Ложь закрытых глаз

      «А этот балбес зря время не терял, — на следующий день думал Саске, лежа на спине с открытыми глазами. — За эти три года он стал сильнее, намного сильнее. Практически, как Итачи. Хотя… с братом ему всё равно не сравниться. Как и мне…»       Вчерашний бой с Наруто продолжался до самой ночи, и Саске, измотанный двумя схватками подряд, в итоге просто рухнул без сил. Нет, он не проиграл, технически он одолел своего соперника, но фактически ему просто не хватило сил нанести последний удар, и Узумаки, тоже не чувствуя ни рук ни ног, предложил ничью. Саске был вынужден согласиться с этим, ибо не мог шевелиться, и до самой ночи они просто лежали на поляне, глядя в небо и вспоминая прошлое. Говорить было тяжело, но Наруто всё же рассказал о том, что они с Сакурой смогли-таки попасть в Анбу и теперь выполняют самые сложные миссии. Эти три года для парня не прошли даром. Наруто тоже отсутствовал в деревне, путешествуя по миру со своим учителем, благодаря которому смог достичь таких высот и догнать друга. Он вернулся в Коноху на полгода раньше Саске и изменил свою жизнь. Для Наруто — Анбу лишь ступенька, на которой он задержится, чтобы подняться выше. Этот юноша до сих пор не расстался со своей мечтой стать Хокаге, и эта мечта постепенно стала его целью. Слушая его фантазии о будущем, Саске несколько завидовал напарнику: в отличие от него, у Учихи не было мечты, желания или цели. Он просто двигался по пути, который запланировала для него жизнь.       Однако больше его удивило то, что Узумаки в свободное время подрабатывает всё в той же кондитерской, куда попал по милости его брата. Итачи, как владелец, теперь мог нанимать персонал — и поваров и продавцов. Сам он продолжал стоять за прилавком, но большей частью занимался бумажной работой, договорами, поставками и счетами. Конечно, не без помощи своего лучшего друга, который тоже прикипел к этому месту. Ещё Наруто признался, что он бы хотел подрабатывать в раменной, нежели в кондитерской, но у него был небольшой корыстный план — втереться в доверие хозяина и напроситься на совместные тренировки и с ним, и с Шисуи. Узумаки, благодаря своей пытливой натуре, стремился познать как можно больше. На протяжении жизни у него было много учителей, и у каждого он перенял знания и техники, будь то отец, Ирука, Какаши или Джирайя. Теперь же, когда последний обучил юношу всему тому, что знал сам, Наруто, чувствуя, что хочет больше, принялся искать новые пути к достижению своей цели. И самые сильные Учихи, включая Саске, могли бы здорово помочь ему в этом. К тому же, несмотря на свою любовь к рамену, пирожные он тоже обожал. Хотя до Итачи ему было далеко.       Несколько дней Саске свыкался со своим вторым возвращением в Коноху и ролью, которую он для себя избрал. На этот раз было немного легче встречать каждый новый день: с мамой они были в хороших отношениях, нежели тогда, да и чувство родных стен не угнетало, а наоборот придавало сил. С братом он виделся не так часто — весь день тот пропадал в кондитерской, а возвращаясь, сразу удалялся к себе. Они сталкивались лишь по утрам за хозяйственными работами и за завтраком. Саске работал в огороде, держась от Итачи на расстоянии и одновременно наблюдая за тем, как тот ухаживает за животными. Стараясь отключить все свои эмоции, юный шиноби анализировал все его поступки и просто смотрел со стороны.       Образ брата никогда не исчезал из его сознания, даже во время самых сложных и опасных миссий. А чего уж говорить о минутах отдыха и спокойствия, каждая из которых была наполнена воспоминаниями. И вот сейчас он снова может видеть Итачи. Видеть его живого, а не строить образ у себя в голове. Впрочем, реальный старший брат мало чем отличается от его иллюзий. Всё такой же предельно спокойный, отстраненный, взвешивает каждый шаг. Кажется, что он безучастен к окружающим, но на самом деле старший Учиха очень внимателен и заботлив. Просто делает это незаметно и не выставляет свои чувства напоказ. На его лице уже нет такой ощутимой и заметной каменной маски непробиваемого хладнокровия, но всё же он не даёт просачиваться эмоциям сквозь свои черты.       