Я заставлю кого-нибудь полюбить меня

Пол размахивает руками и энергично трясет головой, Ник скачет по сцене, точно гиперактивный ребенок, питающийся одним только сахаром, Алекс – сплошь драматические жесты и эротические взгляды – и не забывайте об Энди, который радостно щелкает пальцами и дрыгает ногами. А еще есть он, Роберт. Большую часть времени неподвижный как истукан, если не считать легкого раскачивания на ступнях, изредка притоптывающий ногой. Он отвлеченно думает, не потому ли его коллеги по группе такие тощие, что на сцене точно взрываются и непрестанно двигаются часа полтора. Сам он едва успевает вспотеть. Его взгляд блуждает по толпе, и сам он выглядит страдающим от скуки, но душа горит от нервного напряжения. Он замечает плакат в первых рядах, на верху листа крупными буквами написано его имя. Заинтригованный, он чуть наклоняется, чтобы прочитать. «Боб, пожалуйста, позвони» Что? Это что, послание от отчаявшейся отвергнутой бывшей? Он наклоняется еще ближе, стоя уже на самом краю сцены, и щурится, чтобы разглядеть буквы. А, вон оно что. «Боб, пожалуйста, спой» Но я же пою – думает он. Ну, да, не больше десяти слов, и те он едва слышно бормочет в микрофон. Но шум он производит, пусть и тихий, и по меркам Боба это вполне себе пение. Из размышлений его вырывает чье-то близкое присутствие. Тепло обдает его правый бок, охватывая все тело, в позвоночнике покалывает, а руки под рубашкой покрываются гусиной кожей. Он резко оборачивается – Алекс неожиданно оказался совсем рядом. Боб вдыхает, стараясь сохранить спокойное выражение лица, и быстро отходит от края сцены, не желая неуклюже и постыдно навернуться. Тем более – споткнуться и упасть из-за того, что Алекс стоит слишком уж близко к нему. Иди и забавляйся с Ником, придурок. Лучше не реагировать на присутствие Алекса – он обычно устает от игнорирования и уходит, не сказав и слова, но не сегодня. Он томно прикусывает губу и смотрит в глаза Бобу. - Позже, - нервно сглотнув, слышит Боб. Он смотрит, как Алекс возвращается на свое привычное место в центре сцены, дрыгая задом и бедрами в такт музыке. Разглядывая его, Боб хмурится сильнее прежнего, аккуратно наклоняясь вперед и перебирая струны баса. Позже – мы выпьем? Позже – мы поговорим о новых песнях? Или… Позже – я снова тебя поцелую. Обычно Боба не так легко застать врасплох, но ему не стыдно признать, что, ему достаточно было внезапно почувствовать своими губами губы Алекса одним из вечеров на прошлой неделе, чтобы вскрикнуть. И он в самом деле вскрикнул. Одновременно с силой, сердито отталкивая Алекса. - Я не гей. В ответ – ухмылка. - Алекс, нет. Смех. - Пошел на хер. После этого он обернулся, чтобы уйти. Алекс кашлянул, когда он подошел к двери. Боб хотел укрыться где-то в безопасности, но все же остановился – ладонь на дверной ручке – ожидая извинения, объяснения?.. - Всегда надо опасаться самых тихих. Бросив сердитый взгляд, Боб захлопнул дверь. - Всегда надо опасаться самых тихих? Что это вообще должно значит? Это не он направо и налево целует вполне себе гетеро мужиков. Конечно, он не готов признать то, что ему понравилось прикосновение губ Алекса. Или то, что он вообще-то давно лелеял какие-то чувства к Алексу с самого первого дня знакомства – и с тех самых пор задумывался над своей ориентацией. Он снова украдкой смотрит на Алекса, прыгающего под «Do You Want To». Он все еще удивляется тому, что берет аккорды совершенно автоматически. Поначалу было так тяжело играть на басу, особенно когда его учил Алекс, сидящий так близко, который помогал ему ставить пальцы на гриф, давал инструкции, дыша на шею. Он ловит взгляд Алекса. Тот слегка навеселе и лукаво, искоса смотрит на Боба. «Ну так хочешь? хочешь?..» Да. Конечно, он хочет, но признает это только когда в аду пойдет снег – и ни днем раньше.