— Кошмары. Они тебе снятся? — Si. Мне делают больно. — Мои кошмары другие. — Pour que? — Я делаю больно. Логан (Logan) Джеймс «Логан» Хоулетт / Росомаха, Лора Кинни
***
Каждый раз, когда Уэйд засыпает, ему снятся сны. Нет, не так. Каждый раз, когда он засыпает, ему снятся кошмары. Поначалу он даже этого не замечает: трудно включить наблюдательность, когда ты отродясь ею не пользовался. Плыл, так сказать, по течению, нырял в омут с головой и… ну, вы поняли. Многое ускользает из вида под гнётом обстоятельств или за просмотром нового сезона «игры престолов». Пул постоянно чувствует боль, которую приходится снова и снова глушить не только старым добрым самозарядным HK USP, но и неплохими опиоидными обезболивающими (смешивать с ЛСД, но не взбалтывать), с помощью которых мультики крутят определенно не по кабельному. Розовые пони, скачущие по лугу, — лучшее кино, когда тебе слегка за тридцать. «И ты пьян», — предполагает Белый. «И похож на пережеванный авокадо», — у Жёлтого нет и толики сострадания. — На самом деле вас тоже не существует, — Уэйд крутит в руке пистолет, сжимая массивную рукоять левой рукой, и ёрзает задницей по скрипучему старому дивану. На потолке дырами от пуль выведено «Fuck you» и паук, который жил в правом верхнем углу его гостиной (и спальни) с незапамятных времён, явно не доволен новым дизайнерским ходом. Но это Уилсон платит за квартиру и покупает еду на вынос в «Огненном драконе», а не жалкое паукообразное с завышенной самооценкой. «Говорят, — небрежно тянет Белый, — что большие пушки компенсируют маленький член». «Психология», — важно поддакивает Жёлтый. Но Уэйд, конечно же, не такой! Его драгоценная Глэдис* нисколько не компенсирует здоровенный хер размером с бейсбольную биту в жутко узких штанах Дэдпула: — Жёлтый — это просто цвет таблички в моей голове. А Белый… Белый редкостный мудак. «Ты разбиваешь мне сердце», — театрально вздыхает Белый. И будь Уилсон проклят, если бы не уловил в его тоне жуткое сожаление от того, что тот не может показать Уэйду средний палец. Дэдпул закрывает глаза. Под веками плывут цветные круги. Он выдыхает, чешет дулом пистолета скулу и зевает устало, слегка надавливая на курок. Стрелять не хочется, но… терпеть эту невыносимую скуку ещё тяжелее, чем оттирать мозги с ковра. Он мог бы спрыгнуть с десятого этажа и помчаться влипать в неприятности. Но, пресвятая Фишер, Питер убьёт Уэйда, если тот свалит из дома, не дождавшись его! В этот раз точно убьёт… Потому что что? Потому что в прошлый раз он чудом обнаружился на борту межгалактического корабля в компании дюжины опасных преступников. «Только из-за тебя Корпус Нова посчитал парней опасными и, к тому же, преступниками». — Всё может быть, — скалится антигерой. — Мне сегодня приснился сон. «Ты же сейчас не станешь пускать розовые сопли, как какие-то двенадцатилетние девочки? Мне приснилось, что мой парень меня бросил, как мне это пережить?!» — Там было много красного, — улыбается Уэйд, игнорируя стеб, — и Спайди в своём миленьком костюмчике от Старка. «Если это сон не в стиле „голые и на спине“, то мне совсем не интересно», — занудно тянет Белый. «И-и?» — И всё, — пытается пожать плечами Уэйд, но выходит так себе. Только скрип от костюма, трущегося о неприятную ткань диванной обивки, нарушает монотонный бубнёж хозяина квартиры. «Стреляй!» «Ещё скучнее ты стать не сможешь», — фыркает Белый. «Питер вернётся только в воскресенье, — подсказывает Жёлтый. — До этого дня мы предоставлены сами себе. И да, он знал, на что шёл, когда сваливал из Большого Яблока». — Глупый Паучишка сбежал на какую-то конференцию и бросил нас одних. Наедине с вами, собственным горем и жутким одиночеством, — про забитый под завязку холодильник, неограниченный запас пива и десяток подписок на самые популярные каналы Уилсон не упоминает; это портило бы его чёртову теорию про брошенного под дождём щенка. — А какой сегодня день недели? «Какая разница?» — Твоя правда.***
Уэйд ломает четвертую стену, как только что-то в его голове даёт сбой. То ли рак, то ли сыворотка переворачивает сознание с ног на голову.Капсула. Уикенд на кислородной диете. Всё не так, как кажется. Красная или синяя, Нео?
