить. Она смутно помнила, как выглядит театр: в детстве, отчим как-то раз вытаскивал ее на спектакль в попытках привить ребенку высокую культуру. Она толком ничего не помнила из того дня. Но, кажется, мелкая Вольнова примерно так же стояла посреди холла, задрав голову и с открытым ртом разглядывая люстру размером со всю ее комнату… - Ну, и кто теперь статуя? - со смехом окликнул ее Антон и Рита, моргнув, вернулась в реальность, опуская взгляд и возвращаясь к скептичному выражению лица и мыслям о том, что она, вообще-то, не подписывалась на все это илитарное искусство. Варчук хмыкнул. - Ладно, понял, переваривай. Я пойду пока еды куплю. Ты будешь? - Рита неопределенно повела в воздухе рукой, и Антон, что-то из этого поняв, кивнул и удалился к буфету. Рита, тяжело выдохнув, привалилась спиной к стене, еще плотнее скрещивая руки на груди и с кислой иронией разглядывая прекрасный, почти поэтический контраст, который являли собой ее старые кеды на до блеска отполированном и отвратительно чистом полу. Откуда-то сбоку послышался шум, кажется, мелькнуло имя Антона, и Рита лениво подняла глаза в направлении звука. Возле Варчука образовалась группа народа, молодежи примерно их же возраста, и все как на подбор один другого холенее. Вольнова не могла определить на взгляд, но по одному их внешнему виду она готова была поспорить на что угодно, что одежда у них была исключительно дизайнерская, а каждый стразик на чехле мобильного телефона стоил, как Ритина почка. Раньше она таких людей видела только в сериалах по телевизору, да на картинках в интернете, настолько далеко друг от друга проходили их жизненные пути. А столкнись бы она с такими - встречей бы глубоко недовольны остались все, и наши и ваши. Однако, через пелену ядовитой враждебности к самому существованию этой золотой молодежи Рита внезапно заметила, что… Антон смотрелся среди них гораздо более уместно, чем на обшарпанных этажах Библиотеки. Искренне улыбаясь, Варчук обменивался с ними рукопожатиями, кого-то даже обнял, кому-то с хитрым прищуром поцеловал руку. Компания явно была знакомая и отвечала ему дружным смехом и тоже улыбками, хотя некоторые из них и казались Рите со стороны приторно-фальшивыми. Антон, казалось, был серьезно рад их встретить, даже несмотря на то, что, судя по некоторым неуверенным жестам и отведенным глазам ему пришлось избегать крайне ненавистного всем книгочеям вопроса “Куда пропал?” Внезапно для себя Рита столкнулась взглядом с девушкой из компании, которая явно уже некоторое время рассматривала ее с ног до головы так же, как сама Вольнова рассматривала их. Хорошенькое личико слегка скривилось в провальной попытке вежливо скрыть отвращение к столь явно чужеродному элементу. Рита вызывающе вскинула подбородок, выпрямляясь и морща нос. Девушка тронула стоящих рядом друзей и совершенно явно кивнула на Вольнову, и, хотя Рита не могла читать по губам, она прекрасно представляла, что о ней говорят. Остальные стали оборачиваться посмотреть на нее, словно она была редкой зверюшкой в зоопарке или диковинкой в цирке уродов, и Рита стиснула зубы, борясь с желанием из своеобразной самозащиты показать им средний палец и рявкнуть “Че пялитесь?!” через весь коридор. Ее взгляд нашел Антона, который тоже стоял и смотрел на нее с явной растерянностью, застигнутый врасплох таким столкновением двух миров, которые теперь вечно должен был совмещать. Блик на стеклах очков закрыл его глаза от Риты, и она, резко оттолкнувшись от стены, встала прямо. Усмехнувшись ему, она слегка наклонила голову, мол, “Освобожу тебя от необходимости выбирать”, убрала руки в карманы, и, развернувшись, пошла к выходу. Ей в любом случае уже становилось тошно от этого места. Антон был там среди своих, так же, как она была на своем месте на нищих улицах окраин. Эти две реальности не пересекались и не должны были. Им просто было нечего делать друг рядом с другом, детям двух кардинально противоположных земель. Так оно всегда было, и так оно и должно было быть. И абсолютно ее не задевало. Она уже успела отойти на приличное расстояние от “Пионера”, когда ее внезапно схватили за руку, заставив ее взвиться, как потревоженную пружину, и отскочить в сторону, вскинув сжатые кулаки. Рита ненавидела, когда к ней внезапно подходили со спины. Однако, перед ней оказался никто иной, как запыхавшийся Антон. - ...Ты че? - от неожиданности Вольнова задала самый гениальный в мире вопрос, опуская руки и с абсолютно искренним удивлением глядя на парня, выпрямляющегося и поправляющего очки. - Знаешь, и в самом деле, ну нафиг эти сложные фильмы. - возвестил тот, как будто ничего не произошло. - Пойдем в какой-нибудь Аймакс, супергероику глянем, или над комедией поржем. Рита плотно сжала губы. - Мне героических жертв от тебя не надо. Серьезно. У тебя там есть знакомая кодла, которые тебе в самый раз ровня. Иди, развлекись с ними, пока еще можешь урвать кусок от старой жизни. Мою рожу ты и так еще много лет в Библиотеке и на вылазках видеть будешь. Я не фарфоровая девочка, я не буду плакать, потому что меня не сводили в кино. Антон со спокойным лицом терпеливо выслушал ее абсолютно серьезную отповедь. Затем кивнул, похлопал ее по плечу: - Я не иду на жертвы. Я иду с подругой в кино. Мы друзья или как? - и пошел вперед, не дожидаясь ответа. Рита, после паузы, пошла за ним, просто чтобы не оставаться стоять идиоткой посреди улицы, но все еще отчаянно пытаясь переварить услышанное. Слово “друзья” каталось на языке, как что-то совершенно незнакомое и чужое, не складывалось, но уже никуда не девалось. Растерянно, и от того негодующе выдохнув, Рита в несколько широких шагов догнала Антона и молча пошла рядом. - Предлагаю завалиться на какой-нибудь тупой ромком и стебаться над ним вслух, пока в нас не начнут швырять попкорном прямо вместе с ведрами. - с улыбкой предложил Антон. Рита, помедлив и взвесив идею, расплылась в ответной улыбке и стукнула его кулаком в плечо. - А ты сечешь.

