27 июня 1992 года
С началом экзаменационной недели ребятам стало не до философского камня. Каждый день сразу после завтрака они сдавали теорию, после обеда наступало время практических испытаний, а вечером они допоздна засиживались за книгами, готовясь к следующему дню. Гермиона, которая была лучшей ученицей по всем предметам, кроме полетов, волновалась сильнее всех и каждую ночь в ужасе вскакивала с кровати, вспоминая, что не успела выучить несколько «очень важных» деталей, из-за которых ей непременно должны были поставить «тролля». Элин насчет теории волновалась намного меньше, ведь примерно половина вопросов была рассчитана так, чтобы даже самые легкомысленные ученики получили хотя бы «удовлетворительно». Зато в практической части она блестяще справилась со всеми заданиями, сорвавшись лишь на трансфигурации — созданная ею табакерка была украшена миленькими мышиными ушками, и попытка доказать профессору Макгонагалл, что это не ошибка, а инновационное дизайнерское решение, успехом не увенчалась. Гарри, которого с той ночи в лесу начали преследовать ночные кошмары, по совету друзей отправился в больничное крыло и без лишних вопросов получил от мадам Помфри зелье сна без сновидений. — Не волнуйся, милый, — успокоила его колдомедик, — ты не единственный школьник, перенервничавший из-за экзаменов. Гарри не стал ей говорить, что волнуется не из-за них, а из-за камня, и еще из-за того, что его шрам с той ночи болел почти без перерыва, словно предупреждая об опасности. Так прошло шесть дней. Последним экзаменом в субботу была история магии, по которой не надо было сдавать практическую часть, так что на обед ребята шли в прекрасном расположении духа, обсуждая предстоящие каникулы, часть которых они планировали провести вместе, отправившись со своими семьями во Францию. Сейчас им не хотелось думать ни о Волдеморте, ни о философском камне. В конце концов, они сделали все, что от них зависело, — предупредили Дамблдора, а он обо всем позаботится. Однако во время обеда их настроение резко испортилось. — Прошу минуточку внимания! — встал со своего места директор. — Сегодня вечером попечительский совет организует традиционный прием по случаю окончания учебного года, куда приглашены все преподаватели. Надеюсь, что вернувшись утром, мы найдем замок в целости и относительной сохранности... Хитро прищурившись, Дамблдор бросил взгляд в сторону близнецов Уизли. — Всем старостам после обеда следует подойти к профессору Снейпу за дополнительными инструкциями, — продолжил он. — Они вместе с профессором Квирреллом любезно взяли на себя труд по поддержанию порядка в школе. — Если кто-то думает, что сегодняшний вечер — хорошее время для нарушения дисциплины, — тихий голос профессора зельеварения услышал каждый человек в Большом зале, — то он глубоко заблуждается. Искренне советую всем ученикам не испытывать судьбу и не затевать никаких... шалостей. При этих словах Снейп посмотрел прямо на Гарри, и тот, вспомнив совет профессора Спраут, быстро опустил глаза в тарелку.* * *
— Не могу поверить, что директор решился оставить школу после нашего предупреждения! — волновалась Гермиона. — Неужели он не понимает, что отсутствие преподавателей — это самое лучшее время для похищения камня? — Думаю, он прекрасно это понимает, — ответила ей Элин. — И он не просто так оставил в школе именно Снейпа с Квирреллом. Это наверняка ловушка. — А что, если нет? — сказал Гарри. — Да, все говорят, что как маг Дамблдор сильнее Волдеморта, но не забывайте, что тот десять лет творил в Британии, что хотел, и никто не мог его сдержать. Что, если и сейчас он как-то обманет директора? — Ну и что ты предлагаешь делать? — спросила его Гермиона. — Встать на стражу в запретном коридоре? Но нам даже приближаться к нему нельзя! Забыл, что сказала профессор Спраут? — Предупредим Квиррелла, — предложил Гарри. — Не думаю, что он удержит Снейпа, но может