Underfell. Вспышки гнева

— Я хочу покинуть руины. Она ждала её, сидя на коленях перед россыпью золотых цветов и устремив взгляд ввысь — туда, где можно увидеть кусочек синего неба. Она выбирала для неё лучшие книги, готовила для неё самые вкусные блюда, пела самые красивые колыбельные и всегда была готова приласкать девочку, как родную. Она стремилась уберечь её от Азгора, чтобы та никогда не столкнулась с его жестокостью и не пострадала от безжалостности того мира, который находился по ту сторону пурпурной двери. Она заботилась о ней, как никто другой. И когда спустя несколько недель её дитя ненароком сказало, что хочет покинуть Руины — в груди Ториэль что-то перемкнуло. Фриск затихла, еще не совсем понимая, когда именно сказала что-то не то. Флауи обеспокоенно смотрел на хранительницу. Он прекрасно знал, как она меняется при приступах агрессии. И он знал, что они из себя представляют. ***       Маленькая, невинная девочка с широко распахнутыми глазами, прижимая к груди горшок с цветком, начала отступать назад, пока не прижалась спиной к стене. Флауи визгливо кричал ей что-то о её глупости и безрассудстве, пока она, окутанная страхом, не могла свести глаз с надвигающейся на неё Ториэль.       Она приближалась, рассказывая дрожащим от нахлынувших эмоций о том, что сделает с ней Азгор, если она уйдет. Ториэль смотрела словно сквозь Фриск, когда хватала её за бледные запястья и тянула на себя, будто так она лучше поймет смысл её слов. В какой-то момент её голос начал ломаться, и она уже с горечью выкрикивала, что он убьёт ее самым садистским способом, а потом его будут считать за это освободителем, спасителем народа.       "Я лишь хочу защитить тебя!" — говорила она и выкрикивала, что только здесь она будет в безопасности. Ториэль хватала её за ворот и трясла, срываясь в крик и говорила, что просто хочет уберечь её. Хватала её за волосы, крича, что Азгор убьёт её, если она покинет это место.        Маленькая девочка не имела никакой возможности сопротивляться её силе или просто защититься. Фриск кричала, когда Ториэль оттаскивала её за волосы и падала на пол от её тяжёлой руки, но всё еще сжимала горшок Флауи в руках, который визгливо звал её по имени, говоря, что нужно спасаться, бежать, бежать отсюда.       В глазах ребенка были горечь, непонимание и застывшие слёзы; королева исступлённо тягала её за волосы, пытаясь донести, что она любит её, как никто другой, и что та просто не может ценить это. Её зрение потемнело; дитя не понимало, не понимало, просто не хотело понять опасности, которая ожидает его за той дверью. Не знает, что может Азгор сделать с ней, и как он будет убивать её, наслаждаться её болезненным криком и ломать кости, пронзать алым трезубцем, когтистыми лапами разрывать тело, забрызгивая всё тёплой багровой кровью. И как он сделает это еще, и ещё раз, получая от этого наслаждение, и это никогда не кончится, если девочка уйдет отсюда.       В какой-то момент горшок со звоном разбился об пол, выскользнув из ослабевших рук девочки. Та уже почти не сопротивлялась под ударами и тряской Ториэль. Хранительница тащила её за волосы, осыпая горячими пощёчинами, пока девочка с мутным взглядом хватала воздух, уже не находя сил даже на крик. Она уже не слышала зов Флауи, который испуганно кричал ей что-то и пытался помочь, закрывая лианами от ударов. Ториэль отбросила цветок куда-то в сторону, как помеху, не прекращая истерично кричать на девочку, говоря, что только здесь она будет в безопасности, и что за дверью её ждет смерть, смерть, смерть. Она не осознавала, в какой именно момент начала бить её о стену, не видя больше ничего перед собой.       В какой-то момент она почувствовала, что детское тело под её рукой обмякло, и что дитя совсем не движется. Тогда же она осознала, что в последнюю минуту она просто била ее головой об стену, схватив за волосы, срываясь в крик и не сдерживая своей силы. Что дитя не сопротивлялось, неподвижно повиснув на своих же волосах, которые сжимала Ториэль, а на стене багровел кровавый след. Все силы словно покинули её в этот момент.       Ториэль упала на колени, чувствуя, что не может нормально дышать. По лбу из-под волос ребёнка стекала тонкая струйка крови, которая капала с подбородка на пол. Она не дышала, не шевелилась и не отзывалась на своё имя, которое снова и снова шептала Ториэль, словно от этого что-то изменится. "Она не ответит", — шептал королеве рассудок, — "Она мертва. Ты убила её собственными руками." Холодящий душу крик пронзил Руины.