***
Грегори проснулся на больничной койке под ударной дозой обезболивающего. Вокруг все плыло, а тело казалось настолько ватным, что он просто его не чувствовал. Еще пару минут парень пытался осознать, где он находился. Первое, что он понял, что в его рту — трубка для дыхания, как и в носу — носовой кислородный катетер, через который подаётся увлажнённый кислород для облегчения дыхания, чтобы организм не тратил силы на дыхание. Когда затуманенность взгляда более-менее прошла, он смог разглядеть фигуру доктора над собой, который светил фонариком то в один глаз, то в другой, проверяя реакцию зрачков. — Грегори Диккенс, да? — не ожидая ответа, фигура в белом продолжила. — В ходе секретного задания «Вода» вы были лишены большей части жизненно важных органов, а именно: желудка, левой доли печени, селезенки, тонкой кишки. А также правое легкое было частично повреждено, но его удалось спасти, — перелистнув бумаги на своем планшете, он продолжил. — Благодаря быстрой госпитализации вас удалось спасти. В эти минуты Грегори не особо слушал доктора. Точнее он не мог его слушать. Он пытался усвоить информацию из обрывок фраз, которые достигали его замутненного создания. — Вам повезло, что вы обладаете способностями к самолечению. Организм в автономном режиме поддерживал жизнь. А вкупе с силами извне вы смогли поддержать в себе жизнь до госпитализации. Это можно было бы назвать чудом… — голос доктора растворялся в тишине больничной палаты, и Грегори вновь заснул. Пока высокопоставленные члены Цитадели решали, что делать с новоприобретенным Копьем Нерона, Харолин находилась в небольшой комнатке для наблюдения и допроса. Девушка была прикована к стулу. Ноги и руки находились в прочных прозрачных браслетах, прикрепленных к ножкам и подлокотникам стула. На глазах находилась черная маска, не дающая разглядеть ничего. Да и весь её внешний вид был слишком потрепанным после событий на Люмгарде. Из всех свобод, что Цитадель ей предоставила, это знание её местонахождения и слух. Она услышала, как некто входит в комнате, а звуки электрических ламп вновь жужжат с потолка, давая знать, что свет включен. Медленные шаги приближались к ней и становились громче, но остановились где-то за метр. Скрежет стула по полу. Шуршание одежды. Некто сел напротив. — Простите за долгое ожидание, — раздался низкий, хриплый голос, но он был мягким. Харолина хотела что-то ответить, но была слишком истощенна морально. — Вас удовлетворительно кормят? В течении двух дней в комнату Харолин заходили люди и кормили её с ложки чем-то не понятным на вкус, но вязким и немного даже противным. Четыре раза в день её водили в туалет. Поначалу справлять нужду, осознавая, что над ней кто-то стоит, было крайне неудобно, но со временем она привыкла. — Нормально… — уставшим голосом произнесла девушка. — Итак, вы осознаете, где находитесь? — спросил некто. — В Цитаделе Ордена… — Вы осознаете, зачем на вас маска? — Для сохранности местоположения и структуры Цитадели… — Я знаю, вам уже надоели эти вопросы, но я должен проверить вашу вменяемость, — в ответ девушка промолчала. — Вы могли бы сказать, что вы делали в замке Люмгарда? — Я полетела на Люмгард к подруге, и мы пробрались в замок. — Где ваша подруга? — спросил голос. — Умерла под завалом. — Как звали вашу подругу? — Леона Геел. — С какой планеты Леона Геел? — С Мегелана. — Как вы оказались в хранилище Люмгарда? — При обрушении… Я почувствовала тонущего человека под землей… — Было ли совпадением то, что ваш друг детства и участник Ордена Специалистов был там же? — Было. — Расскажите о смерти Треера Щеа. — ...