***
Кристиан рассчитывал вернуться через пару дней, однако вождь поселения был крепким орешком. Он задержался на целых три дня и теперь хотел только одного — снять все раздражение. И это можно сделать довольно просто: заглянуть в желтые глаза, зарыться рукой в рыжие пряди, а затем заставить столь соблазнительную задницу тереться об свой пах, при этом дерзкий рот будет умолять о том, чтобы одного оборотня взяли грубо и жестко. Да… Это будет просто восхитительно. Мансарда, на удивление, встретила Ван Хельсинга тишиной и даже какой-то пустотой. Перси тут же вышел из спальни и лучезарно улыбнулся своему хозяину, приветствуя его бокалом кровавого вина. Мужчинаь принял бокал из рук мышонка и прошел в спальню. Постель застелена. Игрушки нет. — Перси, где Макс? — фамильяр потупил взгляд, а затем тихо ответил: — Он ушел и попросил дать ему время, — бровь выгнулась в немом вопросе, и Перси пояснил: — Он испугался того, что Вы сделали хозяин, — серые глаза посмотрели в бокал с вином, понимая реакцию оборотня. Не каждый день тебя пытаются обескровить в состоянии аффекта, даже если ты сам нарвался. — Он попросил время, чтобы прийти в себя. Сказал, что явится к Вам, когда будет готов. — Что ж, тогда остается только ждать. — Да, хозяин. Только ждать… Прошло шесть дней. Шесть, сука, дней, а наглый оборотень так и не явился на порог. Терпение Кристиана было на грани, отчего он расхаживал по комнате, предвкушая, как долго, жестко и грубо будет наказывать Максимилиана, когда тот войдет в эту дверь. Вампир нарушал все привычные законы гравитации, ходя по полу, стенам, потолку и так по кругу, пытаясь унять свою ярость. Да сколько можно тянуть?! Да, чуть напугал, но не конец же света, ей Богу! Да и Макс не был трусом, чтобы так долго скрываться. Можно же хотя бы записку написать и встретиться в людном месте, если наедине боится! Ван Хельсинг мечтал о каком-нибудь другом вампире, чтобы вспомнить навыки охотника и отыграться на нем, дабы не прикончить одно рыжее чудо. Ладно. Так и быть, он даст ему еще немного времени. Серые глаза пытались испепелить дверь взглядом. Две недели. Вот теперь терпение лопнуло окончательно. Кристиан спустился с мансарды, а затем пошел по коридорам в поисках, мать его, Максимилиана. В комнате того не оказалось, ни в купальне, ни на кухне, ни во всей крепости. Да где он ходит?! Вампир уже думал, как разнесет тут все к чертовой матери, как прошел мимо входа, что вел на тренировочную площадку. Серые глаза тут же зацепились за такую знакомую спину с рыжими прядями. Затормозив, Ван Хельсин в предвкушении ухмыльнулся, идя к Ноктару и наблюдая, как тот подтягивается на турнике. Мышцы соблазнительно играли под кожей. Мужчина подошел к парню, остановился на расстоянии шага и сказал: — Вы только посмотрите, кто здесь, — Макс на секунду замер, а затем спрыгнул на землю и повернул голову в сторону Криса. Желтые глаза посмотрели на него ледяным взглядом. Что-то новенькое. Кристиан выгнул бровь и спросил: — И что это за взгляд, лисенок? Вообще не рад меня видеть? — А ты пришел сюда только за тем, чтобы потешить свое самолюбие? — Ноктар спокойно поднял с земли футболку и начал натягивать её, когда руку перехватили и сжали около кисти. Еще секунда и его с силой прижали спиной к железному столбу. Оборотень стукнулся затылком и охнул. — Что ты творишь, идиот? Все уже смотрят на нас. — Плевать! Пусть смотрят! Я задал тебе вопрос, Максимилиан, и жду на него ответ. Лицо Ван Хельсинга, перекошенное от злости, было совсем близко. Под сведёнными у переносицы бровями серые глаза полыхали