быть, сможет хотя бы понаблюдать за коридором и если что-то увидит — пошлет сообщение директору. Поскольку других вариантов не было, они втроем направились к кабинету профессора защиты. Гарри уже поднял руку, чтобы постучаться, но замер, услышав за дверью знакомое хныканье. — Нет-нет, господин, прошу вас, не начинайте снова... — было похоже, что Квирреллу кто-то угрожает. Ребята огляделись и приникли ушами к двери. — Да, господин, я понял, сегодня ночью... — голос Квиррелла стал тверже. — Вы будете довольны, мой лорд, обещаю. За дверью послышались шаги, и они бросились прочь от кабинета, не дожидаясь, пока Квиррелл их заметит. — Снейп все-таки дожал его, — сказал Гарри, когда кабинет профессора скрылся за поворотом. — И вы как хотите, но сегодня ночью я пойду в запретный коридор. — И что ты там будешь делать? — спросила Элин. — Не знаю, — ответил ей брат, — но что еще мне остается? Если директор в курсе происходящего, то со мной там ничего плохого не случится. Ну а если нет... Тогда Волдеморт достанет камень и сразу же меня убьет, я уверен в этом. А так у меня будет хотя бы небольшой шанс помешать ему. В конце концов, мы в этом году хоть чему-то, да научились. У меня просто нет иного выбора. — Не у тебя, а у нас, — поправила его Элин. — Ты же не думаешь, что я отпущу тебя одного? — Крайняя необходимость, — прошептала вдруг Гермиона. — Ты была права, Эль, она таки наступила. Жаль, что ты предсказываешь только плохое... — Про грядущие неприятности лучше знать заранее, — ответила ей Элин. — Ты с нами? — Разумеется, — кивнула Гермиона. — Это страшная авантюра, но... Я верю директору. Если он хочет, чтобы мы туда пошли, то значит, так и надо. — Хорошо, — Элин вздохнула. — Но, господин секретарь, прошу вас занести в протокол, что мне эта затея совсем не нравится... Какая-то невероятно важная мысль змейкой проскочила по краю ее сознания, но исчезла прежде, чем девочка успела ее ухватить.* * *
— Флейта — есть, мантия-невидимка — есть, палочки — есть... — сверялась Гермиона со списком, когда они стояли в опустевшей пуффендуйской гостиной. — Веревка — есть, нож — есть... Жаль, что у нас нет фонаря... Что еще мы забыли? — От парочки Калашниковых я бы не отказалась, — не удержалась Элин. — Против Пушка не поможет, — ответила Гермиона, — обойдемся палочками. Давайте примерим мантию, надо убедиться, что она скроет нас троих. — Вы собираетесь в запретный коридор! — донесся до них громкий шепот. — Я так и подумал, когда увидел, что твоя кровать пуста, Гарри. Выйдя из мужского общежития, Невилл подошел к их компании, и Элин показалось, что парень сейчас упадет в обморок от собственной смелости. Впрочем, палочку в руке он держал достаточно крепко. — Вы хотите похитить философский камень? — спросил он. — Откуда ты про него знаешь? — удивилась Гермиона. — Вы про него говорили в тот день, когда мы увидели зеркало. И потом тоже. Я немножко вас подслушивал, извините, — смутился Невилл. — И что ты хочешь? Остановить нас? — спросила Элин, потянувшись к своей палочке. — Я хочу с вами пойти, — ответил он. — Этот камень... ну, я как только читать научился, стал искать, как можно вылечить родителей... Но везде говорилось, что никак нельзя, потому что Круциатус — очень сильное заклятие. И только в одной книге автор в примечании написал, что если и есть на свете что-то, что способно справиться с последствиями Круцио, то это эликсир жизни, который по легенде способен вылечить вообще от всех болезней. Правда, никто не пробовал, потому что философский камень только один, но... Ребята переглянулись. — Ты немного ошибся, Невилл, — сказала, наконец, Гермиона. — Украсть камень хочет Снейп, мы же пытаемся его остановить. — Но если вам это удастся, — взмолился Невилл, — то может быть, Фламель в благодарность даст мне немного эликсира. Пожалуйста, не прогоняйте меня, это мой единственный шанс! — Полезай под мантию, — решительно произнес