Ложь Рогозиной

Стук каблуков о бетонный пол эхом разносился по холодному подземному гаражу. Машина полковника стояла в самом дальнем углу, потому что в середине дня все места были заняты, а она с утра отчитывалась у генерала за проделанную работу. Дунул пробирающий до костей сквозняк, и женщина подняла воротник пальто, надела кожаные перчатки и подумала, что нужно бы купить головной убор – зима обещала быть холодной. Рогозина задержалась допоздна на работе. Обычно это случалось из-за накопившейся работы, но сегодня была совсем другая причина. - Галина Николаевна! – послышался голос и быстрые шаги за спиной. Она вздрогнула и остановилась, боясь обернуться. Это был его голос. Голос Круглова, от которого Рогозина «бегала» не один год. Круглов, который с каждым днём был всё настойчивее и настойчивее. Он отчаянно пытался её вернуть, уверяя, что их разрыв был самой большой ошибкой, которую они могли допустить. Но Галина была непреклонна, ведь не привыкла менять своих решений. - Ты снова задержалась. Да, задержалась. Задержалась не из-за нового «запутанного» дела, а потому что боялась, что её зам будет поджидать возле дома или дождётся, пока в офисе останутся только они вдвоём. Её опасения были не напрасны, хотя она с облегчением вздохнула, не обнаружив Круглова в его кабинете. - Коля, - Галина развернулась и отскочила в сторону, испугавшись, как из-под земли выросшего, Круглова. – Господи! Ты меня напугал! - Неужели я стал такой страшный? – ухмыльнулся майор. – Понимаю, годы никого не щадят. - Что тебе нужно? – Рогозина сделала несколько шагов назад, увеличивая расстояние между ними. Она всегда старалась держаться от него подальше, но вчера… - Хочу, чтобы ты рассказала, почему ушла ночью? – два больших шага, и он оказался возле неё, заключая в объятия. - Коль, - Галина даже не предприняла попыток предотвратить объятия, зная, что всё бесполезно – Круглов её не выпустит, как сделал это в предыдущую ночь. - Да? – меняя положение рук, погладил по спине. Правая рука аккуратно сжала шею через ткань пальто, другая – осталась лежать на талии. - Не надо, прошу тебя, - умоляюще посмотрела на него. - Ну же, - ласкового произнёс мужчина, - обними меня. Почему ты такая не решительная? Ведь вчера сразу же ответила на мои объятия. - Довольно! То, что вчера было… - Было ошибкой. Я знаю, что именно это хочешь скажешь, хотя, не считаешь это ошибкой. Ещё добавишь, что не любишь меня… - Не люблю, - прервала его речь своей ложью. - Да? – майор сделал удивлённое лицо и наклонился к её губам. – А не ты ли ночью шептала, что любишь меня, и кончала с моим именем на губах? Чувствуя, как лицо "наливается краской", полковник мысленно поблагодарила электриков, которые до сих пор не поменяли перегоревшие лампы. - Прекрати, Круглов! – строго, как обычно, говорит с подчинёнными, сказала Рогозина. - Почему же мне нужно прекратить? Ночью ты просила другого. - Это было ночью, а… - А сейчас тоже ночь. Заметь, на часах уже первый час. Попытался поцеловать, но она отвернулась, чтобы вновь не попасть в его ловушку. Знала, что не устоит перед настойчивым майором. Его забавляла её неопределенность, которую видел в глазах, когда Галя оказывалась с ним наедине. Видел, как изо всех сил пыталась делать вид, что он ей безразличен, что их ничего не связывает, кроме работы. Чувствовал, как она вздрагивала от, казалось бы, случайного прикосновения, и видел, с каким трудом пыталась держать на лице маску равнодушия, когда он пожимал руку при встрече. - Не смей! Что ты хочешь? Сколько мне ещё раз повторять, что у нас ничего не может быть?! Мы уже однажды попытались что-то построить. Забыл, чем всё это закончилось? - Значит, плохо пытались. Я же вижу, что ты хочешь всё вернуть. Почему это отрицаешь? - Потому что ничего у нас не выйдет! - Вбила себе это в голову и твердишь постоянно. Всё случилось быстро. Круглов переместил её к колонне и прижал всем телом. Он оказался прав в том, что Рогозина не успеет совладать с собой и ответит на поцелуй, схватившись за воротник его пальто. В одно мгновение ему показалось, что она вкладывает в этот поцелуй всю любовь, давая понять, что это последний раз. Но он-то знал, что это ни первый и уж точно не последний раз. - Коль, - дрожащим голосом сказала Рогозина, когда он прервал поцелуй. - Я слушаю тебя, товарищ полковник. - Отпусти меня. - Отпущу, только тогда, когда ответишь на мой вопрос. Она тяжело вздохнула, намекая, что не намеренна отвечать. Да и что было отвечать? То, что она испугалась, что утром не сможет уйти, вновь потеряв голову от майора? Или то, что, оставшись, она снова «войдёт в одну и ту же реку дважды»? Или боится признаться, что хочет всё вернуть, но думает, что ничего не выйдет и будет так же больно, как и в тот раз? Этого она уж точно не скажет. Признать, что майор во всём прав? Нет, гордость не позволит этого сделать. - Не хочешь отвечать? – Круглов заботливо поправил воротник её пальто и убрал за ушко выпавшую из прически прядь волос. – Я тебя насквозь вижу, Рогозина. Всё вижу и всё знаю. Ты любишь меня так же, как и я тебя. И хочешь всё вернуть, но пока что не решаешься… - Ты во многом ошибаешься! Я не намерена ничего возвращать! – снова солгала. Поддавшись напору её руки, он сделал шаг назад и она, быстро стуча каблуками, пошла к машине. - Галя! – майор крикнул ей в след. – Не лги хотя бы себе!