гневом. Кожу на руке больно царапнули острые когти Кристиана. Только Макс как будто остыл. Внутри — глухая пустота и больше ничего. Шумно вздохнув, он последний раз посмотрел в глаза вампира и смахнул его руку со своей. — Не хочу больше тебя видеть. Произнес, не глядя. Губы словно покрылись корочкой льда, пока он произносил эти слова, камнепадом рухнувшие на них обоих. Вампир застыл, смотря на оборотня с не понимаем. Что он сказал…? Что этот рыжий придурок только что сказал…? — Отлично. Кажется, мы впервые сошлись во мнениях, — и злая, но горькая усмешка расползлась на красивых губах. Больше ничего не говоря, Кристиан развернулся и с прямой, будто проглотил стальной стержень, спиной покинул тренировочное поле. Максимилиан чувствовал взгляды других рекрутов на себе. Все видели, что произошло. Только со стороны казалось, будто они что-то не поделили. Никто не знал истиной причины. Обессиленно откинув голову на железную поверхность, Ноктар устремил взгляд в небо. Белые барашки облаков размеренно плыли по небу, солнце приятно грело кожу. Только мелкие дорожки слез на щеках остужали огонь, что разгорался внутри. Не в силах больше оставаться в людном месте, он быстрым шагом, пряча взгляд под длинной челкой, вышел с тренировочного поля. Едва не вызверился, встретив по пути знакомых, окликнувших его. Он что, местный клоун? Почему он вечно должен участвовать во всех заварушках или веселить кого-то? Оказавшись в своей комнате, Макс резко захлопнул дверь и, собрав в легкие побольше воздуха, закричал, не особо заботясь о том, что его кто-нибудь услышит. И, как назло, через несколько минут в дверь кто-то постучался. Было все равно. Распластавшись на кровати, он просто лежал, будто выгорел до конца, как разряженный кристалл, будто кто-то выпил его досуха, его душу выпил… А в середине грудной клетки зияла, красуясь черными рваными краями, дыра. — Придурок… Как он не может понять, что «игрушки» тоже могут чувствовать? Даже старые игрушки… Мразь! — рявкнул тиглис, схватив подушку и запустив её куда-то в сторону. Слова светловолосого пацаненка сами всплыли в голове и Макс разозлился. Он сравнил его с обычной шлюхой! Только между ним и шлюхой есть огромное различие. Первые делают это лишь для того, чтобы заработать денег, а Макс делал это потому, что хотел. Хотел доставить удовольствие, увидеть улыбку на упрямых губах, почувствовать полный жажды и горячего желания взгляд, ощутить, как вонзаются в шею острые клыки, даря боль напополам с наслаждением… А теперь он чувствует холод, боль и тоску, терзавшие его на протяжении гребаных двух недель. Первая неделя прошла как в тумане, в начале второй он был готов сорваться и притащиться к эгоистичному грубому вампиру, чтобы посмотреть в его глаза и прочитать в них ответ. И только сегодня он понял, что сделал правильно, что сдержался и не дал себе возможности прийти на мансарду. Теперь же осталось забыть туда путь раз и навсегда. Если Кристиан думал, что сможет сдержать клокотавший внутри гнев, то ошибся. Он спокойно дошел до мансарды, по пути переговорив с парочкой знакомых лиц, то теперь… Отослав Перси подальше, чтобы ненароком не убить, Ван Хельсинг подошел к бутылке с вином и стал жадно глотать. Безумие пришло позднее. Сначала в стену с диким треском полетела початая бутылка. Ударившись о неё с диким треском, она разлетелась зелеными осколками по комнате. Взгляд зацепился за диван, на котором произошло слишком многое, чтобы просто это выкинуть из головы. Забыть, стереть, вычеркнуть из своей памяти, как ненужную, изжившую себя вещь. Ногти