Миссия выполнима, или история одного приключения

Стоило отряду ступить в логово нежити, как вокруг волшебницы разлился круг света. Магический факел куда удобнее обычного из дерева и смолы: руки не заняты и зрение не устаёт от попыток отыскать врага среди мельтешения теней. Только на заклинательницу смотреть неудобно,- глаза режет. Ни разглядеть толком, ни прицелиться. Там, где адепт Разрушения будет швыряться потоками сырой силы, надеясь взять врага грубой мощью, мастер Изменения найдёт обходной путь. Давно ли Коридуэнн тор Аденнат, младшая дочь знатного бретонского Дома (слишком знатного, чтобы вступать в про-имперскую организацию под его именем было сколько-нибудь благоразумно) считала небоевые магические школы пустой тратой времени и приютом для лишенных дара неудачников? Да, давно. Когда она ещё не называла себя Хадести. Некоторое время отряд просто двигался вглубь пещеры по извилистым коридорам, отбивая редкие атаки бросающихся из боковых ходов скелетов. Склизкая жижа под ногами сыто почавкивала, вдалеке ей вторила аппетитно похрустывающая чьими-то костями нежить. Гил в очередной раз задумался, почему некроманты с таким упорством выбирают для своих богомерзких ритуалов настолько неприятные места. Или пространство меняется уже потом, под воздействием порчи? Вдоль стен хозяева выдолбили в камне множество ниш для ветхих дощатых ящиков специфической, легко узнаваемой формы. Впрочем, далеко не весь "материал" находился в "упакованном" виде. Повсюду валялись отдельные кости и скелеты разной степени собранности. Время от времени попадалось и более свежее, невыносимо смердящее "сырьё". Коридор сменился огромной залой, набитой людьми и нежитью, и вместо приветствий в незваных гостей полетели разноцветные сгустки заклятий. Бретонка недоумённо застыла при виде высокомерно щурящейся альтмерки в богато расшитой мантии. Альтмерки, лицо которой знал каждый житель Чорроля. Рядом с Лакнимой стояло трое магов рангом пониже. Завершали список живого населения некромантского логова полудюжина адептов. Глава чоррольского филиала Гильдии бросила в сторону заглянувшей на огонёк коллеги взгляд довольного появлением добычи хищника, но волшебнице было не до заманившей её в ловушку ренегатки. Потому что в центре роняющей последние искры силы пентаграммы с текучей грацией, недоступной живым, медленно поднимался высший лич. Существо, которое само когда-то было могущественным некромантом, навеки прокляло свою душу и не могло обрести покоя в посмертии. Ценой многих человеческих жизней, с помощью изощрённейших заклятий Лакниме и её подручным удалось вернуть с того света и связать путами подчинения одно из опаснейших в Нирне существ. План бывшей начальницы устранить подозрительную приятельницу архимага, слишком назойливо вертящуюся поблизости, был хорош, но не учитывал пришедшего из другого мира подкрепления. По крайней мере, так убеждала себя бретонка, когда, не в силах отвести взгляда от страшной твари, пыталась справиться с болезненным страхом стать причиной гибели друзей. Рука волшебницы непроизвольно легла на горло. Туда, где когда-то висел Амулет. Воспоминания из той, "не своей" жизни настойчиво всплывали в памяти, и Хадести едва не застонала от бессильной злости. Ей не нужны были никакие заклятья и артефакты, чтобы видеть связывающую нежить с миром живых пуповину силы. Лича только-только вернули, и жилка едва пульсировала, не успев напитаться кровью и смертью. Бить надо сейчас, ни мгновением позже. Чужие воспоминания услужливо подсказывали нужное заклятье, останавливала цена... Но стоит ли торговаться, когда вызов брошен и времени для сомнений