***

- Вот ты где. - Антон вылез из-за тяжелой дубовой двери, ведущей на балкон, и тут же чуть не свалился обратно на лестницу, закашлявшись и разгоняя дым рукой. - Мать твою, что за хрень дешевую ты опять дымишь?! - Не помню и мне лень смотреть на пачку. Купила самую дешманскую хрень в ближайшей палатке рублей за полтос. - Рита, лежащая навзничь на спине, запрокинула голову, чтобы посмотреть на Антона, и с силой выдохнула дым в его направлении, надеясь достать до лица парня. Варчук еще сильнее замахал руками, аки мельница, чуть ли не плюясь, но все же зашел на балкон и сел рядом, только по ветру. - Ты же, вроде, бросила еще на первом курсе? Рита пожала плечами. - Потому и самые дешевые, чтоб, если что, полпачки выкинуть не западло стало. Варчук отрешенно кивнул, принимая аргумент. Больше всего, помимо отвратительного запаха, его занимали попытки не сверлить подругу обеспокоенным взглядом. - Ну и че ты пялишься на меня, как девочка на побитого щена? - попытки, очевидно, были крайне провальными. - Тебе паровозить не рано? Ты только с больничной койки, в конце концов. Рита закатила глаза, катая сигарету между пальцами и игнорируя пластыри на своих ладонях, пришедшие на смену бинтам на не до конца еще заживших ожогах. - Тебе умничать не рано? Ты сам оттуда же. - она метко ткнула Антона в бок и тот сморщился от боли. Целительная магия, конечно, хорошая вещь, но рваные раны не заживают бесследно и по щелчку пальцев. - Я не валялся в коме почти сутки! - возмущенно отбил он аргумент, потирая место тычка. Рита хрипло засмеялась, выдыхая очередную порцию едкого дыма. - Ты и с огненным дедом дважды не махался. - А я виноват, что ты все веселье себе захапала? - притворно обиделся Антон и удовлетворенно кивнул сам себе, когда на лице напарницы расплылась самодовольная улыбка. Это было так им свойственно - шутить про смертельно опасные вещи, как о само собой разумеющихся повседневных делах. Впрочем, веселое выражение с Ритиного лица спало так же быстро, как появилось. - Выбесило все, вот и дымлю. - она резко села, подтягивая к себе ноги и глядя куда-то перед собой с горькой смесью усталости и злости в глазах. Антон незаметно вздохнул, конечно же, прекрасно догадываясь, почему напарница так резко испарилась на вершину одной из башен. - Сначала с книгой вся эта херотень, потом внутри книги, и мудаки эти из Круга гоняют нас, как собачек, наградой трясут и дрессируют, на больничную койку загремела, потом суд этот пафосных дохера, власть показать, какие они крутые все, потом Алиновский со своими признаниями по второму кругу, охуеть сказочки. Она с силой вдохнула, в одну затяжку скуривая остатки сигареты до упора, обжигаясь и отчаянно, до слез закашливаясь противным и некачественным табаком. Жжение в продранном горле, укол боли в опаленных пальцах, давление в легких и с трудом восстанавливающийся прерванный поток воздуха - черт знает, почему, но, сгибаясь пополам, тяжело дыша, и остаточно откашливаясь, с ноющей болью в измотанном недавним боем теле, она чувствовала себя отвратительно живой. Она существовала ярче и явнее всего в такие моменты, так же, как когда по лицу текла кровь после хорошей драки, так же, как когда ныли сбитые вдребезги кулаки. Антон понимающе похлопал ее по спине, отчасти беспокоясь, чтобы подруга не перестаралась и не задохнулась, все таки, в своем молчаливом посыле мира на известные три буквы, но прекрасно понимая само чувство. Ему самому было больше свойственно убеждать мир и самого себя в своей жизни и существовании путем оставления следа везде и во всем, в формате фотографий, записей, отношений с людьми. Но он бы соврал, если бы сказал, что не чувствовал тех же нот в азарте драки, в тех моментах, когда хотелось поджечь что-то - или кого-то - просто ради самого действия, просто ради того ощущения, когда огонь разрушает что-то, ну или ради забавной реакции тех, кто горит. Ради ощущения того, что он живет и может. Огонь живет, только когда горит сам или сжигает все вокруг. - Вот выбрала травиться этой дешевой гадостью ты, а надышался и провонял теперь еще и я. - шутливо пожаловался он. Рита покосилась на него и ухмыльнулась. - А тебя никто не приглашал дышать моим дымом. - Одна сигарета на двоих, ха. Это прямо-таки романтично. - Хочешь, я романтично тебя отсюда скину? Даже несмотря на то, что в Ритином голосе не звучало настоящей угрозы - она уже привыкла к этим шуткам на грани броманса и способности напарника зафлиртовать даже с пеньком, если ему того захочется - Антон примиряюще поднял руки. И каким-то образом, в этой картине ни один из них не был лишним.