Гарри. — Проверим, поместимся ли мы под ней вчетвером. Неизвестно, была ли мантия особым образом заколдована или просто ее сшили на весьма крупного человека, но четырех детей она накрыть смогла, хоть им и потребовалось для этого вплотную прижаться друг к другу и идти очень медленно. К счастью, ни завхоз, ни оба профессора на пути так и не встретились. — Должно быть, Филч караулит выход из гриффиндорской башни, надеясь поймать близнецов, — произнес Гарри, когда они добрались до запретного коридора. — Квиррелл дрожит от страха у себя под кроватью, если вообще не сбежал. Ну а Снейп готовится украсть камень... — Или уже там, — добавила Гермиона, открывая дверь. — Доставай флейту, Гарри. — Погоди, — остановила брата Элин. — Такой собаке и колыбельная нужна соответствующая. Кх-гм... «Колыбельная горя». Слова народные, исполняется впервые. Она откашлялась и запела: «Волки спят в глухом лесу, Мыши летучие спят на ветру. Одна лишь душа во тьме бредет, Нечисти страшную гибель несет...»(15) Раздавшийся из-за двери громовой храп доказал, что Пушка эта колыбельная устраивает даже в исполнении a cappella. — А пооптимистичнее у тебя ничего нет? — спросила Гермиона. Элин отрицательно покачала головой и продолжила петь. «А с ладошку крошке не уснуть, Не оставь ее ночью одну. Ведьмака страшнее нет, За горсть златых монет Придет — и больше никого Ничто не спасет. Не спасет...» — Гермиона, ты забыла, с кем связалась? — усмехнулся Гарри. — Пушку после этой ночи кошмары сниться будут... Он быстро привязал веревку к вмурованному в стену кольцу, бросил ее конец в люк и заскользил вниз. «Смолкли песни птиц в ночи, Хлев в тишину погружен до зари. Одна лишь душа во тьме бредет, Нечисти страшную гибель несет...» — Давайте, тут невысоко, — донесся снизу голос Гарри. Гермиона исчезла в люке. Невилл опасливо взялся за веревку и начал спускаться, но на полдороге сорвался и с криком упал вниз, едва не придавив товарищей. К счастью, куча склизких канатов, на которую он приземлился, оказалась достаточно мягкой. «Ты ладошку, крошка, крепче жми, Не робей, не плачь и не смотри. Ведьмака бесстрашней нет, За горсть златых монет Найдет, придет, тебя порвет, И мигом сожрет. Всю сожрет...» Элин закончила петь и вслед за друзьями нырнула в люк. ---------- (15) Элин поет «Колыбельную горя» из Ведьмака III: https://youtu.be/s2oVSwflClQ (дабы проникнуться атмосферой, очень советую посмотреть). https://youtu.be/5Z1HK1safPk - перевод Laterne A (используется с ее любезного разрешения).* * *
— Видимо, это и есть первая ловушка, — глядя под ноги, произнес Гарри. — Нам надо распутать эти веревки или что-то вроде того. — Нам не надо их распутывать! — воскликнула Гермиона. — Это не веревки, это дьяволовы силки! Они нас сейчас задушат! Ребята попытались вырваться, но растение уже успело плотно обвить их ноги, и его побеги медленно, но неумолимо тянулись вверх. — Дьяволовы силки, дьяволовы силки... — забормотала Гермиона, — я же помню, я читала... растут в темных влажных пещерах, душат добычу своими стеблями, высасывают из нее соки... Вспомнила! Они боятся солнечного света! Так и знала, что нам нужен будет фонарь! — Зачем тебе фонарь, ты волшебница или кто? — воскликнул Гарри. — Ой, верно! — Гермиона выхватила палочку. — Люмос Солем! Яркая вспышка на время лишила их зрения, но стебли начали съеживаться и втягиваться обратно в общую кучу. Освободившиеся ребята поскорее отбежали подальше от коварного растения и сгрудились в единственном каменном проходе, который вел из пещеры. — Слава богу, что ты так хорошо знаешь гербологию, — пытаясь проморгаться после вспышки, произнес Гарри. — Слава богу, что ты не потерял голову! — ответила ему Гермиона. — Я же совсем забыла про палочку... – Комплименты потом, пошли дальше, – махнула рукой Элин. Ей было невыносимо стыдно от того, что она сама от испуга позабыла и про палочку, и про пирокинез, и про... Неуловимая