нет? Бретонка скользнула вперёд и властным движением отодвинула растерявшегося Гила, чтобы оказаться с нежитью лицом к лицу. С губ Хадести соскользнули отрывистые, неведомые ныне живущим слова. Лич содрогнулся, издал полный ярости и боли вопль. И уже рассыпаясь в прах и исчезая в той бездне, из которой появился, он успел обрушить на дерзкую волшебницу сокрушительный удар силы. У Хадести не осталось даже капли магики, чтобы попытаться выстроить защиту. Тело бретонки на несколько секунд оплели змеящиеся алые разряды. Она покачнулась и рухнула на землю. Орк глухо вскрикнул. В следующее мгновение его секира уже опускалась на череп ближайшего скелета. Во все стороны брызнуло костяным крошевом. Нордлинг от друга не отстал. Бледный и злой, мужчина готовился не продать свою жизнь подороже, а преподать ублюдкам жестокий урок, воспользоваться которым те смогут разве что по ту сторону могилы. - Надо достать её, - выдохнул он, указывая Мириам на Лакниму. Женщина коротко кивнула. Она не поняла, что сделала Хадести, зато могла оценить результат. Будет ещё лучше, если сама волшебница не отправится в посмертие вслед за своим противником. Не осталась в стороне и Сьюзан. Переместилась поближе к спутникам и ловко отбивалась от оживших трупов. В левой руке девушки был зажат бластер. Отвлекшись от орудования мечом, она выпустила несколько парализующих зарядов в сторону людей. Один из некромантов немедленно свалился на землю. Вот только и Сьюзан досталось. Вынырнувший откуда-то сбоку скелет впился в её вытянутую руку. Сьюзан вскрикнула от боли и неожиданности. Мириам, отвлёкшаяся на других противников, бросилась к девушке, обрушивая алое лезвие на агрессивную груду костей. Мужчины между тем упорно наседали на Лакниму и её приспешников. Те тоже в долгу не оставались, осыпая воинов градом заклинаний. Ворчун метался сполохом зеленой ярости, сосредоточивая на себе основное внимание некромантов, Гил прикрывал напарника со спины. Подобная тактика позволяла успешно сдерживать вражеский напор, но не переломить ситуацию в свою пользу. Нордлинг махнул рукой Мириам, призывая подключиться к атаке, пока удача оставалась на их стороне. Продравшись сквозь толпу мертвяков, Мириам оказалась возле мужчин. Хорошо хоть заклинания, которыми бросались некроманты, были видимы и осязаемы. Увернуться от них не составляло никакого труда. Фигура женщины-мага вдруг стала полупрозрачной и какой-то расплывчатой. Мириам уверенно ринулась вперёд, при помощи силового импульса отбросив ближайшего некроманта и ещё парочку скелетов. Ранение Сьюзан и накал битвы подтолкнули её к той самой грани, которую она избегала пересекать. С пальцев Мириам сорвалась ветвистая молния и ударила в противницу. Та пошатнулась, правда эффект оказался гораздо слабее, чем полагалось. Мириам пришлось увернуться ещё от нескольких заклинаний, прежде чем вновь выпустить Силу. Женщина понятия не имела, возымеют ли такие действия нужный эффект, удастся ли пробить защиту и не иссякнут ли к тому времени её собственные резервы. Прыжок - и вот она возле колдуньи. Алое лезвие бледнеет, когда пытается достать врага. Бок обжигает чужое заклинание. И снова в ход идут молнии, а потом колдунья дёргается от того, что очередной разряд достаёт-таки её. Это служит для Мириам сигналом к возобновлению атаки. В следующую секунду алый меч пронзает грудь врага. Гибель предводительницы заставила её сообщников дрогнуть. Всего на несколько мгновений, но и этого оказалось достаточно. Шаграт мало напоминал того неизменно вежливого и воспитанного Ворчуна, с которым приятно побеседовать о высоких материях во время привала. Неподъёмная секира