рвали обивку, в стороны летели подушки, он разламывал деревянный каркас с такой легкостью, будто это была обычная ветка. Треск ввинчивался в уши и напоминал предсмертный хрип. И не его ли, Кристиана? Старого вампира, с лицом молодого мужчины. Если бы у него была душа, она бы источилась ядом и распалась на черный туман, превращаясь в мух, а его разлагающееся тело пожрали бы личинки. — Да что он о себе возомнил! — стул полетел в сторону и выбил блеснувшее в лучах солнца радугой оконное стекло. — Наглый мальчишка! Хотел набить себе цену? Думал, я буду гоняться за ним и просить дать в услужение свою упругую задницу?! Зайдя в ванную, вампир треснул по стеклянной дверце кулаком, с маниакальным удовольствием наблюдая, как она осыпается к его ногам. И пусть костяшки теперь ныли от впившихся под кожу острых стеклышек. В этом есть своя прелесть, свое утешение… В спальне он долго смотрел на кровать. Книжка, которую он читал в их первое утро вместе все еще лежала на полу. Проведя ладонью по застеленной кровати, Кристиан сорвал покрывало. Черный шелк напомнил о многом. О тех ласках, что он принимал от оборотня. И словно наяву он услышал страстный стон и глухой шепот в котором различал свое имя. «Крис… Крис… Крис…» — слышал он, глядя на постель. На стены комнаты, на все. Запах оборотня давно пропитал помещение. Наверное, если постараться, он даже смог бы найти где-нибудь длинный рыжий волос. Взревев, Ван Хельсинг схватил рукой одеяло и разорвал его, как разорвал бы горло Максимилиана. Вырвал ему кадык, наслаждаясь хрипом и бульканьем. Слизал бы вкусную кровь с его губ, а потом оттрахал бы еще сохранявший тепло труп. О, да. Он бы сделал это! С превеликим удовольствием. — Дерьмо! … — ударив по постели ладонью, Кристиан опустился на колени и, собрав в ком одеяло, уткнулся в него лбом. Кто бы ему сказал, что будет испытывать подобное, он бы рассмеялся смельчаку в лицо, а сейчас мог только горько хохотать, словно безумец, над прахом кого-то близкого.***
Время текло, словно песчинки, проскальзывая через пальцы. День менялся на вечер, солнце уходило далеко за горизонт, уступая место прохладе и месяцу, светившим бледным мертвенным светом. Зажигались на небе звезды, изредка мелькая в темноте. Максимилиан почти научился жить и дышать, не оглядываясь назад и не кусая до боли губы, когда замечал где-нибудь знакомую спину. И он совсем не просыпался в поту, как наяву чувствуя ласковые и грубые прикосновения к коже. Совсем не возбуждался от снов и не стонал, закусывая подушку, удовлетворяя себя, представляя, что это делает один вампир. Он почти научился… Ноктар глубоко вдохнул и отодвинул поднос с едой. Он совсем не хотел есть, хотя обычно не жаловался на аппетит. Только вид еды сейчас вызывал рвотные позывы. Заметившие его кривившееся в муках лицо друзья с беспокойством предложили отвести его в лазарет. А Макс только и был рад сбежать. Извинившись, он отказался от помощи и сообщил, что сам дойдет до медотсека. Туда, он, конечно, не пошел… А свернул в совершенно другую сторону, растворяясь в темноте дороги. Кристиан отставил бокал на столик и откинулся в кресле. Мебель в комнате после разгрома заменили… На идентичную той, что была раньше. Стекло в ванной благополучно вставили, а изорванную постель проворный Перси перестелил в тот же вечер. Злополучную книгу вампир бросил в камин. Раны на пальцах уже давно затянулись. Казалось, все пришло на круги своя. Словно в жизни ничего не менялось и не было того месяца, что связал его с оборотнем. Это старая страница в жизни, которую он перелистнул и