safe&sound

Сасори чувствует, как внутри него начинают бурлить злость и негодование. Он старается сохранять спокойное выражение лица, дышать ровнее, но с каждой секундой его терпение становится все более и более незримым. А все потому что его сосед по комнате, студент-пиротехник Дейдара, с самого утра готовится к наглядному представлению своего опыта, связанного с миниатюрными фейерверками. Конечно, от маленьких взрывов декоративных огоньков шума меньше, чем от привычного нам, но слышать это каждые пять минут порядком надоедает, особенно когда ты безумно хочешь выспаться в свой законный выходной. В очередной раз Сасори слышит, как Дейдара зажигает спичку, но останавливается, когда слышит громкое рычание с постели своего соседа.  — Прекрати это сейчас же, дай мне выспаться, чертов нарушитель покоя, — как можно спокойнее произнес Акасуна, но от этого наигранного спокойствия по коже Дейдары побежали мурашки.  — У меня есть право на выполнение своего домашнего задания, насколько я знаю, — с легкой улыбкой ответил Дейдара.  — У тебя не будет никаких прав, если ты не перестанешь делать это. Ты и твои глупые фейерверки нарушают бесценную тишину и мое спокойствие, а ты еще ниже опускаешься в моих глазах.  — Если Вы не понимаете моего Искусства, господин Сасори, это не дает Вам право называть его глупым, — блондин нахмурился, — Ваши высказывания на этот счет мне надоели до скрежета зубов. Меня раздражает то, что вы оскорбляете то, ради чего я живу, то, что делает меня счастливым. Что хорошего в этой Вашей вечности? Сплошная скука, постоянство, за-нуд-ство. Ты ужасный зануда, Сасори, — резко ответил ему Тсукури. — Постарайся смириться и сосуществовать вместе со мной оставшиеся тебе полтора года. От того, что Дейдара обратился к нему на «ты», Сасори замер на пару секунд. Пиротехник, хоть и был довольно вспыльчивым (как же соответствует выбранной профессии), всегда выказывал уважение старшему, никогда не забывал о неписанных правилах, называя «мистером» или «господином», а сейчас Акасуна чувствовал себя и виноватым, и оскорбленным одновременно. Он злился на Дейдару за то, что тот назвал его занудой, но он злился и на себя, потому что понимал, что сам спровоцировал мальчишку. Но он был излишне гордым и не умел просить прощения, поэтому он резко встал с кровати, быстро собрался и ушел из их комнаты, громко хлопнув дверью. Через неделю будет Новый год и Акасуна подумал, что ему стоит купить подарок для своей бабушки. Хоть он и не сможет приехать к ней на праздник, но он чувствует себя обязанным отправить ей хоть какой-то подарок, как единственному близкому человеку. Сасори потерял своих родителей, когда ему было десять, что оставило свой след в его душе и сознании, но рядом всегда была добрая и рассудительная бабушка. Она помогала ему встать на верный путь, воспитывала и пыталась заменить обоих родителей, хотя это было невозможно, но он безмерно благодарен. Он шел по улице, размышляя, что бы могло понравится ей, кроме того что он уже дарил раньше. На улице медленно кружился снег, падая всюду мелкими снежинками. На витринах было великое разнообразие гирлянд, по тротуарам не спеша шли люди. Было очень приятно смотреть на то, как люди выбирают новогодние елки, старательно ищут подарки близким, кусают ноготки от волнения и предвкушения скорого поздравления. Это так сильно поддразнивало его, что он без долгих раздумий купил елку, подходящую высоте потолка в их с Дейдарой комнате, кропотливо выбрал украшения, не забыв, конечно, о гирлянде. Запоздало вспомнив о том, что ему придется все это тащить одному, он обреченно вздохнул. Ему пришлось позвонить соседу через стенку, чтобы он занес это Дейдаре. «Он разберется», — надеялся Акасуна. Со спокойной душой он пошел дальше, разглядывая витрины, вдыхая запах зимы. Свежесть, мандарины и хвоя. Решив, что книга — лучший подарок, Сасори купил для своей бабушки толстый том произведений Уайльда. Он помнил, как она читала ему раньше его сказки, поглаживая по волосам