бабочкой порхала в руках полного ярости зеленокожего чудовища. Из оскаленной пасти рвалось звериное рычание. При виде свирепого и стремительного натиска орка становилось понятно, как немногочисленный народ, зажатый между недружелюбными соседями и обитающий в крайне негостеприимном для смертных краю, не только умудрился выжить, но и успевал время от времени самым болезненным образом напоминать о своём существовании. Гил, сражавшийся плечом к плечу с другом, не уступал ему в воинской доблести. В конце концов, в жилах северянина текла кровь не самого мирного из народов Тамриэля. Недаром нордлинги превыше всякой участи ставили гибель в бою. Впрочем, сегодня отчитываться за совершённое придётся не ему. Гилдстерн не собирался оставлять врагам ни единого шанса. Несколько заклинаний всё же впились в кожу, отдаваясь нестерпимой болью в костях, но подлыми некромантскими штучками воина было не остановить. Огромный меч описывал вокруг мужчины сияющий полукруг. Клинок плясал языком пламени, слишком быстрый, чтобы уловить, в каком месте окажется его язвящее жало в следующее мгновение. Чуть в стороне метался сполох алого, ещё более безжалостный и всесокрушающий, чем оружие мужчин. Чужеземка оказалась лучшим воином среди всех, которых довелось видеть нордлингу. Воином... и магом. С её пальцев то и дело срывались молнии, а попавшие под их разряд жертвы начинали кричать, словно им заживо вынимали душу. У некромантов просто не было шансов. Когда в живых осталось всего двое врагов, маги дрогнули и пустились наутёк, но уйти далеко им не удалось. Один вдруг схватился за горло, повинуясь властному жесту Мириам. Во второго орк метнул свою секиру. На отряд обрушилась пронзительная, до боли в ушах, тишина. Нордлинг отсалютовал Мириам, демонстрируя искреннее восхищение её мастерством, стиснул зубы, чтобы не выдать терзавшую его боль постыдным стоном, и, пошатываясь, направился к не подающей признаков жизни Дес. - Целы? - спросил он у Мириам и Сьюзан, так и не коснувшись бретонки, непроизвольно оттягивая тот миг, когда ему придётся узнать, двое у него друзей или уже только один. - Да, - выдохнула Мириам. - А ты? - В порядке, - покривил душой нордлинг. Но бой для него и правда обошёлся "малой кровью". Перетерпеть можно. - Выходите наружу. Мы с Ворчуном пошарим тут немного. Сьюзан никуда идти не хотела. Она упала на колени рядом с Хадести и дрожащими пальцами отцепляла от пояса единственную оставшуюся у них с Мириам аптечку. На своё собственное ранение девушка не обращала внимания, когда прикладывала чёрную коробочку к запястью волшебницы. - Я могу понести её, - предложила Мириам. Кажется, ей опалили чем-то левую сторону спины. Женщина потянулась к ноющему месту и поморщилась. Да что же это за напасть такая? Как только случается встреча с магами, так сразу появляются ожоги! И с верхней одеждой после возвращения в город придётся распрощаться. - Спасибо, Мириам, не стоит, - орк сумел достаточно взять себя в руки, чтобы подойти к друзьям, не рискуя никого из них напугать до заикания. Опустившись рядом со Сьюзан, он мягко коснулся ладонью щеки бретонки, прижал палец к сонной артерии, проверяя пульс. Удовлетворённо кивнул, доставая из сумки какой-то флакончик, но в этот момент бретонка со стоном дернула головой и открыла глаза. Средство Сьюзан подействовало. - Идти можешь? - спросил у Хадести Ворчун. - Понятия не имею, - откликнулась та, пока орк тянул её вверх. Опыт показал, что стоять у неё получалось, почти... - Что ты делаешь, варвар! - буркнул Гил, подхватывая на руки покачнувшуюся подругу. - Так... я наружу, потом вернусь, - сообщил он орку и решительно потопал