Разве мы не имеем права на второй шанс?

Смотровая площадка Эйфелевой Башни, открывала просто сказочный вид на ночной Париж. Всюду были огни, сияли вывески, играла романтическая музыка, плыли корабли с ночными экскурсиями по Сене. Свидания… Но всё это великолепие, омрачал один небольшой, но довольно значимый факт. Джаггет — Эмоциональная булка — Стоун, который именно этим вечером, когда Маринетт наконец-то решила признаться и всё рассказать Адриану, решил снова попасть под чары акумы. И если Маринетт не ошибалась, а она не ошибалась, то это был уже пятый раз! Джаггет вообще оказался один из немногих, кто постоянно попадал под атаку Бражника, но первое место, всё же делили Хлоя Буржуа — которая так и не покинула Париж после окончания коллежа, хоть так грозилась это сделать и конечно же месте Домокль. Кто кто, а он, благодаря нелюбимому начальству, постоянно попадал под атаку. Одной из причин были документы, что их коллеж снова не сдал во время, второй — Хлоя Буржуа. Посмотрев в сторону говорящего и неожиданно появившегося Нуара, Маринетт сначала очень обрадовалась, но позже, поняла, что ни чем хорошим это всё не кончится. Ибо этот Кот, в первую очередь будет думать именно о её сохранности, а не о жителях Парижа и уж тем более самом Джаггете. — Кот Нуар… Вот кого кого, а тебя я желал увидеть немного по позже. Перестав обращать хоть какое-то внимание на свою заложницу, Злодей Гитарист ринулся в сторону недавно прибывшего героя, Маринетт же стояла камнем и не могла сообразить, что ей делать дальше. Бежать и спрятаться? Что было бы разумно, она без костюма и никаким, даже малейшим образом не защищена от непредвиденных обстоятельств. Или же пойти на помощь к своему парню? И разумеется, она выбрала третий вариант, в списке которого и вовсе не было — продолжила стоять как статуя. — Слушай, может ты просто отдашь мне вещь с акумой? Ну ведь всё равно достану, проходили же уже и не раз? — Перепрыгнув на соседнюю балку, Нуар стал каким-то образом разговаривать с Джаггетом, чтобы немного потянуть время и понять где же всё-таки сидит бабочка. Послав в героя очередную порцию звукового удара, Джаггет отвернулся и решил, что Кот сдался. Как вдруг на него напали сзади и задели правое плечо. На ногте у Нуара осталась кровь и небольшая рана начала кровоточить, хоть сильной боли не было, но дискомфорт всё-таки мешал нормально сконцентрироваться на задаче. А какая задача? Камень чудес или отомстить обидчику за испорченный последний — финальный альбом музыканта? Зависнув на минуту, Злодей Гитарист снова получил удар и не успев опомниться, чтобы ответить, упал и покатился кубарём вниз, тем самым — потеряв гитару. Подбежав к лежащему инструменту, Маринетт за считанные секунды сломала инструмент и повернувшись назад увидела Кота, который помогал очнувшемуся Стоуну встать на ноги. Банка с бабочкой, стояла у его ног. — Хорошо сработано принцесса. Но больше не лезь в эти дела. Ты должна была убежать при удобном случае. Пообещай мне, что в следующий раз именно так и поступишь… Посмотрев на девушку многообещающим взглядом, который, она знала, ничего хорошего за собой не несёт, сменил позу, на более удобную и стал ждать от девушки ответа. Нуар вообще был очень доставучим и если этому парню что-то было нужно, проще было сделать то, что он хочет. И так с любой ситуаций. Адриан будет настаивать на своём и тем самым выводит человека из себя, до тех пор, пока собеседник просто не сдастся. И Маринетт зная это, просто дала ему ответ. — Я не могу тебе этого пообещать. Ступор. Как это не может? Его девушка, сейчас, сказала его альтер эго, что будет при любом удобном случае лезть в опасную битву?! Да как это вообще могло произойти? Он же так старается и охраняет свою девочку, от всех этих переживаний. Где же, Адриан, допустил ошибку? — Что ты имеешь ввиду? — В его горле очень сильно пересохло и думать он мог только о стакане холодной воды. Это сбивало и путало. — Я не могу пообещать тебе, что больше не буду участвовать во всём этом. Опустив голову на пол, Маринетт поняла, что-либо сейчас, либо никогда. Хоть «никогда» и слишком громкое слово. Рано или поздно, Адриан бы узнал правду. И не факт, что его реакция была бы лучше, чем та, что ждала девушку сейчас. — Эм… Почему? Адриан не понимал, что происходит. Почему, сейчас, его девушка, говорит ему это всё? Она должна была сказать «Конечно, Кот Нуар, я буду аккуратна». Но она почему-то сказала именно то, что сказала! И как ему прикажете на это реагировать? Сказать ей, что всё отлично и побежать домой? Конечно нет, всё не отлично. — Нам нужно поговорить… — Теперь ком в горле появился и у неё. Произнести его настоящее имя стало целой пыткой. Не могла. — А.Ад.