Я... — девушка замешкалась, но выдала те же слова, которые раз десять говорила до этого. — После обрушения я нашла его под обломками стен. Грегори и я пытались его исцелить, но не смогли. Нам помешал незнакомец в плаще и маске… — Каким образом он вам помешал? — все также сухо и официально спрашивал голос перед ней. — У него было оружие. Лук с красными шарами на концах. Он мог создавать красные энергетические стрелы. — Вы могли бы рассказать об этом незнакомце? — Он был в плаще… Я не могла разглядеть, все было слишком быстро. На нем была маска, только линзы горели ярко-красным и светились. — Вы понимаете, что ваш друг Грегори Диккенс — мертв? — Да, — когда ей сказали об этом в первый раз, она долго кричала о том, что не верит, и не могла успокоится. После второго вырывалась и проклинала Орден. На третий она била себя об стол, пытаясь нанести увечья. На четвертый просто молча плакала. После пятого раза она смирилась, пройдя все пять стадий принятия. — Вы не будете против пройтись кое-куда? — неожиданно радостно спросил голос. Он улыбался. — Что? — Харолин удивилась, ведь раньше ее не спрашивали о подобном. — В туалет? — Нет. Но есть то, что вы должны увидеть. — У меня ведь нет выбора, так? — Вы мыслите в правильном русле. Но сперва вы должны выполнить одну мою просьбу, — звук раскрывающейся молнии. Стук чего-то очень тяжелого из металла. Голос начал что-то выкладывать на стол. Что-то очень массивное. Шаги, обходящие стол, по направлению к ней. Он обошел её и остановился позади. — Не поможете ли вы опознать оружие незнакомца?***
— Грегори Диккенс? — некие люди вошли в палату. — Доктор, — один из них, видимо, главный — седой мужчина преклонных лет обратился к работнику лечебницы. — Нам нужно поговорить с этим парнем один на один, не оставите нас? — Кто вы? — спросил Грегори, поднимая спинку кровати, чтобы было удобнее вести диалог. — Мы из органа, наблюдающего за выполнением миссий. Если угодно, называйте нас просто наблюдатели, — седой мужчина в костюме сел напротив Грегори так, что парень смог рассмотреть каждую морщину на его лице. Особенно много их было над уголками глаз. «Поди много щурился», — подумал юноша. Хоть и несмотря на возраст, незнакомец выглядел весьма статно и ухоженно, создавал приятное впечатление и вселял некое уважение одним лишь своим видом. — Меня зовут Сомниа Дискрет. — Можно просто Сомниа? — с недоверием переспросил Грегори, почесывая левую часть живота. Старец кивнул. — Ох… И не стоит расчесывать имплантат, дайте ему хотя бы неделю для полного симбиоза с вашим телом, — мягко сказал Сомниа. — Имплантант? — юноша поднял бровь. — Разве это была не обычная операция по пересадке? — Мда… — Сомниа устало вздохнул. — Буч, — обратился он к одному из двух своих громил, стоящих позади. — Иди в администрацию и напиши жалобу на… — голографическое кольцо вывело голограмму профайла лечащего доктора Грегори. — …на доктора Куран. — Окей, босс, — отозвался громила справа и удалился из палаты. — Тебе не пересаживали органы, — Грегори с заинтересованностью посмотрел на собеседника. — Их заменили на кибернетические имплантаты, — глаза юноши заметно округлились, а брови поднялись, образуя складки на лбу. — Считай, ты теперь немного киборг и можешь курить с меньшим вредом для организма, — засмеялся Сомниа. — Да, я чувствовал, что эта часть живота намного тверже, но мне показалось, это тупо из-за операции… — Ты же понимаешь, что абы кому не заменяют семьдесят процентов жизненно важных органов кибернетическими имплантами? — И чем же я заслужил это? — Грег, мальчик мой, — тон собеседника заметно помрачнел. — Что ты помнишь о том, как ты получил эти травмы? — Ну… — Грегори задумался. — На самом деле… — парень провел ладонью по лицу, почесывая бровь и отводя взгляд от Сомниа. — Ничего толком… — Подумай, — твердо ответил мужчина. — Я помню воду… — Грегори потер глаз. — Много воды… Будто бы ну… Целый океан. Все вокруг было такое янтарно-голубое. Не могу точно сказать… Типа я будто бы тонул… Но не тонул… — его тон стал более напряженным. — А еще там были люди, и они плавали… — Грегори глубоко вздохнул, вновь смотря на Сомниа. — Там будто бы пели киты повсюду… Наверное. Я не могу точно сказать, не помню. — Удивительно, мой мальчик, — Сомниа смотрел с таким прожигающим интересом, от которого Грегори стало не по себе. — Ты