возвращаться к ней не собирался. В камине громко потрескивали поленья и свет от огня заливал комнату мягким светом. Кристиан чувствовал исходящее от него тепло, но в то же время ему было дико холодно, будто его голым забросило в северные горы и метель кусала кожу, пытаясь добраться до черствого вампирского сердца. — Перси, — негромко произнес Ван Хельсинг. Мальчишка появился рядом совсем бесшумно и встал рядом с креслом, ожидая приказаний. — Я уйду на некоторое время. Если кто-то зайдет… — на этом месте он запнулся и внезапно выругался сквозь зубы. — Отсылай обратно, откуда пришли. Не хочу никого видеть. — Как скажете, господин. А куда вы пойдете? — Перси шел следом за своим хозяином, с интересом ожидая ответ. Кристиан остановился в проходе, накидывая на плечи протянутую куртку. Смерив мышонка ровным взглядом, отчего тот поежился, он сухо ответил: — Это тебе знать не обязательно. За пределы города я выходить не буду. Тенью выскользнув на лестницу, Кристиан легко сбежал. К этому времени Нембус превратился в обитель тишины, лишь приглушенно горели на стенах кристаллы. То тут, то там можно было услышать голоса поздних пташек. Улица встретила его прохладным ветром, принявшимся играться с черными прядями. Убрав упавшую на лоб прядь, вампир вдохнул и прикрыл глаза. Хорошо. Хороший вечер, чтобы пойти и получить разрядку. Давно он не заходил в одно место. Засунув руки в карманы, вампир неспешно направился известным маршрутом.***
В этом месте подавали отличную выпивку. С чем Максимилиан не мог поспорить. Нашлась даже настойка на травах, в составе которой была кошачья мята. И он уже не знал к какой по счету бутылке присасывается. Время летело быстро и весело. Особенно приятно было находиться в компании раскрепощенных девушек, одна из которых сейчас удобно сидела у него на коленях, а его рука шалила под легкой маечкой. Обведя мутным взглядом помещение, Макс чмокнул девушку в плечо и услышал звонкий смех. И он снова присасывается к бутылке, заполняя пустоту внутри. И, кажется, у него неплохо получалось. Легкая музыка, игравшая в этом заведении, располагала на флирт. Наверное, поэтому он совсем не сопротивлялся, когда девушка потянулась к его губам. Сладкий поцелуй со вкусом мяты вскружил голову, не более. Игривые пальчики прошлись по его плечам, скользнули по груди и ниже, пока не остановились в районе ремня. — Не хочешь продолжить в более подходящем месте? — Ладонь смело потерлась о его ширинку, в зеленых глазах напротив зажглась похоть. Макс тряхнул головой, отчего рыжие пряди шевельнулись на спине и хмельно улыбнулся. — Слово дамы закон… — Громкий звук прервал их идиллию. Девушка вскрикнула и сильнее вцепилась в его плечи, а сам Макс пытался сфокусировать взгляд на наглеце, ударившему кулаком стол. — О, а вот и главная мразь района приползла, — Макс хохотнул, совсем не замечая, как зажглись алым серые глаза, словно окрасились кровью. — Тоже пришел посмотреть на танцующих девушек? Или, может, подыскать себе новую игрушку, которая сможет ублажить привередливого вампира? А, может, надеялся найти мою танцующую задницу в этом заведении? Кристиан не моргая смотрел на обнаглевшего оборотня. Он пришел всего несколько минут назад, занял столик в своем обычном месте и был готов к приятному времяпровождению, но эти огненно-рыжие пряди просто-таки лезли в обзор. А после того, как Ван Хельсинг узнал их обладателя, он не смог спокойно сидеть на месте, когда этот мальчишка своими руками обнимает какую-то дешевую шлюху! Но, вывел его из себя звонкий грязный поцелуй с характерным причмокиванием. Какая