Адриан… Подняв на него взгляд, она ожидала, что парень будет стоять в шоке или ступоре, может во взгляде будет непонимание или что-то пугающее. Но нет. Он просто стоял. Как будто, в очереди за багетом или в банкомат. Ничего особенного, обыденная ситуация. Но внутри у Адриана, бушевал ураган. Как?! Они так простояли долго. Очень долго. Ощущения о прошедшей битве, затмил разговор, и эти двое, просто стояли и не могли посмотреть в глаза друг другу. Как так случилось, что Маринетт, стала бояться? Как так получилось, что Адриан начал испытывать злость? Они всё ещё любили друг друга, но сделать шаг на встречу, оказалось непосильной задачей. Появилось чувство груза на спине. Маринетт, так и не сказала ему про Ледибаг. Адриан, так и не узнал откуда она знает про Кота Нуара. Всё произошло слишком быстро, необдуманно. Дюпен-Чен перебирала в голове возможные фразы, действия. Что и как нужно сказать, чтобы он услышал её. «Я тебя люблю» — это не та фраза. Сейчас в первую очередь важна правда. Чувства могут и подождать. По крайней мере, она на это надеялась. — Несколько лет назад… — Голос хрипел, губы дрожали. Как только она произнесла первую фразу, пошли слёзы. Кончики пальцев на руках, начинали неметь — так всегда когда Маринетт волновалась. -… я помню, что тогда сидела на крыше какой-то высотки. — Сглотнула густую слюну и продолжила. Останавливаться нельзя. — Тогда было уже далеко за полночь. Редкие прохожие, животные в проулках между домами. Тишина и умиротворение. Слышно было как ветер шумит, что уж говорить о голосах людей. — Подняв на него глаза, Маринетт убедилась, что Адриан её слушает и немного подождав, продолжила. — Я сначала думала, что мне показалось. Что может померещиться девушке ночью? Да всё что угодно. Я тогда, решила, что хочу сказать тебе, открыть свои чувства. — И ты услышала мою трансформацию? — Нет. Я услышала, как ты ругаешься со своим квами. В голове у Адриана, что-то щелкнуло. Он внимательно посмотрел на лицо девушки. Её глаза, волосы, голос, походка. Манера речи — и та была идентична. — Говоришь, ты сидела на крыше высотки? — Это был страшный для него вопрос. Адриан, сам не знал почему, но ему было очень страшно, задавать его. — Как ты туда попала? Ночью, крыши закрывают. Это точно. — С помощью… благодаря… — Маринетт не могла подобрать слов. И напоследок глубоко вздохнув, она посмотрела в глаза тому, кого любила невероятно сильно. — Ты знаешь… знаешь, как. Последний раз посмотрев на девушку, он просто ушёл. Развернулся и спрыгнул с крыши, на сказав, что ему нужно подумать. Больно. Холодно. Страшно. Она тряслась с огромной силой, зубы стучали, голова болела, казалось, давно вылитые слёзы, пошли с новой силой. Ещё сильнее и больше. Упав на колени, она плакала. Со всхлипами, хрипами. Отчаянно. Потеряла его. Навсегда. Спустя пару часов, Маринетт с трудом добралась до дома. Последнее время, они с Адрианом жили у неё, но девушка и не надеялась, что переступив порог, она встретит его. Но, открыв входную дверь, девушка увидела, знакомые чёрные туфли и лёгкую куртку, что висела на крючке. Пройдя прямо, она нашла и его. Сидел за столом на кухне и просто смотрел прямо. Пройдя так, что Адриан начал её видеть, Маринетт не ожидала, что он отреагирует хоть как-то на её появление. Но нет. Он резко встал и подбежал к ней, по дороге снеся стул и упав на колени в ноги девушки, уткнулся той в живот. Плечи парня резко задрожали и затряслись. Он что-то бормотал, но что именно, было очень сложно понять. Маринетт не знала как ей реагировать на всё это. Сначала он бросил её на верхушке Эйфелевой Башни, не дав возможно объясниться, потом встречает так, будто он… сожалеет? — Прости. Я. я так волновался за тебя. Я вернулся почти сразу, понял, что идиот. Не важно кем ты была раньше, не важно кто я сейчас. Это всё не имеет никакого значение. Главное, что ты со мной и я очень сильно тебя люблю. Не хочу тебя терять. Прости. Прошу, прости меня… Всё это он говорил шёпотом и очень быстро. Тараторил так, что Дюпен-Чен, с трудом разбирала сказанные им слова. — Ты имеешь полное право, выгнать меня из своей жизни. Но прошу, не делай этого… Он боялся поднять на неё свои глаза, поэтому так и сидел с опущенной головой, прижатой к её животу. Но как только почувствовал движение Маринетт, сразу напрягся и обнял девушку ещё сильнее. — Я люблю тебя. Прости, что не сказала этого раньше. Прости, что не сказала этого тогда на крыше. Ты просто… просто я не могла. Было бы тяжело видеть твоё лицо снова без маски. Поэтому я как трусиха, просто ушла. Да и рисковать твоим геройством было не правильно. Ты сам должен сделать свой выбор. Они обнимались до утра. Не отходили друг от друга и не чувствовали, отёкших от времени мышц. Всё отошло на второй план. Сейчас были только они и всё остальное неважно.