Чёрный — не чёрный. Герои — выдумка. Люди называют это безумием, Уилсон думает по-другому. Корчится от адской боли и думает; задыхается после очередного кошмара и думает. Мысли роем пчёл проносятся в больной голове, путают, ведут в разные стороны. У Пула есть теория, этакий набросок масштабной картины размером с Башню Старка. Что если, просто представьте на секунду, у создателя есть имя, и это точно не «Бог». Нет, не так… Его — всех — создателей зовут гораздо проще — Стэн, Джек, Роб и что-то в этом роде, просто и обыденно. По утрам ты здороваешься с тем, чья работа заключается в придумывании новых миров и жизней, но об этом только ему и известно. А тебе предлагают сюжет попроще: Стив, добродушный сосед-вдовец, и его милая собачка по кличке « Спарк»; он угощает тебя кофе и сетует на вандалов, переворачивающих мусорные баки. Это похоже на сценарий к второсортному фильму про супергероев. Без юмора. Рейтинг «12+». Уэйд ненавидит дурацкое кино и тех, кто превратил его жизнь в сюжет мыльной оперы. Просто для того, чтобы развлечь публику! Какой-то прыщавый задрот дрочит на то, как дрочит Уилсон. Маленький скрытный гей, под матрасом которого стопки журналов с трахающимися мужиками, маленький любознательный ублюдок. Он перешагивает собственные чувства, преодолевает… черту. Ту грань, которая делит мир пополам, правду и ложь. Говорят, как только ты делишь ужин с самой Смертью, то воспринимаешь и мир, и себя по-новому. «Уэйд Уилсон 2! Улучшенная версия! Разбирайте, тираж ограничен!» — Мне никогда не нравилась Фантастическая четвёрка, — бросает Дэдпул. — Ну, серьёзно, фантастическая! Что за бредовое название команды? Их четверо и они фантастичны? У этих ребят с фантазией так себе. Стоп. Нет, всё начинается с психо-человека и его сеансов. Точнее, экспериментов над разумом и подчинением воли. Уэйд уже сталкивался с подобным, там, в лаборатории Аякса, и его крутой чики. Профессор Ксавьер с верной собачкой по кличке «Росомаха»* в компании Шторм и её офигенных буферов притаскивают Уэйда к доктору. Чтобы ему помогли!.. Это первая ошибка героев. Вторая — плохо затянутые ремни на его отвратительно безвкусной смирительной рубашке. «Уничтожь всех» — набатом стучит в голове. «Избавь их от участи шутов». И Уэйд избавит. Ведь именно ради этого он и «прозрел».***
Уэйду снится красный, много-много красного — на асфальте, на лицах любопытных прохожих, на стенах здания. Вы знали, что у этого цвета есть множество оттенков? Например, сангрия или кармин. Массака или фалунский. Существует двадцать шесть оттенков красного и один единственный Питер Паркер. Маленький неживой Питер с раздробленной головой, похожей на гранат, зачем-то прогнанный через мясорубку. Ткань спандекса неумело впитывает тёплую влагу, пока Уилсон загоняет что-то про «врагов и пушки, которыми те просто не пользовались из принципа». Вокруг него — напуганные до полусмерти персонажи, массовка с лицами и без. Выдумка. Стоп-кадр. У Дэдпула голова набекрень и зыбкая дыра в груди. Всё, что он делает, — правильно. Любое его действие не поддаётся ни психологическому анализу (враньё), ни логике. Так нужно. Убивай. Без разницы, кто следующий! Действуй! Герои и злодеи мёртвым грузом валятся у ног «праведника», «спасителя». И никакого чувства сострадания… У Уилсона нет его личного тёплого и милого Паучка. Они не встречаются, просто пересекались когда-то давно. Различие вселенных… Одна маленькая деталь.Это не сон — кошмар. Привет от другого «я».
Питер возвращается домой поздно вечером. Уилсон слышит, как звонко брякает стальной ключ в замке, щелчки-повороты и недовольное бурчание по поводу того, что в прихожей нет места даже для его ботинок, что уж говорить про целого человека. Шуршит стянутая с плеч куртка, непременно красная и дорогая, и зонт падает на тумбу. «Спайди хочет переехать?» — изумление скользит в голосе Жёлтого. — Я дома, — Питер приносит с собой столько всего, что хочется вопить от восторга. От мальчишки разит радостью и волнением, а аппетитную подтянутую задницу с отметиной от зубов на правой ягодице хочется цапнуть ещё раз. Он проходит внутрь, таща за собой чемодан, и останавливается за спинкой дивана. — Надо же, ты там, где я оставил тебя три дня назад. Только не говори, что до ванной ты так и не дошёл… — Паучок, я соскучился. «Не будь эгоистом, — ревниво отзывается Белый, — скажи, что мы тоже скучали». «А парень в твоих штанах — больше всего», — пошловато выдаёт Жёлтый. — Я и не сомневался, — устало улыбается Паркер, отпуская ручку чемодана. Вещи и потом разобрать можно. — Я схожу в душ, а ты закажи что-нибудь на ужин. Уэйд отрицательно мотает головой: — Сначала обнимашки! Ну же, ты знаешь, я в этом спец. Та награда на полочке с другими наградами это подтверждает. Лучший обнимальщик, любовник и просто невероятно классный парень. — Ты сам себе их купил. Питер валится на Уилсона сверху и обнимает того, просовывая руки под серую футболку: — Доволен? — Ещё бы. Под подушкой у Уэйда парочка пистолетов и нож. На всякий случай. И если «спаситель» решит наведаться в его вселенную, то ему несдобровать…Нельзя трогать то, что принадлежит Уэйду. Никому и никогда.