мысль снова промелькнула и пропала прежде, чем она смогла на ней сосредоточиться. «Ладно, в следующий раз я так не оплошаю, – подумала Элин. – Как только увижу что-нибудь горючее, сразу вспомню про свои способности». Правда, во второй комнате ничего жечь не пришлось – Гарри с помощью Элин и Гермионы (Невилл благоразумно остался на земле) легко поймал нужный ключ. — Ловушку профессора Спраут мы прошли, — сказал Гарри, входя в дверь. — Ключи, наверное, заколдовал Флитвик. А это чье? — Макгонагалл, — уверенно произнесла Элин. — Только у нее хватило бы фантазии поставить тут шахматную доску. — Я так понимаю, чтобы пройти, мы должны встать на место фигур и выиграть партию, — решила Гермиона. — Кстати, кто-нибудь из вас знает правила? — Я знаю, — кивнула Элин. — Погодите минутку, я сейчас вернусь! Она бросилась назад, в комнату с летающими ключами, и вернулась оттуда, волоча за собой четыре метлы. — Правило номер один, — объявила она, — к лешему все остальные правила! Аккуратно страхуя Невилла, ребята пролетели над доской, не обращая внимания на возмущенное бряцание оружием стоявших внизу фигур. — Остались Снейп и Квиррелл, — сказал Гарри, когда они приземлились у следующей двери. — И, кажется, я уже знаю, что нас там ждет. Чувствуете? Из проема несло той самой смесью запахов старых носков и застоявшейся канализации, которую, однажды почуяв, невозможно было забыть. — Тролль, — кивнула Элин. — Помните, что сказал тогда Снейп? Они почти неуязвимы, кроме глаз и ноздрей. — Гермиона, ослепи его, — начал командовать Гарри. — Я постараюсь его отвлечь. Элин, постарайся попасть огнем в глаза или нос. Невилл... ты просто постой тут, ладно? Однако тролля в комнате не оказалось, там была лишь сваленная в углу куча тряпья, оборванная железная цепь, прикованная к вделанному в стену массивному кольцу, да разбросанные по полу обглоданные кости с давно протухшими остатками мяса. Было похоже, что чудовище покинуло это место давным-давно, оставив после себя лишь запах. Зажав носы, друзья пробежали через комнату и нырнули в следующую дверь. — Так вот откуда он взялся в туалете! — пробормотала Элин, когда смогла отдышаться. — Снейп поставил его сюда, чтобы охранять камень, но, видимо, наложил на него какое-то заклятие и в нужный момент перенес внутрь замка. — Значит, осталась ловушка Квиррелла, — произнес Гарри. Обогнув стол, на котором выстроился ряд разнокалиберных сосудов, ребята направились к следующей двери, но вырвавшиеся из пола языки волшебного пламени заставили их отшатнуться. Обернувшись, они убедились, что и путь назад им тоже отрезан. — Тут записка, — сказала Гермиона, взяв со стола свиток пергамента. «Впереди опасность, то же позади, Но две из нас помогут, ты только их найди. Одна вперед отправит, еще одна — назад, В двух — вино всего лишь, а еще в трех — яд...» — Ага, — произнесла она, — это логическая загадка. Очень умно, волшебники и логика — вещи несовместимые. Дайте мне минуту, я попробую разобраться... — Вообще-то странно, — задумчиво сказал Гарри, пока Гермиона, беззвучно шевеля губами, прохаживалась вдоль стола, — зелья скорее по части Снейпа. — Хочешь сказать, что это Квиррелл усмирил и посадил на цепь тролля, а Снейп его потом украл? — удивилась Элин. — Мысль интересная, если бы Квиррелл не был... ну, Квирреллом. Не могу себе представить, как он управился бы с таким монстром. — Но он все же сопротивлялся Снейпу почти целый год, — возразил Гарри. — Так что не такой уж он и рохля... Знаешь, на месте директора я бы специально нашел сильного волшебника и подговорил бы его изображать нервного заику, которого никто бы не считал за серьезного противника. — Думаешь, это маска? Ну, может быть, — Элин пожала плечами. — Хотя какая нам разница, кто из них поставил сюда эти пробирки... Хм... Маска... Маска защитника... Мелькавшая туда-сюда мысль-змейка наконец-то задержалась в голове достаточно надолго, чтобы