Я пишу тебе.

Проходят дни, недели, месяца. Время летит с огромной скоростью после того, как мы... Я плохо помню, что было тогда. Что-то заставило нас собраться в городке Дерри, что-то забрало у нас наших друзей - Стэнли Уриса и Эдди Каспбрака. Я мало чего помню, и это странно, правда. Словно из моей головы вырезали большие куски моих драгоценных воспоминаний. Но сколько бы времени не прошло, а я все не забываю тебя, Билли. Я пишу тебе. Пишу почти что каждый день. Но отправляю тебе только избранные письма, в которых я уверен. Я пишу о своих чувствах, мечтах и снах. Моё состояние изливается на бумаге, простой, дешевой бумаге. Но я надеюсь, что тебя это никак не задевает. Однажды я даже смог написать стих. Но не решился отправить его тебе. Ты ведь знаешь, что стихи - вовсе не моё. Почта не забирает у меня большого количества денег. Даже если бы я отправлял по сто писем в день... Моя карьера не дала бы мне протянуть ноги с голоду. Если честно, я был бы счастлив, если бы он знал, от кого приходят все эти письма. Но увы, я боюсь указывать свой адрес. И именно потому никогда не получаю ответа. А так хотелось бы. Однако почти в каждом своём письме я стараюсь оставить слабый намёк. Намёк на будни из нашего детства, которое я так плохо помню. Намёк на что-то, что было связано с нами. Я боюсь, что он, читая это, только лишь смеется и откидывает лист в сторону. В мусорное ведро. И каждую неделю его жена с удивлением глядит туда, в эту урну, что забита скомканными листами бумаги. Теми листами, с помощью которых я ещё могу ему писать. Теми листами, что заставляют меня верить в то, что он меня ещё помнит. Дни пролетают быстро, как и моя жизнь. Я мёртвый хожу целые сутки. И только под вечер оживаю, когда беру в руку шариковую ручку, кладу перед собой очередной лист бумаги и начинаю писать. Мои мысли полностью освобождаются, я могу вновь думать о нем и только. Его образ передо мной, он так прекрасен. Будь он одиннадцатилетним мальчишкой, или же взрослым женатым мужчиной. Я помню о том, что у Билла есть жена Одра. Я даже смутно помню черты её лица. И я в чём-то завидую ей. Ведь она живёт с тобой. Чёрт, она занимается с тобой сексом, целует в щеки, готовит тебе. Общается с тобой. Она видит тебя каждый день. Но не я. Я могу лишь вспоминать твой образ и голос. И большего мне не дано. А я мог бы приехать, но не хочу оказаться лишним на очередном твоём вечернем ужине. Порой мне начинает казаться, что и мои письма его злят. Но если я перестану... То боюсь, что забуду Билла. Ведь я пишу ему, потому что люблю его. Только эти письма помогают мне удержать воспоминания в голове. Только они заставляют залезать в глубь сознания и вспоминать что-то ещё. Я мог бы позвонить, мог бы приехать. Но я лишь пишу. И возможно звучит это странно, но иного выхода нет. Я слишком боюсь потревожить его. Потому что я помню, что у его жены были какие-то проблемы. Но вот какие точно, не уверен. Помню, что он тогда сильно из-за неё нервничал и переживал. И хоть потом все нормализовалось, и какое-то время я звонил... Но прошло много времени. Мало ли что-то изменилось. Мало ли, я чем-то наврежу ему. Как тогда, так и сейчас, он силён морально. Но всякое случается в жизни. И я все ещё хочу вспомнить, чем мы были заняты тем летом в 1989 году. Зачем вернулись в Дерри через двадцать семь лет. Почему пара наших друзей погибла. Больше всего меня волнует причина, по которой я этого не помню. Ведь вместе с этим мною явно забыта часть воспоминаний, где мы с ним. Вдвоём. Я точно помню ещё кое-что. Тогда, когда мы уже будучи взрослыми вернулись, он так тепло общался с Беверли. Не солгу, мне тоже с ней было приятно. Но порой мне казалось, что он до сих пор сильно любит её. И это задевало меня. Я не в праве указывать, я буду счастлив за него в любом случае. Просто порой мне так хочется узнать, что он ко мне тоже неравнодушен. Хочется вспомнить и детство. Ведь мало ли, вдруг он что-то говорил мне насчёт нас. Что-то важное, а я упустил. И страдаю сейчас. Мои чувства слишком сильны, я весь пылаю. Пылаю с самого детства. Хоть тогда это чувство было слабее, но когда я вырос, я начал мучиться. Женские тела не давали мне настоящего наслаждения. Разговоры с ними были тусклыми, ничем не привлекательными. Примитивные беседы, ничего душевного и возвышенного. Собственно, как и общение с мужчинами. Я умею находить общий язык со многими, но никак не общие интересы. Ни с кем мне не было приятно говорить так же сильно, как и с Биллом. О, это я точно помню. Каждое слово из его уст бодрило меня, веселило, умиляло. Я уверен, если бы мы встретились вновь, я бы не стал больше молчать. Большой Билл, я бы высказал все, что