Мальчик-который-голодал

Гарри вернулся в самый ненавистный дом, в котором когда-либо жил. Пусть после Косого переулка он был счастлив, но за время хождения по магазинам он успел проголодаться. Всё-таки лучше бы они с Хагридом зашли в кафе перекусить мороженого. Или нет. Не в меру строгие тётя и дядя не питали к племяннику тёплых чувств, а тот по возможности отвечал им взаимностью. Поводом для наказания могло стать что угодно, особенно что-то странное. В стиле суровых порядков Дурслькабана, страшнейшей тюрьмы для юных необученных волшебников, было посадить ни в чём не повинного мальчика на хлеб и воду, а то и вообще оставить без ужина. И запереть — для безопасности — отдельно от сундука с волшебными принадлежностями. Но в тот день в чашу терпения Поттера упала последняя капля, опрокинув её на ничего не подозревающую семью. Повинуясь неясному порыву, он достал волшебную палочку и вывел её кончиком молнию, произнося непонятные слова «Авада Кедавра», словно похожий на змею мужчина из полузабытых ночных кошмаров. Маленькая, но яркая зелёная искра стремительно полетела прямо в мощную грудь, куда-то в покрытое холестерином сердце. Жирная туша с громким звуком упала замертво. Лоб зачесался, накатила необъяснимая эйфория. Шокированные кузен и тётка порывались убежать, но и их настигли зелёные огоньки смерти. Теперь разум сиротинушки начал проясняться. Не желая попасть в тюрьму, он стремительно начал перебирать в голове варианты того, как спрятать трупы. Но никак не удавалось совладать со страхом и подобрать достойную идею. Взгляд скользнул на волшебную палочку. Вспомнив о своих волшебных силах, мальчик стал лихорадочно копаться в купленных сегодня учебниках. Попытка трансфигурации не удалась. Сжечь — не вариант, будут вонять и дымить. Нашлось заклинание охлаждения, оно поможет сохранить трупы свежими и не даст им вонять, но сами-то они никуда не денутся. Урчащий от голода желудок подкинул безумную, но хоть какую-то, мысль: Дурслей нужно приготовить и съесть. Готовить Гарри умел, но людей потрошить ему ещё не приходилось. Для начала он вообще хотел проверить, мертвы ли они, хотя что-то неуловимо подсказывало, что эти всё ещё тёплые тела уже полностью лишены жизни. Пульса не было ни на руках, ни на шее, как бы Поттер не пытался копировать когда-то увиденный фильм. Раз уж они и так мертвы и поделать больше ничего нельзя, то лучше всё-таки приступить к делу. Но не хватало решительности. Мальчик не знал, с чего начать, поэтому и не мог себя заставить что-то сделать, пока на ум не пришел ещё один фильм. Там туземцы ели посыпанные специями мозги обезьян прямо у них из голов. Как бы там ни было, он рассудил, что раз мозги всё равно придется съесть, лучше с них и начинать. Рыба гниёт с головы, может, и людей это касается. Первый удар найденного в гараже топорика пришёлся по усатой голове Вернона. Хоть часто первый блин бывает комом, но не в этот раз — так точно рубануть по теменной кости вряд ли мог бы даже опытный дровосек. Осторожно насыпав чуть-чуть душистого перца, Гарри зачерпнул ложкой кусочек мозга и попробовал. Оказалось гораздо вкуснее, чем он ожидал. Каким бы гадким человеком ни был Дурсль, едой он был весьма неплохой. Так что юный каннибал наконец-то смог полюбить своего родственника и выскреб из черепа всё до крошки — такой был молодецкий аппетит. Ну и ещё он торопился, чтобы не дать деликатесу остыть — тёплым есть вкуснее. Много перца не потребовалось — Поттер не был фанатиком острой пищи. Обидно было, что есть уже не было сил, а ведь оставались ещё Петуния и Дадли, чьи мозги скоро остынут. Пришлось остудить и их тела, причём досрочно и магией. Если почаще подновлять чары, то в чулане трупы отлично сохранятся. Однако если молодого кузена и худощавую тётю кое-как удалось дотащить, то необъятного дядю даже не укатишь, только по частям. Раньше Гарри не разделывал человека, только курицу или индейку. Руки, ноги и шею он отделил многочисленными ударами верного топора, кости ломались понемногу и с противным хрустом, а мясо сочилось кровью. Испуг прошёл, как только вспомнилось очищающее заклинание