No End, No Beginning...

Максимилиан с некоторой отстраненностью смотрел на три тела, лежавшие у его ног. Чужая кровь теплыми струйками стекала по рукам и падала на холодную землю. Тело внезапно ослабло, и он покачнулся, но удержался на ногах. Развернувшись, парень спокойно захромал по направлению к крепости. Словно ничего не было, и голова совсем не болит, и содранные костяшки пальцев не ноют. Ноктар собирался пойти в лазарет или на худой конец в свою комнату, а получилось, что он оказался перед знакомой дверью. Потоптавшись немного, Макс собрался уходить, когда дверь бесшумно открылась. В полумраке он видел лишь светящиеся алым глаза хозяина комнаты на мансарде. Усмехнувшись, оборотень облокотился локтем о стену, так как его заметно пошатывало. — Привет… А я… — не успел парень договорить, как сознание резко покинуло его и он начал заваливаться вперед. Подхватив потерявшего сознание оборотня, Кристиан покачал головой и велел Перси принести бинты, пластыри и обеззараживающую настойку, а сам перенес тело в спальню и положил на постель. Оценив представшую глазам картину, он склонился над бесчувственным Максимилианом, стаскивая с него кожаную куртку и в пару движений разрывая на нем кофту. Грязные окровавленные куски ткани полетели в угол комнаты, а сам Ван Хельсинг придирчиво осмотрел тело Ноктора в многочисленных кровоподтеках, ссадинах и синяках. Перси бесшумно вошел в комнату, отдавая все необходимое. Коротким жестом Крис отослал его и присел на кровать. Но, вместо того, чтобы приступить к обеззараживанию ран, наклонился, проводя языком по одной из наиболее безобразной, чувствуя, как будучи без сознания, дернулся Макс. То, что он так долго пребывал без сознания, не то, чтобы встревожило вампира, но заставило нахмуриться. Узнать бы еще кто сотворил такое с оборотнем. Вздохнув, Кристиан смочил бинт и аккуратно прикоснулся к лицу тиглиса, стирая засохшую кровь. Лицо тоже было все в синяках. Над скулой наливался лиловым синяк, на щеке с темными полосочками красовался глубокий порез, а губы были разбиты и украшены запекшейся кровью. Наклонившись, вампир прикоснулся губами прямо к наиболее пострадавшему месту губ, тут же чувствуя запах и вкус метала. Максимилиан дернулся от боли и открыл затуманенные глаза. Легкий испуг отразился в желтых глазах, когда парень обнаружил себя в постели у мужчины. Он не боялся самого Кристиана, просто… то, что произошло в переулке… Максимилиан отчего-то чувствовал за собой вину и дал после всего зарок больше не появляться на глазах у вампира, а в итоге сам же и притащился к нему, будто магнитом притянуло. — Очнулся? — Ван Хельсинг выпрямился и внимательно посмотрел на оборотня. Тот отвел взгляд и попытался прикусить губу, но тут же зашипел от боли. Хорошо, что не с пирсингом оторвали. — Я пойду, — он попытался встать, но сильная рука припечатала его обратно к постели. — Кристиан? Алые глаза гневно прищурились. Желваки заходили на щеках, выдавая степень бешенства вампира. Ноктар сдержал вздох — он снова разозлил его. — Ты никуда не пойдешь. — Но… — Я сказал, ты останешься здесь, — рявкнул Кристиан и поднялся с кровати, уходя в гостиную. Плеснув в бокал вина, он залпом выпил и поставил бутыль на место. Этот мальчишка умел дергать за правильные веревочки, заставляя его выходить из себя. А он, кажется, поддается этому. Максимилиан слышал звон бьющегося стекла и все больше уверялся, что зря пришел. Зря когда-то заблудился на мансарде, все было зря… Он попытался было встать, но Крис вернулся в комнату и Макс резко передумал делать это. Вампир сел у него в ногах и уставился немигающим взглядом. Светящиеся алым в полумраке глаза притягивали взгляд. оборотень подтянул ноги и обхватил их руками. И, пусть было больно, ничего, он потерпит. — Вот скажи, — Кристиан протянул руку, а после, передумав, сжал её в кулак и вообще сложил руки на груди. — Что ты за неправильный оборотень? — Я? — удивление парня было вполне искренним. — И в чем же проявляется моя «неправильность»? — Ты… — начал мужчина и, нахмурившись, замолчал. Максимилиан вдруг рассмеялся. Громко и горько. — Да. Я неправильный. Я настолько неправильный, что даже в бессознательном состоянии тащусь к вампиру, которому наплевать на меня. Который думает только о себе и своем собственном удовольствии! Тот, кто доставляет столько боли и которому все равно на то, что думают окружающие! Да, Кристиан! Ты прав! — Ноктар едва не охрипнул от крика. Слова слетели с губ сами собой, словно бешенные псы сорвались с цепи. И теперь желтые глаза внимательно и с затаенной болью на самой глубине смотрели на вампира. — Ты бесчувственный эгоист до мозга