Они мало говорят, лишь короткие дежурные фразы, чтобы не ощущать неловкой тишины. Хорошо, что есть работа и можно уйти на другой конец огорода, но глаза как намагниченные всё время ищут его. Когда они сталкиваются друг с другом в доме или в хлеву, Саске ощущает напряжение. Когда брат отсутствует — чувствует непонятную досаду. А когда же смотрит вот так издалека — наоборот успокаивается. Странное чувство. Напоминает лёгкую степень зависимости, от которой он так старательно избавлялся все эти три года.       Итачи порой отрывался от своих дел и замирал на несколько секунд. Он не шевелился и не оборачивался, но Саске нутром чуял, что брат ощущал на себе его взгляд. Младший Учиха тут же опускал голову, практически зарывался носом в землю и продолжал копошиться в зелени и грядках. Всё-таки, надо с этим заканчивать. Он вернулся в Коноху не для этого, и цели у него совсем иные.       — Что это? — как-то утром через несколько дней после приезда, спустившись вниз, Саске увидел в гостиной традиционную мужскую одежду для торжественных церемоний.       — Ох, это твой костюм для омиая, — доглаживая светло-серые хакама, ответила мама. — Ты ведь сам хотел начать как можно скорее, разве не помнишь? Не волнуйся, сваха уже всё устроила и договорилась на сегодня.       — Быстро эти накодо работают, — усмехнулся Саске и взял со стола бумажный пакет, в котором находились документы о его потенциальной невесте. Да, он заявлял о своей предполагаемой женитьбе, но не думал, что это произойдёт настолько быстро. Юноша мельком взглянул на фотографию девушки в ярком красивом кимоно и высокой прической, украшенной заколкой в форме цветка, а информацию о её родителях, образовании и хобби даже читать не стал. Главное, что она была Учихой — всё остальное отодвигалось на второй план.       — Я даже купила себе новое кимоно для такого случая, — порадовалась Микото, стоя перед зеркалом и прикладывая к себе темно-лиловую шелковистую ткань с вышитыми желтыми цветами. — Как давно я их не носила… — вздохнула она и потрогала свои волосы, думая, в какую прическу их уложить. — Ладно, нужно поторопиться, иначе опоздаем. Накодо назначила встречу на одиннадцать, — добавила она и ушла приводить себя в порядок наверх, а Саске остался здесь. Он нехотя снял с себя привычный костюм клана и облачился в парадную одежду. Сначала — нижняя тонкая светлая юката, поверх неё — голубое кимоно с фамильными гербами клана Учиха. Светло-серые хакама — длинные широкие штаны в складку, на ноги — белые таби и дзори. И, наконец, поверх всего темно-синее хаори также с бело-алым символом клана на спине и плечах и светлый пояс хаори-химо, завязанный декоративным узлом.       Полностью одевшись, Саске посмотрел в зеркало, ощущая себя не в своей тарелке. Таких костюмов он ещё не носил, и всё это выглядело весьма странным и, к тому же, смущало его. В голову сразу пришла мысль, что увидь его сейчас усуратонкачи, наверняка бы лопнул от смеха, назвав Учиху важной шишкой. А Итачи, наоборот, улыбнулся бы и сказал, что ему очень идёт. Если бы, конечно, видел.       Где-то через час в гостиную спустилась Микото, и Саске едва узнал собственную мать. Невероятно красивое кимоно, расшитый оби, уложенные тёмные волосы, макияж и украшения… Она была похожа на актрису или даже на гейшу, причем помолодела как минимум лет на двадцать.       — Женщины, похоже, умеют творить чудеса, — пробормотал Саске, подавая ей руку и помогая спуститься.       — Хаха, просто ты привык видеть меня постоянно в фартуке и без макияжа, — улыбнулась она. Бледная от белил кожа, алая помада и подведенные глаза делали её лицо поразительно привлекательным и красивым, а изысканное шелковое кимоно подчеркивало стройную фигуру.       — Вдруг они перепутают того, кого нужно сосватать? — ухмыльнулся младший сын, беря с собой катану. Во-первых, она очень подходила этому наряду, а во-вторых, он с ней старался не расставаться.       — Тогда сыграем две свадьбы, — улыбнулась она. — А может и три, если твой старший брат наконец-то решится.       