***
— Я не хочу этого, — тихо скулила, когда он укладывал её на поверхность парты. Молчит, не отрывая глаз от своих трясущихся рук, расправлявшихся с пуговицами на её блузке. Почему она не надоедает? Гребаная Соми, почему? Таких одноразовых девок было столько, что со счета можно сбиться, так почему она не в их числе… Думает об этом, но всё равно продолжает языком вырисовывать завитые узоры на её ключицах. — Техён, — понимание, что она нужна лишь для удовлетворения, ломает изнутри, — Давай больше не будем. Фигура, длинна и цвет волос могут быть похожими на других, но вот голос… Её тембр всегда ласкал его слух. Иногда подмечал, что во время пары, когда Соми у доски с каким-то докладом, он кайфует от каждого произнесённого слова. А с недавних пор, то как аккуратно её губы складываются при звучании некоторых слогов, как они преобразовываются в кроткую улыбку при учительском молодец, пять, всё это проникало в него, и вот уже фантазия сама подсказывает, как лучше ему обращаться с ними. Но это её «давай больше не будем», не то, что должно звучать мелодичным голоском, поэтому бесится и нервно шикает: — Заткнись.***
Что с ним творится последние полгода. Их полгода. Всё это время, все его действия длинным шлейфом тянули за собой одинокое почему? — Твою мать, — прикрыв глаза, невольно опуская руку к низу живота. Сам не ожидал такой слабины от себя, откинул голову и сначала медленно, но по мере того, как воображение стало более чётче обрисовывать фигуру, рука начинала двигаться интенсивней. — Вот же... — выпустив последний гортанный стон, лбом приложился об влажную стенку душевой кабинки, — Какого хрена Соми... Она не появлялась на занятиях всего неделю, а он уже не мог дождаться, прибегая к крайним мерам. Ох, что я с тобой сделаю, когда ты придёшь,— мечтательно улыбаясь. Почему не пойдёт к любой другой своей воздыхательнице? Список большой, те девочки способны на такое, что Соми даже в голову не придёт, что такие грязные дела можно вытворять друг с другом. Но всё равно, понимая упущенную выгоду не идёт к ним, за это время он привык к робости и послушанию, скоро наиграется и уйдёт, наверное. Проходит день, неделя, месяц, а первая парта так и остаётся свободной. Какого чёрта так долго. Техён не собирается унижаться и выпытывать хоть какую-либо информацию об её отсутствии. Увы, хватило его так ещё на три дня, а затем под тихое похуй, подошел к Чонгуку. — Слушай, — пытаясь сделать безразличную интонацию, — Не знаешь, куда делась Кан Соми? — Кто? — отвлекаясь от прошедшей мимо юбки, — Ааа, — повернулся, — Шлюшка твоя, так перевелась уже месяц назад отсюда, неужели не доложила своему хозяину, — ухмыляясь. Эту ухмылку Техён снял с его физиономии одним ударом, но захотелось ещё, разбить прямо в кровь, давая понять, с кем и что он говорит. Только после того, как оттащили от одногуппника, он осознал сложившуюся ситуацию. Перевелась, сбежала. Парень выпил всё содержимое, не оставляя ни капли терпения в её организме, а без этого она уже не могла спокойно реагировать на его хоть и страстные, но не несущие ни доли искренности прикосновения. Ушла, без осуждения и упрёка в его сторону. Их "отношения" основывались на принципе она отдает, он забирает. Техён получил желанное тело, но забрал её невинность, Соми предоставляла ему попытки высказаться, обсудить, что с ними, с ним происходит и попробовать исправить всё к лучшему, но он затыкал, боясь разбираться в причинах своих действий. Flashback Девушка лежала на полу, укрытым его пиджаком, смотря, как по лицу парня медленно от виска к скуле скатывается струйка пота. Он сплошное противоречие, весь учебный день может даже не смотреть в её сторону, но после неожиданно потянуть в пустую аудиторию, жадно впитывая глазами каждый участок тела. Грубо вторгаться в неё, больно кусая и надавливая на ягодицы, но при этом шепча на ухо приятные глупости. — Техён, что между нами? — тихо спросив. — Между нами? Нами? От его насмешливого тона, она покраснела, стыдясь, что вообще открыла рот. — Смотри не надейся там ни на что, — по-прежнему глядел в потолок, не скрывая презрения в голосе, — Перепихнёмся разок другой и разошлись, — посмотрел на неё, — Ну, ну, — вытирая влагу со щеки, — Мы же оба получим, что хотим. Я не хотела такого, его ответы медленно проделывали дыры в её потенциальной надежде на то, что это всё фальшь, его поведение — маска, за которой прячется глубокая, трепетная натура, но нет, Техён — двуличный собственник, не более. End of flashback***
Плевать, на наступившую ночь. — Выйди, — первое, что услышала, подняв трубку. — Я никуда не пойду, Техён, ты видел время. Ему всё равно: — Сказал выйди, живо, — сдерживая накопившийся гнев. — Нет, — пролепетала, чуть слышно, зная, какая реакция сейчас последует. — Быстро вышла на эту ебаную улицу, иначе я нахрен вынесу твою дверь и за волосы притащу сюда, — проорал, тут же отключая вызов. Соми не глупая, знает, как его злит, когда она перечит. В их истории было несколько таких «нет» с её стороны и последствия в виде долго не сходящих засосов и ярко синих отметин на теле после жесткого секса давали знать, что лучше переждать и не нарываться. Спустя несколько минут, не полностью открыв дверь, девушка выглянула в образовавшуюся щель, оставляя тонкую преграду из железной цепочки. — Что за, — делая глоток холодного воздуха, остужая нервы — Ты должна стоять здесь, — указывая на место рядом с собой, — Какого хрена ты ещё там. — Что ты хотел, — в горле пересохло, поэтому говорить было больно, — Техён, — выдавливая. Раньше ему сносило мозг от эйфории при её надрывном от возбуждения Техён во время их жарких встреч, а сейчас понял насколько сухо может звучать это имя. — Дай-ка подумать, — наиграно поднося ладонь к подбородку, потирая его, — Свалить из моей жизни, при этом не удосужившись сообщить об этом, как-то неправильно, не считаешь? — переводя недовольный взгляд на неё. — А кто ты мне, чтобы я докладывала о своём решении? Техён замер. — Что? — лишь губы шевелились, всё остальное онемело от её слов, — Что? — только и мог выжать из себя. — Тэ, — постепенно отстраняясь от двери, — Забрать больше нечего, у меня всё закончилось, уходи. Но он стоял, выискивая в её слезящихся глазах, остатки чего-то, что ещё могло подпустить ближе, но там не за что было зацепиться. Даже железному терпению приходит конец, и даже самые сильные чувства отмирают под прессом безразличия и недосказанности. Они поменялись местами, в ней пустота, а он переполнен.Настоящие чувства возникают не между телами, а между душами, и потребность именно в ней перекрывает жажду физической близости.
Жаль, что он понял это слишком поздно, дверь уже закрыта, причём не только в её дом.