думаю, что чувствую. Сказал бы насчёт писем. Насчёт всего, что внутри меня скопилось. Но увы. Очередной день подходит к концу. Я весь измотан, устал. Я возвращаюсь домой, утешая себя тем, что сегодня вновь буду писать ему. Я не знаю, когда прекращу. Не скоро, это точно. И вот я дома. Большая часть квартиры погружена во мрак - я включаю свет лишь там, где необходимо. Медленно переодеваюсь, ставлю в микроволновую печь еду быстрого приготовления, потому что у меня не хватает ни сил, ни желания для того, чтобы приготовить что-то получше. Иду в гостиную. Включаю свет, а там беру шариковую ручку, лист, и погружаюсь в свои мысли. Это странное увлечение - каждый день писать одному и тому же человеку. Часть писем откладывать в ящик и забывать про их существование. Но я живу этим. Меня мало что радует в этой жизни. Больше всего, конечно, поднимает настроение осознание того, что с ним все хорошо. Что Денбро жив. Порой и работа заставляет искренне улыбнуться. А больше, по сути, ничего. И вот я слышу писк микроволновой печи, встаю из-за стола и иду на кухню. На работе я мало чего ел, потому сейчас в меня полезет что угодно. Но тут меня отвлекает звонок в дверь. Кто-то с работы? Или может одна из знакомых? Я вовсе не знаю, ведь у меня не было запланировано ни одной встречи на это время. Несмотря на это я разворачиваюсь и иду к двери. Поворачиваю замок, открываю дверь... И не могу более пошевелиться. Не могу поверить в происходящее. Мой рот приоткрылся, а сам я с выпученными глазами уставился на него, все ещё сжимая пальцами дверную ручку. — Ричи Тозиер, с-сколько месяцев, — добродушно произнёс Билл Денбро, расплываясь в улыбке. А я все смотрел на него, не находя в себе сил ответить. Неужели, он сам вспомнил, где я живу, и решил приехать? — Твоё заикание все не проходит до конца... Да, привет, Билл. А я тебя даже и не ждал. Но ты проходи, вот, — я замешкался и начал торопясь говорить все, что только приходило на ум. — С этим д-долгая история. Можем обс-судить за столом. У т-тебя ведь есть чай? Я кратко кивнул, закрыл за ним дверь и поспешил пройти на кухню, где достал свой ужин из микроволновки и сразу же поставил чайник. Но почему Билл решил приехать? О боги, письма! Через некоторое время мы уже сидели за столом. Я все смотрел на него, не мог понять, что же изменилось. Но потом заметил, что его обручальное кольцо исчезло. — Помнишь, почему мы все тогда встретились в Дерри? — спросил Денбро, а я искренне замотал головой, потому что я вправду забыл о причине. — Оно, Ричи. Оно т-тогда пробудилось. А потом м-мы его убили. И из-за него Одра на долгое в-время... Выпала из р-реальности, так сказать. Я начал это вспоминать. Смутно, отрывками, но что-то было. А ещё я вспомнил любимый велосипед Билла - Сильвера. — Пеннивайз словно з-забрал частичку Одры. После того, как я п-помог ей... Она все равно изменилась. И м-мое заикание вернулось, когда она уш-шла. Почти м-месяц назад. — Боже, Билл, мне так жаль. Правда, очень. — Но зато её ух-ход дал мне понять кое-что, — и Билл достал из кармана одно из моих писем, которое я ему присылал. — Когда она ушла, я б-был в отчаянии. И что-то з-заставило меня перечитать письма, к-которые мне приходили довольно часто, неизвестно от к-к-кого. — он улыбнулся, положил письмо на стол и поправил очки. — Я понял, что это от т-тебя. Я лишь нервно взглотнул, но вскоре мне стало легче. Потому что Биллу действительно нравились мои письма. И наверное именно благодаря ним он решил меня навестить. — Ричи, у тебя в-ведь нету девушки, так? — Нет, Билл. Я думаю, ты успел заметить... Я люблю тебя. Но увы, Билл не разделял тех же чувств, что и я. Он любил меня, как друга или же брата. Никак иначе. Ещё несколько часов мы просто сидели, общались и смеялись. Я успел выйти из того ужасного смущения перед Денбро, а он свыкся с моими нелепыми шутками, которые я выкидывал лишь для того, чтобы тема об отношениях была поскорее закрыта и забыта. Ну а после я предложил ему переночевать у меня, а он... Он согласился. Но я не мог уснуть всю ночь. Ворочался с боку на бок, порой вставал, тяжело дыша, и уходил на кухню за водой. А затем снова ложился, слабо прикрывал глаза и все поглядывал на то, как Билл спокойно спал. Мне очень жаль, что чувства мои были поняты, но все же безответны. Но по крайней мере теперь я знал о том, что чувствует Билл. Хотя может знал не до конца. И когда я только начал засыпать, то почувствовал, как чьи-то губы касаются моей щеки. Я уснул, погружаясь в свои сны, где мы были вместе. Мы были счастливы и друг другу любимы. И я все читал тебе о своих чувствах, когда-то изложенных на бумаге. Ведь я пишу тебе, потому что люблю тебя.