же знаешь, что такое оружие Нерона? — Ну я помню, на третьем курсе Академии нам что-то рассказывали. Оружие Нерона — это старейшие реликвии планет, переходящие по наследству главным защитникам своих миров. Их создал Нерон, чувак из Ордена еще при первой межгалактической войне. — Все верно. Но знаешь ли ты, почему это оружие столь особенное? –Грегори отрицательно помотал головой. — Оружие Нерона, это не просто инструменты для убийства. Они, можно сказать, живые. — Живые? — переспросил Грегори, смотря на оставшегося громилу позади собеседника. Наверное, он остался для охраны. — Да. Нерон был тем еще фруктом и создал некую систему защиты и развития его творений. Поместил в каждое изобретение частичку своего сознания, запрограммированную на обучение у владельца. — Оружие с искусственным интеллектом? — Проще говоря, да. И у этого интеллекта есть свое небольшое пространство для хранилища памяти. И по разрешению этого интеллекта сознание людей может входить в это пространство и получать доступ к информации прошлых владельцев. Именно там ты и был. — То есть я был внутри оружия, а плавающие тела, это были прежние владельцы? — с недоумением спросил парень. Ему показалось, что это было похоже на бред. — Ты схватываешь на лету, мальчик мой, — мягко улыбнулся Сомниа. — Вот только для получения разрешения должно пройти долгое время, а ты прям удивил всех в нашем подразделении. Мы пришли к выводу, что ты насильно и против воли Нерона проник туда, — Сомниа полез в карман пиджака и достал сигареты. — Не против, если я закурю? — Грегори отрицательно помотал головой и попросил еще одну сигарету для себя. Они закурили. — Не каждый день такое случается. Ты очень настырный паренек. — И что теперь? Мне светит выгово?.. — расстроенно спросил парень. — Нет, все куда интереснее. Кажется, Копье оценило твою напористость и выбрало тебя. — Меня?! — вскрикнул Грегори. — Я что, стал владельцем копья?! — Хех… — Сомниа выдохнул дым. — Давно я не видел столь пылкое сердце. Аж не нарадуюсь. Но у нас есть еще один подарок для тебя. В этот момент уже вернувшийся Буч открыл дверь и пустил еще пару мужчин в сопровождении девушки с глазной повязкой. Это была Харолин. К этому моменту её уже умыли, переодели и сделали высокий хвост. Она стояла в коротком легком белом платье на бретельках, украшенном нежно-голубой узорной вышивкой. А на ногах красовались балетки молочного оттенка с голубыми блистающими камушками. По ней нельзя было сказать, что девушка прошла ад и содержалась в плену. — Харл! — воскликнул Грегори, увидев старую подругу. Он попытался встать, но острая боль в области туловища сразу же его остановила. — Грег?!.. — отозвалась девушка, пока ей возвращали способность видеть. Как только повязка была снята, Харолин сморщилась от солнечного света в палате, но через пару секунд её глаза привыкли, и она подбежала к юноше на кровате. — Грег, ты жив? Но как же… Они же, — Харолин крепко обняла друга. — Боже, Хар, я так беспокоился о тебе. Как ты тут вообще оказалась? Ты выглядишь так… — Грег, они говорили, что ты умер! — все еще обнимая его, произнесла она, почти крича. — Ты что, я не могу умереть, это же я, — засмеялся Грег сквозь слезы. — Я так боялся, что ты тоже умрешь, — он еще сильнее сжал девушку в объятиях. — Кхм… — Сомниа привлек к себе внимание. — Мы говорили, что Грегори умер только для того, чтобы проверить вас, юная Харолин. Нам нужна была правда, мы знали, что вы близкие друзья детства, и посчитали, что вы можете покрывать Грегори. Харолин с удивлением смотрела на пожилого человека в костюме. Она была удивлена. Удивлена и рада. А вот Грегори изнутри пожирало чувство вины, из-за него девочка пережила страшное. Она прошла сквозь боль и слезы, которых хватило бы на несколько лет всего за пару-тройку суток. Она была пленницей Цитадели, её морально пытали, но даже после этого она все же хранила верность ему и не сказала ничего лишнего. За подобные поступки Грегори мог бы получить