быть пойманной и понятой. Элин взвыла и с силой ударила кулаком в стену, сбив костяшки до крови. — ... меня ... в ... через ...!!! — приличными в ее восклицании были только местоимения и предлоги. — Какая же я дура! — Ты чего? — изумленно уставился на сестру Гарри, никогда прежде не слышавший, чтобы та опускалась до нецензурной брани. — Потом! — отрезала Элин. — Гермиона, ты разобралась с зельями? — Да, — кивнула та, — вот это должно пропустить нас вперед, а это — назад. Но сосуды слишком маленькие, в них хватит зелья лишь на одного... — На одного... Невилл, ты должен отправиться назад! — Элин повернулась к мальчику. — Нет, не спорь, это очень важно, мы попросим Фламеля за тебя, если выживем. — Д-да, конечно, я не возражаю, — грустно кивнул тот. — Я бесполезен, вы все прошли сами. Я буду для вас обузой... — Слушай меня внимательно. Ты не бесполезен, — твердо произнесла Элин, глядя ему в глаза, — и сейчас ты сделаешь самое важное — позовешь на помощь. Сначала ты должен будешь пролететь на метле над шахматной доской, затем добраться до дьяволовых силков и взлететь к люку быстрее, чем они тебя схватят. Поднявшись наверх, заиграй на флейте, чтобы пройти мимо Пушка. Да, это будет нелегко, но ты справишься, я в тебя верю. А затем тебе надо будет сделать самое сложное — найти Снейпа и сказать ему, что мы ждем его здесь. — С-снейпа? — удивился Невилл. — Но р-разве он... — Там не Снейп, там Квиррелл, — оборвала его Элин. — Некогда объяснять, слушай дальше. Когда ты его найдешь, он будет на тебя орать, но это не важно. Скажи ему... скажи, что он ошибся. Что мы все ошиблись, включая Дамблдора. Квиррелл не просто хочет украсть камень для своего повелителя. Квиррелл — это и есть он сам!* * *
— И что это было? — спросил Гарри, когда Невилл в обнимку с метлой скрылся за дверью, ведущей в комнату тролля. — Это была иллюстрация к выражению «лучше поздно, чем никогда», — вздохнула Элин. — Мы все с самого начала зациклились на Снейпе, потому что он нас ненавидит и вообще, похож на злого колдуна из сказок. При таком зельеваре кто обратит внимание на б-б-бедного з-з-заикающегося п-п-профессора Квиррелла? А ведь мы должны были догадаться намного раньше! Твой шрам не просто реагирует на магию, Гарри, он реагировал на Квиррелла и того монстра в лесу... Потому что именно он его и оставил! — Но Снейп колдовал тогда на стадионе, — возразила Гермиона. — Колдовал, но почему мы решили, что он хотел нанести ему вред? — Элин на секунду задумалась, — Может быть, наоборот, он пытался его спасти? Нет, не спрашивай, зачем ему это нужно, не знаю. Но я уверена, что судить следующий матч он пошел именно затем, чтобы помочь Гарри, если бы на него наслали заклятие еще раз. — А тот разговор у сарая, когда Снейп выпытывал у Квиррелла, как пройти мимо Пушка? — спросил Гарри. — Но ты ведь не слышал именно это, — ответила она. — Снейп спросил, выяснил ли Квиррелл, как пройти мимо собаки, а затем сказал, что ему следует решить, кому хранить верность. Снейп не пытался переманить его на свою сторону, он, наоборот, думал, что тот сперва был верен Дамблдору, а потом склонился на сторону зла. Он не знал, что разговаривает уже не с Квирреллом, а с тем, кого нельзя так просто запугать. — Как-то это все шатко... — задумчиво произнес Гарри. — Эль, не обижайся, пожалуйста, но, по-моему, ты все усложняешь. — И почему ты так уверена, что Квиррелл — это уже не Квиррелл? — спросила Гермиона. — Помните, что мы услышали сегодня вечером? Он сказал: «Да, вы будете довольны, мой лорд». Он же не мог назвать так самого себя? Хотя действительно, Темным лордом последователи называли именно Волдеморта... Гарри почувствовал укол в шраме. Он вздрогнул и потер рукой лоб, но девочки, увлеченные разговором, этого не заметили. — Да, конечно, — говорила между тем Элин, — это все лишь догадки, самое главное — другое. Очень давно, еще до встречи с Гарри, я произнесла