It might be hard to handle

      Мысль о том, что не стоило переезжать в Лондон, вспыхивает с новой силой - слишком уж много событий происходит теперь в жизни. Гилберт Норрелл ведь никогда не нуждался в чем-то большем, чем тихий вечер (и утро, и день тоже) с книгой, и раз мир этого не понимает, то он, мистер Норрелл, этот мир отрицает - именно эту позицию демонстрирует он, запираясь в библиотеке. Но парадоксально, что именно в тот момент он не думает о ней; всем существом его владеет только страх, но не вязкий и липкий, не похожий на десятки маленьких коготков по коже вдоль позвоночника, а другой - хаосный, заставляющий с силой хлопать дверью, повышать голос на и без того переполошившихся слуг в попытке просто перекричать биение собственного сердца.       Гилберт Норрелл возмущен до крайности. Как это ему, величайшему и крайне респектабельному английскому волшебнику, не могут обеспечить защиту! Он всегда прячет страх за брюзжанием в адрес одновременно всего мира и никого конкретного. В тот момент его переполняет решимость расквитаться с леди Поул и ее муженьком, неспособным не то что приструнить взбалмошную девицу, но даже спрятать огнестрельное оружие, в результате чего потом отдельные ненормальные стреляют по волшебникам. Попадают, правда, в их слуг. Несмотря на то, что ранен-то, собственно, Чилдермас, мистер Норрелл решительно отказывается признавать, что он в данном случае наименее пострадавшая сторона. Напротив! Он вытащил девчонку с того света, а она отплатила попыткой пустить пулю ему в грудь. Хорошо, Чилдермас оказался рядом.       Волшебник не испытывает ни малейших угрызений совести или чувства благодарности. Чилдермас - слуга, он обязан защищать хозяина. Но почему-то даже шорох книжных страниц не успокаивает, а наоборот. Мистер Норрелл листает их вперед-назад, пытаясь найти главу, абзац, да хотя бы строчку, за которую зацепится глаз. Тщетно - слова соскальзывают, скатываются, как вода с прибрежных камней. Норрелл куда внимательней прислушивается к звукам в доме, к торопливым шагам по скрипучим ступеням.       В дверь коротко стучат. Стук вызывает внутри некое новое чувство, которое тут же блекнет и пожирается черным неповоротливым раздражением - безраздельным хозяином положения. Книга остается незакрытой.       Врач коротко объясняет, что Чилдермасу повезло, и он скорее всего поправится (А могло быть по-другому? - хочется спросить Норреллу), но ему нужен полный покой на ближайших несколько дней, и волшебнику приходится сделать вывод, что его слуга не сможет исполнять свои обязанности в этот период. Норрелл сухо благодарит врача, а про себя ругает Чилдермаса (до чего эгоист! Будет прохлаждаться в постели, в то самое время, когда Стрендж творит, что ему заблагорассудится, а на торги выставляют библиотеку лорда Джонса). Гилберт Норрелл в сердцах хлопает дверью в библиотеку, и сам же вздрагивает от этого хлопка.       К лучшему или нет, но Норрелл никогда не видел пулевых ранений, а потому вечером, когда дом засыпает и он решается все-таки зайти и посмотреть, как там Чилдермас, прежде чем войти, в нерешительности мнется на пороге.       В спальне почти темно, хотя слабый серый свет из окна позволяет различать предметы. Норрелл ставит одну единственную принесенную свечу на единственный стол. Здесь особо ничем не пахнет, но изнеженное обоняние Норрелла заставляет его зажать нос платком. Он делает пару маленьких шажков, будто бы боясь, и присматривается.       Когда волшебник ездил воскрешать леди Поул, он не боялся (слишком уж прагматиком он был, чтобы бояться смерти). Но сейчас, когда он все-таки осмеливается приблизиться и немного наклониться, когда видит отчетливое бурое пятно на грубой ткани повязки, к горлу сразу же подкатывает тошнота. Ведь пулю доставали из живого тела (которое могло быть и его собственным). Норрелл разглядывает Чилдермаса скорее с любопытством, чем с сочувствием. Легкий лихорадочный румянец на щеках, слипшиеся от пота пряди жестких волос, приоткрытый рот.       Чилдермас колдовал без его ведома и за это поплатился, рассуждает Норрелл, вполне считая должным расценить действия слуги, как предательство. Норрелл хмурится и мысленно на все лады отчитывает Джона и за использовании заклинаний, и за то, что валяется без дела, и за то, что полез под пулю, и за ...       Показалось. Он замирает. Стон. С губ его слуги срывается едва различимый болезненный стон, почти такой же невесомый, как выдох. Волшебник вздрагивает и ощущает укол вины за свои последние мысли. Его накрывает внезапным осознанием того, что Чилдермас тоже человек, который испытывал боль, когда пуля врезалась в его тело, и испытывает ее и сейчас, и с этой болью и с лихорадкой ему бороться в одиночку - никто не поможет.       Норрелл отказывается называть то, что испытывает, чувством вины. И уйти не может тоже. Он так привык, что Чилдермас обитает всегда рядом, что на него можно сбросить заботы о любых затруднениях. Он разберется, ведь для него нет невыполнимых заданий.       Кроме вот этого - бороться со смертью. Один на один. И он может проиграть.       Норреллу впервые страшно за кого-то, кроме самого себя. Волшебник теряется. Озирается вокруг, словно силится найти рядом кого-нибудь, перебросить свои переживания и убежать, спрятаться, как за ширму, за плотную книжную обложку.       Обычно Чилдермас ничем свое присутствие не обозначал, как если бы и вправду был тенью. Даже если он читал книгу, то страницы не шелестели от его прикосновений. Но Норрелл был убежден, стоит ему щелкнуть пальцами в любое время дня или ночи, Чилдермас появится. И, что интереснее, он действительно появлялся.       А сейчас эта чертова пуля, чертова мокрая от крови повязка очеловечили тень, отяжелили, приковали. Даже воздух вокруг становится плотным и втягивает, как зыбучий песок. Давит на грудь, так, что дыхание получается резким и сиплым.       Норреллу становится ужасно жаль. Себя. Потому что может остаться без такого слуги, как Чилдермас. Где он еще найдет такого, который может все и лишний раз не в свое дело не лезет? Мистер Норрелл боязливо касается кончиками пальцев запястья Чилдермаса (кожа у него горячая, ничего не стоит обжечься, или просто у Норрелла так замерзли пальцы): - Ты сможешь с этим справиться. Потому что ты нужен мне.       И тень от огонька свечки падает так, что волшебнику на секунду кажется усмешка на губах его слуги. Чилдермас справится, потому что это его задание. Одно из тех, которые он не может не выполнить.