Arctic Monkeys - 505
Следующее, что помнит Гарри, это сильные руки и теплую грудь рядом. Все предметы расплываются на глазах, и он не может понять, где точно он находится. Отрывками он видит прекрасное лицо с голубыми глазами, которые всего на один миг встречаются с ним. — Не переживай, Кудряшка, — сладко шепчет шатен, пока на его лице появляется гадкая ухмылка, — все будет хорошо, — еще пара секунд, и Гарри вновь отключается, закрывая глаза от усталости и проваливаясь в сон.***
Мальчик слышит приглушенные звуки радио и тихий голос, подпевающий таким знакомым строчкам песни Эда Ширана. Он еле разлепляет глаза и…не видит ничего. Вокруг него слишком темно, чтобы разглядеть хоть что-то, и это очень сильно пугает Гарри. Он хочет дернуться, но не может из-за крепких веревок, сковывающих все его тело. Руки и ноги ноют от усталости и долгого пребывания в одном и том же положении, а голова просто трещит от последнего удара. Мальчик жмурится от страха и сразу же разлепляет глаза, когда наконец-то понимает, что он не просто стоит на месте, а движется. Он в чертовом багажнике машины, которая едет в неизвестном направлении. Гарри пытается кричать или позвать на помощь, но изо рта вырывается только приглушенное пыхтение из-за странной тряпки во рту, мешающей нормально дышать. Мальчик в ужасе оглядывается, чтобы понять, как выбраться отсюда. Вокруг него только какие-то странные пакеты и инструменты для ремонта, которые заставляют внутренности скакать от ужаса. Гарри пытается дернуть ногами, чтобы высвободиться от веревок, но все его попытки остаются провальными. Он закрывает глаза, пытаясь успокоиться и придумать хотя бы какой-то план побега, но сразу же в страхе открывает их, когда машина резко останавливается. Мальчика откидывает назад, и он ударяется затылком о стенку багажника, шипя от назойливой боли. Он слышит звук захлопывающейся двери и топот чьих-то ног, который становится все громче и громче, пока вовсе не прекращается. Через секунду мальчик внезапно зажмуривает глаза от яркого солнца, когда дверь багажника резко открывается. Пытаясь привыкнуть к яркому свету, Гарри прищуривает взгляд, чтобы увидеть лицо человека перед собой. И это не то, что он ожидал увидеть. — Доброе утро, спящая красавица, — голубоглазый шатен ярко улыбается, пока легкий ветер играет с его шелковой челкой. Он упирается одной рукой о край багажника, откидывая голову, чтобы вдохнуть немного свежего воздуха. — Сегодня прекрасная погода, не так ли? Гарри злобно смотрит на него и мычит в тряпку, пытаясь сказать хоть слово. — Что? Ты хочешь что-то сказать? — Луи издевается над ним, наклоняясь ближе, якобы чтобы что-то расслышать. — Извини, — шатен пожимает плечами, — ничего не слышно. Стайлс дергается и мычит громче, шепча в тряпку всевозможные проклятия, но Луи не обращает на эти жалкие попытки никакого внимания. Он наклоняется ближе к мальчику, и Гарри становится действительно страшно, но шатен только продвигает одну руку под колени мальчишки, а вторую под шею. Гарри пытается брыкаться, и у него получается ударить Луи ногой по бедру. — Черт, — Томлинсон шипит и ставит мальчика на ноги, заталкивая на переднее сидение своей машины. Гарри ударяется головой об крышу автомобиля и скулит, падая на сиденье в неудобной позе. Он обводит взглядом машину, чтобы найти хоть что-то, что поможет ему убежать, но дверь перед его глазами хлопает прежде, чем он успевает подумать об этом. — Значит так, мелкий ублюдок, — шатен разворачивается корпусом к сжавшемуся мальчику, — сейчас я вытащу тряпку из твоего рта, и если ты издашь хоть один лишний звук, — Томлинсон приподнимает футболку и вытаскивает пистолет из-за пояса джинсов, направляя его прямо на Гарри, — я пристрелю тебя, понял? Стайлс с ужасом кивает, не отрывая взгляда от дула пистолета, что было в такой опасной близости от его головы. — Отлично, — Луи бросает пистолет на заднее сидение, одним резким движением вытаскивая тряпку изо рта Гарри. Мальчик кашляет и пытается отдышаться, зажмуривая глаза. — Можно… — он вновь кашляет, поднимая зеленые глаза на Луи, — можно мне воды? Томлинсон хмурится, но все-таки кивает, наклоняясь к бардачку, чтобы вытащить оттуда бутылку воды. Он подносит ее ко рту мальчика, пока тот жадно припадает губами к горлышку, утоляя жажду. Мальчик чувствует, как пара капель стекает вниз по его шее, скрываясь за воротником футболки. — Хватит с тебя, — Луи убирает бутылку, закидывая ее обратно в бардачок. — Спасибо, — еле слышно шепчет Гарри, тяжело дыша. Томлинсон ничего не отвечает, только нажимает на газ и выезжает на трассу, не сводя взгляда с дороги. Вокруг нет никаких признаков жизни, только деревья и кустарники, заросшие участки полей, что заставляли Гарри напрячься еще больше и втиснуться в сиденье. Он молча смотрел в окно, будучи благодарным Луи даже за то, что тот позволил ему ехать здесь, в салоне машины, а не в багажнике, как какое-то животное. Этот факт давал мальчику надежду на то, что, возможно, шатен не такой уж и бессердечный преступник, каким показался на первый взгляд.***
