Часть 1
25 февраля 2013 г. в 18:30
Ловкие девичьи пальчики с малой толикой нетерпения разворачивают пеструю обертку, наполняя обыкновенную тишину храма неприметным шелестом фольги. В привычно серых и безучастных глазах блеснул огонек детской невинной заинтересованности, когда взгляду предстала небольшая шоколадная конфета. Она мягко сжимает ее пальцами и, поднося к чуть пухлым губам, пробует на вкус с самого края – чтобы сперва лишь ощутить сладость шоколадной глазури. Слишком сладкая. Небольшой носик морщится, и девушка, откладывая сладость в сторону, невольно вздыхает от разочарования. Она вновь прогадала.
С несколько дней назад – кажется, на прошлой неделе – один близкий знакомый, что работает в кофейне неподалеку и изо дня в день потчует девушку завтраком перед школой, поставил перед ней нечто новое, неизведанное. Два небольших светло-розовых кубика, что назвал после пастилой. Эта сладость пришлась ей по вкусу – пальчики оближешь, как вкусно этот человек готовил столь примитивный, но запоминающийся десерт. Сказанная им тогда фраза до сих пор звучала в голове девушки отчетливо и ясно – настолько, что порой она забывалась на уроках в школе и пропускала мимо ушей некоторые высказывания учителя и сидящих неподалеку друзей. Думала, размышляла. Все не могла найти ответ на столь терзающий ее вопрос – что же именно могло быть нежнее и трепетнее столь вкусной пастилы?
Она перепробовала многие сладости. Каждый день заходила после уроков в магазин и покупала различные сладкие продукты – конфеты, печенье, пирожные. Бывало, и целый торт купит, а после едва съест его дома в отсутствие отца. Ничто из этого не подходило. В сравнении с пастилой все сладости, что пробовала она, были просто незначительным и совершенно не запоминающимся десертом к чашечке чая.
Это был последний вид конфет, что продавался в том магазине. Девушка надеялась, с нетерпением неслась домой в ожидании и надежде, что именно сегодня она узнает, что же именно нежнее тех маленьких светло-розовых сладких кубиков, что так гармонично вписывались в ее жизнь с некоторых пор. Прогадала. Не смогла. Она невольно кусает губы от досады и, даже не сняв одеяние жрицы храма, сбегает вниз по небольшой лестнице и устремляется к входной арке. Желание узнать пересиливает ее. Она стремглав бежит по небольшой дорожке, выходит с территории храма и наспех спускается по крутой длинной лестнице, придерживая руками ткань одеяния жрицы, чтобы не упасть от собственной неуклюжести. Она перебегает узкую дорогу, позабыв даже посмотреть прежде по сторонам, и вбегает в небольшую, но уютную и такую знакомую кофейню.
В нос бьет отчетливый запах свежезаваренного кофе – именно такого, как она любила. Крепкого и чуточку терпкого. На мгновение она застывает, вглядываясь в спину хозяина заведения и невольно забывая о собственной причине пребывания в этом месте. Вспоминает она только лишь тогда, когда ласковый и столь мягкий голос окликает ее по имени.
– Сая?
– А? Да. Здравствуйте, Фумито.
– Проходи. Я как раз заварил твой любимый кофе.
Девушка нетерпеливо проходит к своему обыкновенному месту и, присаживаясь на высокий стул, притягивает к себе небольшую чашку с горячим кофе. Она вновь вдыхает приятный аромат и, осторожно поднимая чашку, делает небольшой глоток – словно пробует, пусть и знает давно вкус этого напитка. Она слышит негромкий стук посуды о дерево и опускает голову, замечая только что поставленное блюдечко, на котором по обыкновению лежат два небольших светло-розовых кубика.
– Вот, приготовил недавно. Словно к твоему приходу.
– Спасибо.
Она невольно улыбается и, мягко придерживая пальцами один кубик, кладет его в рот. Сладкий, не переслащенный. Чуть кислый, но не походит на лимон. Тягучий. И словно тает во рту. Девушка прикрывает глаза, с упоением наслаждаясь любимым лакомством.
– Фумито, я хотела узнать.
– Что именно, Сая?
– Вы как-то говорили, что есть на свете нечто более нежное, чем пастила. Этот вопрос мучает меня до сих пор. Пожалуйста, скажите, что именно нежнее этой сладости.
Она замечает его неприметную улыбку и озорной смешок в глазах. Смущается, чуть отстраняется, чувствуя себя неловко после столь неприличного давления с ее стороны. Девушка уже невольно поджимает губы, считая, что не получит ответа на свой вопрос – слишком надолго затягивается это дружеское молчание. Она изучает взглядом оставшийся кубик пастилы. Тянется к нему ладонью.
Но взять не успевает. Крепкие пальцы обхватывают ее запястье плотным кольцом, тянут к себе ближе. Девушка подается вперед и, едва успев среагировать и сказать хоть малое слово удивления, чувствует на своих губах столь непривычное, но приятное тепло. Мягкие, чуть сладкие – она отчетливо чувствует вкус губ молодого человека, что с должной обходительностью и нежностью целует ее всего с пару кратких мгновений, а после отстраняется. Она видит его неизменную улыбку, видит эти искрящиеся неподдельной добротой глаза.
И понимает, что нежнее пастилы только одна вещь – поцелуй действительно дорогого и любимого человека. Особенно тогда, когда на губах его все еще остался вкус той самой сладкой и тающей во рту сладости.