мерзость! — Идиот, какого хрена ты тут творишь? — Он проигнорировал все слова невменяемого оборотня. И сейчас у Криса было только одно желание — взять его за руку и выволочь из этого нечистотного места. А потом… Максимилиан вскинул брови, а после расхохотался, откинув голову назад, открывая вид на притягательный кадык. Девушка, до того сидевшая с испуганным видом, наконец расслабилась и снова принялась зарываться пальцами в рыжую мягкую шевелюру. Подумаешь, знакомые ругаются, да она такие картины видит едва ли не ежедневно, а вот такие красавчики, как этот рыженький с милыми ушками, заглядывают не часто. — Макс… — Иди нахрен, Крис! Только я пытаюсь расслабиться и забыть твою мерзкую рожу, как ты всплываешь прямо перед глазами! Сгинь к чертовым демонам, а? — Ноктар взглянул ему прямо в глаза. Образ Кристиана расплывался и никак не хотел собираться перед взором. Оборотень подумал, что он бы кинул эти слова вампиру, если бы увидел его. — Тошно видеть тебя, понимаешь? Почему ты не мог сказать все прямо, а просил это делать твоего мальчишку? Что, трусость взыграла? Трусливый вампир… Кристиан вздернул бровь, подавляя желание схватить мальчишку за горло и хорошенько встряхнуть, выбивая всю дурь из головы и промыть ему рот с мылом, а то несет какую-то откровенную херь. Он нахмурился, сверля оборотня взглядом. Что он должен был ему сказать? Оставаться в постели, а не сбегать, как последнему придурку, испугавшись невинного укуса вампира? Было бы из чего раздувать проблему… Выдохнув, Ван Хельсинг провел ладонью по лицу. — Макс, давай поговорим… — Иди к черту. Я пришел сюда трахаться, а не слушать трусливого вампира, передающего записки через третьи лица. На, держи, мне больше не нужна эта фигня, я и так запомнил адрес, — вытащив из кармана сложенный в несколько раз листок, Ноктар кинул его на стол прямо перед вампиром. — Что это? — А ты как будто не знаешь. Сам же просил передать это мне. Все, мне некогда, — встав, Макс пощекотал пальцами спину девушки, отчего та хихикнула и стукнула его кулачком в грудь, а после небрежно кинул: — Аудиенция закончена. Девушка, сразу поняв, что непонятный диалог наконец закончен, в предвкушении потянула парня за руку в сторону лестницы на верхние этажи. Кристиан стоял, словно вколоченный в пол борделя, прожигая бумажку взглядом. Он догадывался, что там могло быть написано и догадывался КТО мог отдать эмоциональному Лисенку то, что он не передавал. Почерк в бумажке был заведомо не его, но Макс не мог этого знать. Он много чего не знает…. Теперь стало понятно, почему тиглис так долго и упорно обходил мансарду стороной. И его холодное отношение к Крису нашло свое объяснение, но это не отменяло того факта, что сейчас вампир был готов убить каждого в этом заведении. А первым списке стоял Перси… Но им он займется позднее, а сейчас… Дверь в комнату с грохотом слетела с петель и, проехавшись, уткнулась в бортик кровати. Разъяренному Ван Хельсингу, ступившему в комнату, предстала поистине невероятная картина: шлюха верхом на шлюхе! И пусть Ноктар все еще был в штанах, это не мешало девке засунуть свою руку внутрь и пытаться ласкать улыбающегося тиглиса. Тот же лежал, закинув руки за голову, открывая обзор на красивое крепкое тело. Перед глазами словно встала красная пелена. Подлетев и схватив девку за волосы, Крис скинул её с кровати. Вскрикнув, девушка кубарем прокатилась по полу и теперь сидела, поджав ноги и с ужасом и слезами в глазах, смотрела на него. — Вон! — рявкнул он. Девушка вздрогнула, но никуда не двинулась с места, тогда он помог