изгнание, а это означало бы изъятие магии или, может быть, и того хуже, смерть. В Цитадели казни не были редкостью, солдаты помирали не только на поле брани, но и внутри стен их дома. Цитадель воспитывала солдат, солдат, у которых чувство долга и правила были на первом месте, и ничего более. Живые роботы, которых утилизировали при малейшем сбое программы. Цитадель дает тебе все для комфортной жизни, ты ни в чем не нуждаешься, пока следуешь этим правилам. Только вот Грегори не был готов к такому. Жителям Цитадели было запрещено заключать браки, иметь детей, они могли любить, но любить на расстоянии. Цитадель решила, что такая вот любовь — это лучший мотиватор. Тебя ничего не держит в этом мире, никаких привязанностей, только чувство долга и желание защищать спокойствие объекта этой самой незримой, неощутимой, но пылкой любви. Никто не знал, кто создал эти правила. У Цитадели даже не было правителей, а те, кто жил на самых верхушках пятого района, просто им следовали и заставляли следовать других. Эти правила были с самого начала, они были и при тех, чьи имена стерлись в потоке времени. По сути, пленение Харолин было некого рода угрозой со стороны Цитадели. Они прекрасно дали понять, что теперь он на поводке. Шаг не туда, и они знают, на какие точки нажать, чтобы один солдат обратно встал в строй и не выбивался своими идеями. Вот только теперь Грегори не являлся обычным рядовым солдатом, и это решил не он, не Цитадель, а всего лишь оружие. Великое оружие, единственное в своем роде, своего рода человек, который его создал и поместил в него частичку себя. Кто-то из прошлого, того прошлого, когда смерть и разрушения были повсюду, тот, кого величали Нерон. И эта самая частичка Нерона в его копье решила, что молодой, эгоистичный, сумасбродный, взбалмошный блондин, который и настоящей битвы не видел толком, может что-то решить. Что-то сделать для всего мира. Возможно, Нерон ошибся, никто не мог знать наверняка, но теперь Грегори стал обладателем великой силы, которая решала, кто победит на поле боя. Но на самом деле за него все уже давно решил один человек, человек, который знал все наперед, но предпочитал оставаться в тени и незримо помогать. Кому? Вселенной.***
...Среди обломков и глыб камней, которые прежде были мраморными полами и стенами уже разрушенного замка Люмгарда, где совсем недавно умерли десятки солдат и один житель Цитадели, на массивных, квадратных каблуках ходила девушка. Она брала образцы грунта, изучала трупы, смотрела на поврежденные неким оружием части почвы и мрамора. Вокруг неё летали небольшие круглые сервера памяти и сканировали окружение инфракрасными лучами, передавая информацию в отдел расследований Цитадели. Она была одета в темное пальто по колено с золотыми узорами. На её уже заснеженных фиолетовых сапогах красовались золотые цепочки, покрытые инеем. Она была бледной и серой, словно труп, яркие скулы лишь подтверждали болезненный вид. Найдя труп умершего солдата Цитадели, который должен был выполнить миссию и вернуться, она склонилась над ним. По её бледному лицу с широкими темными глазами и пухлыми губами, щедро одаренными темно-фиолетовой помадой, создававшей резкий контур, медленно, словно лозы, прорисовались узоры, идущие вдоль шеи. На её лбу пророс рисунок в виде великого дерева без листьев, а белки глаз потемнели. Над трупом появилось некое полупрозрачное облако с очертаниями лица. Она называла его фантомом. Такова её сила, она могла призвать информационного фантома умершего и увидеть его глазами то, что когда-то видел умерший. Воспоминания не могли соврать. Он видела все то, что произошло в ту ночь, которую окрестили «Люмгардской трагедией». Она видела Грегори, Харолин, того человека в плаще и его оружие. — Алло, штаб? — она сказала это в часы, ожидая отклика. — Это агент 9, Эва. Я нахожусь на Люмгарде по делу L-8524-WN. Я могу подтвердить информацию о том, что скомпрометировавший миссию L-8523-WN — обладатель Лука Нерона.