пророчество. Самое настоящее, как в книгах. Мама успела его записать, и я потом долго думала, что бы оно могло значить, но так ни до чего и не додумалась и забросила это дело. И совершенно напрасно! Слушайте: «Придет время, когда скрытый среди несчастий обретет новый дом, но к добру то или к худу — неведомо». Это ведь про тебя, Гарри! Тебя прятали у Дурслей «среди несчастий», а потом ты действительно нашел новый дом. — К добру или к худу? — удивился он. — Не знаю, почему, но таково пророчество, — ответила она. — Далее: «Придет время, когда Феникс узнает об этом, но слишком поздно». — Феникс — это Дамблдор, — кивнула Гермиона, — во всех книгах, что я читала, его связывают с этой птицей. — Именно, — подтвердила Элин, — и он действительно не знал, что тебя усыновили, пока к нам не пришла Макгонагалл с письмом из Хогвартса. — Ну хорошо, а при чем тут Квиррелл? — удивился Гарри. — Придет время, когда развеянный в прах возродится под маской защитника и обманет мудрого, — Элин на секунду запнулась. — Квиррелл преподавал защиту от темных искусств, он и есть маска. Мудрый — это Дамблдор, которого обманули, а «развеянный в прах» — Волдеморт... — С вашей стороны было очень неосторожно призвать Темного лорда, — услышали они угрожающий голос. Шрам Гарри взорвался болью, когда его палочка вылетела у него из рук, а тело за долю секунды оказалось надежно обвито крепкими веревками. — Только очень храбрые люди могут произносить его имя... Очень храбрые или очень глупые, — продолжил вошедший в комнату Квиррелл. — Впрочем, и те, и другие быстро становятся одинаково мертвыми. Авада... — Оссставь иххх... — послышался тихий, похожий на шипение голос, от которого у ребят пробежали мурашки по коже. — Я знал, что они придут. И они мне понадобятссся... позже... — Да, мой лорд, — голос Квиррелла из угрожающего сделался заискивающе-жалким. — Простите меня. Мобиликорпус! Связанные тела ребят сами собой приняли горизонтальное положение и поплыли вслед за Квирреллом. Огонь, охранявший дверь, не причинил им вреда, и вскоре они оказались в следующем зале, посреди которого стояло знакомое им зеркало. «Хорошая новость — нас пока не убили, — подумала Элин, когда ее связанное тело упало на каменный пол. — Плохая новость — наша участь может оказаться похуже смерти». Она не знала, по какой причине Волдеморт решил пока оставить их в живых, но ее богатое воображение уже подсказало целый букет вариантов, один другого краше. В конце концов, это же темный маг, а они с Гермионой — две юные девственницы...* * *
— Итак, на чем я остановился... Ах да, — Квиррелл не глядя бросил палочки ребят себе под ноги и посмотрел в темное стекло. — Камень спрятан в зеркале, я чувствую это. Я вижу, как держу его в руках, я вижу, как создаю эликсир жизни и подношу его моему повелителю... Но это лишь отражение, а как достать настоящий камень? «Волдеморт не знает, что Невилл отправился за помощью, — понял Гарри, — иначе не был бы так спокоен. Если попробовать как-то потянуть время...» Он старался не думать о том, что с ними произойдет, если их неловкий друг по дороге свалится с метлы или испугается Снейпа. — Так это всегда были вы, — сказал Гарри, чтобы отвлечь Квиррелла от его занятия. — Ну разумеется, это был я, — не отрываясь от зеркала, ответил тот. — Твоя грязнокровная сестра прекрасно все поняла. Это я пытался выкрасть камень из Гринготтса, это я впустил в школу тролля, это я пытался убить тебя на стадионе и почти добился своего, если бы не Снейп... — Но я думала, что вы и есть Волде... Тот-Кого-Нельзя-Называть, — сказала Элин. Пользуясь тем, что Квиррелл бросил их с Гермионой достаточно далеко от зеркала и не мог видеть ее руки, она изгибала связанные за спиной запястья, стараясь дотронуться пальцами до веревок. — Ага, ты быстро учишься, девочка, — усмехнулся Квиррелл. — Люди вовсе не зря так боятся произносить имя Темного лорда. Он не просто великий