ей: выкинув в проем. Судя по вою и глухому стуку, та крепко приложилась. И, если вдруг, свернула себе шею, то заслужила. Кристиан резко развернулся и в упор взглянул на Максимилиана, продолжавшего лежать в той же позе. — Доволен? — Желтые глаза резко взглянули на вампира. Всего на миг Ван Хельсингу показалось, что взгляд оборотня приобрел осмысленность, но, всего на миг… После Ноктар прикрыл глаза. — Зачем ты снова появился? Думаешь, мне не хватало твоей холеной рожи все это время? Так вот, что я скажу: ты не угадал. Понял? Макс сел на кровати под немигающим взглядом. Мужчина не подходил и не уходил, давая тому выговориться. Хотя… Так много этих «хотя» вперемешку с «хочу». — Поигрался и бросил… А теперь пришел посмотреть на «старую игрушку», узнать, не плачет ли она ночами в подушку? Ха… Самовлюбленный вампир. — Не с первого раза, но все-таки поднявшись, парень, пошатываясь, схватил футболку, куртку и выпрямился. Кристиан провел по широкой тренированной спине обжигающим взглядом, когда услышал вопрос, заставивший вздрогнуть. — Зачем ты меня мучаешь, Кристиан? Бессилие. Вот, что чувствовал в тот момент четырехсотлетний вампир, который, казалось, имеет в запасе ответ на любой вопрос. Сейчас он не знал, что ответить. Максимилиан усмехнулся, так и не дождавшись ответа. Дернувшись, он пошел вперед. Через несколько секунд он почувствовал руки на своей талии и резкий болезненный укус. Застонав, оборотень привалился спиной к груди вампира, руки которого теперь крепко обнимали со спины. Из закрытых глаз парня лились слезы. — Не в моих правилах отдавать мои игрушки, — оторвавшись от шеи тиглиса, произнес мужчина низким шепотом, так, чтобы этот дурак услышал его слова. — И ты никогда не был «старой игрушкой». — Но, как же… — Заткнись, или я сверну тебе шею прямо тут, — куснув Максимилиана за шею, Кристиан оставил на ней болезненный поцелуй и резко развернул его к себе лицом. Взяв в ладони узкое лицо, он собрал с щек влагу, спускаясь к губам, оставляя на них обжигающий губы поцелуй. — Можешь вырываться сколько хочешь. Можешь попробовать ударить меня, и я сломаю тебе руку. Можешь попытаться уйти, но уйдешь мертвым. А можешь… — рука скользнула по плечу, зарылась в волосы у затылка и оттянула их, заставляя оборотня закинуть голову и взглянуть на него. — Можешь остаться и получить удовольствие. — Крис… Яркий шепот заставил пробежать по телу рой мурашек, пройтись сладкой истомой по позвоночнику и собраться где-то в районе живота. Рыкнув, вампир притянул мальчишку к себе, сминая его губы жестким поцелуем, словно он пытался выпить его. Пальцы Ноктара уже шарили под его рубашкой, очерчивая мускулы на животе, возбуждая. Только место останавливало его. Вообще-то Ван Хельсинг был не таким привередливым в выборе места, но сейчас он чувствовал стойкое отвращение. И брать парня прямо тут, в притоне похоти и блядства он не собирался. — У меня есть идея получше, — оскалился вампир, когда рука Макса потянулась к ширинке. Тот обиженно надул губы, чем вызвал у Кристиана приступ неконтролируемого смеха. А ларчик-то просто открывался! Отобрав футболку, он сам натянул её на тиглиса, затем куртку. На улице было прохладно, и черт его знает, почему он вообще об этом вспомнил, только мысль о чихающем рыжике с красным носом вызвала у него улыбку. — Кристиан…. — Заткнись! — Застегнув молнию на его куртке, Ван Хельсинг взял Ноктара за руку и потянул к окну. Выходить через дверь, которой там уже не было, он не имел желания, как и проталкиваться через первый этаж полный шлюх. — Выход там… — Макс не мог сдержать