Сердце у Хитоши болезненно сжимается каждый раз, когда он видит
его.
Уважение и восхищение переросло в зависимость, желание и, как бы глупо это не звучало, влюблённость.
Как ещё объяснить то, как после встречного взгляда у Шинсо проходит лёгкая дрожь по всему телу? То, как от любого прикосновения сбивается дыхание? То, как полыхает всё тело и появляется еле заметный румянец, когда Айзава валит его на бетонный пол во время тренировок в спортивном зале?
Хитоши просто в определённый момент стал всё чаще замечать, что Шота, несмотря на его неопрятность, красивый.
Причём невероятно.
Эти слегка выступающие скулы, тонкая линия бровей, потрескавшиеся от отсутствия хоть какого-то ухода сухие бледные губы и идеально прямой нос постоянно останавливали взгляд Шинсо. Каждый день он внимательно рассматривал черты лица учителя, пока тот объяснял материал, в попытках найти что-то новое.
Хитоши упрямо считал, что небрежная щетина, вечно запутанные тёмные волосы, неаккуратно спадающие на лоб и плечи, вечно раздражённые красноватые глаза и отчётливо заметные круги под глазами лишь прибавляли некий шарм и особенность к внешности Айзавы.
Вскоре Шинсо начал чувствовать трепет в районе сердца каждый раз, когда Шота прикасался к нему.
Когда одобряюще хлопал по плечу после очередного внеурочного занятия. Когда с силой хватал его за запястье во время тренировок. Когда легонько трепал по мягким пушистым волосам.
Хитоши ощущал себя так, словно падал в бездонную яму.
Айзава резким движением руки опрокидывает Шинсо на пол и нависает над ним. Практически обездвиживает его.
— Всегда следи не за руками противника, а за его телом в целом…
Ученик его не слушает. Он распахнутыми глазами смотрит на Шоту, чьё лицо так близко находится к нему.
Хитоши чувствует эту близость.
Хочется схватить мужчину за бинты на его шее и притянуть к себе. Хочется ощущать его прикосновения на собственной коже снова и снова. Хочется быть с ним вечно.
Во взгляде Шинсо неожиданно появляется нотка ужаса.
Что он натворил?
Из всех людей выбор пал на Айзаву? На единственного человека, на протяжении всей жизни к которому Хитоши испытывал лишь бесконечное восхищение? Именно
он?!
— Ты в порядке? Я тебя сильно ударил, что ли?
Шота смотрит с лёгкой обеспокоенностью. Он прекрасно видит, что Шинсо резко от безмятежного спокойствия перешёл к самому настоящему страху.
Хитоши же хочется провалиться сквозь землю.
Может быть показалось? Может быть это на самом деле вспышка эмоций, которая появилась лишь на мгновение?
Шинсо качает головой, отвечая то ли себе, то ли Айзаве. Это не может быть влюблённость и тем более любовь.
Это
невозможно.
Но чем чаще Хитоши после этого виделся с учителем, тем всё больше осознавал, что всё серьёзно. От этого хотелось избавиться, заставить себя прекратить всё это, убедить в том, что муть с любовью — чепуха.
Но почему тогда Шинсо чувствовал себя в некотором роде счастливым только тогда, когда проводил время с Айзавой?
Хитоши часами вместо сна готов лежать, уткнувшись в подушку, и думать о
нём. Вспоминать то, как
он похвалил его за какую-то мелочь, но это уже сделало Шинсо радостным на всю оставшуюся половину дня. То, как
он в очередной раз тихо подмечает, что Хитоши стоит больше заботиться о себе и не портить своё здоровье в такие юные годы курением.
Щёки Шинсо заливаются лёгким румянцем, но что-то в груди болезненно давит на горло, заставляя глаза мгновенно заслезиться.
Нет, чёрт возьми, его первая любовь не должна была быть…
такой.
В голове слишком много эмоций и противоречащих друг другу мыслей. Злость на себя за то, что он умудрился полюбить именно
его. Грусть и одновременно облегчение от того, что они никогда не смогут быть вместе. Надежда на то, что всё это скоро пройдёт и отчаяние от всего происходящего.