внука шершавой заботливой рукой. Он надеялся, что это пробудит в ней такие же теплые воспоминания, как и в нем. Вспомнив сегодняшнюю ссору с соседом, Сасори решил, что ему тоже стоит подарить что-то. Дейдара хоть и раздражал его иногда непомерно, но все же был в какой-то степени привычной составляющей его жизни. Даже эти ссоры были уже привычными, они оба не могли без этого. Сасори думал, что когда он закончит свое обучение, им придется пойти своими дорогами. А ведь у них нет даже номеров друг друга. Как же будет жить Сасори без него? Вероятно, скучно. Дейдара был прав, он просто зануда, и если бы Тсукури не вытаскивал его иногда на улицу, то Сасори, наверное, так и плесневел бы дома. Хоть красноволосый и ворчал, ругался, закатывал глаза, он был благодарен Дейдаре. Возможно, Акасуна даже назвал бы его своим другом. Но несмотря на это он понятия не имел, что подарить. В пиротехнике он не разбирался, о других его увлечениях он знал очень поверхностно, но тут на глаза ему попался ювелирный магазин. Сасори часто смотрел на внешность блондина. Тот был действительно прекрасен, его красоту хотелось запечатлить навечно, но оставить только себе. На него было приятно смотреть и, чего греха таить, Сасори не раз делал зарисовки. Гладкие на вид волосы, аккуратно заплетенные в хвост, а иногда нежно спускающиеся на плечи и лопатки; красивые, аккуратные черты лица; в меру тонкие губы, которые тот часто закусывал, когда был зол; выделенная талия, длинные ноги, подкаченные руки и пресс — мечта каждой девочки. И не только девочки. Но то, что наиболее привлекало Акасуну, — глаза-сапфиры и тонкие, длинные пальцы. И, кажется, Сасори знал, как можно подчеркнуть и то, и другое. Он недолго выбирал перстень. То, что он искал, попадалось на глаза быстро. Хоть цена была высока, Сасори совсем не жалел о покупке, желая поскорее увидеть, как украшение будет смотреться на принце по соседству. К счастью Акасуны, когда тот пришел, Дейдары в комнате не оказалось, и Сасори мог спокойно припрятать подарок до новогоднего часа. Елка аккуратно стояла возле шкафа, но, конечно же, Тсукури не позаботился о том, чтобы нарядить ее, чем и решил заняться Акасуна. Он достал из мешка с игрушками новогодние шарики и тщательно выбирал куда и какой повесить. Так как щемящая тишина его напрягала, он решил включить старое радио, которое Дейдара каким-то чудом починил. Там сразу же заиграли новогодние мелодии, что вселяли радостное настроение, и Сасори мог поклясться, что начал чувствовать вкус детства на кончике языка. За этим занятием он и не заметил, как в комнату вошел Тсукури, который уже минут пять наблюдал за подпевающим детским песенкам Сасори.  — Как мило, — с мягкой улыбкой произнес Дейдара, — хотелось бы видеть Вас таким чаще, господин Сасори.  — Можешь продолжать обращаться ко мне на «ты», если хочешь, — чуть покраснев от стыда, но все так же твердо сказал Акасуна, по прежнему стоя спиной к вошедшему. Но Дейдара ни за что бы не признался, что его дыхание чуть сбилось, когда он заметил этот легкий румянец. Блондину хотелось увидеть, как красные щеки его соседа начинали бы сочетаться с цветом волос. Поэтому он без долгих раздумий подошел чуть ближе, почти касаясь широкой грудью спины красноволосого, взял из его рук красную звезду, которая должна была стать последней составляющей на елке, и прикрепил ее на положенное место, до которого Сасори не мог достать со своим непримечательным ростом. И, посмотрев на Акасуну, остался очень доволен, ведь теперь старший не мог скрыть своего смущения.  — Знаешь, я хотел извиниться, — тихо начал Дейдара, — за то, что назвал тебя занудой.  — Нет, ты был прав. И это я должен извиниться за провокацию, — еще больше смутившись, Сасори чувствовал, как его колени подкашиваются. Они долго смотрели друг другу в глаза, разглядывая все особенности радужек друг друга, и Акасуна начинал прикидывать, когда он сможет посетить врача, а то что-то сердце никак не может успокоить свой ненормальный ритм.  — Я хочу…кхм.заплести тебя, — неуверенно сказал красноволосый.  — Тебе, безумному кукольнику, игрушек не хватает? — прошептал Дейдара и глубоко вздохнул. Он отошел от Сасори, взял со своей прикроватной тумбочки расческу и пару резинок для волос и сел на колени спиной к кровати, чтобы старшему было удобнее заплетать.  — Приступай. Сасори усмехнулся, чуть помедлив из-за взбудоражившей покорности своего соседа и сел на кровать, взяв расческу из рук блондина. У него были великолепные волосы, Сасори и раньше признавал это, но ощущать их гладкость, стараться не задерживаться на одном месте и подавлять желание оттянуть их, было выше сил старшего. Акасуна всегда очень бережно относился к своей работе. Он был студентом третьего курса факультета изобразительных искусств, но его истинной страстью были куклы. Он делал их сам, старательно выстругивая из дерева фигуры, создавая образ для всех его принцесс и принцев, продумывал каждую деталь в надежде, что после него хоть что-то останется навечно. Истинное искусство вечно. И поэтому он по привычке уже прикинул в уме, как должен выглядеть итог и приступил к работе. Постепенно и осторожно он перебирал светлые пряди, складывая их в единое целое. Он закрепил результат принесенными им шпильками, встал с кровати и сел перед Дейдарой, наслаждаясь удачной работой. Такое внимание со стороны старшего вогнало блондина в краску, он чувствовал себя уязвимым. И ему нравилось это. Ему нравилось видеть напротив себя этого парня, всегда чуть мрачного и пугающего, но до дрожи прекрасного с этой легкой улыбкой и горящими глазами. Он хотел бы чаще видеть его таким.  — Прекрасно, — удволетворенно прошептал Сасори.  — Согласен, — ответил ему Тсукури неосознанно, смутив их обоих. — Я-я имею в виду. Мне нужно в туалет. Дейдара резко вскочил и быстрыми шагами поспешил выйти из такой душной атмосферы. Его сердце колотилось, он посмотрел на себя в зеркало и действительно восхитился работой Сасори. Сейчас его волосы выглядели очень аккуратными, а шпильки с голубыми цветочками удачно выделяли его глаза. Он глубоко вздохнул несколько раз в попытке успокоиться. «Он говорил про прическу, не больше, — подумал Тсукури, — а я полный идиот, раз не умею держать свой язык за зубами. Черт.» /////\\\\\ \\\\\///// Неделя до Нового года тянулась очень долго. За все это время Дейдара и Сасори не сказали друг другу и десяти фраз. Но каждый часто ловил себя на мысли о своем соседе, по несколько минут рассматривал своего товарища, а когда объект наблюдения замечал это, они оба сразу же отворачивались, изображая активную деятельность. Сасори скучал. Скучал по их раговорам, по смеху младшего, он скучал даже по их ссорам. Но сейчас чертов канун Нового года, а они все так же молчат. Из-за какой-то мелочи! И, если быть честным с самим собой, Сасори был готов обнять или даже поцеловать тогда этого невероятного принца. Если бы он тогда остановил Дейдару, возможно, им не пришлось бы быть такими нервными под Новый год. В размышлении над этим Сасори понял, что ему стоит что-то сделать. Если он жалеет сейчас о том, чего не сделал, он не собирается упускать возможности сейчас. Именно поэтому он встал с кресла, подошел к кровати своего соседа и… обнаружил, что тот спит. Спит, когда до Нового года остается всего каких-то восемь часов! Сасори без задних мыслей оседлал младшего и стал щекотать его. Не ожидавший этого Дейдара резко поднял корпус тела вверх, из-за чего снова оказался в опасной близости с Акасуной. Не дав ничего сказать Дейдаре, Сасори громко провозгласил:  — Собирайся быстрей, мы идем на каток. Все еще в замешательстве и спросонья Дейдара стал собираться, и через минут десять они уже вышли из своей комнаты.  — Так с чего вдруг такое резвое желание пойти со мной на каток? Помнится мне, ты никогда там не был.  — Поэтому и идем. Да и кто на Новый год спит, Тсукури? Пожав плечами, он посмотрел на Сасори, разглядывая его профиль. Красноволосый повернулся, встречаясь с младшим взглядом, и улыбнулся.  — Не только тебе вытаскивать меня из скуки, верно? Когда они взяли коньки и вышли на лед, Сасори уже был не так уверен в своей идее. Он чувствовал, как бьется его сердце из-за боязни упасть и всеми силами старался понять, как работает этот «адский механизм». Дейдара тихо смеялся над неловкими попытками Сасори устоять на льду, но через несколько минут ему это поднадоело, поэтому не особо беспокоясь о людях вокруг, блондин взял Акасуну за руку и пошагово объяснял, что нужно делать. И вот, вроде, уже начало что-то получаться, Дейдара было хотел уже отпустить руку старшего, но тот вцепился в нее, посмотрев на Тсукури, будто тот только что убил его кошку. В конце концов, через полчаса усердных тренировок Сасори уже мог спокойно передвигаться по льду, но руку блондина он не отпускал. Это было его гарантией того, что он не упадет. Ну, или упадет, но не один. А еще она была мягкой и теплой. Покатавшись еще около часа, они оба устали и проголодались, поэтому решили зайти в ближайшее кафе и взять по малиновому пирожному с чаем. Они много-много разговаривали, шутили и смеялись, будто наверстывая упущенную неделю. Честно говоря, оба думали, что этот день, хоть и последний, но лучший в этом году. Пришли домой они только в одиннадцатом часу, прикупив фрукты и пару бутылок вина и шампанского. Выключив свет, оставив лишь горящую гирлянду, они рассказывали друг другу разные истории из жизни, потягивая вино и испытывая чистейшее удовольствие.  — Спасибо тебе, Сасори, — мягким тоном произнес Дейдара.  — За чт… Ох, погоди, я совсем забыл отдать тебе подарок! Озадаченный Дейдара наблюдал за очертаниями его соседа, который отчаянно что-то искал. Спустя минуту старший вернулся к столу и протянул Дейдаре маленькую коробочку в подарочной упаковке. Тсукури попросил включить свет, а сам тем временем раскрыл подарок. Не дыша, он взял в руки перстень, рассматривая каждую деталь.  — Черт, Сасори, это… это прекрасно, мне очень нравится, но у меня нет ничего для тебя, — с сожалением произнес младший, — хотя… подожди секунду. Он сорвался со своего места, надевая кольцо на ходу, поражаясь его красоте. Он подошел к своему рабочему столу и вытащил из выдвижного ящика коробку. Дейдара поставил ее возле кресла, в котором сидел Сасори, достал оттуда палочки, сильно напоминающие бенгальские огни.  — Ты сейчас серьезно собираешься удивить меня бенгальскими огоньками, Дейдара?  — Тшшш, это мои бенгальские огни, они особенные. Дейдара выключил свет и снова подошел к креслу. Он протянул одну палочку Сасори, зажег спичку и протянул ее к «особенным» бенгальским огням. От конца палочки полетели разноцветные искры, которые производили еще несколько себе подобных. Это выглядело как тот маленький фейерверк, что так разразил Сасори, но более долгого действия. И черт бы его побрал, если бы он сказал, что ему это не нравится. Это завораживает, ладно. Но когда Акасуна перевел свой взгляд на Дейдару, что сидел на полу возле колен Сасори, он больше не хотел смотреть на что-либо другое. Его лицо в свете лишь одних огоньков было сейчас невероятно притягательным. «Поистине принц», — подумал Сасори, и огонек тут же прекратил свой волшебный танец, но Сасори не обратил на это большого внимания, он откинул палочку и притянул Дейдару ближе, наконец-то целуя его невероятные губы. Младшему пришлось сесть на колени Акасуны, но это не доставляло никому дискомфорт, наоборот, Сасори почувствовал, будто все встало на свои места. Тепло разливалось волнами по всему телу, от нежных прикосновений к телу бегали мурашки и дыханье сбилось уже у обоих. Но вдруг раздался звонок телефона, и от неожиданности они быстро отпрянули друг от друга. Сасори встал с кресла и взял трубку, не посмотрев на дисплей, заранее зная, что кроме бабушки ему никто не будет звонить в такой поздний час. Он пару минут разговаривал с бабулей, а когда отключил вызов, сразу сказал:  — Ты знал, что уже наступил Новый год? Дейдара тепло улыбнулся и ответил:  — Лучшее начало года, не так ли?