улыбки, что осветила его лицо. Крис мрачно на него взглянул. — Заткнись, придурок. — Не хочу, — рассмеялся тот, за что и получил удар в челюсть. Шипя, парень сплюнул на пол кровь. — За что?! — За то, что ты придурок. Кулаком выбив стекло, вампир подтянул оборотня к себе и, подхватив под бедра, приподнял. Тот сразу же вцепился в его плечи и обхватил поясницу длинными ногами. Кристиан не сдержал судорожного вдоха…. Как же с ним сложно, еб твою мать! — А ты кто? — кривя разбитые губы в улыбке, спросил Максимилиан. И нет, он совсем не обижался. Ван Хельсинг на секунду прикрыл глаза, меняя гравитацию, а после спокойно влез на подоконник и начал спускаться по стене, при этом успевая лапать крепкую задницу руками. Наверху послышалась возня и голоса. Кажется, искали их примечательную парочку. Пусть только попробуют, и вампир тут же отправит их к праотцам. Сейчас он зол. Очень зол. На одного ушастого придурка, чьи желтые глаза неотрывно следят за его лицом. Ступив на землю, хладный демон снова поменял гравитацию и попытался отцепить от себя оборотня, но тщетно. Тот ни в какую не хотел отпускать его, вцепившись как похотливая обезьяна в банан. — Отцепись, — приказал Ван Хельсинг, а сам только крепче сжал пальцами бедра Ноктара, отчего тот сладко подвигал тазом. Мужчина усмехнулся, чувствуя животом, что Лисенок уже возбудился. — Вон они! — донеслось сверху. Не глядя, вампир прямо с оборотнем на руках направился в сторону крепости, практически скользя по улицам, успевая целовать разбитые губы и не отвлекаться на каждый приметный проулок, где он бы мог отыметь лиса, чтобы ночной город услышал его стоны и возбудил воображение окружающих. Крепко обнимая Кристиана, Максимилиан зарылся пальцами в волосы и массировал кожу головы, украдкой вдыхая пьянящий запах его тела. Пусть делает с ним, что хочет, но только не отпускает… Иначе. Иначе он просто умрет. Скинув тело на кровать в комнате оборотня, мужчина усмехнулся. Чужие руки тут же полезли к его ширинке, едва не отрывая её. Теплый рот вобрал его достоинство, по самые яйца. Обхватив голову тиглиса руками, он толкнулся ему в рот, наслаждаясь. Мягкий язык прошелся по головке, забрался в складки уздечки, очертил её по кругу. Поигравшись с уретрой, Макс снова взял член в рот, отрабатывая наказание. Пальцами массируя мошонку, и слегка помогая ласкать достоинство вампира, он не забывал стонать. Скорее Ноктар делал это от того, что его собственный член был напряжен до такой степени, что становилось больно. Наконец он почувствовал, как орган завибрировал, и сперма наполнила рот. Его грубо толкнули на кровать и просто начали рвать одежду. Куртка и футболка превратились в лохмотья, а Максимилиан смеялся, когда Кристиан с рыком не мог оторвать тот или иной кусок от одежды. — А мог бы просто снять, — хмыкнул тиглис и застонал, когда его достоинство крепко сжали пальцами и отпустили. — Крис… Вампир был зол и непримирим. Ногти прошлись от основания шеи по рукам, оставляя красные полосы, доставляя удовольствие напополам с болью. Макс выгнулся, и Ван Хельсинг подхватил его под бедра. Мужчина медленно провел руками по телу, упиваясь этим моментом, медленно огладил мышцы живота, пока руки не легли на пах. Ласкать Максимилиана через ткань одежды было приятной игрой. Слышать жалобные всхлипы и просьбы сделать большее. Вампир лег рядом, оглаживая его тело рукой, касался губами щеки, уголка губ. Разглядывал Ноктара жадным взглядом. Его игрушка была прекрасной. В свете луны кожа тиглиса казалось почти белой и на ум Ван Хельсингу пришла мысль, что