Но прежде всего нежная преданная любовь, вызывающая все эти переживания от непривычки и непонимания самого себя.
Отвратительно
Хитоши не должен испытывать всё… это. Подобные чувства к тридцатилетнему мужчине, к герою и, в первую очередь, к учителю неправильны.
— Шинсо, ты в последнее время растерян и невнимателен.
Шота внимательно смотрит на своего ученика. Медленно подходит к нему и склоняет голову набок, заметив, что Шинсо мрачнеет и отводит взгляд.
Хитоши слишком подавлен.
Раньше после тренировок из него прямо-таки излучалась энергия и желание продолжать учёбу.
Сейчас же Шинсо с каждым днём выглядел только ещё более обеспокоенным.
— Ничего не случилось?
Айзава действительно волнуется.
Сотриголова кладёт руку на плечо Хитоши и всё так же взволнованно наблюдает за тем, как подросток вздрагивает и, помрачнев ещё больше, отрицательно качает головой.
Учитель не должен так волноваться из-за него. У Шинсо появляется ком в горле, чувство отвращения к самому себе, и он сжимает кулаки до боли в ладонях.
Жалок
Хитоши хочет наорать на Айзаву, чтобы он перестал подливать масла в огонь. Чтобы он перестал быть настолько заботливым и внимательным. Чтобы он перестал заставлять Шинсо любить его ещё больше и больше, принося этим лишь бесконечные страдания самому себе.
Шота ведь прекрасно понимает, что происходит. Не может быть, чтобы у такого проницательного человека не появилось даже подозрение о том, что Хитоши к нему неравнодушен. Он слишком часто не сдерживал свои чувства. Это невозможно было не заметить.
Когда Айзава перестанет строить из себя дурака?
На секунду у Хитоши мелькает мысль, что лучше бы они вообще никогда не встречались.
Шота тяжело вздыхает и неожиданно обхватывает тело ученика руками, прижимая его к себе.
— Не переживай ты так.
По всему телу словно пробежал ток.
В руках появляется мелкая дрожь, дыхание сбивается, а в груди расплывается некое тёплое чувство, сжимающее сердце всё сильнее. Шинсо несколько секунд стоит в растерянности.
Его сильные руки обхватывают талию. Он настолько близко, что Хитоши может чувствовать горячее дыхание мужчины совсем рядом со своей шеей. Ученик наконец находит в себе силы поднять руки (а они по какой-то странной причине стали невероятно тяжёлыми) и обнять Айзаву в ответ, молча уткнувшись носом ему в плечо.
Плевать, что он сейчас выдаёт себя. Плевать на лёгкий румянец на щеках. Плевать на тихо сказанный на выдохе влюблённым тоном «сенсей». Плевать на едва заметную дрожь в коленях. Плевать на сбившееся тяжёлое дыхание.
Этот момент ничего не может испортить.
Шинсо хочет, чтобы эти мимолётные секунды длились вечно.
В голове появляются мысли о том, что это единственная близость, которую Хитоши может себе позволить с Айзавой. Что все попытки признаться в чувствах будут попросту бессмысленными, потому что Шинсо уже знает ответ. Что его любовь никогда не будет взаимной. Что будет лучше, если этот период пройдёт как можно быстрее, а не затянется на всю жизнь.
Никто ведь в здравом уме не захочет вечно страдать от неразделённой любви, верно?
Но Хитоши плевать. Он наслаждается этим коротким моментом так, словно только что исполнилась его самая сокровенная мечта.
Когда Шота отпускает Хитоши из объятий, подросток хочет взять его за руку и держать её вечно. Сжать ладонь и с мольбой в голосе просить никогда не покидать его. Но Шинсо молчит.
— Нет ничего, что ты бы хотел сказать мне?
Да. Три заветных слова уже давно всплывают в голове при виде учителя.
Хитоши вздыхает полной грудью и облизывает пересохшие губы. Огромный ком в горле делает голос слегка хриплым, и Шинсо, вновь сжав кулаки, едва слышно отвечает:
— Нет, сенсей.
«Я люблю Вас» с горьковатым послевкусием остается на кончике языка.
