Звезда

      Белый снег падал на землю крупными хлопьями, укрывая её мягким белоснежным одеялом. Морозные узоры украшали окна причудливыми орнаментами, а пронизывающий ветер носился между многоэтажками, смотря к кому бы пробраться под пуховик или шубку и пощекотать ледяными пальцами. На улице уже давно была ночь и тонкий полумесяц луны смотрел вниз, едва освещая темные улицы города. Звезды с озорством подмигивали людям внизу, но не могли сдвинуться с места.       Юнги не спал. Он сидел посреди полупустой комнаты, которая вскоре должна была стать его личной студией звукозаписи. Это была его мечта долгие годы. И вот теперь, сидя за новым синтезатором, он не мог унять дрожь, остановить учащенное сердцебиение и скатывающиеся по щекам слёзы счастья.       Когда ты мечтаешь о чем-то, это становиться твоим смыслом жизни. Твоими крыльями. И когда кто-то встаёт на пути к твоей мечте, то над этими самыми крыльями словно заносит свою стальную секиру палач. А ты барахтаешься, пытаясь сохранить свою мечту. Так было и с Мином. Столько препятствий было на его пути, столько раз он хотел бросить все свои попытки, но нет. Было кое-что, что останавливало его в шаге от поражения, заставляло двигаться вперед. Он боялся рассказать об этом кому-то ещё, боялся что его не поймут.       Его заставлял двигаться вперед свет одинокой звезды. Вокруг неё не было других звёзд, но её свет был таким ярким, что Мин иногда подумывал, буд-то этот свет перекрывал все остальные светила.       Часто, стоя на балконе с сигаретой и банкой дешевого пива, Юнги рассматривал звездное небо. И каждый раз думал о том, что его звезда самая яркая. А ещё ему нравилось думать, что светит она только для него. Только для Мина.       — Ты снова хочешь отказаться от мечты?..       Вопрос прозвучал неожиданно. Юнги дернулся и обернулся.       На подоконнике сидел юноша. Овальное лицо, большие круглые глаза, пухлые розовые губы… Он был обычным, если бы не светящаяся точка на лбу и тускло сверкающая кожа. Незнакомец смотрел на Мина со смесью грусти и любопытства.       — Нет.       — Ты уверен?       «Да.» Так хотел сказать Юнги, но не смог. Он был в шаге от мечты, да… Но что дальше?.. Почти всю свою жизнь у него была мечта, которая была его целью, к которой он шел несмотря ни на какие трудности, за которую он боролся. А сейчас? Мечта исполнилась и Юнги чувствовал внутри пустоту. И сомнение… Может, стоит отложить открытие студии? Похолить и полееять свою мечту?       Юнги повесил голову и сгорбился.       — Ты прав.       — Но ты мне обещал.       Юнги хмыкнул. Нет, он ничего не обещал своему больному воображению. Ведь этот светящийся парень не мог появиться из неоткуда?..       — Нет. Я ничего и никому не обещал.       — Значит, зря я светил только для тебя?       Мин неверяще заморгал и перевел взгляд на окно, в которое было видно звездное небо. Его звезды там не было. Юнги встал и на негнущихся ногах подошёл к парню, сидящему на подоконнике. Протянув руку, он коснулся бархатистой кожи, вблизи словно покрытой перламутром, провел тонкими пальцами по пухлым розовым губам.       — Ты не можешь быть реальным.       — Но я есть.       Парень посмотрел на Мина с печальной улыбкой и потянулся к губам Юнги. Он легонько поцеловал тонкие потрескавшиеся губы, от которых исходил запах сигарет и алкоголя, оставил дорожки из поцелуев на ещё не высохших от слез щеках, укусил мочку уха.       — Как бы я хотел остаться рядом с тобой. Слушать тебя, находясь под твоим теплым боком, а не с высоты звездного неба. Целовать тебя по утрам и перед сном. И быть рядом с тобой, когда из-под твоих пальцев рождается мелодия. Но мне пора.       Мин, наслаждающийся прикосновениями парня, резко открыл глаза, но уже никого не было. А на небосводе появилась, пропавшая на несколько минут, звезда.

***

      — Кто это?       — Пациент из палаты номер семь. Славный малый.       — Что с ним?       — Тронулся умом, когда писал музыку. Он был вечно недоволен результатом, говорил, что такая музыка не достойна его Кенсу... И сошел с ума. А ведь ты его наверняка знаешь, вернее, песни которые он написал. Многие из них до сих пор мелькают в хитпарадах музыкальных каналов.       — Он красиво играет. У меня мурашки по коже табунами ходят.       — Да. Однажды я спросил: «Для кого ты играешь? Здесь нет ни одного пациента, все сейчас на улице.» А он молча ткнул в небо и сказал: «Для него».       — «Для него?»       — Он влюблен в звезду на небе. Дал ей имя - Кенсу. Общается с ней. Вернее... С ним. В его воображении, эта звезда - парень по имени Кенсу. Этот музыкант безумен. Уже 5 лет он играет только «для него», а его студию уже давно продали его родственники.       — Но он гениален. Как же сильно он любил музыку, и в то же время был одинок, что так тронулся умом?..       Две фигуры смотрели в спину ссутулившемуся Мина.       Но Юнги не замечал их. Он играл, отдаваясь во власть черно-белых клавиш больничного фортепиано. И каждая сыгранная нота была только для сидящего на подоконнике парня со светящейся кожей, который с нежностью смотрел на безумного музыканта.