Двое из ларца

Всё началось утречком ранним. Пошла баба Яга на речку рыбку ловить. Села на бережку, удочку приготовила, червячка на крючок нацепила. Сидит, ждёт. Тихо кругом, хорошо. Баюн дрыхнет рядом, ожидает лакомого кусочка. И тут как заскрипит, как затрещит лес вековой. Вылез на поляну Змей Горыныч. — Бабуся Ягуся, помоги! Попал я в беду великую, совет твой нужен да помощь. Вздохнула бабуся горестно. Как же ей все надоели, стоит домой прийти и ноги больные на лавке вытянуть — начинается нашествие просителей, будто в терем царский. Царевичи, королевичи, царевны, крестьянки, Иваны, нечисть мелкая лесная. И всем совет да помощь подавай, и всем за бесплатно. Хоть бы в щёчку кто поцеловал благодарственно одинокую старушку. — Ну, чего стряслось у тебя? — Ты же знаешь, я дань беру с городов да деревень русских. Продуктами, иногда вещами. А когда скучно, прошу себе какую-никакую бабу. Чтобы в пещере прибралась, ночами согрела. Через пару месяцев домой возвертаю с подарками. А тут давеча приходит ко мне в пещеру богатырь Илья Муромец. Мечом грозит, убить хочет. Я у него вопрошаю, за что головы-то рубить собрался? А он знаешь чего говорит? Отдавай, супостат, триста красавиц, что ты из Киева забрал в качестве дани! Честно говорю, бабуся, у меня просто челюсти все отпали разом. Куда мне в пещере моей стока баб? Я человечину не жру, а хозяйства у меня стока нету. Вот так я и сказал Илье. Он же меня знает, я же не падишах какой, дракон нормальный. В общем, поклёп на меня навели, Яга. Да и девонек жалко. Подсоби, матушка, знаешь ведь, что и правда Илья меня во гневе порубать может. — Так вот оно какие пироги. А ну-ка, Горыныч, полетели к Кощею. Он почитай более меня в хитростях всяких знает. И знакома мне привычка дурная девок воровать. — А зачем их Кощею стока?! — Вот и спросим. Прежде чем к другу старому лететь, вернулась Яга в избу. Ступу деревянную сменила на железную, помело — на посох волшебный, платочек цветастый — на косынку красную. Триста душ — это тебе не игры. Придётся Кощея на место поставить, вишь ты, охамел на старости лет. Кощей как их увидел, курой подавился. Честно Яга и Горыныч ждали, пока злыдень дышать снова сможет. — Кха! Яга, да чего же сделал я тебе, что ты меня посохом своим решила промеж глаз приласкать? Я тебя в одеждах боевых лет сто уже не видел. — Молчи, супостат! Ответствуй быстро, на что тебе триста девушек! Немедленно отпусти их, покуда Горынычу головы из-за тебя не срубили! — Триста! Яга, да мне без сил тайных и одну уже не потянуть! — Так ты не знаешь ничего? — Горыныч почесал в центральном затылке. — Погодите, сейчас разберёмся. Повёл Кощей друзей своих в покои тайные, в подвалы тёмные, где спало на стене зеркало волшебное. Прочитал Кощей заклинание, и возникло в зеркале лицо сонное и опухшее. — Ты прекрасна, спору нет. А Белоснежка всё ж умнее, и прекрасней, и белее. — Аватар, да ты никак из ума выжил? Это Кощей! — Ох, простите, господин. Молодость приснилась. Чего изволите? — Давеча в граде Киеве кто-то триста девушек похитил. Покажи мне это. Возникла в зеркале голубая дымка. А как исчезла, увидели друзья вереницу девушек прекрасных, что со слезами шли в пасть странного создания. Тело круглое железное огнями сверкает, а три трубы дверями заканчиваются. Туда девушки и входят. — Да как меня могли с этой страхолюдиной перепутать! Ослепли, что ли! — возмутился Горыныч во все пасти. — Это ворожба, — Кощей сразу грустный сделался, — эти девушки видят тебя. Одно радует: живы они ещё. Это, Яга, корабль с родины моего отца. Ты ведь знаешь, что я не совсем человек, поэтому и живу вечно. Девушек заморозят, а потом продадут по одной небесным господам. Кому-то игрушка, кому-то еда или лекарство. Штукой этой управляют двое, умные они и хитрые. Близнецы, рождённые человечьей женщиной. Трудно с ними справиться. — А можно? — Можно. Триста женщин — это мало. Когда это случилось, Горыныч? Илья тебе говорил? — Три дня назад. — Они питаются страхом и отчаянием человечьим. За три дня страх трехсот женщин выветрился. Завтра они прилетят в другой город и попытаются затребовать ещё. Эта штука шестьсот человек вмещает. Неполными они не улетят. Мы пойдём в город, превратимся в людей и нападём на них. Русичей привлекать нельзя, убьют они богатырей наших. В Новгород