волшебник, он величайший! И я могу стать его ближайшим слугой, если только не подведу его снова... А теперь помолчите, мне надо разобраться с этим зеркалом. Итак, что же мне с ним делать? Может быть, следует его разбить? «Идиот, — подумала Элин. — Классическая ошибка темного властелина — произносить речи перед поверженными врагами, вместо того, чтобы просто их убить. Хотя... Кто бы говорил! Ты сама мало того, что забыла про свое пророчество, так еще и полезла, куда не следует. В точности как те герои ужастиков, над которыми когда-то смеялась. Ах, этот заброшенный дом такой темный и страшный! Давайте поскорее в него зайдем, а для верности еще и разделимся!» Она наконец-то сумела дотронуться до одной из веревок и начала медленно, волокно за волокном пережигать ее, стараясь не привлечь внимания профессора. То, как быстро он обезвредил всех троих ребят, показало ей, что на удар у нее будет лишь доля секунды. — Повелитель, помогите! — взмолился Квиррелл. — Я не понимаю, что делает это зеркало! — Иссспользуй мальчишшшку... — Гарри с ужасом понял, что голос исходит из головы самого Квиррелла. Профессор взмахнул палочкой. Веревки, связывающие Гарри, упали, и его тело само собой, без команды из головы, поднялось с пола и подошло к зеркалу. — Говори, что ты видишь? — потребовал Квиррелл. «Меньше всего я хочу увидеть камень, — подумал Гарри. — Пусть он остается в зеркале как можно дольше, пока Невилл не приведет помощь...» — Я вижу своих родителей, — сказал он, надеясь, что Квиррелл не распознает ложь. — Я вижу, что они живы, что они меня обнимают... — Ты не хочешь увидеть камень, — понял Квиррелл, — потому что не хочешь, чтобы я его получил. Ну что ж, это легко исправить. Круцио! Никогда прежде Гарри не испытывал такой боли. Каждая клеточка его тела горела огнем, в глотку словно залили расплавленный свинец, а кожу облили кислотой. Он скорчился на полу, пытаясь спрятаться, уйти от этой невыносимой боли. Куда угодно, лишь бы она прекратилась... — Нравится? — спросил Квиррелл. — Это заклинание причиняет самую сильную боль, которую только можно себе представить. Итак, что ты видишь в этом зеркале? — Я... все равно... тебе... не скажу...— прохрипел Гарри. — О нет, ты скажешь! Круцио! — А-а-а-а!!! Отходящий от болевого шока Гарри не сразу понял, что палочка была направлена не на него, и это кричит не он. С трудом повернув голову, он увидел, что тело его сестры выгнулось дугой, а лицо исказилось от невыносимой боли. — Круциатусом нельзя пытать слишком долго, — засмеялся Квиррелл. — От такой боли человек сходит с ума, превращаясь в овощ... Но вас тут трое. О повелитель, я понял! Вы и вправду мудры, троих можно пытать намного дольше, чем одного! Круцио! Профессор перевел палочку с одной девочки на другую, и тело Элин обмякло, но теперь уже Гермиона закричала от боли и стала извиваться в своих путах, словно стараясь вылезти из собственной кожи. — Итак, теперь ты достаточно мотивирован? Еще нет? Круцио! — Квиррелл указал палочкой на Гарри, и того снова скрутила волна боли. Когда мальчик пришел в себя, он увидел, что профессор, словно дирижер, взмахивает палочкой, заставляя кричать то одну, то другую девочку. — Знаешь, а у твоей сестры неплохое меццо-сопрано, — в голосе Квиррелла послышались нотки безумия. — Я могу устроить тут замечательный концерт, если только ваши голоса не охрипнут... Итак, Гарри, что ты видишь? Крики смолкли, когда Квиррелл перевел палочку на Гарри. Тело мальчика само собой выпрямилось и повернулось лицом к зеркалу. Отражение в зеркале сочувственно вздохнуло, достало из кармана кроваво-красный камень и, повертев его в руках, засунуло обратно. Гарри почувствовал, что карман его джинсов оттягивает что-то тяжелое, и открыл было рот, чтобы сказать об этом Квирреллу. — Гарри, нет! — услышал он стон Гермионы. — Нас все равно... — Круцио! Гермиона закричала, но было поздно. Ее слова подействовали на Гарри