к выходу. Мириам и Сьюзан последовали за ним. - Ворчун, проверь тела некромантов, - крикнула женщина через плечо. - Где-то здесь недобиток, который просто оглушён. - Мириам! - голос Сьюзан дрогнул. - Ну, знаешь... - было видно, что девушка вот-вот расплачется. Женщина, глазом не моргнув, шагала вперёд. *** Устроив Дес сидеть у дерева, Гил торопливо нырнул в пещеру. Задерживаться тут дольше необходимого точно не стоило. Бретонка тяжело прислонилась к шершавому стволу и прикрыла глаза. Мириам с наслаждением вдыхала свежий воздух. Хмурая Сьюзан присела рядом с волшебницей. Ждать им пришлось недолго. Гил с Ворчуном появились из некромантского логова, нагруженные добычей. Ворчун молча сунул в руки Хадести несколько найденных склянок. Поколебавшись, волшебница отложила в сторону ту, что могла пополнить запасы магики. Применять это снадобье в её нынешнем состоянии - не слишком благоразумная идея. Придётся пока обойтись без заклинаний. Одно из позаимствованных у ныне покойных некромантов лечебное зелье волшебница отдала Мириам, другое сунула орку, сопроводив сердитым взглядом: на бедре мужчины медленно расплывалось красное пятно. Сьюзан обрабатывала полученное ранение с помощью аптечки. Мириам опрокинула в себя предложенное зелье и посмотрела на свои руки. Кожа вокруг ногтей приобрела заметный серый оттенок. Хорошо бы ещё взглянуть в зеркало... На лошадь женщина забиралась, пряча от окружающих глаза. Впрочем, спутники были так утомлены, что едва ли обращали внимание на малозаметные мелочи. - Нам надо поскорее попасть в деревню, - слабым, но уверенным голосом произнесла бретонка. - Отправить гонца в Гильдию, чтобы прислали людей погасить алтарь. В седло Хадести пришлось сажать, но за поводья она держалась вполне уверенно. Сьюзан забралась на свою лошадь. На Мириам она не смотрела, да и на Гила с Ворчуном тоже. Судьба хитро спасённого некроманта не вызывала у неё сомнений. Сегодня она столкнулась с тем, что оказалось слишком сложно принять после тепличных условий прежнего существования. Мириам понимала это и решила дать девушке возможность побыть наедине с собой, прежде чем вести воспитательные беседы. *** Путь до деревни прошел спокойно. Разве что выглядевшая самой целой из всей компании волшебница порывалась пару раз сползти с седла, но Гил с Ворчуном были настороже. Через несколько часов отряд въезжал на знакомый постоялый двор. Когда они оказались в комнате, бретонка решилась повторно выпить повышающее магию зелье, чтобы долечить раненых. Сосредоточившись и определив запас имеющейся в её распоряжении силы, волшебница досадливо поморщилась: когда-то она коллег с такими способностями и за магов не считала. Так, расходный материал. С ладоней волшебницы одна за другой заскользили синеватые искры заклинания восстановления. Сьюзан, Ворчун, Мириам... Последним в списке оказался Гил, не без облегчения почувствовавший, как растворяется засевшая в костях боль. Самой Хадести могли помочь лишь время и отдых. На ближайшие часы она была пуста, как сухой колодец. - Ворчун, мне надо поспать, - повернулась к другу бретонка. Орк помог волшебнице подняться, и они покинули комнату. - А я бы поел, - хмыкнул нордлинг, вопросительно посмотрев на оставшихся. - Пожалуй, мне нужно выпить, так что я с тобой, - кивнула Мириам. - А я буду спать, - буркнула Сьюзан. Она даже раздеваться не стала. Дождалась, когда останется одна, закуталась в одеяло и уткнулась носом в подушку. Очень скоро по комнате разнеслись сдавленные рыдания. Девушка не знала, сколько времени проплакала. Сознание отправилось в странствие по миру снов, когда её лицо всё ещё было залито слезами.