Прошло уже два часа, а тишина между ними так ни разу не прерывалась. Только звук биения собственного сердца не позволяет мальчику сойти с ума от ужаса происходящего. Он радуется, что еще жив, что его тело не валяется где-то в канаве возле дороги. Даже в компании человека, который ненавидит его больше всего на свете, Гарри чувствовал себя более-менее спокойно. Он понимал, что Луи убьет его, если того потребует ситуация, но, к счастью для мальчика, ситуация этого не требовала. Они все так же молча ехали, и Гарри начинало надоедать это молчание. Он сидел в неудобной для него позе, но не смел сказать что-нибудь по этому поводу, ведь Луи бы только усмехнулся и заткнул его рот тряпкой вновь. — Куда мы едем? — Гарри, переборов свой страх, решается разрушить напряженную тишину салона. Он не отводит взгляд от окна, боясь увидеть ту ужасную ухмылку на лице шатена, что пугала его больше всего на свете. Но ответа он так и не получает. Шатен даже не моргает, продолжая сосредоточенно вести машину, не отрывая своих сильных рук от руля. Мальчик засматривается на них всего секунду, позволяя себе насладиться видом выпирающих венок. — Ты не скажешь мне, правда? — Гарри пробует заговорить вновь, но Луи будто в своей вселенной, постукивает пальцами по рулю, не обращая никакого внимания на сидящего рядом мальчишку. Стайлс устало вздыхает, пытаясь принять более удобную позу, но его ноги и руки связаны крепкой веревкой, и как бы он не старался, у него ничего не выходит. Немного попыхтев, мальчишка оставляет эту затею, упираясь лбом о стекло окна, за которым с огромной скоростью меняются пейзажи. — Я бы не отказался поесть, — шепчет он в окно, касаясь пальцами холодного стекла. Жесткая веревка режет нежную кожу, будто ножом, но Гарри не обращает на это внимания, продолжая выводить только ему известные узоры. — Я бы даже не отказался от вчерашней пиццы, — Гарри выдавливает вялую улыбку, вспоминая о том, как он кричал на свою домработницу, когда она нагревала ему пиццу второй раз. Тогда такая еда казалось ему ужасно невкусной, но теперь он бы отдал все за холодный кусочек теста. — Ты не голоден? — Гарри оборачивает голову, чтобы посмотреть на Луи, но тот, будто статуя, оставался в той самой позиции, что и до этого. Мальчик хмурит брови, прижимая свои связанные руки к груди. Он переводит взгляд вперед, наблюдая за тем, с какой огромной скоростью машина несется по дороге, увозя его от родного дома все дальше и дальше. — Лучше бы ты меня пристрелил, — бормочет Гарри себе под нос, сжимая руки в кулаки от раздражения. Понимая, что он не выдержит даже секунду в этой пугающей тишине, мальчик тянется руками к радио, которое заполняет салон автомобиля успокаивающей музыкой. Гарри блаженно выдыхает, откидывая голову на сиденье и прикрывая глаза. Но радоваться ему пришлось недолго. Буквально через пару секунд музыка обрывается, погружая их в напряженную тишину вновь. Гарри резко открывает глаза, не понимая, почему музыка прекратила играть. Он вновь тянется рукой к проигрывателю, повышая звук в несколько раз. Мальчик уголком глаза замечает, как скулы на лице Луи становится виднее, а руки еще крепче цепляются за руль, выдавая раздражение. Он усмехается и откидывается на сиденье, считая минуты до того, как парень сорвется и сделает хоть что-нибудь. Гарри даже согласен на то, чтобы он ему врезал, только пусть прекратит вести себя, как статуя. Одна рука Томлинсона отрывается от руля и выключает радио, так же ловко возвращаясь на место. Гарри не успевает ничего понять, только сжимает зубы от досады, когда понимает, что Луи насмехается над ним таким образом, заставляет чувствовать себя ничтожеством. Он злится еще больше, когда видит еле уловимую тень ухмылки на лице шатена. Пытаясь доказать Луи, что он не игрушка, которой можно манипулировать, он тянется к радио в третий раз. Но его попытка была оборвана еще на полпути. Крепкая хватка на запястье заставляет мальчика широко распахнуть глаза, поднимая взгляд на скрипящего зубами шатена. Машина резко сворачивает на обочину, вздымая в небо клубы пыли. — Еще одно слово, и я прострелю тебе ногу, — Томлинсон опасно наклоняется к мальчику, вдавливая его в сиденье собственным телом. Пальцы на запястье Гарри неосознанно сжимаются крепче, заставляя мальчика зажмурить глаза от покалывающей боли. — Отпусти, — Гарри пытается вырвать руку из крепкой хватки, но она только усиливается, причиняя еще больше боли. — Ты понял меня? — кристально-голубые глаза бешено мечутся по лицу мальчика, с жадным удовольствием ловля каждую частичку ужаса. — Я понял, понял, — скулит мальчик, чувствуя руку в своих волосах. Луи еще пару секунд позволяет себе полюбоваться скривившимся от боли лицом мальчишки, а после отпускает его, садясь на свое место. — Вот и отлично. Он вновь заводит машину, выезжая с обочины на дорогу. Гарри, тяжело дыша, смотрит на свое запястье, на котором красуется еще один новый синяк.