костей. И я принимаю тебя таким и ничего не требую взамен. Не могу же я просить тебя дать то, чего ты не можешь? То, на что ты просто не способен. Повисла долгая тишина, сопровождаемая лишь тяжелым дыханием оборотня. Ван Хельсинг же замер и, казалось, будто вообще перестал дышать. Что творилось у него в голове было сложно понять, поскольку мигнувшие раз светильники стали светить еще более тусклым рассеянным светом. А Макс не мог оторвать взгляда от алых глаз. Казалось, они пронзали насквозь и продолжали смотреть куда-то сквозь него. Наконец, тишину разрезал смешок, а после Кристиан засмеялся. Озадаченный Максимилиан смотрел на него как на сошедшее с ума существо. А после, он попытался слезть с кровати, но был пойман за ногу и протащен по ней. Водрузив ноги Макса себе на колени, вампир склонился к его губам. — Мальчишка. Юный, вспыльчивый, сам не знающий, какую чепуху он мелит, — с коротким выдохом он поцеловал его, словно в насмешку. Ноктар, словно почувствовав это, забился, но крепкие руки вжали его плечи в кровать и не дали разорвать поцелуй со вкусом крови и боли. Кристиан управлялся с языком умело, уводя изворотливого оборотня в танец языков. Игрался с ним, то прикусывал губы и легко отстранялся, чувствуя, как тот возмущенно тянется вслед за ним. А после впился в губы жестким поцелуем, сдирая спекшуюся на губах кровь, срывая невнятное мычание и открывая раны. Он пил кровь, не отстраняясь от его губ и это было прекрасно. Руки тиглиса зарылись в мягкие пряди, слегка массируя точку у шеи вампира, притягивали ближе. В то время, как сам Ван Хельсинг потянулся к паху оборотня, поглаживая набухший бугорок. Стоило ли что-то еще говорить? Тело Ноктора и его реакция говорили сами за себя. Ширинка была расстегнута, и рука скользнула ниже, пальцы погладили возбужденную плоть. — Крис… — в мутных желтых глазах зажегся огонек. — Ах… Максимилиан прогнулся в спине, когда его плоть сжали и начали ласкать. Облизнув отчего-то вмиг пересохшие губы, он откинул голову на черные простыни, ловя на себе странный взгляд. А вампир лишь на секунду подумал, что огненные пряди отлично сочетаются с цветом его постели. Да и вообще голый оборотень хорошо бы дополнял этот предмет мебели. Оттянув кожу на члене стонущего тиглиса, Кристиан указательным пальцем помассировал головку ощущая, как задрожал в пьянящей лихорадке мальчишка. Рано, слишком рано. Улыбнувшись, мужчина увлек его в поцелуй, продолжая ласки, чувствуя, как парень пытается расстегнуть на нем рубашку, но дрожащие пальцы постоянно промахивались и у него ничего не получалось. Засмеявшись, он отстранился и просто сорвал с себя неугодный оборотню предмет. Послышался град из пуговиц, покатившихся по полу. Предмет одежды полетел в сторону. — Хочу… — выдохнул тиглис, проводя ладонями по груди вампира. Поймав взгляд алых глаз, шаловливо улыбнулся: — Хочу тебя. Сев тиглису на грудь, отчего тот болезненно охнул, Крис расстегнул брюки и усмехнулся. — Кого ты там хочешь? Меня или его? — короткий кивок в сторону вставшей плоти. Он сладко содрогнулся, когда длинные красивые пальцы провели по ней верх-вниз и сжали. Желтые глаза лукаво прищурились. — Сделать как «правильно»? — Сделай, — благосклонно кивнул мужчина и ухмыльнулся. Язык неуверенно коснулся члена, очертил по кругу уздечку и наконец Макс вобрал плоть в рот, стараясь сделать как лучше, разжигая в вампире неудержимую похоть. Подключив руки, он стал массировать пальцами мошонку, а второй помогая ласкать плоть. И в этот раз он уделял больше внимания языку и губам. Взяв слишком глубоко, Ноктар закашлялся. — Ну-ну… — Ван Хельсинг собрал его волосы и отвел в сторону, а после, опершись руками чуть дальше головы оборотня, он толкнулся ему в рот. Плавно, давая тиглису вдоволь насладиться вкусом его плоти, он начал двигаться. Пальцы Максимилиана сжали его ягодицы и прошлись вверх по тренированной спине. Шумно вдохнув, Кристиан вжался пахом в рот Макса и излился. Скатившись на постель, он пронаблюдал за тем, как двинулся кадык оборотня. Кристиан довольно улыбнулся и потянулся к брюкам юноши, но тот перехватил его руку и облизнулся. — Не сегодня, — сказав это, он рассмеялся, увидев слегка озадаченное выражение на красивом лице. Толкнув вампира в грудь, Ноктар встал и начал плавно двигаться в танце, наплевав на то, как выглядит его тело и что, совершать такие движения было жутко больно. Проведя рукой по животу, он взялся за край джинсов и начал медленно стягивать их с себя. Максимилиану нравилось, с какой жаждой на него смотрят глаза напротив, как приподнимаются уголки губ. Удобно устроившись на подушках, Ван Хельсинг смотрел маленькое