из недавно прочитанного учебника, и пол был спасён от больших тёмных пятен. Но даже без конечностей туловище было массивным и нуждалось в разделке. Потроха отправились в многочисленные миски и кастрюли, словно в канопы фараона. Кишки пришлось отнести в ванную и промыть от содержимого, лёгкие хоть и не были чёрными, как у курильщика, но выглядели не самыми аппетитными, сердце в холестериновых бляшках тоже не внушало желания его есть, но вот печень, словно у откормленного гуся, так и просилась на паштет. А вот само мясо почти не отличалось от свинины, для Дурслей это даже неудивительно. К вечеру Гарри снова захотел есть и решил побаловать себя на ужин: отрубить пальцы, которые били и щипали его все эти годы, и сделать из них отбивные, как бы иронично это не звучало. Очистив их от ногтей и кожи, он заострил косточки на концах и хорошенько поработал тяпкой. Посоленные и поперчённые в меру, обжаренные на человеческом же жире до розовой корочки эти пальцы получились просто пальчики оближешь и хорошо пошли с картошечкой. Этому блюду не хватало только добавки. Так что в ход пошли и толстые «сардельки» кузена, и длинные изящные пальчики тёти, и даже до пальцев ног дело дошло. По отпечаткам теперь не опознают. Сытый и довольный, Гарри разместился в ныне пустующей спальне своих уже мёртвых опекунов на их большой, мягкой и удобной кровати. Ночью снились приятные сны о том, что он попал в конфетную страну, где всё было сладким и съедобным, даже небо, даже люди. А утром снова пришлось готовить завтрак. Но на этот раз не для Дурслей, а из них. Теперь некому было воровать бекон из его тарелки. Вообще никто не мешал и мешать не будет, пришло время быть самому хозяином в этом доме. Больше никакой Вернон не смотрел Top Gear, когда Гарри хотел мультики. Больше никакая Петуния не заставляла горбатиться в саду. Больше никакой Дадли не тратил половину свободного времени на то, чтобы донимать «ненормального» кузена. Жизнь определённо налаживалась. Сейчас было время заметить неочевидное. Например, то, что ягодицы у его тёти очень даже аппетитные. Из них как раз вышли неплохие манты на обед. Оставшиеся дни лета ушли на кулинарные книги, готовку и наслаждение её плодами. Тушёные сердце и печень, язык с томатом, почки, жаренные на решётке… Хотя плоть Вернона немного горчила, а мясо Петунии было жестковатым, это была лучшая еда в его жизни. Не одними рецептами жил сытый сиротинушка, творчество играло не меньшую роль. Запечь глаза с корицей в голубой глине под углями от костра было хорошей идеей. А уж как удался салат из отваренных с бергамотом ушей и носа, нарезанных тонкой соломкой. Майонез был не лишним, но не скрывал истинный вкус. Чтобы оставшееся добро не пропадало зря, Гарри коптил колбасы и делал солонину, собираясь полакомиться по возвращении из школы. Кости пришлось размолоть в муку, которой иногда можно разбавлять обычную — экономно и для позвоночника полезно. А прямо перед отъездом мальчик напек себе в дорогу пирожков из последнего мяса, не пошедшего в ход. Учиться надо сытым. До Лондона пришлось ехать на автобусе, хоть маггловские деньги остались. Трудно было только не опоздать на вокзал и найти путь на магическую его часть. Сесть в поезд удалось едва ли не перед самым отправлением. Запершись в купе, Гарри никого не пускал, не позволяя себе отвлекаться от поедания пирожков с тётей Петунией. Каждый кусочек был словно пропитан чем-то родным, в него будто кто-то вложил всю свою душу. Кому нужны какие-то там волшебные сладости? По прибытии в Хогвартс, после соблюдения всех традиций, начался пир. Еду подали хоть и на золотых тарелках, но оказалась она так себе, поэтому Гарри доел последний пирожок. Внутри растеклось приятное чувство силы и защищённости. Взглянув на странного профессора Квиррелла, Поттер ощутил внезапную бурю неведомых энергий. Вспышка из глаз снесла очки, а тело профессора рассыпалось пеплом. Тёмный Лорд не выдержал такого удара защиты матери, в полной мере перешедшей сыну, и засел где-то в сейфе Гринготтса в чаше. А Гарри жил долго и счастливо, только вот иногда у него руки тряслись.