Омиай проходил в традиционном ресторане, где собрались три стороны: родители жениха, невесты, сами молодые люди и сваха — накодо. Первым делом она всех представила и посадила потенциальных жениха и невесту друг напротив друга, после чего завела беседу. Разливая саке гостям, Саске заметил, что родители девушки очень волнуются и изо всех сил стараются преподнести себя и дочь в лучшем свете. Слух о том, что наследник клана собирается жениться, взбудоражил буквально все семьи Учих, где были юные незамужние девушки. Естественно, каждая из них возжелала войти в главную семью, упрочить положение клана и родить следующих наследников.       Невеста молчаливо сидела, потупив взгляд и изредка робко улыбаясь. Она была красивой, хотя кто в её возрасте не будет красивой? Сама молодость уже красит человека, а уж дорогое кимоно на стройной фигуре, макияж и украшения тем более. Большие глаза, припухлые губы, тонкая длинная шея. Хрупкая невысокая фигурка и изящные пальцы, сжимающие палочки. Саске едва слышал о чем вещает сваха: кажется, она во всю хвалила невесту. Рассказывала, насколько та красива, умна и скромна, что она настоящая рукодельница и восхитительная хозяйка. К тому же, абсолютно здорова и сможет родить замечательных детей. Микото задавала вопросы и в свою очередь говорила о Саске, хотя мало и редко — тот факт, что Саске является будущим главой клана уже делал его самым завидным женихом.       Молодой Учиха тоже молчал, лишь изредка отвечал на вопросы родителей невесты или свахи. Он не ощущал вкуса саке, да и пища ему казалось безвкусной, ибо меркла в сравнении с готовкой мамы или Итачи. Последнего в особенности. Похоже, невеста была напугана черными глазами Саске и его пристальным вниманием — как только их взгляды пересекались, она краснела и опускала глаза, а её рука начинала дрожать. Сначала молодой наследник видел её, а затем перестал замечать, не понимая, что он тут вообще делает. Вся эта встреча была похожа на какой-то длинный нудный сон, который никак не заканчивался. Пытаясь задать тон, сваха шутила, родители смеялись, даже невеста улыбалась, а лицо Саске оставалось каменным на протяжении всего обеда. Когда же, наконец, смотрины закончились, он вздохнул с облегчением и допил саке из своей чашки.       — Ну как тебе? — осторожно спросила Микото, когда они под вечер вернулись домой. — Мне эта девушка показалась хорошей, правда, очень робкой.       Саске, сняв с себя хаори, неопределенно пожал плечами, даже не зная, что сказать на этот счет.       — Ничего, — подбодрила его мама, поняв растерянность сына. — В таком деле, как брак, не нужно принимать поспешных решений. Это всего лишь твой первый омиай, понимаю, что для тебя всё было необычно. Мы встретимся с ещё одной и ещё, даже с десятью, если потребуется, — улыбнулась она.       — Отец говорил не только про Учих, — пробормотал Саске. — Сказал присмотреться к клану Хьюга.       — Из-за Бьякугана? — догадалась Микото. — Что ж, с этим будет несколько сложнее, но я думаю, глава клана Хьюга будет не против породниться с нами. К тому же, у главной семьи как раз две дочери. Одна, по-моему, даже твоя ровесница. Хината, кажется?       — Это было бы интересно, — усмехнулся Саске, — но не думаю, что она согласится по собственному желанию. Только если ради клана, так же, как и я.       — Эта роль и эти проблемы должны были достаться твоему старшему брату, — несколько виновато произнесла Микото. — Но после случившегося Фугаку наотрез отказался принимать Итачи как наследника. Поэтому переложил это бремя на тебя, давит и торопит, опасаясь, что ты можешь совершить глупость, подобную брату. Одного сына он уже потерял, поэтому ужасно боится потерять и второго.       — Потерял? — голос Саске повысился, а в глазах появился отблеск усмиренной ярости. — Что ты такое говоришь, мама? — слова звучали холодно и жёстко, отчего Микото не на шутку испугалась. — Вы с отцом порой ведете себя так, будто Итачи умер. Но он жив! — тон голоса младшего Учихи повысился, а грозный тембр ударял, словно пощёчины. — Мой брат жив! Он существует, страдает, радуется, плачет и смеётся, любит и ненавидит. Он чувствует! — выпалил молодой шиноби ошарашенной матери и тяжело задышал, выпустив пар. — Он такой же, как и мы, нет, намного сильнее, мудрее и терпеливее, чем мы. Намного добрее…       — Прости, я лишь пыталась передать мысли Фугаку, — пролепетала Микото, а в её глазах заблестели слёзы, — прости меня! — ещё раз воскликнула она и, прижав ладонь ко рту, убежала наверх.       — Чёрт, — негромко выругался Саске и ударил кулаком по стене, коря себя за то, что снова позволил эмоциям прорваться наружу и расстроил маму. Безусловно, она не была в этом виновата. Ведь кто, как не она больше всех любила своего старшего сына, оставшись с ним и с его трагедией один на один. Для Микото скорее был потерян Саске, нежели Итачи, но одно неверно брошенное слово заставило её поплатиться за свою неосмотрительность. Да и Саске тоже.       У младшего Учихи остались не очень приятные ощущения после первого омиая, а этот разговор с матерью на повышенных тонах всё усугубил лишь сильнее. Вечером, захватив с собой Мадару, он вышел прогуляться, чтобы осмыслить произошедшее. Такое чувство, что он покупает какую-то ненужную вещь и даже не знает, куда это поставить, несмотря на то, что в его комнате уже всё есть. Будто идет по канату, натянутому над пропастью, а тот становится всё тоньше и тоньше. Успеет он добраться до той стороны, или лучше повернуть назад?       «Может быть мама права, — в итоге пришёл к выводу Саске. — Если я посмотрю десять девушек, а может и двадцать, то смогу выбрать хотя бы одну. И если не Учиха, то Хьюга. Интересно, как будет чувствовать себя эта девчонка, когда ей предложат омиай со мной, а не с тем балбесом, который ей нравится? Наверняка будет плакать всю ночь, но наперекор отцу и клану не пойдёт. Такова наша судьба — рождённых в сильных кланах, пребывать под их гнётом».       — Саске? — раздался перед ним знакомый голос, а Мадара, глухо тявкнув, завилял хвостом. Наследник клана, глядя в землю, поднял глаза и увидел перед собой молодого высокого Учиху с вьющимися короткими волосами и выразительными, пронзительными глазами, которые могли принадлежать лишь их роду.       — Шисуи, — мгновенно узнав друга брата, проронил он и нахмурился. С этим парнем тоже связаны не очень приятные воспоминания, хотя в итоге они вроде как и помирились.       — Да, Итачи говорил, что ты снова вернулся, но видеть тебя вживую всё же удивительно, — рассмеялся кондитер. — Не скажу, что сильно изменился внешне, да и внутренне тоже, но в тебе появился… какой-то стержень, которого не было раньше. Теперь ты можешь на него опираться и тебя не мотает из стороны в сторону. По крайней мере, пока.       — Это видит твой Шаринган? — вздохнул Саске.       — Нет, просто моя интуиция, — улыбнулся тот. — Не хочешь поесть якинику? — указывая на закусочную метрах в двадцати от них, предложил Шисуи. — Если честно, я, в отличие от твоего брата, прожить на одних пирожных не могу и частенько скучаю по мясу.       — Ладно, — Саске нехотя кивнул головой, чувствуя, что после того обеда во время омиая в желудке ничего не осталось. Привязав Мадару на улице, они зашли в закусочную и заказали себе две больших порции сырой свинины, кусочки которой затем сами поджаривали на специальном гриле, встроенном в стол. Плюс к этому взяли овощей и саке.       — Обожаю это, — довольно пробормотал Шисуи, обмакнув сразу несколько готовых кусочков в соус и запихнув себе в рот вместе с зеленью.       — Тогда почему не уйдёшь из кондитерской и не откроешь свою закусочную? — спросил его Саске, тоже наслаждаясь вкусом жареного мяса. — Ты ведь повар и, могу поспорить, что неплохой.       — Мне нравится работать в кондитерской, — возразил Шисуи. — После вида кучи пирожных мясо только кажется вкуснее, — весело добавил он и подмигнул наследнику. Саске, скривившись, обмакнул ломтик в соус и угрюмо взглянул на собеседника.       — Мне можешь не улыбаться. Наверняка ты знаешь, что произошло между мной и Итачи, — сказал он и положил кусочек в рот.       — А разве что-то было? — удивился Шисуи, добавляя себе больше овощей и наливая им обоим саке. Саске поднеся чашку к губам, осушил её. Сегодня он пил во второй раз, но только сейчас почувствовал этот обжигающий вкус. А аромат мяса в соусе после него стал ещё насыщеннее.       — Ты прав, не было ничего, — подтвердил наследник клана, переворачивая кусочки на гриле. — И я вернулся не для того, чтобы усложнять жизнь ему и себе.       — Я слышал, ты собрался жениться, — тоже выпив саке, продолжил Шисуи. — Не слишком рано? Тебе ведь только двадцать, кажется.       — Пока лишь определиться с невестой, — мрачно ответил ему молодой наследник. — Отец боится, что я выкину какую-нибудь глупость, как Итачи, поэтому хочет скорее связать меня кланом и семьёй.       — И это обязательно должна быть Учиха, — озвучил факт кондитер.       — Ты и сам всё знаешь, — Саске налил себе и ему. — Похоже, тут ничего не случилось во время моего отсутствия, — отметил он за чашкой саке.       — Если ты имеешь в виду своего брата, то с ним всё в порядке, — сразу поняв, что интересует этого юношу, произнёс Шисуи. — Теперь у него есть собственная кондитерская, работа, которая к тому же является любимым делом. Он до сих пор самый сильный шиноби клана, даже я начал ему несколько уступать, — ухмыльнулся парень. — Он рвётся вперед, как никогда и не останавливается ни перед чем. Будто идёт к какой-то цели, хотя мне всегда думалось, что все цели он уже достиг. И ещё у него появилась девушка, — выпивая саке, Шисуи одним глазом смотрел на Саске, который неподвижно сидел напротив него. Слишком неподвижно, будто опасался, что рука или нога дрогнут в неподходящий момент.       — Да, я видел её, — наконец ответил Саске, — Изуми, кажется.       — Ага. В детстве они с Итачи дружили. Она хорошая пара для него, — снова уплетая мясо, закивал головой Шисуи. — Её не смущает то, что он слеп.       — Говоришь так спокойно, будто тебе нет до этого дела, — вздохнул младший Учиха, перекладывая готовое мясо в тарелку. — Разве ты не любил его? Каково теперь видеть его с ней?       Шисуи, прожевав и проглотив мясо, допил остатки саке и заказал ещё. Когда принесли новый кувшин, он снова разлил по чашкам и взял в руки свою.       — Да, любил, — не стал скрывать парень. — И сейчас люблю, но не в том смысле, который подразумеваешь ты. Когда-то я признался в своих чувствах, но тогда он ясно дал мне понять, что может думать только о тебе. Так что я не стал рассчитывать на многое и просто остался хорошим другом и не менее хорошим кондитером.       — А теперь он думает о ней, — мрачно добавил Саске, осушая чашку.       — Хаха, — внезапно повеселел Шисуи. То ли от свежей выпивки, то ли от сочного мяса. — Никто не знает, о чем думает Итачи, кроме самого Итачи, — замысловато произнёс он, — но, надо сказать, что после твоего ухода он стал думать ещё больше и погрузился в себя, хотя и раньше-то не особо делился своими мыслями, а теперь я его вообще не понимаю. То есть, понимаю, конечно, все его действия — покупку кондитерской, встречи с Изуми и прочее, но вот что творится у него в голове — не знаю. Делает он это по собственному желанию или потому что это является лучшим вариантом его жизни. Раньше мне было проще понять его, а теперь приходится лишь догадываться, — заключил повар.       — И что? Между ними всё серьёзно? — угрюмо спросил Саске. — Они собираются пожениться?       — Не знаю, — пожал плечами его собеседник, — со стороны выглядят, как идеальная пара. Итачи, кажется, даже счастлив с ней, а Изуми и подавно, но… — он задумался, а младший Учиха напрягся. — Они встречаются около года, но не думаю, что между ними было что-то большее, чем несколько поцелуев. Твой брат любит всё обдумать и взвесить, а не идти на поводу у своих чувств. Полагаю, это ты знаешь лучше меня, — ухмыльнулся Шисуи допивая вторую порцию саке. Саске, опустив голову, что-то пробубнил себе под нос, соглашаясь с собеседником.       Когда они расплатились и вышли из закусочной, перед расставанием Шисуи напоследок произнёс ещё одну фразу, которая заставила всё внутри Саске содрогнуться.       — Итачи всегда хорошо умел лгать, даже самому себе. Так что, думаю, ты единственный, кто теперь способен найти его настоящего и его истинные чувства.