представление лисенка. Все было хорошо, только не хватало бокала вина. Впрочем, кровь мальчишки тоже хорошо сойдет за афродизиак. Двигая бедрами, оборотень стягивал с себя брюки и, когда они упали к ногам, перешагнул их, забираясь на кровать. Ползя в сторону Кристиана, он не отказал в удовольствии провести ладонью по крепким ногам, сейчас — скрытыми за штанами. — Мне кажется, этот предмет…они тут лишние… — Ну, так сними, — закинув руки за голову, мужчина откинулся на подушках. Хмыкнув, Макс сделал то, что хотел и наконец смог рассмотреть великолепное тело. И сейчас оно было его. Оседлав Кристиана, тиглис положил руки ему на живот и чуть подвигался, трясь своим членом о его. Желтые глаза неотрывно следили за реакцией вампира, но тот, как обычно, был неприступен. Чуть привстав на коленях, Ноктар опустился на плоть Ван Хельсинга. — Сегодня старичок может отдохнуть, — поддел вампира Максимилиан, начав медленно двигаться, почти соскальзывая с плоти, но все еще удерживая её в себе. Он почти лег на Кристиана, двигаясь только тазом. — Только не перестарайся, юноша, — притянув нахала к себе за пряди, Крис поцеловал его. — Ммм… Улыбнувшись ему в губы, Макс распрямился и начал двигаться быстрее, грубее. Когда плоть входила в него до конца, с губ оборотня срывался стон. И они были такими сладкими, как выдержанное годами дорогое вино, такое, какое нравилось одному вампиру. Рыжие пряди разметались по плечам и шелком оплели взмокшее тело. Это было так сексуально, что Кристиан решил про себя, если этот эмоциональный дурак решит подстричься, он самолично убьет его собственными руками, которыми сейчас с упоением проводит по рельефным ногам. — Это, конечно хорошо, но… — Ван Хельсинг заметил, как обиженно надулись губы тиглиса и рассмеялся, садясь и удерживая того за поясницу. — Давай, мальчик, пора поработать. Скользнув руками по крепкой спине, Ноктар собрал черные пряди, любуясь. Чуть пристав и ощущая руки на бедрах, он склонился над вампиром. Избитый, раненый, дезориентированный, но не отверженный. — Почему ты разозлился тогда? — прошептал он. Мужчина плотно сжал губы и прищурился. В алых глазах полыхнул огонь. Кажется, он совсем не хотел об этом говорить. — Не ответишь, да…? — и горькая улыбка. А что мог ему сказать Кристиан? Что и сам не знает причин своих психов и срывов? — Захотелось, — коротко ответил он. Макс опустился, оказываясь глазами на одном уровне с глазами вампира. Обняв его за шею, он игрался с черными прядями, излучая обиду. Крис всего на секунду почувствовал себя сволочью, которой он, собственно и являлся. — Ты сказал, что принимаешь меня таким, какой я есть. Так что заткнись и принимай. Максимилиан не успел ничего ответить. Губы смяли поцелуем, а его положили спиной на простыни. И снова он вошел резко, заставив его хрипло крикнуть. Пальцы прошлись по всем ссадинам и синякам, надавливая на них. Руки сомкнулись на шее тиглиса, слегка перекрывая ему кислород, толчки сопровождались стонами, но в этот раз они были словно на тон выше, а потом Макс захрипел от нехватки воздуха и боли, с которой пальцы Кристиана сжали его горло. Это было жестокостью на грани безумства и убийства. Наверное, вампир смог бы убить тиглиса без зазрения совести, но ему так нравилась его преданная игрушка, что он убрал свои руки, тут же целуя в то место, где причинил боль. Толчок, другой, и он изливается внутрь, чувствуя животом, что оборотень сделал это вместе с ним. Выйдя из него, Ван Хельсинг с секунду на вытянутых руках всматривался в его лицо, а после отсел на самый край кровати. Максимилиан, лежал, пытаясь отдышаться и смотря на широкую, но напряженную спину и что-то ему не нравилось. Кристиан вздрогнул, когда теплые руки обняли его со спины и пальцы сплелись в замок на его торсе. Чуть повернул голову, когда на его лопатке остался гореть огнем нежный поцелуй. — Не расскажешь, что с тобой случилось? Вопрос, не соответствующий времени и месту, но почему-то он задал именно его. Почувствовал, как оборотень пожал плечами. — Не помню точно… Мы вроде как собирались в трактир, а потом… все как в тумане. — Ноктар на секунду замер, словно невзначай перемещая свои руки ниже и начиная ласкать вампира. Ничего сверхъестественного, просто ласки без попытки возбудить. — Очнулся уже потом, когда все случилось. Трое придурков валялись в ногах, и я не уверен, что они живы… Не знаю, придет ли за мной стража. — Пусть попробуют, — Кристиан чуть откинулся назад, опираясь спиной на грудь парня. Он слегка расслабился, отдаваясь в руки оборотня. — Не в моих правилах отдавать мои игрушки. Максимилиан украдкой улыбнулся в темную макушку. Все-таки его.