The Man Who Built the Moon

Тайлер больше не пишет своих песен. Он бормочет под нос чужие песни, написанные давно умершими людьми. Тайлер больше не верит. Ни в Бога, ни в людей. Раньше он всегда поднимал глаза к небу. Ребенком он находил там сильный и могущественный взгляд отца, но не получал поддержки и утешения. Он умел лишь причинять боль. Когда входная дверь в очередной раз хлопала слишком громко, а комнаты наполнялись горьким тяжелым запахом, он всегда выходил вперед, укрывая за своей спиной младших братьев и сестру. Вот я. Он стал смотреть еще выше, пытаясь найти другого Отца. Сидел часами в мрачных стенах Отчего дома, уставившись сухими глазами в кровоточащую статую напротив, но не получал ответов. Он смотрел на кого-то, ищущего что-то на этих пустых лавках и мелких строчках толстой Книги, но каждый кто-то выглядел таким же опустошенным как он. И он устал. Не у кого просить помощи. Всем плевать, потому что каждый падает раз за разом все ниже в своих разочарованиях. Все заблудились потому, что идти больше некуда. Тайлер огрызнулся на Бога. Если ты не собираешься спасать меня, не трать мое время. Ему никто не поможет справиться. Он сбежал. От родного города, от семьи, от отца, от Бога. Тайлер больше не находит слов. Он не говорит с людьми не потому, что не хочет. Просто сказать больше нечего. Он знает, что каждое слово будет пропитано болью. По этой же причине он не слушает. Он несет свой крест сам, чужие ему ни к чему. Он то и дело сталкивается в метро или очереди с чьим-то взглядом, но молчаливый собеседник всегда не выдерживает первым и опускает глаза. В глазах Тайлера бьется его сердце, черное и каменное, он не прячет чувств за безразличием. Прохожим тяжело заглядывать в такой очевидный и оттого честный мрак. Тайлер не отчаялся. Он зол. Было бы легче, если бы он видел смысл хоть в чьих-то глазах, если бы знал, что мир еще держится. Но все разваливается на глазах. Джош больше не слушает музыку. Только старые песни, которые шепчет Тайлер. Джош не заставляет Тайлера верить. Он молча обнимает его, а Тайлер цепляется за ткань футболки и тяжело дышит. Джош не просит Тайлера говорить с ним. Он заполняет тишину собой. Когда Джош случайно столкнулся в метро взглядом с океанами темноты, плещущимися под капюшоном толстовки, сердце бухнуло. Лицо незнакомца было скрыто полумраком, но черные глаза мерцали случайными отблесками ламп и завораживали. Джош догнал его на улице и протянул руку. Тайлер поджал губы и кивнул. Джош день за днем поднимается по пожарной лестнице в мансарду Тайлера. Он чувствует себя мухой в паутине, сотканной из тоскливых молчаливых взглядов, но даже не пытается выпутаться. Джош нашел в этом себя: его смысл в тайфуне переживаний в грудной клетке напротив, в первых чашках утреннего кофе после бессонной ночи, в холодных пальцах под его ладонью. Он заполняет пустоту своим голосом, отбирая часть тяжелых вздохов Тайлера и перехватывая редкие улыбки. Он говорит о том, что Тайлер найдет свой путь. О том, что он знает, насколько Тайлеру тяжело, что он устал и запутался, но боль может быть созидательной. О том, что если солнце создается радостными и счастливыми, то и луна тоже должна быть кем-то построена. Джош всегда рядом. Он видит в черных глазах всю красоту этого мира, все страсти, пережитые за тысячелетия, луну и солнце, свет и тьму, боль и… надежду? Тайлер впервые за долгое берет карандаш и пишет часами напролет. А Джош ловит в полумраке мерцающие взгляды и собирает бриллианты упавшего света звезд с его волос. Тайлер продолжает искать случайные взгляды в толпе. Возможно, ему только кажется, но он больше не сталкивается с пустотой и отчаянием в глазах. Он видит живые созвездия пылающей борьбы в поисках смысла. Но единственные глаза с целой вселенной лун и солнц внутри ждут его в мансарде за последней ступенькой пожарной лестницы.