прилетели супостаты, огнём порушили стены и засели ожидать подарочка. Но подарочка не дождались, вышли на бой с ними трое. Змей трехглавый, женщина пожилая в ступе и старец седой в доспехах чёрных. Попытались вороги в них огнём ударить, да только у Горыныча из пастей пламя не хуже вылетает. Вмиг спалил две трубы железных. Вороги в воздух поднялись и бежать попытались. Не тут-то было. Яга их в небесах встретила молниями шаровыми из посоха, Кощей прикрывал бабушку светом чёрным. Ничего у ворогов не получалося, ударил их Горыныч сверху, и рухнули они у града. Пополам развалился их корабль. Яга тут же силою своею достала из него триста ледяных гробов железных. Кощей их мудрено открыл, но сам чуть не погиб. Выскочили из корабля двое в серебристых одеждах. Лиц не видно, сами маленькие да тоненькие. А как Кощея с двух сторон ухватили, так чуть не разорвали. Яга вовремя подоспела и накрыла супостатов чёрным заклинанием. Сжёг Горыныч чудище железное, а близнецов уволокли они в избушку к Яге. Велел их Кощей обмотать верёвками, вымоченными в борец-траве, лопухах и подорожнике. Горыныч, почитай, сразу улетел в пещеру свою. Доброе имя очистил, а остальное не интересно. — А ведь испугался ты их, касатик, — сказала Яга, друга врачуя. Сломали ему вороги два ребра и плечо вывихнули. — Ты посмотри на них! Они же монстры жуткие! — Вот смотрю, — сказала Яга и покраснела как маков цвет. Сняли они одежды чудные, и оказалось, что под ними мальчишки прячутся — не более семнадцати годков. Оба черноволосые, кожа бледная, глаза большие. Лапушки, в общем. Целых два лапушки. — Яга, ты о чём думаешь? Не смей им жизнь оставлять, они тебя заворожат, и будешь ты их рабынею, как мать моя у отца моего в услужении была. — Так, значит, дядька у тебя есть? — Нету, я их обоих не пощадил, Яга. Буди гадёнышей. Вздохнула бабушка, набрала в котелке чайник отвара и вылила на головы врагов. Первым очнулся тот, что справа привязан. Глаза распахнул, осмотрелся удивлённо и тут же Яге улыбнулся обольстительно. — Отгадай загадку. Большое в небесах летит, огнём дышит, кто видит его, тот разум теряет. Что это? — Ваш спасательный флагман, — Кощей встал с лавки и отряхнул одежды, — только не прилетит он. Вырубил я все ваши средства связи. — Тогда так, — голос второго брата раздался, — кто по земле бежит, нос по ветру, лапы железные, глаза сверкают? — Кощей, это чего? — подивилась Яга. — Это они так говорят. Всегда загадками. Кто их мир не знает, того они вмиг запутают, а кто отгадает загадки, тому служить они будут. До следующей загадки. Нет, мальчики, ищейки ваши меня вечность ищут и не нашли пока. Теперь от меня загадка. На троне сидит, вдаль глядит, слёзы не льёт, вечность ярость пьёт. Никого не боится, над господином глумится. — Умер давно сын Тахи, — испуганно прошептал брат, которого Яга для себя назвала левым. А правый зарычал и встать попытался. — А вот не угадали, — ухмыльнулся Кощей. — Яга, много я должен и вижу, что рожи эти хитрые любы тебе. Выбирай, как их помучить. Они же тоже вечно живут. Боролись в Яге две личины. Русская говорила убить врагов странных немедля, а женской всё в супостатах нравилось. — Значит, загадки любим? Вот что, Кощей. Создам-ка я для себя новую штуку волшебную. И назову я её, м-м-м, Двое из ларца, одинаковых с лица. Как тебе? Кощей не ответил, только злобно засмеялся. Десять лет прошло. Открыл Иванушка на поляне ларец волшебный. Вспомнил слова Яги. — Вот тебе, Иванушка, волшебный ларчик. Живут там двое из ларца. Как откроешь его, будут они тебе загадки загадывать. Отгадаешь — помогут. Не отгадаешь — ну что, тумаков надают и ко мне вернутся. Вышли из ларца двое молодцев богато обряженных. Стал Ваня говорить, как учили. — Вы кто? — Двое из ларца, одинаковых с лица, — ответили те одновременно. — Кому служите? — Бабе Яге, костяной ноге. — Всё, что скажу, исполните? — Загадки отгадаешь — исполним. — Так вопрошайте, добры молодцы. Переглянулись они и оба улыбнулись жутко. У Иванушки со страха коленки затряслись. А ведь Яга предупреждала, что нельзя бояться. — По дороге катится, на судьбу плачется. Да только поздно уже. Что это? — Голова моя срубленная? — Угадал. Следующий вопрос. Яга слушала двоих из ларца. Смешные они, хоть и злобные. Небесные воры и красавцы, что всегда загадками говорят.