подобно ледяному душу, и он ясно понял, что должен будет сделать. — Ты все равно нас убьешь, — произнес он. — Какой смысл мне тебе помогать? — Конечно, убью! — воскликнул Квиррелл. — Но убивать можно по-разному! Если ты отдашь камень, ваша смерть будет быстрой и безболезненной, а если вздумаешь сопротивляться... — Я тебе не верю, — ответил Гарри. — Ссслишком долго! — послышался шипящий голос из тюрбана Квиррелла. — Дай мне сссамому поговорить сссс ним и пусссть он увидит мое лицо. — Мой господин, вы недостаточно сильны, — запротестовал профессор. — Для этого у меня доссстаточно сссил. Квиррелл с сожалением опустил палочку, и крик Гермионы смолк. Повернувшись спиной к Гарри, он поднял руки и начал разматывать свой тюрбан. Гарри в оцепенении смотрел, как из-под слоев ткани появляется получеловеческое — полузмеиное лицо с красными, словно горящие угли, глазами. — Гарри Поттер, — прошептало лицо, — видишшшь, чем я ссстал? Всссего лишшшь тенью, химерой... Я обретаю форму, только вссселяясь в чужое тело, но тот, кто впуссстил меня, не может жить ссслишком долго... Лишшшь кровь единорога придает Квирреллу сссилы, удерживая его на грани сссмерти... Но как только я завладею эликсссиром жизни, я сссмогу сссоздать сссебе сссвое сссобственное тело... И ты сссможешь вссстать по правую руку от меня, есссли добровольно отдашшшь мне филосссофский камень... Тот сссамый, который ссспрятан в твоем кармане! Краем глаза Гарри видел, что его сестра уже пришла в себя. На секунду их взгляды встретились, и Элин медленно опустила веки, словно подавая ему какой-то сигнал. — Никогда! — Гарри попятился назад, стараясь отвести Квиррелла от валяющихся на полу палочек. — Глупо, Гарри... — лицо Волдеморта исказилось от злости. — Есссли ты будешшшь сссопротивляться, то кончишшшь как твои родители... Они умерли, умоляя меня о пощщщаде... — Ты врешь! — ответил Гарри, продолжая пятиться от наступающего на него спиной вперед Квиррелла. — Как трогательно, — усмехнулся Волдеморт. — Что ж, да, я уважаю мужессство. Твои родители на сссамом деле были хххрабрецами, твой отец отважно сссражался... А вот твоей матери сссовсем не надо было умирать, но она ссстаралась защитить тебя... Отдай мне камень, чтобы не получилосссь, что она умерла зря. Квиррелл, по прежнему стоявший спиной к Гарри, сделал еще шаг, и в этот момент Гарри бросился на него и изо всех сил ударил кулаком в торчащее из его затылка лицо. Четыре года назад, после того случая с Дадли, он твердо решил, что будет усердно заниматься для того, чтобы суметь за себя постоять в нужный момент, и вот теперь этот момент пришел. Правда, когда он поступил в Хогвартс, то решил, что прошлые навыки ему не пригодятся — зачем они нужны, если есть магия? Но сейчас у него не было волшебной палочки, зато были при себе руки и ноги. Кулак вошел в лицо Волдеморта, словно в расплавленный воск, и тот заорал от боли. Его бледная кожа покраснела и вздулась волдырями. Квиррелл поднял палочку, но, поскольку он стоял к Гарри спиной, его движение оказалось недостаточно быстрым. Гарри успел схватить профессора за руку, его голову снова пронзила острая боль, но он не обращал на нее внимания. К его удивлению, соперник снова закричал в две глотки, уронил палочку и попытался стряхнуть мальчика с себя. И вновь Гарри увидел, что в месте касания кожа Квиррелла пошла пузырями, как от ожога. — Убей его!!! — завыл Волдеморт. Поняв, что его прикосновение почему-то обжигает Квиррелла, Гарри одной рукой вцепился в лицо профессора, а другой — в лицо Волдеморта. Шрам болел так, что Гарри уже не видел ничего перед собой, но он чувствовал, как плавится голова Квиррелла под его руками, а это значило, что он все делает правильно. А потом Гарри услышал знакомый боевой клич. Его обдала волна жара и в нос ударил нестерпимый запах горящей плоти. Боль в шраме исчезла, и мальчик с облегчением смог провалиться в прохладную темноту.