извивающийся верхом на нем оборотень будет выглядеть очень сексуально. Улыбнувшись, он принялся воплощать свои мысли. Сняв с парня штаны и белье, которые открыли вид на красивый возбужденный орган, сочившийся от смазки, Кристиан взял его в руку и слегка поласкал. После снял с себя одежду, не удержавшись от легкого стриптиза. А что? Ему несложно, а Лисенку приятно. Мужчина лег, притянул парня за руку и поцеловал. Максимилиан сел на него сверху, трясь своим членом о его, сообщая, что хочет большего. Оборотень сам позаботился о своей растяжки, иначе кроме боли он вряд ли что-то испытает. Обхватив бедра мальчишки, Ван Хельсинг чуть поерзал, наблюдая за тем, как Макс медленно насаживается на его член. Утробный рык прозвучал сам собой. Он и забыл, как тут узко… Но, тем приятнее для него. Плавные движения, танец живота верхом на нем. Притягательные рельефные мышцы то сокращались, то растягивались, так и заставляя водить по ним ладонями. Сладостные стоны ублажали слух, словно райская музыка. И Кристиан слушал, сжимая зад Ноктара и начиная ему помогать собственными толчками. Неожиданно тиглис содрогнулся и громко застонав, излился ему на живот. — Прости… — он виновато улыбнулся. Кристиан изогнул бровь и остановился. — Мне определённо стоит тебя наказать. — Крис, ох… Вампир уложил его на лопатки, вводя два пальца внутрь, двигая ими. После добавил и третий, наблюдая за тем, как оборотень сам насаживается на них. Опустившись, он провел языком по дрожащему члену, на котором еще оставалась сперма. Но, сегодня он оставит его без этого удовольствия. Перевернув парня на бок, мужчина приподнял его ногу, заставляя чуть согнуть её в колене, и резко вошел. Максимилиан выдохнул от невероятных ощущений, цепляясь пальцами за пододеяльник. Губы Криса нашли его собственные, прикусывая и целуя. Оттянув сережку на губе, Ван Хельсинг лизнул её, проник языком во внутрь, исследуя рот оборотня. Задел острые клыки, чувствуя, как язык тиглиса просит ласки. — Мгхм… Длинные пальцы арфиста болезненно схватили его за волосы, отчего Кристиан рыкнул, втолкнувшись в задницу парня, наполняя её. Перевернув Ноктара на живот, он снова вошел, ложась животом на его спину, двигаясь быстро, но мелко, не давая ему отдыха. Скользнув ладонями по накачанным рукам, вампир переплел их пальцы. — Всегда помни, чья ты игрушка, — хрипло выдохнул Ван Хельсинг, куснув рыжее ушко и чуть пожевав его. — Я… Ах… И так помнил… Крис, кх… Отведя длинные волосы в сторону, Кристиан чуть полюбовался на взмокшие у основания волосы и капельки пота на самой коже. Укус получился нежным, почти безболезненным. И снова наркотик, что туманит древний разум. Вкуснейшее вино, которое он только пробовал. В этот вечер он отдавался без остатка и забирал свое. Чувствовать под пальцами сильное прекрасное тело было умопомрачительно. Водить по нему руками и знать, что все это — его. И к этому сладкому чувству примешивалось что-то еще, что-то неуловимое, словно паутинка, что оплетала с ног до головы. Сжигались мосты, и новая страница с шелестом перевернулась, где появились первые строчки. Звездная ночь уступала рассвету, и тьма отступала на время. Максимилиан лежал на вампире, уткнувшись носом в основание шеи и тихо сопел, пока некто довольный выводил у него на спине пальцем одни известные ему рисунки. Ван Хельсинг тихо вздохнул в рыжую лохматую макушку. Напряжение наконец отпустило, уступая место спокойствию и умиротворению. Первый луч солнца проник в комнату, прочертив дорожку света. Наступил новый день и, даже он, Кристиан, не знал, что он принесет с собой.